Глава 1

Свинцовые тучи давно уже всем противным, а этот вечный дождь, что льёт без остановки вот уже месяц портил всё, начиная с настроения и заканчивая урожаем, который должен был прокормить семью на протяжении холодной зимы, но видимо в этом году погода совсем распоясалась. Боги урожая покинули эти земли, северные земли, холодные земли…мёртвые земли. В один из таких дней шёл вновь этот противный дождь. Дорогу сильно размыло и путника с телегами приходилось оставлять свой груз около небольшого городка Винза, рискуя потерять всё, чем успели нажиться за славное лето. Обидно, но таков мир. Сегодня у тебя всё замечательно, а завтра тебя убивают разбойники, а то и хуже гоблины, чьи грабежи стали не редкостями. Им же надо тоже чем-то питаться. Рагу из человеческого мясо самое то, а коня можно было растянуть на пару дней.

Его лошадь была не простой, сами её размеры говорили о том, что лошадь когда-то таскала тяжёлые грузы, страдая от ударов плетью. Сейчас же она служила не как грузовой лошадью, а самой обыкновенной. Сел и поехал куда тебе надо. Цену конечно добрую он отдал за эту красавицу, да и лошадь, о какая, здоровая! Грязь ей была нипочём, шла по ней, как самой обычной дороге. Зайдя в городок, лошадь прошла пару сотен метров, перед тем как остановиться окончательно. Грязь сменилась под её копытами на твёрдую, слегка усыпанную прошлогодним сеном землю, а всадник, спрыгнув, похлопал свою спутницу по шеи и, не привязывая уздечку, ушёл.

— А вот ещё одна новость — начал говорить мужчина в дряхлой рубашке, которая была неряшлива заправлена в штаны. Внешность у него была отвратная. Лицо сальное, как и сами волосы, которых было так мало. Складывалось впечатление, что ему их по отрывали где-то, да и за что-то. Ряд жёлтых зубов был на половину выбит, из-за этого некоторые слова из уст этого мужчина были непонятны. — В лесах недавно девку нашли — он сделал паузу, отпил из деревянной кружки какого-то напитка, вытер губы перепачканным рукавом и продолжил: — Так вот. Эта девка нашего старейшины. Он сейчас голову ломает, в этой…как там её…а! В отчаяние. Второй день сидит в церкви, грехи свои замаливает.

— Да — недовольно цыкнул толстяк, почёсывая свой затылок. — А убил кто? Гоблины? Разбойник? Или зверьё дикое? — приятель его лишь пожал плечами, посмотрел на свои оставшиеся гроши в кошельке и потупил взгляд. Осталось лишь на две кружки пива и не больше. Положив кошель назад в карман своих штанов, да отпив вновь из кружки, мужчина кивнул в сторону выход из трактира.

— А ты иди и разбери, кто её убил. Сейчас такое твориться. Монстры вот вообще в край обнаглели. Отродье эдакое! Осмелели же. Раньше из леса, да из пещер боялись выйти, а теперь вон чего, погляди. Да ты погляди! — повысил он свой голос. — Сегодня девка, а завтра ты.

— Да ну тебя, Гога. Никто меня не сожрёт — сам же толстяк был одет в серую рубаху, поверх которой была накинута кожаная расстёгнутая коричневая курточка. Ниже курточки шли добрые штаны, немного в грязи валеные, но куда лучше, чем у этого Гоги. Обувка же была как раз под погодку северную. Черные сапоги были сделаны из плотной и толстой кожи, по бокам каждого сапога имелись шнурки, с помощью которых и прижимали обувка, чтобы там плотно сидели на ноге. Да такие стоили не меньше двух серебряных монет. Кем же являлся этот толстяк?

— А вот тут ты и… — рот его быстро закрылся, когда дверь за его спиной открылась. Холод с улицы тут же ударил по ногам, вызывая не приятные мурашки и недовольные взгляды на того, кто не шибко спешил закрыть дверь. Мужчины был высок, почти два метра. Зайдя в трактир, он чуть ли не задел головой верх входного проёма. Одет был в непростую одёжку. Тяжёлая тёмная курточка статно смотрелась на нем. Плечи и бока были обшиты серебристыми клёпками. На руках виднелись черные перчатки, которые очень крепко на нём сидели. Ниже курточки были сероватые штаны и вновь же, по бокам все было обшито клёпками. Дальше уже шли высокие сапоги, внутрь которых были заправлены обе штанины. Ножны со спрятанным в них мечем, висели на поясе, немного болтаясь кончиком в разные стороны во время ходьбы. Лицо его было загадкой, скрывалось оно под затасканным капюшоном плаща. Голова покрутилась не спеша в разные стороны, осматривая посетителей, чьё внимание обрушилось на неизвестного гостя, а после прошёл к бармену за стойку. Уселся, снял перчатки, засунул под пояс, на котором ножны весели и снял наконец-то капюшон. Тем, кто сидел позади него был лишь виден затылок и черные короткие волосы, слегка придавленные капюшоном.

Бармен посмотрел на гостя, оставил в покое пустой стакан и подойдя к короткостриженому заглянул тому прямо в его глаза болотного цвета. Лицо имело треугольные черты, отчего подбородок казался острым. Щетина было густой, говоря о том, что странник давно был в дороге. Да и его уставший вид говорил сам за себя. Волосы короткие, имели чистый чёрный цвет. Отпустив глаза на руки мужчины, бармен прищурил глаза, словно пытаясь что-то разглядеть. Это странник заметил, сжав руку, на которую так усердно смотрел хозяин данного места.

— Пива — попросил он, тем самым заставив любопытного бармена вновь поднять взгляд на него. Голос был тяжелым, басов, но не грубым, уставшим. Откуда же он приехал, раз в таком замученном состоянии? Хотя таков вид был не удивительным. Самый ближайший населённый пункт находился в шести часов езды, но даже шесть часов езды не были так мучительны. На его же лице виднелась целая двух дневная езда без перерывов на сон и нормальную еду.

— Пиво здесь не самое лучшее, говорю вам сразу, господин.

— Мне бы горло смочить, да отдохнуть у вас. Кровати имеются? — мужчина кивнул и, подойдя к бочке с пивом, налил до краёв. Опустошил он кружку быстро, игнорируя струю бегущую мимо рта, стекающую по его шеи прямо внутрь куртки. Ударив кружкой об стойку, он выдохнул, поморщился, вытирая рукавом остатки с губ. Пиво было и правду отвратным. Да тут было больше воды, чем самого пива. И не только здесь была такая проблема. В любом трактире давали подобное пиво. Виной служила или жадность хозяина или пустой его кошель.

— Ну, как? — поинтересовался бармен, смотря на размякшую от пива морду.

— Сойдёт. Не хуже того, что давали в Айсморе.

— Где?! Где!? — хозяин сделал вид, мол, ему послышалось. Но нет, незнакомец ещё раз повторил название деревни, расположение которой было около великих гор, границей между северными и южными землями. — Охренеть! — не сдержав эмоции, воскликнул бармен, тем самым привлёк к себе временное внимание некоторых сидящих здесь. — Да оттуда и сюда два дня…нет! Три дня езды, это с учётом того, что ты спать не будешь — мужчина закрыл рот, подвинул голову к уху странника и тихо-тихо, чтобы никто не услышал, шепнул: — Да кто ты таков?..

— Никто — сухо ответил он, ставая со своего места и надевая перчатки назад на руки. Хозяин ещё раз бросил взгляд на его кольцо, но не успел, перчатка уже плотно сидела на его руке. Недовольно поморщившись, тот бросил эту глупую затею. Свободных комнат было полно, поэтому трудностей с сегодняшним ночлегом не было, как таковых. Комната обошлась в семь медных торрии, весьма приемлемая цена, но на этом траты не закончлись, за лошадку пришлось тоже отдать сумму, но не семь медных, а всего пять. На этом, бармен и странник разошлись, а точнее, один остался за стойкой, а второй отправился наверх, отдыхать и готовиться к завтрашнему дню.

