Глава вторая

Глава вторая

О вечном и гнетущем страхе

В ожидании светлячка

Этот мрак сгущается

Вдвойне.

Кобун Курата

Страницы гримуара перелистывались на сухом ветру. Черный маг лежал на холодном камне, слишком слабый, чтобы встать и привести себя в чувство. Не в силах пошевелиться, Гледис тихо всхлипывал. Магия проклятой книги не подчинилась ему.

Излечение казалось таким близким, и теперь надежды не оставалось. Юноша стал еще бледнее, дождь не пошел его ослабленному организму на пользу. Он едва дышал. Но Гледис был жив. Жив….

Захлебываясь от кашля, маг нашел в себе кроху сил, чтобы встать. Он вытер мокрое от слез лицо и побрел прочь от этого места.

Гримуар, оставленный на камне, сочился энергией. Ветер ворошил страницы, а в воздухе так и витали оброненные магом слова призыва. Они повторялись вновь и вновь. Гледис давно унес свои кости подальше от алтаря, с чашей наполненной жертвенной кровью. Между тем ритуальный магический круг начинал светиться оранжевым светом. Проблескивали робкие всполохи желтых молний. И наконец, в центре круга появилась она.

Еще до времен великого катаклизма, после которого появились Проклятые земли, населенные демонами, в тех местах жили Древние. Возможно, сейчас их бы можно было назвать духами или даже божествами. До катастрофы эти существа обладали великой мощью, но не теперь. Их сил хватало на сохранение разума в небытии и в каком-то смысле бессмертное существование. И это бессмертие не всем призракам Древних шло на пользу.

Такой Древней была Авариция. Прекрасная, холеная женщина, у ног которой стелились мужчины. Когда-то. Теперь Авари стала чудесным видением, воплощением мужских мечтаний, а также олицетворением злого умысла и коварства. Древняя отличалась скверным и капризным нравом, полным отсутствием совести, сострадания и здравого смысла. И теперь, как немое предвестие страшной беды, призрак Авари стоял в магическом круге Гледиса.

Древняя с долей омерзения осматривала место, куда ее занесло. Но ее взгляд изменился, когда она увидела жертвенную кровь на алтаре. Из иссохших жил маг еле нацедил крови в чашу. Но этого оказалось достаточно. Авари не мешкая, взяла предложенный дар и осушила сосуд. Струйка крови скатилась из ее губ, и Авари довольно слизала ее языком. Она стояла и держала в руках чашу, словно смаковала букет.

— Где мой черный маг? — проворковала она.

Почти с сожалением Авари поставила чашу обратно на алтарь. И двинулась неспешно по следам проклятого колдуна.

Маг не знал, что ритуал сработал и с тоской брел в холодный дом. Последние надежды для него рухнули, и он не спешил возвращаться. Ведь в его когда-то родном жилище поселилась печальная гостья. Смерть преследовала Гледиса с его матушкой столько, сколько он себя помнил. Но никогда она не была так близко, как сейчас. Слабые удары сердца все еще отмеряли магу часы жизни. Но у матери Гледиса Ламенты оставались минуты и секунды. Она уже стояла на пороге иного мира и довольно давно не приходила в сознание.

Гледис не хотел умирать и не желал смерти матери. Он видел в своем недалеком будущем судьбу Ламенты и свою медленную и мучительную гибель. И потому надеялся, что Древнее колдовство подскажет путь к спасению. Однако все было тщетно.

Ламента еще совсем недавно стояла рядом с сыном и жила темной магией. Путешествовала и помогала людям своими талантами. Учила Глэдиса колдовать и надеялась вскоре отдать того в Академию магии. Искала способ избавиться от родового проклятья. Но не успела.

Когда-то давно еще дед Гледиса сумел разозлить могущественную ведьму. Обида ее была так сильна, что женщина прокляла весь дедушкин род, за что теперь и расплачивались Ламента с сыном. Несправедливо расплачивались и очень жестоко. И времени на поиски нужных чар или лекарства почти не оставалось.

