Свет Единорога

Это случилось давным-давно. Когда на земле еще не было машин и электричества, люди не летали в космос и не сидели возле компьютеров. А жили просто — трудились, радовались и огорчались, поклонялись богам, вспоминая их в молитвах и благодаря за еще один прожитый день.

Так вот — в те времена и случилась эта история.

На берегу моря жил рыбак со своей семьей. Была у него жена Летта и двое детей. Сын — Актим и доченька Талина. Хорошо жил, удачливо. В поселке говорили: «Повезло Герну! Жена — хозяюшка, дети подросли помощниками, да, и сам, что не в море — то с хорошим уловом!» Жили — не тужили: Герн с сыном и двумя работниками уходил в море на большой рыбацкой лодке, а Летта с Талиной оставались по хозяйству.

Однажды, вернувшись вечером с уловом, Герн увидел возле своего дома почти весь поселок. «Что-то случилось,» — с тревогой сказал он сыну. Тут к ним на встречу выбежала Танила и затараторила: «Там на берег человека выбросило!.. Страшный!.. Худой!!.. Думали утопленник, а он живой! Так, к нам принесли — ближе всего было!» И, выхватив из рук отца куртку, любопытная девчонка побежала к дому. Актим хотел было припустить за ней, но остановился, коротко глянув на отца. Ведь ему уже шестнадцать — не солидно бегать как маленький.

Во дворе толпилась уйма народу: да, пожалуй, все. Герн не спеша прошел мимо, поздоровавшись с односельчанами. В доме на скамье лежал человек, средних лет. Выглядел он, конечно — в гроб краше кладут. «Что встали! Летта, неси воды, а ты, Актим, сбегай за лекарем,» — сказал рыбак. По соседям пронесся одобрительный вздох. Не каждый примет у себя в доме выброшенного морем человека — это либо к добру, либо к очень большой беде. Потихоньку народ стал расходиться.

Целый месяц пролежал в горячке у Герна незнакомец. Он — то приходил в себя, то бредил в беспамятстве, бормоча что-то на неизвестном языке. Но стараниями Летты, Талины и лекаря, который приносил к ним в дом какое-то варево, мужчина пошел на поправку. К концу четвертой недели он пришел в себя и уже сам стал есть, чему очень радовались все домашние. «Интересно, как его зовут?» — все бегала и спрашивала Талина. «Глупышка, — гладил ее по русой голове отец, — Вот выздоровеет и сам скажет!» Дочка довольно фыркала и убегала в дом.

Подошло время большого лова, когда лодки, по две-три, уходят далеко в море на несколько дней. Рыбаков провожали как всегда добрыми словами и молитвами, а Герну было отчего-то неспокойно на душе. К нему подошла Летта, взяла за руку, заглянула в глаза, и все тревоги как рукой сняло. Любил он свою ненаглядную, всей душой любил и берег, оттого, наверное, и ладно у них все было.

В море они пробыли почти неделю. Улов выдался на славу, закрома ломились от рыбы. Уставшие, но довольные Герн и Актим вглядывались в родной берег. «Смотри отец, что-то никто нас не встречает… Не ждут что ли так рано?» — с тревогой сказал Актим, не заметив среди встречавших родных лиц. А когда Герн увидел соседку, усиленно отводящую от него глаза, а за спиной тихий шепот, сердце его оборвалось. Он бросился к своему дому что было сил. За ним еле успевал испуганный сын. Вбежал во двор и застыл на месте, увидев на пороге Талину. Девочка подняла к отцу заплаканное лицо:

— Папа!.. Папа… — еле прошептала она хриплым от слез голосом.

— Что случилось?.. — только и смог выдохнуть Герн.

Актим пробежал мимо них в горницу:

— Мама! — услышал рыбак.

Герн забежал в дом и увидел на скамье, на которой раньше лежал незнакомец… Летту. Его Летта! Она была белее снега.

Из сбивчивого рассказа дочери Герн узнал, что после их отъезда, спасенному стало гораздо лучше. На следующий день Талина встала, как всегда чуть свет и собралась уже выбежать во двор, как что-то толкнуло ее заглянуть за занавеску к постояльцу. А заглянув, обомлела: на его месте лежала Летта… А незнакомец — сгинул….

