Чур драчун

Жил когда-то парень молодой по имени Чур, и был он опрятен и пригож, красив да силен, все парни в деревне ему завидовали. Чем не мечта всех девиц? Да вот только он был зол, и любил он над меньшим и слабым посмеяться. Не одна драка в поселке не происходила без его ведома, всяк любил он кулаками своими помахать, да силушку свою показать. Помощи от него никакой не дождешься, а если и помогал Чур кому, то требовал плату втридорога. Потому-то никто и не пожелал помогать ему, когда случилось горе страшное с ним. Девицу Марью, которую невестой своей звал, выкрал проклятый черт, и утащил в свое царство. Не раз пытался попасть в подземный мир, да вот только силой туда никак нельзя было прорваться. Горевал, тужил, места не мог себе найти, все думал, как Марью спасти. В очередной раз он собрался в поход к воротам запретным. Вот проходя мимо дальней избушки, остановился, словно вкопанный. Глядь, из избы белобородый старец вышел. Подошел он к Чуру и так по-отцовски похлопал парня по плечу и за собой позвал. И тут же почуял паренек, как сила прилилась к нему и тяжесть вся спала.

Никто в деревни уже и не помнит, сколько старцу лет, да и как звать его. Но все знали, что этот дед — ведун. Потому-то так все его звали — дед-ведун.

— Идем, Чур, помогу тебе девицу спасать, — сказал старец.

— Ой, дед не по твоим летам туда ходить, нет у тебя и десятой доли той силушки, что есть у меня. — отвечает Чур, все вдаль глядя, там под горой вход в царство темное. — Да же мне с моей не дюжей силой и то не вышло прорваться.

— А что толку от силушки твоей? Вон лучше посмотри, — сказал ведун, указывая на пассику стоящею позади дома. — Пчелы куда меньше и слабее медведя, да и то способны прогнать лесного владыку.

— Но их же тьма.

— А что тебе стоит попросить помощи?

— Но я ведь не какой-то там слабак.

— Просить о помощи — не значить проявлять слабость! — Сказал старик учтиво, добродушно глядя на Чура. — Слаб тот, кто не признает свою собственную слабость.

— Что ты хочешь сказать, старче? — Удивленно спросил парень.

— Остановись и признай свою слабость, но не поддавайся ей. Прими её. Ведь на ошибках мы становимся мудрее, а преодолевая беду — сильнее.

— Это хоть и звучит мудро, но я не понимаю, как это мне поможет.

— Вот ты полагаешься лишь на свою силушку, и в этом твоя слабость. Ведь стоит тебя лишить твоей силушки, и ты кроток и безобиден как младенец. А ты научись черпать силу не только от тела, но и от души и разума. И вот увидишь — никакая беда тебе не будет страшна, — пояснил старик ведун. — А если продолжишь в том же духе — то и сам погибнешь и Марью погубишь.

Задумался Чур, вздорными казались слова старика. Вспомнил тут Чур, как уже не раз ходил к вратам мрачным. И в правду не мог он сразить войско темное.

— Как же мне быть, что ты посоветуешь, старче?

Старик добродушно улыбнулся.

— Вот теперь ты уже мудро рассуждаешь. Что же там где силой не пройти положишь на хитрость и смекалку. Знай же — нету более жадного племени, нежели чертовое. В этом кроится их слабость. Но помимо этого там, в царстве тьмы, ты встретишь саму тень, чия сила напускать страх и нерешительность, и только твоя храбрость и вера победит её. — Сказал старик, потирая бороду. — А теперь идем же.

Пришли они к горе, а там у подножья словно туча черная дым стоит. Перед вратами железными стояло уже войско чертовое. Ох, и много же там всякой нечестии было, всех и не счесть. Вышел вперед Чур, взглянул на войско темное да и говорит им:

— Вот пришел дань платить, да вот не знаю кому все это золото отдать, — проговорил паренек, держа над головой кошель полон монет.

И вся нечистая сила как один да как заорет: “МНЕ!”

Улыбнулся Чур, и давай бросать золото в толпу, а бесята и чертенята давай друг у дружки то злато с рук вырывать, давай друг дружку бить. Ох, такую кутерьму учудили, что забыли, зачем в дозоре стояли. А Чур с дедом-ведуном, враз и прошли.

