Глава 2

Армир — это древний остров, на который попасть могли люди лишь в глубоком отчаянии, которым во всех смыслах «не оставалось ничего другого». Дорога шла через заброшенный и всеми забытый город Листрейд, находившийся за высохшим водопадом. Раньше, леса этого места были мрачными и густым до той степени, что листва полностью поглощала весь свет. Доходя до этого места, перед людьми стоял огромный камень, перед которым человек называл то, зачем он пришёл. Если здешнему волшебству устраивал услышанный ответ, то перед отчаянным открывался проход под землю. Там находился плот, добраться до которого было непросто. Заколдованное место было до жути неприветливым и намеревалось каждого искупать в своих водах. Касаясь этой воды, человек полностью забывал путь сюда и, не помня выход оттуда, умирал там. Если ему повезло, и он добрался до плота, то его ждали мучительные дни плаванья, это место словно заставляло тебя проходить через свою боль снова и снова, чтобы к прибытию на остров человек чуть ли не сходил с ума. Из-за этого подземного пути никто не знал точное местоположение острова, что затрудняло его уничтожение как такового, ибо место оберегалось магией Древних.

Кин сейчас даже думать особо не хотел, как Никрину удалось выжить в таком путешествии, сейчас самое страшное для него стояло за дверью этого дома.

Элиз открыла дверь и сразу увидела немного вспотевшего Кина со странной улыбкой на лице. Одежду он не менял уже давно, мылся, видимо, тоже, а глаза пугливо бегали из угла в угол.

— Элиз, что это ты так рано?

— Да как обычно. А вот ты ведёшь себя более чем странно. Опять что-то прячешь от меня? Кстати, как прошла встреча с Элдурином?

— Давай о встрече я расскажу позже. Если можешь, подожди немного здесь, я развёл полный бардак в той комнате, хотелось бы убраться самому. А то после твоей уборки я опять найти ничего не смогу, — самым главным в этом деле не врать, иначе его магия не будет работать, а сейчас этого допускать никак нельзя. «Хорошо, что я успел наколдовать видимость небольшого бардака, иначе бы она точно заметила все эти книги», — думал про себя в это время Кин.

Глубоко вздохнув, Элизабет отправилась обратно на улицу: раз Кин так беспокоится о своём хламе, то лучше к нему не лезть со своей помощью. Дело близилось уже к вечеру, так что она зашла на крыльцо и зажгла керосиновую лампу, а после пошла в подсобку. Взяв в руки старую лопату, девушка принялась что-то рыскать в сумке и нашла маленький пакетик. В нём лежало что-то мелкое, больше похожее на песок. Она пошла на задний дворик и начала копать, попутно распыляя содержимое пакетика. После залила землю водой и принялась ждать. На месте раскопок сразу же появилось четыре цветка разных цветов: фиолетовый, синий, красный и жёлтый.

— Ура, сработало! — обрадовалась Элиз и запрыгала на месте. — Кин, иди сюда скорее, я помогу тебе убрать твой хлам! Быстрее иди сюда.

За это время Кин уже спрятал все нужные ему книги и пошёл на голос девушки. Опять она что-то затеяла, что после придётся разгребать…

— Посмотри, я достала цветы Уда! Разве это не большая удача? Выбирай свой.

Цветы Уда или же мироса росли только в тех местах, где жила магия. В старых легендах говорилось, что если цветок связан с жизнью мага, чародея или ведьмы, он полностью передаёт состояние носителя, что помогало родным определять жив ли человек. Но подтверждения никто больше не мог найти, так как многие семена просто не прорастали, а в период войны так и вовсе семена умирали. Цветы Уда можно было найти только вблизи древних городов по образу Эльроуз или Лапен, но с наступлением войны чародеи первым же делом уничтожали эти цветы. Однако, у этой легенды была и другая сторона: если умертвить цветок, то и его «хозяин» погибал вместе с ним. Цветы словно обменивались жизненной силой магов, поэтому многие прятали цветы как можно дальше, а некоторые маги могли с помощью таких цветов перехитрить врага, помещая в них свою жизненную силу. Цвет миросы также имел не последнее значение, но сейчас об этих временах уже никто и не помнит. Чтобы возродить потерянное прошлое, нужно было попасть в библиотеку Элдурина, в которую он, естественно, простых смертных не впускал, а остальным до этих цветов никакого дела-то и не было.