— И так уже пять дней лежи-и-и-и-т, не встаее-е-е-т!!! — рыдала бедная девочка.

Герн рухнул на колени возле жены и взял ее маленькую ладошку. Она была едва-евда теплой. Первый раз в жизни он не знал, что ему делать. Тут он услышал за спиной легкое покашливание:

— Герн. Это я тут… Вот — колдуна привел… — это был лекарь.

Рыбак тяжело встал, растерянно глянул на вошедших, и молча отступил. Мимо него лекарь и молодой парнишка под руки провели старика: совсем ветхого, в длинном балахоне и с белой седой бородой. Он протянул руки к Летте и долго к чему-то прислушивался. Затем достал откуда-то из рукава маленький мешочек, высыпал из него на ладонь золотистый порошок и дунул. В воздухе закружилось золотистое облако, затем оно начало быстро чернеть. Вихрь заметался и опал пеплом на лицо Летты. Старик забормотал что-то, резко обернулся к Герну и уставился на него своими незрячими белыми глазами.

— Душу забрал у нее колдун!!! — чистым, совсем не стариковским голосом, заговорил он. — И только свет единорога сможет ее вернуть! Ты! — он ткнул своим крючковатым пальцем в грудь рыбака. — Ты должен его найти…

— Но как? — задохнувшись, спросил Герн.

— Иди до горы Миф. Там есть Заповедный лес. Найдешь Хрустальный родник. И если тебе повезет — найдешь то, что тебе нужно — Свет Единорога! — плечи старика резко опустились, и он осел на руки своего ученика. Лекарь помог вывести старца из дому, где воцарилась горькая тишина.

— Отец! Иди! Ты должен спасти нашу маму. Я останусь за тебя, не волнуйся. — услышал Герн голос сына и только вздохнул в ответ. Возле Летты тихонько плакала Талина.

На следующее утро рыбак отправился в дорогу. Взял только самое необходимое, да платок любимой жены. Куда идти? — Герн не знал, ведь за свою жизнь почти нигде и не был. Только море. «Ничего, — думал Герн, — Найду — сердце подскажет, да, и люди добрые встретятся, укажут дорогу в тот лес.

Шел он долго: мимо деревень и городов, через речки и леса. Иногда заворачивал к жилью, чтобы спросить дорогу и запастись провизией. Однажды он спросил про Зачарованный лес у женщины, набиравшей воду в колодце. Она на него посмотрела, только головой покачала. Так и не дождавшись ответа, Герн зашагал дальше. Постепенно места становились все глуше, и вот он подошел к Зачарованному лесу Рыбак остановился на полянке перед огромным дубом, достал из мешка кусочек вяленого мяса и пшеничную лепешку, решил отдохнуть. Перед ним возвышалась гора Миф, утопающая своим основанием в буйной зелени. «Эх! Где же в этой-то громадине найти тот родник, — подумал Герн. — Или найду, или сгину! Обратной дороги мне нет!»

Он с тоской вспомнил то время, когда весь пропахший рыбой, он возвращался домой. Летта встречала его на берегу, укутавшись в шаль. И какой радостью светились ее глаза.

Эти вспоминания были с ним всю дорогу и помогали ему перенести все невзгоды. Он знал, что не отступит — некуда отступать. Рыбак тряхнул головой и решительно стал собирать свои пожитки.

Лес встретил его угрюмо и неприветливо. Это тебе не дорога, по которой можно легко шагать. Он пробирался через кустарник, падал в канавы, вставал и шел дальше. К концу дня Герн совсем выбился из сил. Он нашел себе место для ночлега возле какой-то каменной плиты, торчавшей на опушке, развел небольшой костерок и, перекусив, задремал. Снилась ему Летта и дети. Они бегали по берегу реки, смеялись и звали его к себе… Талина брызнула на него водой. Соленые капли попали на лицо и обожгли … Герн открыл глаза. Напротив него у костра сидел человек и ворошил палкой горящие ветки. Искры от костра и разбудили рыбака. Он резко сел. Ночной гость посмотрел на него и радостно улыбнулся.

— Ты кто? — спросил Герн.