Вот вошли они в царство ночи, где мрак и тень царствовали, страхом людей питались тени, чем сильнее их боялись, тем больше и мрачнее они становились. Тут на Чура спустился страх — увидел он Марью, плачущую в темнице темной, а там за окошком как воронье клюет его безжизненное тело. Оторопел парень, что даже пошевелится не мог. Пропал бы тут Чур, да на благо пошел с ним старик ведун — враз стукнул он парня по голове, чтоб мысли прочистить, и давай на него орать:

— Ты что тут удумал помирать?! Не свет не зоря, а он уже сдался. Вот лучше спой со мной.

И запел старик, да так ладно и добре, что и Чур сам того не замечая начел подпевать. Ведь каждому известно, что от смуты и страха нету лучшей отрады — чем песня. Звонким эхом разошлась песня, заглядывая в каждый темный уголок, за каждый камень. Зашипели тени, закрутились, страх, как они веселья не любили, а тут еще и песня такая добрая. Враз и тени все разлетелись, куда подольше. Обрадовались путники увиденному, так как путь уже был им открыт, и показались чертоги темные.

— А вот теперь, Чуре, покажи на что силушка твоя годится, — сказал дед, — далее мне ход закрыт, лишь ты уже сможешь спасти Марью. Но запомни — не жди ты битвы честной от черта бессчетного.

Ударил Чур булавой пудовой по двери дубовой, и враз распахнулась она, а от тут словно весь в саже выскочил неизвестно кто. Весь черный и лохматый, в клубах дыма, словно в свитку убранный, да со змеиным хвостом и копытами. Не впасть не взять сам царь пекла пожаловал — Черт. И так пискляво заорет, словно соловей, а потом как медведь давай рычать, да головой махать.

— За чем пришел? — спросил черт.

— За Марьей!

— Ах, я, сейчас тебя заколю-затопчу, будешь знать как в чертово царство входить.

И давай черт еще более пущего и пищать, и рычать, и словно кот давай вокруг Чура прыгать. Прыгал нечистый, прыгал, да вот все парня схватить не удается — ловко Чур от всех ударов уходит, еще как взмахнет булавой перед носом Черта, что аж ветер свистит. Испугался черный владыка, понял, что не взять ему парня силой. Враз, напустил нечистый дыма и сгинул в его клубах. Кинулся Чур где еще мгновение стоял черт, а его там уже нет. Искал он его по всем чертогам, но нигде не нашел. Тут глядь, дверь дубовая вся расписная, а за ней девица красная сидит, да все пряжу придет да песню напивает. Увидела девица молодца и как подбежит к нему.

— Чур, я так ждала тебя! Я так и знала, что ты за мной придешь. Что же ты молчишь? Не узнаешь меня? Это же я Марья!

— Не Марья ты! Мое сердце так просто не провести тебе, — сказал юноша, хватая девицу за руку. — А ну покажись, кто ты есть на самом деле.

Запищала-закрутилась девица, дымом черным изошла и предстал вместо нее черт.

— Отпусти меня! Все что хочешь — сделаю! — заорал нечистый, падая перед юношей.

— Отпусти Марью! Но смотри без своих фокусов, не провести тебе меня — я уже ученый. Так что подобру отпусти нас.

— Да уходи, и забирай свою девицу! Не стоит она того, чтоб так погибать.

Отпустил черт Чура и девицу, но уже возле врат их ждала беда. Вновь обмануть вздумал нечистый — выпустил он на них всю возможную нечистую силу. Но и тут ждала расплата черта: дед-ведун пришел, а за собой привел весь люд добрый и зверей на помощь. Прогнали они войско темное назад под землю. А с той поры в благодарность за помощь стал Чур все людям помогать и от беды спасать, и в пекло спускается отбивает невинные души у самого черта. И люди уже знали его как Чура защитника. Стоит нечистой силе в дом людской влезь, как люди говорят: “Чур — наше место свято”, и все злые духи убегают прочь. Так как вся нечисть боится доброты и веры, да и самого Чура.