2

Две свечки освещали небольшую комнатку, где было всё то, что нужно для отдыха и временного проживая. Расстояния стен друг от друга было всего три метра, что позволяло не только нормально повернуться и не чувствовать себя словно зажитым в бочке, но также и заселить второго гостя, только не было у мужчины таких идей, сейчас он был занят другим. На деревянному полу стоял мокрый, огромный для своих размеров походный мешок, который был снят с лошади. Развязав узел на нём, мужчина немного присел, достал от туда свёрток ткани и положил его на стол, полностью выпрямив спину. Развернув свёрток, можно было лицезреть пару ножей в специальных кармашках, достав один из них, холодное серебряное острие начало слабо поблёскивать. Одобрительно кивнув самому себе, ловким движение руки, мужчина засунул кинжал в левое сапожище, похлопав по сапогу и вновь потянул руки к мешку. В этот раз он достал деревянную шкатулочку, самую простую, без каких-либо там мудрёных узоров и прочих красот. Прямоугольник, с защёлкой, сделанный из чёрного дуба с лёгкостью открылся, крышка глухо брякнулась об стол, а сам мужчина пододвинул к себе шаткий табурет и приземлил на него своё мягкое место.

Внутри шкатулки ничего интересного не было, пару аккуратно сложенных бумаг под форму шкатулку и не больше. Рука достала первый пергамент. Перевернув его, можно было увидеть красную печать с изображение лисьей мордашки, а снизу подпись «Открой в Винзе». Почему он не открыл письмо по дороге? Воспитание и время, вот весь ответ.

За окном всё ещё лил дождь, капли падая с ночного неба вниз, размазывались на окне, оставляя от себя протяжённый след из более мелких каплей. Никто не знал, когда сезон дождей точно закончиться, ведь на севере свои законы. Сегодня он может идти, а завтра нет или же наоборот, будет лишь сильнее. Сколько бы ни молились местному богу солнца Антосу, лучше не становилось. Да и нашли тоже привычку, как чуть что-то не так, так бегут молиться в храм, на колени падают, будто их молитвы будут услышанными и сойдёт милость божья, даруя солнце. Не верил он в силу божью, но не отрицал существование богов. Есть же утопленники, кикиморы, гоблины, лешие и лесные духи. Значит и боги есть, только не показываются кому попадя, а так, когда дело есть. Хотя, если задуматься то, какое дело богам до обычных смертных? Забав им и так в своём мире хватает, нечего над людьми потешаться.

Аккуратно разорвав печать на две части, мужчина разложил письмо в целый лист, из которого выпала ещё какая-то бумажка, пройдя быстро по ней глазами, он отложил её, сначала нужно было это прочитать. Прищурив свои глаза болотного цвета, те начали неспешно бегать по красивым каллиграфическим волнам, сразу видно, писали не спеша: «Знаю, что напряг я тебя с тем задание с гоблинами. Прекрасно понимаю тебя Люций, сам бы не пошёл в эти старые шахты, но кушать же тебе тоже на что-то надо. Переходя к делу скажу тебе одно, что-то здесь не так. У старейшины была дочь, звали Астрит. Вроде не дура, всё понимала, грамоте обучена, да отцу помогала финансово, а потом пропала. В лес ушла. Зачем? Никто не знает. Ушла вечером и больше не видели, тогда собрали отряд местных рыцарей, и пошли в лес. Ходили день, второй, на третий нашли её около ручья. Одна рука там, вторая в кустах, голову вообще через метров тридцать нашли и то, трудно было назвать это головой, каша с раздробленными костями. Дело здесь с монстрами вяжется вновь и на этот раз куда хуже гоблинов. Старейшину зовут Джорд, он тебя во все подробности и посвятит. Закончишь дела, езжай в Тогорию, если не сможешь ничем помочь, то уезжай при первой возможности, нечего губить себя».

Люций, так звали мужчину, почесал лоб указательным пальцем, и начал припоминать всех чудищ, которых только знал. Разорвать так человека мог не каждый, дикие псы отпадали, гоблины, которых он уже видеть не мог, тоже отпадали. Эти зеленные твари любят порезвиться с девушками, да и все свои грязные дела в своих норах вытворяют. Волки? Нет, обычные лесные твари тоже непричастны к этому делу. Разорванные части тело, да и каша с костями вместо головы, это всё было подчерком дикого лешего, но и те нападали не просто так. Нападал дикий леший лишь в том случаи, когда человек или животное заходило на их территорию. Тут уже созревает вопрос, как понять, где находиться их территория этого чудного карлика? Да не как. Есть приметы народные, но они то срабатывают, а то нет. Видишь череп на дереве, не иди в его направление, если чувствуешь на себе чей-то взгляд, значит ты около территории лешего. И подобных было уйма, а толку мало. Сам же Люций встречал дикого лешего, один раз даже смог поговорить с ним, только вот ничего интересного он не мог ему рассказать. У духов свой язык, есть, конечно, те, что на человеческом молвят, но это уже редкость и скорее чей-то сказ, чем правда.

Тихо вздохнув в полнейшем одиночестве, мужчина уж хотел было спать ложиться, как вспомнил про вторую записку. Она была в разы меньше. Прямоугольный формат листа спокойно помещался в его шкатулке. Посмотрев на подчерк двух записок, можно было смело сказать, что писал всё это один человек, значит содержание достоверное. Поднеся записку поближе к свечам, глаза вновь забегали по строкам: «Пришёл к нашему информатору один охотник, наш человек тогда уже собирался назад, в столицу. Тот ему поведал, что видел здоровенную зверюгу. Точного описания тот дать не мог или информатор плохо запомнил, разбери их ещё здесь. Огромный зверь, по размерам примерно как медведь, темно-коричневая шерсть, в некоторых местах её вообще нет, лысо там, лысо. Лапы здоровые, морды жаль охотник не видел, но утверждает, что это не обычное зверье, обычному зверью не под силу прыгать пять метров в длину. Если будет случай, используй свиток, можешь использовать разные яды, советую тебе взять яд чёрной гадюки. На этом всё. Удачи.»

 Записка легка поверх письма. Что же это получается? Теория с лешим была не правильной? И какова вероятность того, что к смерти Астрит причастна эта тварь? Огромная, по размерам почти с медведя, в некоторых местах отсутствует шерсть, здесь можно было сделать три вывода. Первый, зверь болен, вот и линяет, второй, зверь стар и третий, с кем-то когда-то сильно поцапался, от того и шерсть не растёт. Завтрашний день обещался быть наполнен разными сюрпризами. Но Люций всё равно придерживался к теории с лешим. Уж больно было похоже на него. Не став больше себя терзать, мужчина сложил все бумажки назад в свою шкатулку и, убрав в мешок, задул свечи. Здоровый сон, залог удачного дня, а завтра ему удача сильно пригодиться.

На радость, утро выдалось солнечным. Вечный дождь наконец-то прекратился или же взял небольшой перерыв. Как бы, это не было, Люций встал с первых петухов и провёл своё утро, как положено для него. Физические тренировки для укрепления своего тела были важной частью для него. Работа у мужчины не из лёгких, нужно было всегда держать своё тело в форме, тут и приходили на помощь тренировки. Больше всего он уделял рукам и ногам. Сильные руки горы свернут, а быстрые и сильные ноги оберегут от несчастья. Грудь он тоже тренировал, но не так усердно, как руки с ногами. Тут уже Люций доверял не своим мышцам, а тонкой металлический подстилке, которая была вшита внутрь его курточки. Тренировки максимум занимали у него час, не больше, если было свободное время то, можно было и два часа позаниматься, но не сейчас. Ему хотелось поскорее покончить с неожиданно появившимся заданием и уехать в Тогорию, столицею севера, в его «родной» дом. Давно он там уже не бывал, год, если не больше. Никто его особо дома не ждал, ведь мужчина жил один и на то были свои причины.

Закончив с утренними делами, да взяв все самые необходимые вещи, бренча «доспехами», Люций спустился со второго этажа в низ. Народу никого не было, что и не удивляло. С первых петухов мало кто вставал. Всего в трактире было восемь круглых столов, пара дюжины стульев и естественно камин, который в холодные дни согревал каждого, кто хоть что-то купит у хозяина сия заведения. Простаков, которых пришли просто так погреться, выгоняли с метлой в руках. Нечего им было занимать стулья, на которых могут сидеть те, кто заплатят за выпивку или еду. Насчёт еды. Вчерашнее пиво давно уже просилось наружу, а живот бунтовал и требовал лишь одного, мясо. Приём пиши должен быть не менее трёх раза в день, вспомнились слова старого знакомого, и был он прав. Тело без еды ослабевало, а мозг не получал нужных из еды веществ дабы продуктивно работать.

