Глава 8

Прошло уже два дня после разговора с Эмином, и за это время Амина больше не видела ни одного лица. Пища всё также появлялась, пока она спала, но разговаривать с ней Равен, если это всё ещё был он, явно не желал.

Амина скучала и мучилась от беспомощности, не видя никакого пути освобождения. Всё, что она смогла сделать за это время, — это только переодеться в одежду, оставленную Эмином: та действительно оказалась легче и приятнее, чем то грузное тяжёлое платье, что всё ещё было на ней, так что это был приятный момент. Впрочем, и платью тоже нашлось применение — Амина теперь могла им укрываться, и ей было немного теплее, чем в прошедшие дни. Но это было единственное дело, которое она могла совершить в сложившейся ситуации, и в конце концов её накрыло уныние. Ей было очень одиноко и грустно — она впервые оказалась там, где не имела возможности посмотреть в глубокое небо, и это бесконечно казнило её душу, алчущую напитка из света звёзд!

«Увижу ль небеса ещё когда-нибудь? Пусть вновь придёт рассвет — наполнит ветер грудь, и спустится закат — звезда укажет путь….», — тихонько пропела она, когда внезапно услышала шаги. Они были тихие и очень осторожные, будто тот, кто шёл, или ещё сомневался в своём решении сюда прийти, или уже наверняка считал свой поступок слишком опрометчивым.

«Кто бы это мог быть?», — подумала Амина, тут же насторожившись: на шаги Равена это похоже не было. Она подняла голову и уставилась вверх, напряжённо всматриваясь в движение теней от колыхания факела.

Кто-то остановился прямо над отверстием, перекрыв спиной свет и, видимо, всё ещё сомневаясь. Но потом всё же опустился вниз, к решётке.

— Баттал? — удивлённо выдохнула Амина, узнав молодого вампира — вассала Джальфара.

— Да, госпожа, — произнёс тот, всматриваясь вниз.

— Ты зачем пришёл? О, я должна поблагодарить тебя — если бы ты не приказал Равену приносить мне еду, мне было бы очень плохо! — поторопилась она, вспомнив, что это Баттал помогал ей до сих пор.

— Не стоит! — чуть скривился он, будто ему была неприятна эта тема. — Послушайте, госпожа, я не могу здесь долго находиться… Просто слуга передал… ммм… что вы не понимаете, почему здесь находитесь, и я подумал…

— Ты можешь что-то мне рассказать, объяснить? — обрадовалась Амина, но он ещё немного помолчал.

— Ну, я бы и не хотел… Но что именно вы хотите знать, чтобы… ммм… быть спокойными?

«Быть спокойными?..», — несмотря на плачевное положение дел, Амина чуть не усмехнулась вслух. Впрочем, она проглотила усмешку.

— Скажи мне для начала: ты знаешь что-нибудь о том, что я проводила некий ритуал? — осторожно спросила она, и Баттал кивнул.

— Я не знал сразу, как только вы здесь появились, что вы будете делать. Но после слов Равена я попытался кое-что для вас выяснить.

— И что ты узнал?

— В подземелье у господина хранилось тело… ммм… его невесты.

— Её звали Салли Мейн? — перебила Амина, не удержавшись.

— Нет — та, я слышал, когда-то действительно была его возлюбленной, но она давным-давно погибла, давным-давно… А эта — Индора её зовут, — уж несколько лет была в каком-то состоянии: ни жива, ни мертва. Вот господин и желал вернуть её к жизни. Для этого понадобился особый ритуал, вот вы его и провели.

«Индора… Как и сказал Эмин», — помрачнела Амина.

— Так она теперь ожила?

— Да, всё так! Ожила вашими стараниями, — подтвердил Баттал.

— А почему же тогда меня не отпустили? Зачем я здесь?

Баттал пожал плечами, будто недоумевая её вопросу.

— А зачем вас отпускать? Я так понял… — заметив её вытянувшееся лицо, он закашлялся ненадолго, подбирая слова, — что господин Джальфар вообще не ожидал, что вы… выживете. Вы… ммм… должны были погибнуть, а так ему пришлось думать, что же с вами делать. Вот и сказал: мол, бросьте в темницу. Это он ещё по доброте…

— Что, прости? — не поняла Амина.

— Ну, господин ведь мог приказать бросить вас в ров, — нерешительно объяснил Баттал, вдруг ощутив какую-то мелкую неловкость; но тут же, сбросив с себя этот груз, продолжал более уверенно, — а он вам сохранил жизнь.

— Но еду ведь, так понимаю, мне носят только по твоему приказу и только Равен, и то — опасаясь быть замеченным?