В ответ незнакомец только рассмеялся.

— Кто ты?.. — уже с тревогой крикнул рыбак, и с ужасом понял, что он знает этого человека.

— Ты узнал меня, рыбак, — перестав смеяться, вкрадчиво сказал гость. — Зря ты сюда пришел. Ничего у тебя не выйдет. Она моя!!! — крикнул он и захохотал.

Герн схватил в руку рыбацкий нож и вскочил на ноги… Возле костра уже никого не было, только какая-то ночная птица все хохотала и хохотала в лесу.

Утром с тяжелой головой рыбак отправился в путь и к полудню наткнулся на едва заметную тропинку. Он страшно обрадовался: наконец-то, ему не придется ломиться по лесу напролом. Но следующие несколько дней стали для рыбака жутким кошмаром:. Герн все шел и шел, тропинка петляла между деревьями, кружила по лесу. Очень хотелось пить. В очередной раз выйдя на небольшую полянку он устало повалился на траву и в отчаянии закрыл глаза. И вновь увидел лицо Летты. Она в белом воздушном платье звала, манила куда-то…

Очнулся Герн в сумерках от какого-то звука. Потянуло прохладой… Вода!.. Он услышал журчание воды!.. Рыбак поднялся и побежал в ту сторону, откуда слышался этот чудесный хрустальный звук. Буквально в десяти шагах от полянки в небольшой впадине под старым раскидистым деревом он увидел родник. Герн упал лицом в живительные струи и пил, пил… Потом перекатился на спину и провалился в глубокий сон — в первый раз за все это время без сновидений. Сколько он проспал?

Герн открыл глаза. В ярко-голубом небе плыли удивительно белые облака. Он лежал и смотрел на эту красоту. Тут кто-то фыркнул у него над головой. Рыбак замер на миг, потом тихонько повернул голову и увидел ЕГО… Перед ним мирно стоял ЕДИНОРОГ… Самый настоящий. Ослепительно белое сияние исходило от него. Герн поднялся на локте, боясь спугнуть это чудо и тихо, одними губами прошептал: «Помоги мне…».

От звука человеческого голоса Единорог отпрянул, но затем остановился и вновь подошел к затаившему дыхание Герну. Белоснежный красавец наклонил голову набок и внимательно посмотрел своим голубым глазом в самое сердце несчастного рыбака. «Помоги мне …» — вновь повторил человек. Единорог моргнул, хлопнув пушистыми белыми ресницами, и тряхнул головой. В тоже мгновение с гривы сказочного существа сорвалось множество маленьких белых огоньков. Они взвились над Единорогом, а один мягко поплыл в сторону рыбака и завис перед ним. Герн подставил ладонь, белый огонек опустился на нее и впитался в грубую, натруженную кожу. «Иди! Тебя ждут!» — услышал голос рыбак.

Герн вздрогнул и поднял глаза — он знал, что ему нужно делать.

Как добирался домой, сколько времени — рыбак и не вспомнил бы, только вела его к родному порогу вера.

Вот и берег. Герн вдохнул морской воздух и заспешил к дому. Навстречу ему выбежала Талина, схватила отца за руку, упала на колени и заплакала тихо, как взрослая. Герн обнял ее и они вместе вошли в дом. Там как будто ничего не изменилось, словно он ушел отсюда только вчера. Только лицо Летты совсем исхудало и стало каким-то прозрачным. Герн подошел к любимой, схватил за холодные руки и замер: «А дальше что???» Он не знал. Ну, нашел он Этот лес, нашел он Единорога! И… Он не знал… От отчаяния у рыбака перехватило дыхание. Он схватил жену и прижал к себе. По щеке Герна скатилась скупая слеза и упала на лицо Летты, превращаясь… в тот самый огонек — СВЕТ ЕДИНОРОГА!!! Он нес его в себе все это время сберегая для своей ненаглядной.

Ресницы Летты дрогнули и послышался глубокий вдох. Герн почувствовал, как наполняется жизнью под его руками, только что холодное как камень тело, как толкнулось и забилось в груди ее сердце. И рыбак заплакал навзрыд.

Была такая история или нет — кто ж теперь знает, но дожила она до нынешних времен, благополучно пережив многие.