— Рано вы встали, господин — голова неспешно повернулась в сторону голоса. За барной стойкой стоял хозяин данного заведения. На нем красовалась серая рубаха, поверх которой была надета шерстяная безрукавка. Шерсть между прочим медвежья, согревает не плохо. На ноги были, натяну тряпичные, по сто раз зашитые штанки, обувь же странник не разглядел, оно и не надо было. Лицо же у мужчины было обмякшее, словно из бани хорошей только что вышел, а глаза красные, что говорило о его недавнем пробуждение. Полностью повернувшись к нему, Люций слабо приподнял кончики свои губ к верху, изображая улыбка. Честно, она ему не шла. Безэмоциальность лучше смотрелась на нём, как вчера, например.

— Дела, кормилец, дела — проговорил мужчина, неспешно подойдя к барной стойке, бренча своим обмундирование. Глаза хозяина снова начали бегать по его наряду, словно вчера не мог налюбоваться им. Сегодня Люций был надет в тоже. Курточка с клёпками была теперь без плаща, был бы обычный день, он и без курточки ходил, а в одной чёрной рубахе с треугольным большим вырезанным воротником, надоела ему уже носить эти шмотки. Пахло за версту гнилью и не пойми ещё чем. — Вы лучше скажите мне, где найти старейшину. У меня к нему дело есть.

— Старейшину? — тот выкатил свои глаза на лоб от удивление. Видно озадачил его странник с утра пораньше. — Сейчас лучше к нему не ходить. В печали наш старейшина…в печали — с грустью в голосе проговорил мужчина, отпустив свой взгляд и тяжко вздохнув, повёл плечами. — Она же молоденькая была, понимаете? Молоденькая. Паренька любила, местный кузнец — Люций подметил слова о городском кузнеце. — Сейчас тоже томиться, казнит себя, что не пошёл с ней в лес.

— Пошёл бы, присоединился к своей возлюбленной — спокойной проговорил мужчина. — Так, где же староста поживает? — вновь повторил он свой вопрос и тут хозяин трактира понял, что пришёл этот странник не просто так, а по делу. Мало кто приходит к старейшине с мечем на поясе, да в экипировке странноватой. Сама судьба привела его сюда, но как же он ошибался. Привела его сюда не вовсе не судьба, а солидная сумма. Души бы Люция здесь не было, если бы не это задание.

— Выйдешь из трактира, иди вверх по улице, потом выйдешь в поле. Там будет домик в пару сотни метрах стоять от нашего городка, ухоженный такой, весь забором огорожен. Примерно с тебя высоту будет. Там наш старейшина и живёт. Конечно, стража сейчас там стоит, но, я думаю, что они знают кто ты таков — в ответ Люций лишь плечами пожал. — Если его нет дома, ушёл снова в церковь. Это всё.

— Спасибо, кормилец — мужчина руками оттолкнулся от барной стойки и неспешно пошёл в сторону двери, мысленно прокладывая дорогу, которую ему только что сказали. Почему-то он представлял себе жилье старосты не таким, но цель была у него не дом осмотреть, а поговорить с глазу на глаз.

— Меня звать Грэгом — неожиданно прокричал бармен, заставив на секунду остановиться.

— Люций — неохотно проговорил он своё имя и открыл дверь. Петли тут же заскрипели, ноя о том, чтобы их смазали.

— Откуда вы, Люций? — болотные глаза посмотрели на любопытного Грэга. Любопытные долго не живут на севере, так уж тут было заведено. Сунешь нос в чужое дело и все, останется лишь нос от всего сущего. А тело? Да никто его и не найдёт.

— Из Вертха — дверь за ним с хлопком закрылась.

3

Винза не чем не могла удивить. Самый обычный северный городок с самыми обычными домами и тавернами. Удивило лишь одно. В центре стоял фонтан, не рабочий конечно, заросшей мхом, но всё же стоял. Мужчина на секунду представил, как этот фонтан в былое время работал. Красиво, наверное, тогда было. Грэг его не обманул, что и радовало. Минуя старую церковь, странник вышел на некий пустырник, а в пару сотни метрах виднелась цель…с башенкой. Между прочим, оттуда был неплохой обзор. Сам городок расположился на возвышенности, что-то вроде холма и на вершине этого холма стоял дом того, кто следит за каждым свысока. Немного иронично. Дорога здесь была не лучше той, что осталось за спиной Люция. Если там хоть где-то была брусчатка, то здесь чистого рода природная дорога, которую со временем вытоптали. Зря походу он ботинки свои от грязи очищал с утра.

Зайдя через калитку, мужчина сразу подметил хозяйства этого Джорджа. Загон со свиньями и овцами был в пару десятках метрах от самого дома, шуму же прилично от них было. Только вот тихо всё было, пока они чужака не подметили. Насчёт стражи хозяин трактира зря заикнулся, её, как таковой здесь не было вообще. А было она вообще, это его не волновало. На крыльце было пусто, шесть ступеней, что служили ходом на самый верх крыльца, Люций преодолел в три широких шага и остановился, не дойдя до двери пару метров. Она сама открылась с таким же жалобным скрипом, что и Грэга.

За порог вышел широченный мужчина, пожилой. Это было видно не по седым его волосам, по глазам и свисающему лицу. В глазах отражалось одиночество и холод, а ведь когда-то, там кипела жизнь, горел яркий и тёплый огонь. Сейчас его не было и вряд ли он когда-то ещё вспыхнет в этих глазах. Одет старик был под стать тому, у кого кошель полон монет звонких. Чёрный дублет с белыми пуговицами сидел на нем идеально, не много прижимаясь к его большему позу. Поверх дублета была накинута коричного цвета шубейка, не шибко тёплая, как раз под осень шилась, а осень на севере коварна, но красива…по-своему конечно. Ниже дублета шли зеленоватого оттенка брэ, штаны на верёвке, держались на Джордже хорошо, видно, как и с шубейкой, да и как в целом с самой одеждой поработали хорошо, даже очень хорошо. Это ещё раз доказывало тот факт, что кошель у хозяина большой, значит и плата будет хорошей. От одной такой мысли, Люций аж похорошел внутри. Харя была у него толстой, не видно было шеи, второй подбородок отличное её скрывал. Нос был с горбинкой, от чего, Джордж походил на герцога, если конечно станет в профиль.

Дверь, будто под силой мыслью сама закрылась за ним, а сам хозяин вразвалочку, не спеша, подошёл к перилам веранды и, обрушив на них свои массивные руки, шмыгнул носом, выпустив из-за рта клубок пара, который быстро улетучился куда-то верх и там же растворился. Не заметил Люция? Или делал вид, что не замечает? Сделав шаг в его направление, каблук ударился об половичку и та уныло заскрипев, заставила Джорджа повернуть голову в сторону чужака. Взгляд его тут же стал хмур, в глазах виднелось недружелюбие.

— Кто таков? — недовольно бросил он в сторону Люция, оттолкнувшись от перил. — На какой по мою душу с мечем пришёл? Налог на землю отдан был, ещё неделей ранее, так какого…

— Люций меня звать — заткнул его мужчина, снимая с левой руки перчатку. На указательном пальце, в свете солнце поблёскивал перстень. Вытянув руку в сторону старца, тот не понимая действия чужака, глянул быстрым взглядом на перстень, после ещё раз посмотрел на перстень, но зрение того подводило немного. Схватил чужака за руку и притянув перстень по ближе, отчётливо разглядел в нём профиль лиса. Работа была выполнена не в какой-то мастерской под мостом, здесь отчётливо была видна не дрожащая рука мастера. Знатока эдакого, который не первый десяток лет промышляет подобным. Видно было все, начиная от меха и заканчивая даже зрачками. Хватка же у Джорджа была крепкой. Толстые пальцы намертво вцепились в тонкую, по сравнению с рукой старейшины, руку Люция.

— Наёмник из таверны…старый лис, так? — более живым голос спросил старец, всё ещё разглядывая перстень с лисом. Уж больно понравилась ему эта работа, а кому подобное не понравиться? Да и стоит прилично. Только вот, украшение такое носил каждый, кто хоть как-то был связан со старым лисом. Старый лис, это таверна, где можно не только выпить и снять ночлег, но также вступить в ряды наёмников разнорабочих. Особый тип наёмников, которые берутся за разный тип работы, начиная с просьбой о помощи с урожаем, заканчивая убийством монстров или людей. Хорошо оплачивались заданию по типу: «Найди и убей», другие же имели цену в два раза меньше, да и половину звенящих монет, иногда платили вперёд. Сама таверна находиться в королевстве Тогория, основная столица севера. Место ей выделили сначала в бедном квартале, а когда открыли своё дело, а то перекочевали в торговый район. В таверне же можно не только что-то купить, но и продать, например, свободу, как это сделал короткостриженый наёмник.

