Глава 2. Графиня Глэдис

Легко сказать, иди поиграй. Кто же станет спокойно играть после такой истории? Всё услышанное следовало хорошенько обдумать. А где можно думать безо всяких помех? Конечно же, в графском парке!

Дойдя до кованой ограды парка, Сола без труда нашла в ней свою потайную лазейку. Прямо под оградой землю когда-то размыло дождями, и образовался узкий, неприметный ход. Кто-нибудь побольше Солы здесь точно застрянет, а вот ей — в самый раз. Гибкое тело девочки ужом проскользнуло в дыру. Крепко упираясь руками, она вылезла по другую сторону ограды и осмотрелась вокруг. Никого нет. Да здесь редко кто-то бывает. Особенно в этой части парка.

Деревья здесь растут старые, с корявой, сероватой корой. Сола взобралась на своё излюбленное место: невысоко над землёй, там, где срослись стволами два тополя. Устроившись поудобнее, девочка принялась рассуждать обо всём, что узнала от дяди и мамы.

«Папа, конечно, поступил нехорошо, надо будет ему сказать, что так делать нельзя… Но и мама зря уехала от него. И почему взрослые вечно думают только о себе?.. Как им объяснить, что они не имеют права расставаться, и даже ссориться? Ведь они же не сами по себе, они Солины родители! А ведут себя как дети… Вот как теперь всё поправить?»

Сола прижалась щекой к шершавой коре и задумалась.

«Да… Как увидеть папу, если он живёт так далеко?.. Мама не согласилась к нему поехать, она его боится».

Сола не боится, но она же ещё маленькая. Как одной пересечь море и найти в незнакомом месте отца?

«Эх!.. Вот было бы замечательно, если б взаправду существовали феи!..»

Сола бы попросила… Пообещала бы той все свои сокровища, что лежат в пещере под камнем… И перламутровую раковинку, и блестящий гладкий камешек… И даже зеркальце в узорчатой деревянной оправе...

Солнце между тем пригревало все сильнее. В парке было тихо и сонно. Ползали по коре дерева взад-вперед чёрные муравьи. Неповоротливая божья коровка застыла неподвижно на зелёном листе. Чирикали о чём-то непоседливые воробьи… Голова девочки склонилась, глаза закрылись. Она попробовала представить, что находится во взаправдашнем лесу.

В настоящий лес Солу, понятное дело, не отпускали. Лес далеко, и мало ли, что может случиться…

Но, может быть, если сильно пожелать, очутишься там, где захочешь?..

… Открыв глаза, девочка увидела: кроны деревьев стали темнее и гуще, да и солнечный свет как-то странно померк. Но страшно не было. Лишь ощущение, будто она теперь не одна. Сола повертела головой, но никого не увидела. Тогда она заглянула за ствол тополя. И открыла рот от удивления: на соседнем дереве, качаясь на гибкой ветке, как на качелях, сидела молодая девушка. На вид совсем взрослая, вот только ростом не больше самой Солы. Золотистые волосы и лёгкое воздушное платье словно излучали собственный свет, а за спиной дрожали прозрачные стрекозиные крылышки… Девочке стало любопытно. Неужели взапраду фея?

Из маминых сказок она знала: феи бывают разные. Полевицы, водяницы, даже огневицы. Эта была древесница.

Но на всякий случай Сола всё же решила спросить.

— Ты ведь фея, да?

Древесница улыбнулась.

— Ты хотела меня о чём-то просить?

Сола встрепенулась.

— Да! Я хочу увидеть папу. Только он далеко… В жаркой стране Аралис. Ты можешь отнести меня туда?

Фея посмотрела на Солу загадочно.

— Я многое могу… Но зачем нести того, кто может летать?

Девочка удивилась:

— У меня же нет крыльев!

— Я дам тебе.

С этими словами древесница протянула Соле что-то розовое. Это оказались крылья, как будто сшитые из розовой воздушной ткани.

Сола взглянула на них и на фею с недоумением.

— Разве на таких можно летать?

— Можно.

Фея взмахнула рукой, и крылья непонятным образом оказались у Солы за спиной. И ожили, развернувшись и трепеща...