— Где ты их нашла? Ты же представляешь себе силу цветка? А если из-за него тебя найдут, что будешь делать? Бежать? Так ты не убежишь, это я тебе гарантирую.

— Да не волнуйся ты так, я их получила в подарок он женщины, которая шла на рынок. Она обронила свои вещи и я помогла их собрать. Она и сама не знала, что это такое, но и отказать ей было бы как-то некрасиво, вот я и взяла их. Через какое-то время я в одной из твоих книг нашла описание тех самых цветов и их семян, вот и решила попробовать. А раз ты здесь, то посадить их при тебе будет самой лучшей защитой от твоих нападков, — улыбчиво рассказала девушка.

— Ты меня сведёшь в могилу быстрее любого из этих чародеев, что сейчас бушуют… Хорошо, давай попробуем. Я выберу синий.

Как ни странно, но цветок даже не подал и какого-либо знака, что он связан со свои хозяином до самой смерти и, застывшие в ожидании чего-то необычного и даже сверхъестественного Элиз и Кин, остались ни с чем. Печально, ведь проверить сей факт можно было бы только смертью Кина, что изначально считалось так себе вариантом.

— Если бы я могла выбрать себе миросу, то обязательно выбрала бы жёлтую! Она такая яркая!

Жизнь постоянно пытается дать нам под дых, особенно остро это ощущает Кин, находясь рядом с Элиз. Сколько бы раз он не смотрел ей в глаза, всё равно он видит это старое и знакомое ему разочарование, которое она пытается скрыть где-то в самой глубокой яме своей души. Уже столько лет они вместе, что не должно остаться ничего, чего Кин мог не знать о ней, однако это всё ещё так. Есть люди, которые остаются для тебя загадкой несмотря на всё, что ты пережил бок о бок с ними. Элиз не любила, когда Кин пытался лезть ей в душу, где она так отчаянно пыталась спрятать свои страхи и желания, печаль и решительность. Наверняка, сейчас бы она выбежала из этого дома так далеко, как только могла бы, если бы не вся эта дурацкая война. Как она может оставаться такой сильной? Он её не понимал, но это не мешало ему оберегать её, она стала ему очень дорогим человеком, может даже больше, чем другом. Таких людей мы обычно называем «родственными душами» и всеми силами стараемся оберегать их, даже если они этого не просят. Мы знаем их как себя самих, отчего нежность и любовь к ним всё только растёт с каждым днём.

— Скучаешь по нему? Я имею в виду Никрина.

— Конечно же скучаю, как же иначе? Мне его очень не хватает… Я до сих пор не могу понять его решения исчезнуть, а уж тем более оборвать с нами любые связи. Так братья не поступают.

— Никрин считал, что так для тебя будет лучше. И, знаешь, он был прав, вся охота практически полностью переключилась на него, а ты осталась в безопасности. Я бы тоже так поступил, будь я на его месте.

— Ты так говоришь из какого суждения? Со стороны брата или…

— Со стороны того, кто знал и видел, что творится в его голове. Элиз, я очень близко к нему, я знаю это, просто доверься мне. Уже немного осталось. Я думаю, когда он узнает о войне, то мы с ним быстро сможем решить этот вопрос и всё будет для тебя как прежде.

— А я не хочу как прежде, — с полным спокойствием сказала Элиз. — Я хочу, чтобы всё стало намного лучше.

— Ты слишком оптимистична.

— У меня был хороший учитель. — И они посмеялись. Так по-доброму и так душевно, как будто бы и не происходит вокруг ничего плохого. — Как думаешь, какой цвет понравился бы Никрину?

***

За спиной почувствовалось холодное присутствие чего-то неживого и старого. Капли эфира лавировали так, словно они находятся в лавовой лампе и для них не существует гравитации как таковой. Листва зашумела, песок начал рисовать свои маленькие ураганы, волны поднимались и с огромной силой ударялись о берег, ветер шумел в ушах. Парень поднялся и встал на колени, глядя в бесконечные просторы жуткого океана.