— Я получил весточку от своих — Люций тихонько дёрнул своей рукой, Джордж тут же её отпустил, поправив рукава своей шубёнки. Наёмник засунул руку под курточку и достал письмо и разорванной красной печатью. Протянув его старцу, тот отодвинул его своей широкой ладонью.

— Верю. Мне и перстня хватило.

— А если бы я был не тем, кем являюсь, а перстень бы стащил с трупа. Чтобы тогда?

— Тогда бы ты сюда не пришёл, прочитав письмо — парировал его вопрос Джордж, подойдя вразвалочку к дубовой двери. Рука ухватилась за металлическую ручку, только сейчас Люций заметил, сколько же перстней была на пальцах старейшины. На одном пальце, аж по два перстня виднелось. Видно у мужчины была какая-то страсть к подобным украшениям. — Давай всё обговорим у меня дома. Улица, это не лучше место для обсуждений — прищурившись, подметил он.

Дом у него был внутри огромным, длинные коридоры освещались дневным светом, тускло, но идти можно было, не боясь споткнуться обо что либо. Комнат же было ещё больше. Всё же, для чего Джорджу столько комнат? Пройдя до самого конца, Люций оказался в большой комнате, словно попал в тронный зал, только в два раза меньше. Посередине такой величавой комнаты, стоял длинный прямоугольный стол. Завален он был не едой, нет, вовсе нет, а книгами, тонами книг. Взяв одну книгу в руки, глаза наёмники быстро прочитали первые строки, которые первыми подметил глаз.

«Из этого можно сделать вывод, что лечебные свойства острокрыла, действуют не сразу, а лишь через какое-то определённое время. Всё же стоит подметить, что данный цветок хоть и трудно найти в горах холодного севера, эффект же от него малый. Острокрыл, не может залечить серьёзную рану, например, глубокий порез. Он хорошо подходит для избавления от ссадин, мелких порезов, несерьёзных ушибов и хорошо успокаивает нервы, коли использовать этот чудо цветок, как отвар.»

Книга травника, очень полезная вещь, когда хочешь сэкономить на разных эликсирах, да и поднять небольшую сумму с продажи этих же трав. Люций знал немного трав, но мог похвастаться даже такими знаниями. Он мог отличить лечебный мох, от обычного, синявку, от виолы и тому подобное. Варить же он их не умел, тут уже шла часть зельеварение. Сушка травы, молка, смешивание, потом сама варка и не дай боже, что-то сделал не по рецепту, жди или взрыва или воды мутной, выпив которую, просидишь с болями в туалете минимум день. Отложив книгу подальше от греха, мужчина ещё раз осмотрел комнату. Здесь было тускло, как и во всём доме. Света, как такого не было, лишь окна были неким его источникам. В самом доме царила мёртвая, напрягающая и тоскливая тишина, а холод вызывал мурашки, которые сами выползали на шею. Женщину бы сюда, да хорошую и всё этот пропадёт, будто и не было эдакой ауры. Когда-то ведь здесь было всё. Тепло, уют, жили здесь не зная горя, жили скромно, несмотря на статус, а сейчас…шмыгнув носом, старец вывел наёмника из рассуждений. Настало время делом заняться.

— Так, что убило Астрит? — Джордж резко поднял голову, прикусил губу и рухнул на стул, который стоял отодвинутым около стола. Не стоило, было, ему это говорить. Не стоило ему называть имя драгоценной дочери. Наёмник осознал это лишь тогда, когда сказал, но отступать нельзя было. — Господин Джордж.

— Не знаю… — голос его дрожал, как и руки, как и сам старик. Глаза стали поблёскивать на тусклом свету. Он был на грани, он терпел, он не показывал слезы, только вот сейчас граница была разорвана и одна слеза пробежалась по его морщинистой щеки, исчезая под складкой. — Не знаю, наёмник… — старейшина поднял свой взгляд на него, жалобный взгляд. — Я даже не знаю, как я не смог уследить за ней.

— Расскажите то, что вы видели тогда, когда нашли останки — равнодушным тоном попросил он. Наёмники были разными, это правда. Большая часть существовала без каких-либо эмоций и это помогало им сосредоточиться на самом задании, а не чувствовать ту же боль, что и клиент. Люций был из тех, кто отверг свои эмоции. Гордиться здесь было нечем, человек без эмоций, это уже не человек, это что-то иное, что-то, но не человек.

Вытрав горестную слезу, Джордж провёл руками по своему лицу. Это немного помогло успокоиться, и рассказать, что произошло в тот день, когда добровольцы были найдены, а на голубом небосводе также ярко светило солнце, как и сейчас. Старик говорил не спеша, чётко и ясно, словно он совсем недавно приехал оттуда. Голос, конечно, его дрожал, больно было вспоминать эту картину. Приехав на небольшую поляну, где протекала безымянная речка, один из отряда заметил на кустарнике кусок ткани, это было платьице, синеватое платьице или же то, что от него осталось. За кустарником и была найдена рука. Бледная, с тоненькими пальчиками и аккуратно постриженными ноготками. Потом нашли ещё одну руку, прямо около реки, а чуть дальше, в метрах тридцати, а то и меньше, здесь уже Джордж мутно помнил, было обнаружено большое кровавое пятно в центре которого было что-то круглое, но настолько изуродованное, что, не покопавшись в этом мясе, не разобрать, что это за часть тела. Голова, или то, что от неё осталось, была в ужасном состоянии, кожа с мясом были полностью отделены от черепа, а сама верхушка его было раздроблена, мозга не было на месте. Дальше слезы и всхлипы мешали ему рассказывать дальнейшую картину. Закрыв руками лицо, старец упал лицом на стол и зарыдал. Информации было достаточно, дикий леший отпадал, мозг его не интересовал, своего хватало. Круг знакомых Люцию бестий сузился, это радовало, но также и огорчало, твари эти были ужасными. Одна лишь встреча с ними могла распрощаться хозяина с его же жизнью.

— Сколько заплатишь? — прозвучал вопрос подобно приказу прекратить слезы лить.

— Тысяча лисьих… — промямлил Джордж, поднимаясь со стола. — Мало? Могу добавить. Я всё готов отдать, что бы ты нашёл и убил эту…эту…эту суку, что позарилась поднять свою поганую лапу на мою дочурку! Слышишь, наёмник!? — теперь его голос звучал громко и чётко. — Я хоть пол своего состояния отдать тебе могу, но найди и убей.

— Мне не нужны твои владения…пятьсот торрий сейчас, пятьсот лисьих после завершения дела.

— Ты знаешь, что за тварь сделала это? Знаешь, наёмник? — тот поморщился. Не знал он такой твари, которая оставляет за собой такие следы, не знал. Но голова подталкивала его на одного монстра, на волколака. Здоровенный волк, чья встреча будет не из приятных. Биться с такой тварью надо осторожно, они чувствуют, когда из жертва боится, они видят, когда жертва делает лишний замах мечем. Твари эти умны, но всё же инстинкт зверя не даёт им ясно думать, можно сказать, эдакий плюс для жертвы, но шанс выжить выше, отнюдь не становиться.

— Предполагаю.

— Ты же не сбежишь с половиной, а? Ты же не так подол?!

— Мне нет нужды бежать. Я бы тогда не пришёл сюда — подметил слова Джорджа Люций. Старик лишь недовольно поморщился. Ножки стула поскребли половицу. Взгляд его не сходил с наёмника, в них было видно недоверие, что и не удивляло короткостриженого. Времена сейчас были не из лучших, война с югом не только убивала физически, но и экономически. Все силы и материальные средства уходили на поддержку воинов, если точнее то, на еду и амуницию. Цены начали расти, а работодатели мало плотить. Впервые за столько лет, север столкнулся с такой проблемой. Сам король Тогории, Альфонс второй знает об этой проблеме, но нечего не может предпринять. Враг силен, на одного южного война уходит три крепких война севера. Все эти смерти, огонь ярости и злобы, вся эта глупая война не из-за мести, а из-за самого главного богатства севера, земли. Северный континент, это самый большой континент в мире. После него идёт западный, южный и наконец-то восточный. Только вот вся эта глупая война не касалась лично Люция, но по деньгам било, да и ещё как.

— Был здесь один из ваших — всё с таким же недоверчивым взглядом проговорил старейшина, неспешно подходя к мужчине.