— Чего же ты ждёшь? — нетерпеливо сказала древесница. — Летим!

И они полетели. Над зеленью старого парка, над дорогой и полем, прямо в чистое летнее небо… Далеко внизу плескалось синее море, и где-то там, на другом его берегу, лежала страна Аралис...

Вот уже виден город из белого камня, раскинувшийся прямо на берегу моря, посреди жёлтого песка и причудливых деревьев. А на море стоит большой красивый корабль. На палубе его много людей, но один высокий, смуглый мужчина сразу привлекает внимание Солы. Каким-то образом она уже знает: этот человек в ярком камзоле и чулках — и есть Джаяр, её папа!

— Папа, я здесь! — кричит она.

Высокий мужчина, заслонясь от солнца, смотрит вверх...

Внезапно Сола чувствует: что-то изменилось. У неё больше нет крыльев. Она не может лететь! Только падать вниз, где плещется синее море...

Корабль и отец на нём расплылись, превратившись в радужные пятна...

***

—… Ой, мамочка!.. Посмотри, какая чёрненькая девочка! — раздался где-то рядом звонкий детский голосок.

Ему вторил другой, настолько похожий, что возникало впечатление, будто кричит один и тот же ребёнок. Но сердитые интонации обоих голосов указывали всё-таки на двух спорящих.

— Мамочка, иди сюда!.. Лиза, не толкайся!

— Чур, я первая её увидела!

— Нет, я!.. Пусти, не толкайся!

— Это ты пусти, Эсти!.. У-у, жадина!

— От такой слышу!.. Лизка— подлизка!

— Девочки мои, не ссорьтесь! — донёсся откуда-то издали третий голос, на этот раз мелодичный, женский.

От первых же возгласов Сола вздрогнула и чуть не свалилась с тополя. Недоумённо моргая и потирая затёкшую руку, девочка заозиралась по сторонам. Сон мгновенно улетучился из головы.

На левой дорожке, среди берёз, стояли, сердито толкая друг дружку, две хорошенькие нарядные девочки, гораздо старше Солы. Золотоволосые и светлоглазые, они казались совершенно одинаковыми, как две берёзки. Только цвет платьев немного отличался: у левой девочки оно было скорее синим, а у правой — голубым.

Из глубины парка величественно приближалась высокая, сказочной красоты дама. Её аккуратно уложенные волосы имели настолько светлый цвет, что казались белыми. Тёмно— синее платье с белоснежными кружевами подчёркивало безупречную фигуру женщины, голубоватая шёлковая накидка слегка трепетала от ветерка. А в молодом, свежем лице дамы читалось сознание принадлежности к кругу избранных. И лёгкая снисходительность к тем, кто к этому кругу не принадлежит.

«Снежная фея!» — подумала почему-то Сола. Именно такой она бы представила себе Владычицу вечных снегов. Хотя, конечно, это была не фея льда, иначе бы она растаяла под летним солнцем.

— Мамочка, ну, иди скорее! — крикнула снова одна из девочек. Должно быть, Эсти. А может, и Лиза. Различить, где одна, где другая, Сола по-прежнему не могла.

А величественная красавица подходила всё ближе...

«Мамочки, это же сама графиня! — охнула про себя Сола. — Ну, я пропала! Того и гляди, велит выдрать розгами, как воровку! И не объяснишь, зачем залезла в ихний парк… Ну, пора удирать!»

И Сола, стремглав соскочив с тополя, бросилась прочь по правой тропинке.

Скорее домчаться до заветной лазейки!

Возле толстого вяза тропа делала крутой поворот. Деревья здесь росли густо, за переплетением ветвей и шелестящей листвы трудно было различить, что делается впереди. Вылетев на всей скорости за поворот, Сола чуть не сбила с ног крепко сложенного мужчину в зелёном бархатном костюме.

— Ээй, полегче, малышка! Куда это тебя несёт?..

По огненной гриве волос и чуть прищуренным в усмешке глазам Сола с ужасом узнала самого графа! Она отскочила, как ужаленная, но убежать не успела.