— И что же ты решил?

— Мне нужно больше времени.

— Времени у тебя было предостаточно. Ты должен дать свой ответ немедленно.

— Я дам свой ответ тогда, когда я этого пожелаю. Если тебя это не устраивает, можешь убить меня хоть сейчас. Точнее, можешь попытаться.

— Тебе настолько наплевать на то, что Элиз останется совершенно одна? И ты не боишься, что здешние демоны могут с лёгкостью добраться до неё, где бы она ни была?

— Она куда сильнее, чем вы все о ней думаете, не стоит её недооценивать. К тому же, Кин всегда рядом с ней, а он вам точно не по зубам.

Существо схватило парня за горло и подняло вверх, отрывая его от земли. Оно потянуло его к себе и открыло свой отвратительный огромный чёрный рот, намереваясь откусить ухо, но затем лишь лизнуло его так противно, что по телу сразу начали бежать мурашки и пробирать диким холодом. Существо развернуло парня к себе лицом и продолжило:

— Я тебе не твой слуга, и уж тем более не твоя подружка. Ты будешь делать всё, что я тебе скажу, сраный маг. Ты же знаешь, что Элдурин неоднократно приходил сюда за твоей поганой душонкой? И ты до сих пор уверен, что это ты такой молодец и противостоял ему? Повзрослей!

С этими словами существо опускает его на землю, а вокруг взлетает облако пыли.

— У тебя есть время до штиля. Поторопись. — С этими словами существо растворилось в воздухе.

Никрин снова поднялся и начал смотреть вглубь океана. Волны уже начали понемногу стихать, хотя ветер, казалось, наоборот, только усиливался. Парень начал дышать глубоко и медленно, словно пропитывая себя и свои лёгкие здешней магией и пылью. Постояв так ещё несколько минут, он достал сигарету и коробок спичек. Красные искры сигареты медленно падали на высохшую землю Армира, а серый дым успокаивающе развивался на ветру. По расчётам парня, сегодня будет решающая схватка, в которой будет ясно: победил он или проиграл всё. И в этой битве оплошать ему никак нельзя. Нельзя.

Никрин достал огромную тёмно-красную мантию — неизвестно откуда на Армире берутся вещи со свободного Мира, но так произошло — и пошёл в самое сердце острова. Как он и предполагал: на нём находилось около шести демонов, Существо и небольшой пергамент с пером на нём. Никрин прошёлся по кругу, показывая каждому существу, находившемуся здесь, что он безоружен и что его целью является только подписание контракта. Став напротив пергамента, парень начал осматривать место и попутно разглядывать сам пень, на котором лежал будущий контракт. Пень словно бы искрился, в нём появлялись и резко исчезали маленькие беловатые искорки, а зелёные, которые были весьма больших размеров, медленно поднимались вверх, доставая магу по самую грудь. «Значит, это и есть Очаг Забвения», — подумал он про себя. Существо стало прямо за парнем и начало мерзко улыбаться, показывая гниль в своём рту во всей красе.

— Ты правильно думаешь. Здесь ты и потеряешь свою человеческую сущность и станешь одним из демонов, как и все остальные, кто стоял на этом самом месте. Как только ты доведёшь последнюю линию этим пером, ты будешь…

— Страдать, выламывать себе кости и просить вас убить меня. Потом у меня начнёт слазить человеческая кожа, а кровь в венах будет закипать и варить мои внутренности до угольков. После этой процедуры я ослепну на некоторое время и начну съедать то, что я же от себя и оторвал. Это может продолжаться от нескольких дней до нескольких часов, всё зависит от мощности моей магии. Если расчёты меня не подвели, то это для меня должно продолжаться около 38 часов или до 10 утра следующего дня. Я всё верно говорю?

— Да, всё верно. Так что, ты готов стать тем, зачем ты сюда пришёл?

— А закурить можно? — Существо не сразу отреагировало на вопрос мага. Немного помедлив, оно кратко кивнуло, окружив Никрина своими эфирами. Парень достал сигарету из заднего кармана джинсов и сделал глубокую затяжку, глядя прямо в небо.