— Как из наших? — Люций не припоминал, чтобы в письме указывалось, что в этот городок был визит от «старого лиса». Да и если бы сюда прошёлся наёмник из рядов «старый лис», тогда бы кобыла Люция мчала в Тогорию. Наёмники, что берут подобные задания, проверены самим временем и заправляющим там, в таверне. Этого просто быть не могло. — Когда это было?

— Да вот, примерно когда я с леса приехал и через полдня появился эдакой хмырь. Ряженый, с длинными волосами, такими светлыми — Джордж провёл руками по своей седине, спуская руку до пояса, показывая длину волос. — Назвался себя просто Герцогом и попросил сумму вперёд. Ну, а я дурак, в горе тонул, да и сейчас не лучше… Деньги ему отдал, поклонился ему до самых сапожищ и пожелал ему силы доброй. Знаешь что он мне в ответ, знаешь?!

Наёмник молчал.

— Эта…сука уехала. Уехала и всё! — не сдержав свои эмоции, старик со всего маху вдарил кулаком по столу. Книжки с краёв попадали друг на друг в полураскрытом виде, а за книгами и какие-то рукописи на бересте.

— Теперь будете мудрее — на духу проговорил Люций, поднимая книги с полу. Положив последнюю книгу на стол, тот вздохнул, покачал головой и неспешно пошёл к выходу из дома. Старейшина не понял действий его. Быстро, что в первую очередь удивительно, обогнал наёмника и закрыл ему проход своим телом.

— Ты тоже сбежать хочешь, а?! Тоже хочешь меня бросить с моим горем!?

— Это ваше горе, а не моё и не мне о нем надо горевать, как вам — положив руку на его плече, Люций приложив немного усилий, отодвинул вставшего его на пути старосту. — Я не возьму деньги вперёд, чтобы вам было на душе легче, но готовьтесь доплачивать, великодушный Джордж — старик нервно сглотнул ком слюны, начиная немного побаиваться этого типа. Продолжив свой путь, наёмник взялся за ручку двери и только хотел открыть дверь, как Джордж быстро нагнал его и протянул небольшой мешочек.

— Найдите Гогу. Он был тогда…в тот злополучный день с нами…учувствовал в поисках моей дочери. Здесь двадцать серебряных, отдайте ему — Люций принял мешочек из его рук, пару раз подкинул и слегка нахмурился. Такая большая сумма за проводника, да кто такой этот вообще Гога? За что такая цена, чтобы отвести, а потом слинять под ближайший кусток. Не стал мужчина голову почём зря себе морочить. Взял деньги и ушёл, оставив старика снова одного, а он смотрел ему вслед. Смотрел до тех пор, пока фигура наёмника не скрылась за первым же домом и только тогда помолился за него, обращаясь не к богу солнцу, а самой матери природе.

4

Он шёл не спеша, словно и не было дел, как таковых. Вчерашний дождь хорошенько постарался оставить за собой следы, на брусчатках виднелись здоровенные лужи, где плескалась местная ребятня, кидая в «озёрные» лужи камешки под частую обрызгивая мимо проходящих людей. Так и наёмника не оставили без внимания. Зеленоватый камень звучно соприкоснулся с тонкой плёнкой воды, поднимая капли вверх. Пару из них приземлились прямо на портки Люция, но короткостриженый даже не обратил на это внимание, а просто стряхнул себя грязные капли, продолжая неспешно идти.

Главные улицы были забиты людьми. Сколько же их было много в центре, где расположился местный рынок. Шум, гам, да одной драки не хватало, дабы сделать эту картину красочнее. Торговали здесь впрочем тем же, как и в других городах. Меха, еда, книги, украшения, травы и тому подобное. Одного не продавали, оружия. Его можно было купить лишь в тёмных закоулках, да под барной стойкой. Даже в таком городе, как Винза. Город, который доживает свои последние дни. Почему же последние? Сама Винза окружена лесом и до самого ближайшего города ехать от силы полдня, а до деревни пять часов. Не трудно догадаться, что местные страдают от ночных атак лесных существ. То скотину съедят, то сожрут какого-то пьяного по дороге, а то ещё хуже, как с дочкой старейшины…в лесу слопают, имени не спросив. Одного Люций не понимал, почему старейшина раньше не нанимал подобных ему? Живёт не бедно, оплачивать их прихоти может, только не нанимает. Отбросил он эту мысль, его дело чудище порубить, а не судить какого-то. Только вот проблема была эдакая. Сам наёмник не знал, с какой тварью он дело будет иметь. Если это и правда волколак, то псина не сильно покусает его, ведь некая человечность остаётся во время трансформации в волка. Волколак, это перво-наперво человек, который на время по тем или иным причинам принял форму волка. Тогда созревал другой вопрос, откуда в лесу волколак? Это был кто-то из местных? Или в лесу жил отшельник, мол, грибник или знахарь. Эти чудики с длинной бородкой и вонью, будто на них конь нассал, любили ошиваться в лесах. На то были свои причины.

Ноги остановили его около деревянной двери трактира. Даже за этой ветхой дверью было слышно, как местные обсуждали последние новости, но радовал один факт, не обсуждали наёмника. Со скрипом, который никто не услышал, он зашёл вовнутрь и первым же делом подошёл к Грэгу, тот был рад видеть Люция, что немного было удивительно. Быстро протерев стакан, хозяин сия заведения подошёл к нему, внимательно слушая заказ, но вместо заказа, тот попросил другое.

— Где мне найти парня, звать Гога.

— Гога? — спросил его мужчина, словно не расслышал имени или же показалось.

— Он самый. Ну, знаешь такого?

— Конечно, знаю! — его рука вытянулась вперёд, заставляя голову наёмника не спешно перевести взгляд с руки на палец, а с пальца на того, на кого указывал бармен. За кругловатым столиком сидел в полнейшем одиночестве мужчина средних лет. На голове бардак, одежда давно было в негодности и просилась на покой, но хозяин её до сих пор носил и латал. Здесь наёмник слабо усмехнулся. Он и сам не был лучше этого мужчины. Куда не посмотри, а куртёнка, как и портки, были раз так под сто зашиты. Не то, чтобы наёмник деньгами не любил раскидываться, просто подобного снаряжения, которое он носил сейчас, нельзя было купить, можно было лишь сделать под заказ, а заказ личного стоит не сладко. — А чего это тебе, столь статному мужчине, надо от бедняка.

— Бедняка? — голова повернулась в сторону Грэга. — Он случаем не проводник? — от сказанного у бармена глаза чуть на лоб полезли.

— Да, боже ты мой! — не громко завопил он. — Да этот чурбан даже вилами навозными пользоваться не умеет, какой там проводник!? Себя запутает, да и заказчика напугает так, что портки его за день не выстираешь.

— Мне Джордж сказал, что он был с ним в день экспедиции — мужчина тяжко вздохнул, поставив свои руки на пояс и облизнулверхнюю губу. Его глаза бегали от одного человека на другого. Словно Грэг пытался найти в них отличия или сравнения, а может и что-то другое, но долго хозяин трактира томить не стал, когда увидел чутка нахмуриваешься брови Люция.

— Да, был. Этот выродок и правду там был, но полезного нечего не сделал. Он первый вернулся из леса с бледным лицом, дрожащими руками и огромными мать его глазами и сказал, что видел останки дочки нашего старейшины. Скажу вот что вам, господин Люций. Если и кого брать в проводники по лесу нашему злосчастному, то это Авоську. Он лес, как пять пальцев знает и мало просит — последние слова понравились наёмнику. Всё же он хотел поиметь хоть какую-то долю с того, что ему дал добродушный Джордж. Да и когда это деньги, лишни были? Вывод был следующим. Вряд ли Джордж будет серчать, мол, не Гогу взял, а какого-то там Авоську. Жизнь всё же стояла на первом месте, и она говорила Люцию, бери эдакого Авоську. Не только жизнь с ним сохранишь, но и денежку сберечь можно на свои прихоти.

— Кто таков? — бросил он в сторону Грэга, сделав заинтересованное лицо.

— Да лесник местный. Грибами, травами порой торгует. Иногда траву веселящую приносит.

— Что это за трава эдакая, веселящая?

— Да так. Забавы ради и отдыха. Берёшь, сушишь, потом в трубку и куришь — наёмник криво усмехнулся, положив свои руки в черных кожаных перчатках на стойку.

