Глава 5.

Глава 5. Макс. (Описание, мысли, безделье, потому и короткая).

Сколько же сил отнимает это заклинание… Повезло, что его эльфийская кровь не успела вывести из организма мою, иначе, прощай жизнь моя молодая. Ну, не совсем молодая, триста двадцать восемь лет это хороший срок. Через два года юбилей буду отмечать, да.

Ну, что ж, пора и очнуться от этой сладкой неги небытия. Постепенно темнота отступила под напором света, да и пора бы посмотреть на плод моего труда. А открыть глаза оказалось намного сложней, посетило чувство, будто нижние и верхние веки прочно слепили свинцом. Я потихоньку приподнялся на локтях и с усилием открыл глаза. Яркое солнце ударило по чувствительному зрению. Я потер кулаками глаза и быстро поморгал. Теперь смотреть было проще, но глаза еще болели.

А неплохо я пофантазировал, и главное не зря… Фу, фу, Макс, ты стал на удивление мерзкий пошляк. Симпатичная вышла, как раз на мой вкус.

— Очнулась, спящая красавица, — Эх… Действительно красавица. Лицо овальной формы, остренький, узкий подбородок, кожа бледная, щеки еле заметно держали румянец, огромные, зеленые, цвета изумруда, глаза, я даже подумать не мог, что такой цвет у эльфов наличествует, (а то обычно от янтарного до цвета коричневой коры) их обрамляют густые, длинные черные ресницы. Слегка припухлые губы нежного розового цвета. Стройная фигурка, даже немного худощавая, бедра не широкие и не узкие, грудь… О-го-го… Кхм. Вся такая маленькая, миниатюрная, сейчас погребенная под золотым каскадом длинных, почти до колен, волос.

Маленькая эльфийка наконец обрела дар речи. А то я уж бояться начал.

— Что? — она рукой откинула от лица мешающие пряди. — У тебя все получилось? — По бледно-золотистому облаку волос от волнения пошла рябь, как по воде от легкого ветра. Девушка попыталась встать, но силы, потраченные на преображение тела, еще не успели восстановиться.

— Ты лежи, не дергайся, а то ослабнешь еще больше, — сказал я, отбросив нашедшее на меня очарование.

Эльфийка без прекословий опустилась на траву, закрыла глаза, и через несколько минут уснула.

Утро все-таки было прохладным, и чтобы не замерзла, накрыл её своим плащом. Во сне она нахмурилась, но потом, согревшись, улыбнулась, даже не просыпаясь. От безделья я разжег костер из оставшихся с ночи палок. Мне тепло не нужно, а вот она может замерзнуть. Ничегонеделанье трепало мне нервы. Я потянулся к своей походной сумке и выудил из нее дневник. Он был очень старым, пошорканым, кое где виднелись бордовые пятна, впитавшейся в темно-коричневый переплет, крови. Понятно, не моей. Я взял перо, и немного поколдовав, чтобы перо писало, открыл чистую страницу дневника.

"Идет утро n-ного дня моего существования.

Недавно я нашел эльфа, истерзанного, грязного. Как оказалось потом, он оказался девчонкой. Пришлось помогать ему. Ей. Сначала укусил, дал свою кровь, потом потратил много сил на его (её) трансмутацию. И не жалею. И для чего все это? Только теперь бы не влюбиться мне…

29 июня, 3 тысячелетия".

Какие-то скупые слова. Нет желания еще что-то писать. Зашвырнув дневник в сумку, лег на траву. Лучше уж на облака смотреть, хоть какое-то занятие, чем быть снедаемым тоской и бездельем.