— А ты хоть когда-нибудь задумывался, почему люди так любят смотреть на звёзды? А, Вордрауз? — Существо вновь гнило улыбнулось и начало пояснение:

— Вы посвящаете звёздам так много песен и легенд, потому что вы ассоциируете их с самими собой. Далёкие и неизвестные, как общество, в котором вы живёте. Вы считаете, что, если будете хорошо жить, по всем вашим правилам и по правилам ваших богов, то вы станете частью этой Вселенной. Ты это ожидал от меня услышать? Если ты думал отвлечь меня своей пустой болтовнёй о «высших материях», то ты крупно сейчас ошибся, — в этот момент эфиры вокруг мага превратились в огромные шипы и проткнули мага насквозь, оставив только голову и шею невредимой.

— Нет. Я заговорил об этом, чтобы ты сделал то, что мне нужно.

Сигарета упала на траву и та медленно начала гореть, очерчивая круг, который Никрин подготовил заранее. Маг быстро опустился на колени и обмакнул свою руку в кровь, после чего стал вычерчивать руками Круг Хошия. — Homicidium est iustitia! *

Всё вокруг загорелось ослепительно ярким красным цветом, что моментально убило всех демонов, находившимся там. Вордрауз же проткнул магу небольшой кусок шеи, недалеко от сонной артерии.

— Ты думаешь, ты здесь самый умный? Думаешь, до тебя этого никто не делал?

Никрин заулыбался, словно бы это не существо на него смотрело, а его дорогая сестра, и тут же облизал губы.

— О да, я самый умный. А ты сейчас отправишься прямиком домой, в Ад.

В этот момент капля крови Никрина попала на тот самый пень, отчего существо не было защищено. Существа могли пользоваться магией Армира, но не противостоять ей. Вордрауз попытался высунуть свои эфиры из тела парня, но те прочно вцепились в плоть, и существо успело только сказать:

— Это не последняя наша встреча, Никрин.

Очаг Забвения был по сути самым обычным на первый взгляд иолитом: синий полупрозрачный гранёный камень с формой икосаэдра, по размерам чуть больше ладони. По возрасту камень превышает Элдурина на пару сотен лет, но его создание берёт начало задолго до этого события. Иолит был создан старым волшебником Лафтифом и его учеником Атмой, чтобы помочь защитить их, тогда ещё, королевство от тёмных властелинов. Когда неприятель нарушал законы магии и пытался превзойти саму Смерть, то приговор у него был единственно верный — забвение. Тот, кто подвергался этой участи, должен был посмотреть в сердце камня и Лафтиф произносил: «Oblivisci et surge**». После чего этот человек забывал всё, что знал, даже своё имя. Чтобы избежать некоторых моментов, магу давали написать свою «последнюю записку», где обязательным являлось указание своего второго, а не первого имени и имена родителей. Остальное маг мог писать всё, что считал необходимым, однако при таком желании Атма проверял все записи, чтобы там не было ничего, что позволило бы ему вернуть своё прошлое. В течении нескольких дней после забвения «чистый маг» жил при королевском дворе, где наблюдался лекарями и самим Лафтифом, после чего ему отдавали его записку и отпускали. Но при подписании Белого договора камень пришлось спрятать, и на тот момент не существовало более надёжного места, чем сам остров Армир. Здесь камень был многие тысячелетия.

Никрин же имел виды на этот камень уже очень давно, хотя многие и не верили в то, что камень всё ещё существует. Много лет он изучал различную магию, чтобы найти иолит, и вот его цель была достигнута. С этим камнем он может вернуться в родные края и сделать то, что он планировал в течение долгих лет. Полуживой, истекаемый кровью от шипов существа, парень положил камень куда-то внутрь своей мантии.

— Элиас, я уже скоро буду, — после чего ое упал на землю без сознания.

Бедный Никрин, как же ты ошибаешься в своих суждениях. Знал бы ты, к чему приведёт тебя и Элиз твоя рассудительность и жажда победы магов над чародеями. Как же ты не поймёшь, что дело ведь абсолютно не в победе. Глупый, глупый маг…

* "убийство есть правосудие" (пер. с лат.)

** "забудь и воскресни" (пер. с лат.)