— Так это же табак, милсдарь, табак — тот медлено покачал головой, натягивая улыбку чуть ли не до ушей. Засунув руку в карман своих портков, хозяин трактира достал тканевый мешочек, завязанный сверху тонкой верёвкой, которую без усилия можно было порвать и развязать. Люций аккуратно засунул руку, взял сухие листья. Всё же освежение в заведение было даже в солнечные дни паршивое, но наёмник смог разглядеть острый конец листа и его овальную форму. Грэг его не обманул и даже не думал об этом, это и правда была веселящая трава, которую в народе прозвали дурная трава, дурь или же конопля. Но и без своих хороших сторон, данная трава не прославилась. Семена сия травы использовали для создания болеутоляющего, а также для некого масла. Только вот стоила подобная трава дорого, следовательно, и лекарство из неё, как и листья, стоили дорого. — А нет, не табак — пробурчал короткостриженый кладя траву назад. — Это он тебе приволок?

— Он, да и цену сбил, так, из-за старой дружбы.

— Старой дружбы… — задумчиво повторил он, осматривая присутствующих здесь, иногда задерживая взгляд на Гоге. Мужчина изрядно выпил, голова свисала на руке, а само тело немного покачивало в разные стороны, иногда можно было увидеть, как эдакий чурбан вздрагивает, икая. Да он был пьян, пьян добела. Такого не то, что в проводники не возьмут, его даже и вилами навозными не заставишь поработать. Всё же страшная эта вещь, алкоголь, людей только так изводит и делает из них зависимыми, наглыми, до груди зарыты в долгах людьми. Безусловно Люций тоже был любитель хмельного напитка и даже не прочь самогона выпить с компанией своей из таверны «старый лис», но пил мужчина в меру, так как не раз просыпался голым на улице столицы, не помню ничего, кроме двух дней ранее.

От таких воспоминаний, по его смене пробежались мурашки, заставив его невольно вздрогнуть и поводить плечами в разные стороны.

— Этот твой Авоська не с изъянами? — вернулся к разговору Люций, вновь смотря на своего собеседника.

— Да чур тебя, странник, чур! — отмахнулся тот, слегка нахмурившись. — Парень нормальный, молодой, зверьё любит, а оно его. Вон, девки к нему ходят только так, дабы трав у него купить для хари своей нежной, да зверье диковинное посмотреть, ну и иногда…это…того самого, если конечно…

— Ближе к делу — перебил его наёмник, сделав грубый жест рукой. — Уходите не в ту степь.

— Ох, да…это точно, господин Люций — подметил свою же ошибку бармен и продолжил: — Изба его не далеко находиться, тропинка даже иметься, за годы уж вытоптали. Слушайте, сейчас выйдете на улицу, идите до окраины города, вниз, потом перейдите мост каменной и тропинка будет слева от вас. Трудно не заметить, только это…вы его не обижайте, господин Люций, слышите? Парень молодой, хороший, но людей боится, как огня синего. Вы ему скажите, что пришли от меня. Я его с рождения знал и родителей…тоже знал… — с ноткой печали произнёс хозяин трактира, на секунду отпустив свои глаза на деревянный старый пол.

— А что с ними?

— Отец умер в лесу, когда мальчику и года не было, медведь загрыз, а мать спилась и проституцией начала заниматься, так как делами эдакими была не обучена. Еду готовила отвратно, за скотиной не могла следить, мол, ничего не могла, но миротворец наш одарил её фигурой дьявольской и…о! — бармен положил свои руки на грудь и толстым пальцами изобразил небольшую окружность, да так, что Люций в голове сразу узнал третий размер груди. Тот самый, который вдоволь всем, ведь соблюдались в этом размере всё, но не об этом сейчас. — Пять лет по кроватям Винзы, эта сука бегала, забывая иногда дитя своё кормить, можно сказать, что так мы и познакомились с Авоськой и имя я ему дал. Мать же его звала рыжим, так как у него волосы были рыжего цвета. Жалко конечно его, очень. Он людей боится не просто так. Ничего же просто так не бывает, господин Люций.

Тот лишь головой кивнул, мол, согласен.

— Мать его любила побить, когда нервы были на пределе. Страдал один, успокаивался другой, да и люди смотрели на него не так, как на какого-нибудь другого мальчишку, что не удивительно. Наш весь в синяках ходил и в шрамах свежих, вот и смотрели, как на диковинку. В общем…если и проводник…то только он — под конец добавил мужчина, спешно хватая грязную кружку с барной стойки. Видно, кто-то уж очень сильно увлёкся разговор и ушёл с темы. Нужно было знать о прошлом этого Авоськи наёмнику или нет, трудно было сказать. Но к подобным людям, как парнишка, нужен был особый подход. Не зря Грэг замолвил словечко о том, что лесник их людей боится, не мудрено даже. Лес сделал больше добра, чем люди, вот и боится их, как огня синего, а огонь эдакой, что синим называли, жёг так, что мясо за пару секунд поджаривалось и покрывалось красно-чёрной корой крови.

Наёмник вновь вдохнул, в этот раз тяжелее прежнего. Уходить он пока не собирался и бармен это знал, поэтому все ещё внимательно слушал своего собеседника, делая вид, мол, занимается обыденной рутиной.

— Ведьмы у вас тут живут? Или колдуны там? — в полголоса спросил короткостриженый, осторожно оглядываясь по сторонам. В ответ было лишь мотание головой и не больше. Теория с волколаком всё больше походила на бредни в голове Люция. Нет. Всё же не могло это чудище вот так напасть на девочку. Пущай тварь и опасна, но человечность некая есть. Кто же тогда убил девочку, оставив за собой такие следы, всё ещё оставалось в тайне и в эту минуту, наёмник подумал о парне из леса. Изба окружена глухим лесом, ходит собирать травы, да грибы, в свободное время, наверное, просто по лесу гуляет или те же самые грибы с травами сушит. В любом случаи, Авоська мог бы знать о звере таинственном, даже была мысль, что он сам видел этого зверя, совсем случайно, в день ухода Астрит, но это пока теория, а теория не всегда несёт в себе долю истины.

Люций молча кивнул и пожелал удачного дня хозяину трактира, да попросил за лошадью его присматривать.

— Погодите, сударь!

— Да? — наёмник сделал всего пару шагов от барной стойки.

— Вы же наёмник, так? Я так полагаю?

— Именно.

— Будь благоразумны, не трогайте нашего солнечного мальчика прошу — тот усмехнулся и повернув голову на девяносто градусов, боковым зрением посмотрел на Грэга. Сейчас на его лице было описано беспокойство и страх. Не нужен был Люцию лесник. За него денег не дают, да и плохого он ничего не сделал этому миру. Видно, что и в Винзе отношения к наёмникам было не весьма доверчивое и дружелюбное. Весь север не шибко любил наёмников разнорабочих, чего уж тут говорить.

— За лошадью присмотрите — однотонным голосом проговорил наёмник и скрылся за захлопнувшими дверями, оставляя хозяина трактира одного, окружённого со всех сторон шумом и звериным смехом, а после визита мужчины, стало шумно и не спокойно не только в трактире, но и внутри.

5

Лошадь не довольно фыркнула, затопав задними копытцами и вскидывая свою голову вверх. Люций схватил её за вожжи и аккуратно проложив голую руку к шее, начал тихонько поглаживать её. Шея у лошади была крепка. Наёмник хорошо чувствовал каменные мышцы своего верного скакуна, он ощущал каждую вену, которая хорошо виднелась на её шее.

Лошадь немного успокоилась, но продолжала недовольно фыркать и бодаться головой. Он понимал в чем дело и каялся перед своим единственным друг и товарищем, который всегда был с ним в пути.

— Прости, совсем забыл тебя покормить — со слабой улыбкой проговорил мужчина, погладив свою лошадь ещё раз по шее. — Я сказал хозяину трактира присмотреть за тобой, так что одна не останешься. — Лошадь вновь недовольно фыркнула, мотнула головой, да так, что вожжи вырвались из крепких рук наёмника и ударили его по груди. Удар был не сильным, но было немного неприятно. Нужно было отдать должное скакуну, если бы голова поднялась чуть выше у неё, то не избежать прямого удара в лицо.

Ещё раз и вожжи вновь были в руках у Люция.