— Ну да, Джальфар приказал вас просто бросить в темницу, и всё.

— Так в чём же?..

— Благодетельство? Так он ведь не убил вас сразу, — удивился Баттал её непониманию, — оставил вам время жизни, пока она сама от вас не уйдёт.

Амина молча проглотила слово «благодетельство». Ей даже вдруг почему-то резко захотелось расхохотаться, но она сдержалась.

— Джальфар обещал мне, если проведу ритуал, отпустить людей, заточённых в подземелье, — уточнила она, сменяя неприятную тему. — Он сделал это?

Замерев, Амина ждала ответа. Не могло быть, чтобы даже эта цель себя не оправдала, чтобы её кончина была только глупой ошибкой, бессмысленной, никчёмной!..

— Да, он отпустил их всех, — тут же подтвердил Баттал. — Вы ведь ему такую услугу оказали! Он много лет пытался привести Индору в чувство, она так нужна ему!.. Королевство почти разваливается — многие другие короли частенько нападают на нас, хотят захватить наши земли, а мы не сдаёмся. Теперь же, когда Джальфар возьмёт в жёны Индору, его власть упрочится. Да и денег у её отца немерено!

— Отпустил их всех… — почти радостно повторила Амина, стараясь не слышать слова о том, что Джальфару её звёздная сила понадобилась, лишь чтобы получить богатство и власть.

— Да, отпустил… Госпожа… — Баттал снова на миг замолчал, неловко взглянув вниз. — Вы хотите узнать что-то ещё?

— Ты многое мне объяснил, мне больше ничего не нужно, — поблагодарила она, и тот резко поднялся. — Постой!

Амина уставилась вверх, обдумывая слова, но потом всё же решилась.

— А ты не мог бы поднять решётку? Я бы вышла и ушла из замка, ушла своей дорогой, и Джальфар бы меня больше никогда не увидел… Я ведь должна была бы здесь погибнуть, но никто этого не станет и проверять, никому не надо…

Баттал на секунду задержал на ней взор.

— Простите, не могу — приказ был: бросить вас в темницу.

Амина не увидела в его взгляде сожаления или печали. Но она не могла быть уверена в его равнодушии — ведь свет был таким тусклым, а лицо Баттала — слишком далеко.

«Я понимаю», — хотела она сказать, но в горле что-то запершило, и Амина просто кивнула. Раздались резкие, совсем уже не такие осторожные, как поначалу, шаги: Баттал быстро уходил.

«Вот и всё, — удручённо села она на пол. — Всё…

Не будет больше неба и дождя,

Не будет слёз небесных — яркой грусти,

Когда мерцает хрусталём земля

И радуется жизни каждый кустик…

Не будет ничего — ни света звёзд

Рассветом иль закатом обрамлённых,

Огня души и сердца, удивлённых

Тем, что такой короткий в небо мост.

И не увижу больше лунных капель —

Они стекали раньше, словно сон

Мятежный, открывающий объятья

Тому, кто в ночи красоту влюблён…».

Внезапно в голове её снова возникла какая-то странная мелодия, перебивающая её собственные мысли, но Амина тут же резко оборвала её, не желая отвлекаться! Она громко выдохнула и закрыла глаза, пытаясь представить это всё: ночь и рассвет, полуденное солнце, появляющийся на закате призрачный силуэт луны… И травы в лесу, и простор — немыслимый, глубокий, привольно растекающийся по всем сторонам света, простор воздуха, когда можно просто дышать. Эти мысли должны были бы дать ей сил, прибавить храбрости вынести всё то, что ждало впереди, но Амина вдруг стала задыхаться…

Она резко открыла глаза. Она больше не могла ни минуты смотреть на воображаемое пространство свободы и покоя, беспечной радости бытия! Амина начала лихорадочно осматриваться, чтобы зафиксировать взгляд на холодных каменных стенах вокруг, на полу, на чёртовой решётке, не дающей выйти на свободу!.. И, отчаявшись вдруг, она стала вглядываться уже туда — в прорези, за которыми было хоть и не особенно светло, но виднелось пространство! А снова возникшая мелодия методично, всё сильнее звуча, прорывалась сквозь её мысли, сводя с ума, заставляя думать о чём-то ином, не о жизни и не о спасении, а, наоборот — о том, что всё идёт к концу…

Она снова закрыла глаза и, склонив голову на колени, зарыдала. И даже не услышала, как рядом прошелестели крылья.

Кто-то обнял её за плечи. Почувствовав, что это Эмин, она даже не стала оборачиваться. Её лицо было мокрым от слёз, и ей не хотелось ничего говорить.