С пустой головой Гледис добрался до родного дома. Клумба у входа безнадежно засохла, и крыльцу не помешал бы ремонт, как и всему жилищу в целом. Последние годы прошли для мага и его матери не самым радужным образом. У них просто не оказывалось сил для таких мелочей. Дверь открылась с противным скрипом.

В нос магу ударил отвратительный запах болезни. Сиделка ухаживала за Ламентой по мере своих сил. Но устранить аромат полностью не удавалось даже частым проветриванием.

Гледис задыхался. Сухой хрип в груди и кашель вымотали его. Легкие и горло горели тупой болью. Нетвердой походкой он направился к матери.

В спальне царил полумрак и тишина, нарушаемая лишь редким хриплым дыханием больной женщины. Когда-то Ламента была очаровательной темной ведьмой, в которую влюбился могущественный некромант. Но он умер из-за несчастного случая в одном из странствий, и ее вскоре после рождения сына настигло родовое проклятие. Кожа Ламенты очень холодная на ощупь, стала серой. Ее щеки и глаза впали от обезвоживания и недоедания. Ее тело отказывалось принимать пищу. Легкие, наполненные гноем, едва передавали телу кислород. И измученное сердце билось все реже. Гледису приходилось очень нелегко, когда он видел свою мать такой. И еще горше становилось от осознания, что и ему осталось немного.

Силы оставили мага, и едва тот опустился в кресло возле кровати, он забылся беспокойным сном. Ему снилось его путешествие с матерью. Когда все было хорошо, и проклятье не довлело над ними призраком скорой гибели. Но постепенно черные щупальца страха просачивались в светлую картину счастья. Кусочек за кусочком надежда осыпалась в прах. Гледис проснулся в холодном поту.

Ламента задыхалась. Ее рот беззвучно открывался и закрывался, словно она пыталась что-то сказать. Маг в отчаянии позвал сиделку и взял мать за ледяную руку. Слезы катились по его щекам, потому что он понимал, что мгновение пришло. То, которое он с тяжелым сердцем ожидал уже долгое время. Гледис не мог помочь матери, только смотреть на ее агонию.

Женщина истово пыталась что-то сказать, но у мага не получалось разобрать. Он наклонился к Ламенте, чтобы попытаться услышать ее последние слова, но не успел. Ламента задергалась в предсмертных судорогах. С ужасом Гледис наблюдал, как его мать совершает последние глубокие вдохи. Словно на смертном одре тело внезапно забыло, как правильно дышать. И наконец, все кончилось. Ламента затихла навсегда.

Гледис медленно сел на пол. Его сердце гулко стучало в ноющей болью груди. Безостановочно бежали слезы. Сиделка пришла слишком поздно, и маг не слышал ее причитаний. В его голове только билась мысль. «Моя мать умерла. И я следующий…»

Эта мысль по безумному кругу повторялась в голове снова и снова. И не давала покоя. Сиделка ушла за стряпчим и жрецом, а Гледис так и сидел на полу, обессиленный и совершенно потерянный.

— Скажи, маг, ты хочешь жить?

Голос в комнате прозвучал отчетливо и неожиданно.

— Что, кто, — пересохшими губами пробормотал Глэдис.

И перед ним предстала Авари. Она пришла по запаху его крови, предложенной в качестве жертвы.

— Ты призвал Древнюю, смертный. Гордись, ибо твой дар пришелся мне по вкусу, — проворковала Авари, подходя к магу.

Гледис только горько усмехнулся. Призыв удался, но слишком поздно. Ламента уже не дышала.

— Скажи, ты хочешь жить? — повторила Древняя.

Слезы катились по лицу мага. Его грудь горела огнем, а сердце будто сжималось.

— Я хочу жить! — прошипел Гледис.

Авари широко улыбнулась.