— Не обижайся. Я же ненадолго. Ближе к вечеру вернусь. Если не пойму, кто убил дочку старосты, ускачем домой с глубочайшими извинениями, да и с двадцатью серебряными — с ухмылкой проговорил он, отпустив вожжи. По бокам седла висела два мешка и оба были равны, что повесу, что по форме, дабы не создавать лишнего не удобства тому, кто тащит на своей спине не только всадника, но и груз. Скинув один мешок вниз, мужчина развязав его, достал оттуда цепь из чистого серебра. Серебро было хорошим оружием от всякой нечисти. Люций не особо понимал, как и почему серебро так реагирует на монстров, но, по словам святого отца из церкви святого времени, что находиться в Тогории, серебро имело некие особые свойства, которые пока никто не в силах объяснить. Ответ Люций не обрадовал, зато практика показала своё и сейчас наёмник всегда собой таскает цепь, дабы в случаях чего, воспользоваться ею. После цепи пошли какие-то овальные маленькие пробирки с мутной жидкостью. Люций взял лишь одну, остальные же убрал назад и, завязав узел на мешке, повесил вновь на бок седла. Цепь же обмотал поперёк груди, пару раз сильно дёрнув её, дабы убедиться, что не спадёт во время битвы, держалась хорошо, даже очень. Дальше под руку попался меч, который всё это время висел у него на поясе. Вытащив из ножен стальной клинок, что поблёскивал в лучах солнца. Клинок был без каких либо изъянов, острие было острым и резало, как по маслу. Не смотря на свои размеры, клинок был лёгок, таков уж был материал, из которого и изготовили этот славный меч. Но честно говоря, Люций хотел бы обзавестись серебряным мечем, пущай и знал цену за такое сладкое оружие. В проверки его оружие не нуждалась, уход за ним был и так хорошим. Амуницию тоже не проверял, ветер не продувал, значит и дыр на нем незашитых не было, но снова же, не помешало обновить своё тряпьё, чем Люций и займётся, вернувшись за стены Тогории.

Разобравшись со снаряжением, наёмник угостил свою лошадь двумя сладкими морковями, который он купил по пути в трактир, пообещав накормить её нормально, после того, как вернётся из леса. Та ему ничего не ответила, так, как увлечена, была вкусной морковью, которая только так и хрустела во рту. Он прошёл по мостику, который вчера быстро промчал, внизу моста был ров, где слабо струилась вода. Её даже почти не было видно, помогало яркое солнце, из-за которого мутная вода поблёскивала в метровых камышах и густой полуметровой траве. Пройдя мост, как и было, говорено Грэгом, имелась тропинка. Заметить её было не шибко трудно, за годы и правда вытоптали её, да как хорошо. Нога уверенно вступала на слегка глиняную дорожку, собирая россу с травы и другой растительности.

Тропа вела в лес, шла около берёз, прямо, не извилисто. Люций всё это время шёл молча, часто смотря в разные стороны и прислушиваясь к любому шороху. Сейчас его опасения были напрасны, и наёмник знал об этом, но всё равно был на стороже. Зверь, если проголодает, то из леса не по боится и морды своей высунуть. С этими словами в голове, он шёл дальше. Окружали его стройные берёзовые столбы, одна за другой, они стояли на расстоянии почти в метре, а зеленные листья, что свисали вниз, шелестели друг между другом, создавая обманчивый звук спокойствия. Шаги были практически беззвучно, наёмник даже не пытался красться, он шёл спокойно. В голове крутились мысли, которые честно говоря, мешали слушать и наблюдать за окружение. Его тревожил вопрос, что вонзился, подобно стреле в спину, достав которую, неизвестно что узнаешь. Какой зверь мог прыгать пять метров в длину? Эдак, где такое было видано в народе? Волколак не подходил, да и достал он уже Люция, только и лезла эта тварь с человечной сущностью в голову. Скоро и от них начнёт воротить, как и от гоблинов.

Дорога перестала быть просто примой. Он повернул налево, идя ровно по дороге, продолжая осторожно ступать и в этот раз смотреть под ноги, а то не дай боже умудриться запнуться об корень берёзы, которых тут было хоть глаз выколи.

А что насчёт чупакабры? Неожиданно подумал Люций, остановившись. Его уши услыхали шелест в кустах, что был в пяти метрах от него. Почудилось ли? Нет. Куст вновь зашуршали. Пять метров! Если эта та тварь, то она за один прыжок преодолеет это расстояние, наверняка задев свою жертву, то есть короткостриженого. Рука быстро схватилась за рукоять меча, вторая же схватила за ножи, чтобы удобнее достать. В этот момент наёмник подумал о пользе щите, которые он не любил из-за одного, неудобства. Был бы щит сейчас, большая сила атаки монстра отразил деревянный круг с железками, а не тело мужчины. Куст вновь задрожали. Рука вытянула острие меча быстро, вторая тут же отпустила ножи и так же, как и первая, схватилась за рукоять. Люций поставил блок мечем, поможет, но не сильно. Из куста высунулась голова. Такая серая, с длинными ушами и черными, как пуговки глазами. Люций окаменел. Словно стал статуей, которую в лесу кто-то оставил. Перед ним быстро-быстро проскакал заяц, такой увесистый, молодой ещё. В три прыжка обскакала нашего не вменяющего наемника, и скрылся высокой траве.

Меч спокойно зашёл назад в ножи, а сам Люций немного постояв, подумав о своё, быстрым шагом, позабыв о том, что надо идти тихо, направился дальше к избе некого Авоськи. Он позабыл обо всё, о тишине, о том, что нужно прислушиваться к окружению, он просто шёл вперёд. Хорошо, что наёмник никого не взял, а то сейчас смеху то было. Это же надо было, зайца за монстра принять, да у него чуть сердце из груди не выпрыгнуло, перед лицом неизвестного. В голове своей, Люций ругал себя, а зайца материл всячески, но признал, что рагу из него хорошее получиться. Поэтому вряд ли косой переживёт ещё такую встречу с человеком. Но стоило отложить рагу на потом, сейчас о чупакабры. Сам Люций имел один раз дело с подобной тварью, когда в округе начали находить мёртвую скотину, из которой в прямом смысле все соки выжили. Люди тут же начали горланить, мол, в Тогории вампир, вампир в Тогории. Один лишь Люций не верил в это, да и вампир больше всего любили полакомиться человеческой кровью, так та слаще и гуще. Пришлось тогда наёмнику знатно потрепать нервы себе и жителям села Ритория, что расположился около великих стен королевства Тогория. Собрал он весь скот, а сам притаился в гуще скота и ждал ровно до полночи. Там уже скотинка спать уложилась, вот тогда и появилось это чудо. Маленькое такое, на собачонку похоже небольшую, на спине было подобие шипов, как у ящерицы крылатой. Глаза большие, в темноте хорошо видели. Ступала эта тварь, осторожно, каждый раз вздрагивая и поднимая свою уродливую морду вверх, прислушиваясь и крутя по сторонам. Долго ждал наёмник, пока эта тварь ослабит свою бдительность, пришлось отдать ей трёх кур и одну овцу, а когда дело дошло до коровы, где и засел мужчина, тот меч свистнул ввысь, окрашивая живот коровы и острие меча в черно-красную кровь. По словам одного друида, чупакабр было несколько, а именно несколько видов. Одни нападали на скотину домашнюю, а вторые, что покрупней и посильней, на людей. Второй вид был самым опасным и малоизученным, ведь все, кто встречался с этой тварью, оставались на том же месте, где их и заметил голодный хищник. Сам Люций поймал себя на том, что ему стало не по себе от такой теории. С монстрами он разными успел повстречаться и тактику знал почти каждому, особенно к гоблинам, но вот к чупакабре, нет. Эта тварь также славилась выносливость и прыткостью, чем не славился наёмник. Он быстр, но не уклюж, его движения хороши, но не откалиброваны. Одно неверное движение, один лишний замах и с ним повториться та же история, что и с девочкой старейшины. Он поморщился, недовольно выпустил воздух через ноздри, покачивая головой. Хотелось уже поскорее оказаться в таверне «старого лиса» и промочить горло нормальным горным пивом, что делали мастера хмельного дела, гномы. Вот кто, а именно гномы были хороши в варке пива, а также в кузнечном деле.

Нос почувствовал запах гори, который заставил Люция вновь выйти из своих раздумий и мечтаний об отдыхе заслуженном. Нельзя было сказать, что где-то, что-то горело, скорее уж у какого-то, что-то горело. Он ускорил свой шаг, после чего перейдя на лёгкий бег, чего делать не стоило. За могучими дубами, расположилась изба, что мхом была заросшая, около избы стояла две деревянных сушилки, поленница свежих дров и не больше. Видать дом отшельника или же того самого Авоськи. Из трубы, которая расположилась наверху ветхой крыши, вылил слабый домок. Сейчас был конец лета, и начало осени, холодало вечером, да утром, а земля лишь под день успевала прогреться, избу топили вечерами, у кого холодок по ногам бежал, слегка подтапливали утром, чтобы тепло удержать.