— Я пришёл за тобой, — тихо произнёс он, с трепетом ощущая её в своих руках, такую лёгкую, нежную, не пытающуюся вырваться из объятий. — Ты пойдёшь со мной? Ты пойдёшь со мной…

«Ты пойдёшь со мной», — эхом отозвалось в её замученной мыслями голове, мгновенно разбивая ту странную мелодию, которая появлялась в этом вампирском мире, очевидно, чтобы принести ей только печаль.

— Я не желаю ничего тебе обещать, — едва шевеля губами, ответила Амина. Она, казалось, слабела всё больше, и ей не хотелось сейчас ни спорить, ни даже просто уходить из его рук — в них было спокойно, надёжно…

— Но тебе придётся, — добавил он, поглаживая её волосы. — Что тебе стоит? Пообещать мне кое-что сделать… это ведь ерунда! Или ты хочешь находиться здесь, в темнице?

Она вздрогнула и прижалась к нему сильнее.

— Нет, нет, здесь я не хочу! Выведи меня на простор, если можешь!

— Да, но ты должна пообещать, — твёрдо сказал Эмин. — Не спорь, моё желание будет простым. Тебе не придётся ни кого-то убивать, ни погибнуть самой! Пообещай мне.

Его голос звучал всё тише, как будто отголоском… Она ощутила на своей шее поцелуй, и ей вдруг стало всё равно. Тот покой, который появился с его приходом, та нежность, которая была в его словах… Подумав об этом, Амина вдруг резко подняла голову, склонённую на его плечо, и ощутила, что слишком уж быстро её состояние сменилось! Но Эмин поцеловал её ещё раз, и этот проблеск сознания тут же испарился, будто его и не было. «Так хорошо…», — в полу беспамятстве подумала она.

— Я обещаю тебе… — тихо произнесла она. Голова её кружилась.

— Моя звёздная девочка… — нежно сказал Эмин. — А теперь спи — тебе нужно отдохнуть.

От его спокойных слов Амине самой вдруг стало совсем покойно, и, напрочь растеряв желание спорить о его странных словах про принадлежность звездных девочек, она вскоре заснула.

Тогда Эмин, осторожно опустив её на пол, вернулся десмодом на другую сторону решётки. Снова превратившись в человека, он поднял кольцо и спустил вниз лестницу, и возвратился за Аминой. Вынеся её из каменной темницы, он взял с пола приготовленную ткань и прикрыл ею Амину, а после направился прочь из подземелья.

Он ещё не успел дойти до выхода из замка, когда, пересекая один из залов, внезапно наткнулся на Джальфара.

— О, друг мой! Давно ты ко мне не заходил, — обрадовался тот.

— Ты что, пьян? — пристально взглянул на него Эмин.

Тот захохотал.

— Что, сильно заметно? Н-да… есть немного. Хотя… знаешь, — приглушенно добавил он, чуть помрачнев, — моя Индора не такая… ягодка, как могло бы показаться поначалу… Она, знаешь, красива, но всё же…

Джальфар нахмурился, подбирая слова.

— Не такая она, понимаешь?.. Вот та девчонка, которая звёздная тут была, если помнишь… Амина… Сама нежность, да… А эта…

— Но тебе ведь не девчонка нужна была, а нечто иное, верно? — глаза Эмина, сжимающего в руках Амину, укрытую полотном, смотрели холодно.

— Н-да… жаль, конечно… может, поторопился я с темницей, да?.. Не зря же она всё-таки выжила после ритуала… — резко став угрюмым, произнёс Джальфар, не глядя на него и будто говоря сам с собой.

Эмин не ответил и, развернувшись, собрался продолжить путь.

— Постой, а что это у тебя? — остановил его Джальфар, ткнув пальцем в сторону вороха ткани на его руках, явно скрывающего какой-то силуэт.

— Ты обещал отдать мне за помощь, что захочу, — не замедлил ответить Эмин.

— А, это, да, помню, — скучно отвернулся Джальфар. — Небось, какая служанка или кто-то из селения?

— Кто ж ещё? — вопросом ответил Эмин, и тот кивнул. — Что ж, прощай.

Джальфар проводил его задумчивым взглядом, но тут же, вспомнив про Индору, снова расхохотался. «Пойду ещё выпью!», — решил он, а Эмин в это время уже был недалеко от выхода.

Покинув замок, он также успешно пересёк ворота, а после мост. У леса его ждала коляска, и он уселся, держа Амину на руках, и быстро направил лошадей по дороге, ведущей мимо леса.