Сильная загорелая рука графа крепко схватила её за плечо.

— Ага! Попалась!.. Поглядите-ка, кого я поймал!

— Ай!.. Пустите, больно! Пустите, господин граф!

Сола тщетно пыталась вырваться, охваченная паническим ужасом.

Про графа Лестре давно ходили тёмные слухи. В деревне потихоньку шептались, что он — оборотень. Только, мол, не волк-людоед, а хитрющий рыжий лис, который только притворяется человеком… Страшно даже подумать, что он может сделать с Солой… А вдруг окажется, что он ест маленьких девочек?

«Ох… Зачем только я пошла сегодня в парк?! Можно было и на берегу поиграть...»

Сзади послышался топоток, а затем детские голоса.

— Держи её, папа, держи!.. Она сидела на нашем тополе! Это, наверно, фея… — кричали наперебой обе близняшки.

— Отпусти её, Даниэль, — прозвучал следом мелодичный женский голос. — Это Солэйн, та самая, дочь моей Люсиэль… Ты ведь Сола, да?

Сола обернулась, потирая плечо, удивлённо взглянула на говорившую.

Откуда графине известно её имя? И почему это мама вдруг «её»?

Ободряло лишь одно: страшный граф её отпустил, значит, графиня его сильнее.

— Госпожа, велите господину графу меня не есть, — попросила Сола, боязливо косясь на "оборотня".

— Разве он собирался тебя сьесть, детка? — улыбнулась та.

— Я не знаю… Но… Он же оборотень! — выпалила Сола. И непонимающе оглянулась на раздавшийся вокруг хохот.

Раскатисто смеялся граф, хлопая себя по ляжкам и запрокидывая лицо к небу. Смеялась красивая графиня, прикрывая ладонью рот. Звонко хохотали, схватившись за животы, нарядные Эсти и Лиза...

Недоумение Солы росло.

«Почему они смеются?.. Что я сказала смешного?»

— Нет, детка, граф Даниэль не оборотень, — сказала, отсмеявшись, графиня. — И он не причинит тебе никакого зла. Но раз уж ты попала к нам, будь нашей гостьей. Эсти и Лиза будут рады показать тебе дом. А наша повариха накормит тебя вкусным обедом.

— Глэдис, — произнес граф, со значением глядя на жену, — не упусти самое главное. Она должна получить то, что принадлежит ей по праву.

Графиня, грациозно наклонив голову, загадочно улыбнулась в ответ.

Увлекаемая близняшками и их матерью, Сола пошла обратно по тропинке и вскоре оказалась в той части парка, где никогда не была.

Узкая тропинка превратилась в широкую мощёную дорожку, а а деревья расступились, открывая взгляду зелёную лужайку и красивый бело-розовый дом. С колоннами, увитыми плющом, с широкой мраморной лестницей, с заморскими цветами в белых гипсовых вазах. Перед домом бил фонтан, изображавший оленя с гордо откинутой назад головой; из-под его поднятой правой передней ноги веером рассыпались радужные струи...

— Вот наш дом, детка, — ласково проговорила графиня Глэдис. — Добро пожаловать к нам, Синрис, дочь аралисского падишаха!

Сола остановилась, недоумевающе глядя на графиню.

— Почему — падишаха? Как это — падишаха? Мой папа не падишах, он принц Джаяр.

Графиня с улыбкой кивнула.

— Да, он был Джаяр. Но когда сын падишаха унаследует трон, то есть сам станет правителем, он меняет имя на более пышное. Так и твой папа, который теперь зовётся громким титулом Салахвар.

— Мама мне про это не говорила...

— Твоя мама сама этого не знает, — усмехнулась графиня. — Ведь она не волшебница.

Сола распахнула глаза.

— А вы — волшебница, да?

Графиня Глэдис покачала головой.

— Нет. Но я могу следить за тем, что делается в мире, через прабабкино зеркало. И, скажу тебе, вижу много интересного...

— Ой, а… В этом зеркале… Там можно увидеть папу?

— Конечно, можно, детка. Идём, я покажу тебе дом. И кое-что отдам, так сказать, по старому долгу.

