Глава 6. Самая тёмная ночь

Самая тёмная ночь.

Ночь была тёмная и длинная, размышления мои были долгими и трудными. Так бывает, мы совершаем ошибки и только после их свершения понимаем насколько не правильно поступили. Но осознавая, что ничего уже не вернуть, есть только один выход, думать и решать, как теперь с этим сотворённым косяком жить дальше….

Мы живем, как правило, не замечая своего взросления, мне и сейчас кажется, что я совершенно недавно был просто мальчишкой. Но, пожалуй, у каждого в жизни есть такие моменты, о которых мы можем сказать, что именно тогда стали взрослее. Я повзрослел в ту тёмную и длинную ночь…

Именно той ночью, я запретил самому себе, глубоко нырять в душу и дела Чуды. Она солнечный ветер, этот ветер не разобрать по кусочкам, если ты хочешь нырнуть в него, то дабы не встретить пустоты, самому придётся стать им. Я решил что буду её хранить и оберегать, но не капаться в её делах, что стану тенью скользящей рядом с этим ветром. Тень она вроде и есть, а по сути такая же пустота, как и ветер.

Так и стало, она солнечный ветер, а я ветер теней, который мог её порою окутать своей тенью, дать передохнуть и набраться сил, а порой и отдать всё темное, что могло в ней скопиться.

Это не волшебство, это уже магия, которая грубее и прямее волшебства.

Именно в ту ночь, я принял единоличное решение взять Чуду в свои ученицы и научить волшебству. Да, я и сейчас учусь быть волшебником, а тогда был моложе, и опыта было меньше, да и знаний, не доставало. Но видят боги, сидя за столиком напротив Чуды и слушая её горечь, впитывая скорбь и чувствуя горький вкус отчаянья, понимал, что эти чувства могут погасить её огонь, тот который и питает её солнечный ветер. А этого я допустить не мог, потому она должна была хотя бы просто научиться чувствовать и ощущать разлитое в мире волшебство. В целом этому опосредственно её и учил.

Потому следующим же денём, войдя в кафе, я сразу подошел к её столику. Она сидела вся мутная, но ей было явно легче, чем вчера. Смотреть ей на меня было явно неловко, и она по-прежнему жалела, что всё мне рассказала. Я посмотрел в её глаза и сказал.

— Прости Чуда, был пьян, но это меня конешн не оправдывает. Постараюсь сделать от себя всё зависящее, чтоб такого не повторилось.

Она, молча, смотрела на меня, говорить ей со мной явно не хотелось. А я, сказав такие слова.

— Ты кстати с сегодняшнего дня становишься моей ученицей, можешь возражать, можешь не понимать, это всё не так уж и важно, просто, знай и имей это в виду.

Развернулся и ушел из кафе.

Она меня простила, меня вообще трудно было кому-то тогда не простить. Я к ней не лез, больше не просил прощения, просто был всегда где-то не далеко. Да она и сама не умела тогда долго на кого-то злиться или обижаться, это не те чувства и эмоции, которые могут надолго влиться в солнечный ветер.

С Батхедом было труднее. Если до того случая мы с ним могли бы стать хорошими друзьями. То после него, со временем мы смогли стать лишь хорошими знакомыми, но не более того. Бог весть, где и как он сейчас. Может, женился и остепенился, а быть может так и живёт, как раньше, продолжая встречаться то с одной, то с другой. Быть может, у них всё сложилось с Леной. Этого я не знаю, виделся с ним очень давно, а у Чуды о нём не спрашивал.

Вполне возможно, что моё решение не вникать в её дела, сыграло плохую службу. Ибо, любой вольный ветер, знающий, что такое воля и наслаждающийся простором мира, однажды находит любовь. Чувство, которое сродни тому ветру, который жил и живёт в Чуде или во мне.

Любовь это тоже ветер, ураган чувств, желаний, эмоций и мыслей. Тот ветер, который напрочь выдувает из нашей головы мозг и даёт нам крылья, отправляющие нас чуть ли не на седьмое небо от ощущения счастья и свободы.

Да Чуда влюбилась, но историю её любви я вам не расскажу, я просто плохо её знаю. Ведь я решил не влезать, а потому хоть и был рядом, но всех перипетий не знаю. О них, возможно, могла бы кроме самой Чуды, рассказать Леди. Которая стала ей очень близкой подругой. Но я у Леди ничего не спрашивал, во-первых, потому, что зарёкся глубоко лесть в дела Чуды. А во-вторых, Леди могла ничего не рассказать мне, и тогда я крайне сильно мог бы обидеться, и снова натворить косяков. Потому даже зная об осведомлённости Леди, ни о чём у неё не спрашивал.

Так кем же для меня стала тогда Чуда и кто она сейчас?