Она подошла к телу Ламенты и прошипела несколько слов на древнем наречии. Ошеломленный маг наблюдал, как тело его матери осыпается в прах. Авари сделала несколько пассов, и в комнате поднялся ветер. Он поднял прах в воздух и начал кружить, кружить, кружить. До тех пор, пока пепел не собрался в один большой сгусток. Ветер утих, а Древняя сжала темной силой прах умершей, и сжимала до тех пор, пока тот не уменьшился во много раз. Прах превратился в камень. Он светился древними чарами, и маг понял, что Древняя заключила душу его матери в морион, сотворенный магией хаоса из ее праха. С ужасом Гледис смотрел на существо, которое призвал, пребывая в отчаянии, и понимал, что привел в этот мир демона.

— Не бойся меня, маг. Уничтожать сущее не в моих интересах.

— Что тебе нужно? — пробормотал маг сквозь зубы. Его сердце с трудом качало в теле кровь, и Гледиса потряхивало от жуткой боли.

— О, не волнуйся. Я отдам тебе душу твоей матушки. Но взамен на услугу, — улыбнулась Авари. Мага коробило от этой улыбки.

— Какую, — маг задыхался. Его сердце явно решило, что с него хватит. Всю левую половину тела мага тянула сильная боль.

— Найди проклятого Серебристой мглой и поглоти его силу.

— Серебристую мглу? — в глазах Гледиса темнело, он с трудом соображал.

— Проклятие, намного более сильное, чем твое. Оно способно разрушить чары, губящие твой род.

Авари словно смеялась над ним.

И Гледис засмеялся, плача от боли.

— Боюсь, мне не выполнить твое задание, Древняя. Я умру раньше.

Древняя только кокетливо повело холеным плечиком.

— Умрешь? Не выдумывай, маг.

Гледис не сразу понял, что произошло. Он очнулся, только когда почувствовал металлический привкус крови на своих губах. Авари целовала его, сминала губы и показывала свою власть и силу. В какой-то момент, сухая кожа лопнула, но Авари не смутила кровь. Ее будоражил этот запах.

Древняя отстранилась. А Гледис вдохнул полной грудью. Боль отступила.

— Это мой тебе подарок, темный маг. Выполни задание и забудешь о родовом проклятии, — Авари победно уселась на кровать, на которой совсем недавно мучилась мать Гледиса.

— Но ведь ты просишь меня принять на себя другое проклятье, — пробормотал юноша. Впервые за долгое время, его голова становилась ясной, его не тревожила лихорадка.

— О, нет. Я прошу тебя впитать его силу. Проклятый останется наедине со своим проклятьем, а ты лишь напитаешь накопитель серебристой мглой. Она нужна мне для одного ритуала.

Гледис никогда не слышал о том, чтобы проклятье кому то давало силу, которую можно впоследствии сохранить в накопителе. Что это за сила, и что за проклятье? Маг поежился. Неведение казалось благом.

— Ты вернешь мне душу мамы? — спросил Гледис в последний раз. Выбора его лишили.

— Конечно. Отправляйся в путь, мой черный маг.

Авари в последний раз наградила Гледиса своей жуткой улыбкой.

И исчезла.

Маг выдохнул. Он не знал, сколько продлится его передышка от проклятья. Стоило поторопиться.

Древняя не оставила Гледису даже тело для похорон. И вскоре должна была вернуться сиделка со стряпчим. К темным магам, умеющим обращаться с мертвой плотью, относились с предубеждением. Гледиса могли посадить в тюрьму до выяснения обстоятельств, куда он дел тело. И потому скорбь магу пришлось отодвинуть на потом.

Много воспоминаний хранил в себе дом, где жили Ламента с сыном. Но только две вещи Гледис ценил больше других. Книга заклятий, которую когда-то давно, мать заставила его вызубрить. И медальон, который Ламенте на свадьбе подарил отец Глэдиса. Их он и забрал с собой, как и небольшой скарб.

Пламя быстро начало пожирать шторы, одеяла на кровати Ламенты. Огонь разгорался мгновенно и нарастал все больше и больше, поглощая в своем жаре весь дом. Вместе с дымом уходило в небытие детство мага. Пути назад больше не было. Гледис отправился в путь.