★

Они поднялись по лестнице — одни, так как Эсти и Лиза, послушные строгому жесту матери, остались играть на лужайке.

Внутри дома было ещё красивее, чем снаружи. Повсюду портьеры, узорные гобелены — из дорогих тканей, каких Соле до этого дня видеть не приходилось. Прекрасные вазы, статуи, изображавшие то богов и богинь, то грациозных ланей и кошек, попадались здесь в каждой комнате. А на полу лежали пушистые ковры из самых настоящих звериных шкур. И на них, и на изящной работы стульях ( и даже столах!) нежились, играли, резвились большие и маленькие котята.

Соле так и захотелось взять хотя бы одного на руки, но она не решилась, боясь рассердить хозяйку этого чуда.

А та, пройдя сквозь длинную анфиладу комнат, остановилась наконец, у большого старинного комода. Явно видавшего молодость, а то и детство прапрапрабабки нынешнего графа. Открыв один из верхних ящиков, графиня стала выбрасывать прямо на пол вещи. Бархатные юбки, шелковые платья, тонкой работы шали и золотые эталийские кружева, — всё это летело в кучу, которая всё разрасталась, к немалому удивлению и испугу Солы.

Зачем её сюда привели? Может, ей придётся собирать все эти вещи обратно? Наверно, графиня хочет взять её служанкой, и устраивает испытание, как иногда делают богатые дамы. Но ведь Сола-то маленькая, а комод — вон какой высокий! Ей ни за что не дотянуться до верхнего ящика. Да и не умеет она красиво укладывать вещи, где ей было учиться?..

Между тем графиня, видимо, отыскала нужное. Удовлетворённо хмыкнув, она повернулась к Соле, держа в руках хорошенькое шёлковое платье розового цвета. Повелительно протянув ей это чудо, она приказала:

— Примерь!

Сола растерялась. Примерить на себя это чудесное платье? Да до него и дотронуться страшно, а тут требуют надеть!.. А руки-то у Солы все в земле, да и сама чумазая, после лазанья под парковой изгородью… Может, это какая-то шутка?

— Я не могу… Оно красивое… испачкается… — пролепетала она едва слышно.

— Надевай! — повторила приказ графиня. — Ничего ему не сделается. А ты имеешь на него право. Ты принцесса по рождению.

— Я не принцесса, — испугалась Сола. — Вы что-то путаете...

Графиня Глэдис погрозила ей пальцем.

— Ты — самая настоящая принцесса, — сказала она строго. — И не вздумай отказываться! Я несколько лет была в отъезде, и не могла раньше о тебе позаботиться. Бери это платье, а с ним и несколько других. Дочь падишаха не должна ходить оборванкой… Пока это всё, что я могу для тебя сделать, — прибавила она уже гораздо мягче, потрепав Солу по щеке. — Ты умная девочка, и ты скоро поймёшь, что благородное рождение — большое преимущество.

Сбитая с толку, Сола молча переоделась в поданное розовое платье.

Графиня между тем сложила несколько хорошеньких

А потом позвонила в серебряный колокольчик, и на её зов появилась полнощекая горничная.

— Отведи Солэйн в трапезную, и пусть её хорошенько накормят.

Горничная, ухмыльнувшись, оглядела Солу с головы до пят.

— Это откуда такая цаца?

— Твоё дело не задавать вопросы, а выполнять приказ, — жёстко проговорила ей госпожа. И вновь позвонила в колокольчик.

Теперь на серебряный звон явился старый слуга. Полноватый, одетый в зелёную с золотом ливрею, он очень смахивал на садовую жабу. Однако глаза, полускрытые складками кожи, глядели добродушно и совсем не зло.

Графиня Глэдис отдала ему

— вещи к ней домой. Она покажет тебе дорогу. — приказала графиня. И обернулась к Соле. — И нечего больше лазить по всяким дырам. Приходи через главный вход, как полагается. Я буду только рада твоим визитам.

И приняла в охапку остальные платья, которые ей сунула в руки графиня, и теперь стояла, не зная, что с ними делать.