Подойдя чуть ближе к дому проводника местного, Люций посмотрел на сушилки. А ведь правда дом Авоськи. Вон, травы сушатся. Некоторые из них наёмник узнал, сам собирал, чтобы на базаре продать, когда с заданиями того было, сейчас тоже не лучше. Взяв одну траву в руки, дабы рассмотреть повнимательней, та тут же рассыпалась в его руках, чутка соприкоснувшись с перчаткой. Люций немного нахмурился. Травы здесь сушились не первый день и не три. Больше, куда больше, чем нужно. Заметив слегка открытую толстую дверь в дом, рука осторожно легка на рукоять и бесшумно вытащила клинок. Вздохнув полной грудью, в надежде учуять что-то ещё, кроме запаха дыма, Люций потерпел неудачу. Едкий запах, который нос до жути щекотал, был силен и чуть не заставил мужчину смачно чихнуть. Спас палец. Почесав перед ноздрями, чихать вовсе перехотелось. Подойдя чуть ближе к двери, бесшумно, в полу приседе, наёмник прислушался. Тишина. Дома был абсолютно пусто. Тогда, почему из трубы валит дым, а травы пересушены? Где хозяин дома? Выбора особого не было, как войти в дом.

Рука неохотно поднялась к деревянной ручке, сжав её, мужчина тихо открыл дверь, подвели лишь петли, которые не то, чтобы заскрипели, они закряхтели, да с трудом открылись, наделав столько шуму, что даже старик услышит этот скрежет, находясь в глубоком сне. В доме была одна комната и то не большая. Сбоку стояла белая печь, где на доске сушились рыжики. Источником света здесь служило окно, но оно было закрыто дрянной тканью, что повесили на приколоченные в бревна гвозди. Около передней стены был расположен стол с какими-то пробирками, горками книг, над столом висела полка, где было разное: банки, сундучки маленькие, книги пыльные и какие-то свитки, держащиеся на берёзовой коре, по левую стену расположила кровать, пару икон сверху и небольшой сундук, где возможно хранилась одёжка. По правую же сторону стоял ещё один стол, но не большой. Квадратной формы, на толстых ножках и весь усыпан крошками хлеба и черт пойми ещё чем. Так же около стола было два стула и здесь можно было с уверенностью сказать, что перед наёмник был обеденный стол, а два стула обозначало, что хозяин всегда какого-то ждёт в гости. Только вот сейчас никого не было, ни гостей, ни хозяйна.

— «Не нравиться мне все это..» — недовольно проворчал Люций в своей голове, подойдя к столу с травами и колбами. Меч же положил на стол, чтобы вторая рука была свободна. Рабочее место отшельника было на удивление прибранным, замечалась даже некая закономерность в расположение вещей, например, колбы стояли в ряд, поперёк стены, их всего было семь и все были выстроены по росту. На правом верхнем конце стола стояла пара книг и те были по возрастанию. Внизу находились самые широкие, а вверху узкие. Люций лишь мог отдать честь уважения этому Авоське, если встретить его конечно. Внимание наёмника привлекла книга, чьи страницы были немного не стандартного цвета. Обычно книги имели желтоватый оттенок, изредка можно было встретить чисто белые, говоря о качестве листа и о его свежести, но книга с черными страницами ему попадалась впервые. Глаза быстро пробежались по открытой странице, ничего было не понятно. Взяв её в руки, мужчина прищурил, повернувшись в распахнутой двери, дабы свет хоть какой-то был. Буквы или же иероглифы…да, именно иероглифы. Кривые, с острыми концами и верхушками были написаны чем-то белом, поверх чёрной страницы. Язык этот Люций не знал, как и любой грамотный человек его времени, лишь друиды и самая малая часть священников, знали язык Первых. Язык тех, кто жил много веков на континенте, когда ещё тот не раскололся на четыре части по непонятным обстоятельством.

Наёмник листал одну страницу за другой, смотрел, хмурился, ругался и вновь пытался хоть что-то прочесть. Он сталкивался с подобным языком, пару лет назад, когда нашёл руины, что заросли за столько много лет в долине высоких дубов. Эта долина была самая необычная в великом северном лесу. Дубы достигали длины аж в 40-50 метров и закрывали своей густой листвой небосвод. Именно в этой части леса жили дикие северные пламенные эльфы, чья встреча приведёт к стреле в груди. Но в тот день, он их не повстречал, но слышал их в пару метрах от себя.

— Это обычная литература Авоськи? — проговорил вслух наёмник, листая книгу дальше, смотря уже просто на картинки. Растения странных форм и видов, экзорцистские круги, которые так сильно не любила каждая церковь на четырёх континентах, монстры с рогами, странные колбы с какими-то жидкостями. Наёмник смотрел на одну картинку за другой, пытаясь понять по ним, что за книгу он сейчас мог лицезреть перед собой, пока в голову приходила одна мысль. Перед ним была подобие энциклопедии Первых. — Если да, то откуда ему видан таков язык? — страница вновь перелистнулась. Под заголовком был нарисован монстр, внешний вид которого желал оставлять наилучшего. Тело было как у льва, хвост был длинным, тот, кто рисовал эту тварь, обвил хвост около двух передних лап монстра, показывая его длину. Вместо одной головы, у него было две, одна большая, уродливая, один глаз на лбу, второй чуть ниже носа, почти у самого рта, ушей у этой холеры не видалось. Слева от головы, подобно бородавке, расположилась вторая голова, точная копия первой, только меньше и с ели заметными ушами. Когти же были толстыми, острыми. Такие не то, что человека порвут, рыцаря в элитных доспехах из титанового сплава, как листочек берёзовый. Люций стало не по себе, смотря на эту тварь. Он таких не видел, да и видеть не хотел был. По виду, это существо напоминало о мантикоре. Существо это обиталов песочных пустынях, но иногда можно было, и наткнуться на этого диковинного монстра на севере, в горах, на самых вершинах. Наёмник нахмурился, хлопнул книгой и положил её на стол. Всё, хватит сегодня с него книг не понятных и картинок странных, пора бы и за работу взяться. Ногой он больше не вступит на территорию Винзы, да и в лес, что около Винзы тоже.

Схватив меч, Люций развернулся в двери и замер. Он не делал никаких движений, дыхание было тихим, выдыхал через рот, через нос было бы шумно. Уши уловили движение снаружи. На улице кто-то был. Человек или зверьё дикое, трудно было сказать, мужчина не обладал чутким слухам, как пещерные гоблины, у него был обычный слух, человеческий. Шаги послышались за спиной. Некто был сзади, прям около окошко, которое была закрыто тряпьём. Только сейчас Люций понял, как тяжело ступает это существо. Это был не человек, пущай даже латник, у него шаги не столь тяжёлый, да и было бы слышно, как он бренчит своими побрякушками.

Он не расслаблялся не на секунду. Тварь обошла дом, резко повернув около двери, так и не дав себя рассмотреть в проёме дверном. Шаги стихли где-то около сушилки, там и до входа в избу добрый метр оставался. Существо знало, что в доме кто-то есть и Люций об этом догадался. Напряжение росло с каждой минутой, а воздух в избе становился неприятным для наёмника. Можно было выйти спокойно через окошко, но стоило ему к нему на цыпочках подойти к столу, как существо спешно шло тоже к окну. В мыслях мужчина уже успел сто раз себя обругать и обругать тот день, когда в его дверь постучал гонец от «старого лиса». Только вот сейчас поздно было о чем-то сожалеть, нужно было принять меры, и как можно быстрее. Если тот, кто снаружи попадёт в избу, быстро расправиться с короткостриженым. В замкнутых пространствах Люций не больно уж хорошо мечем махался, а ожидающий на улице велик по своим размерам, возьмёт массой и силой, а там уже небытие и вечная темнота с холодом.

— «Скотина! В угл поджал, собачьё..» — Люций помотал головой, заострив внимание на печи. План в его голове был сыроват, не идеален, имел множество дыр, но всё же, надежда была. Подойдя ещё раз к окну, существо спешно подошло к нему, когда мужчина стоял уже около стола, в руках его был не меч, нет, он бы в другой руке. Подойдя чуть ближе, можно сказать, залезая на стол, наёмник резко скинул тряпьё мечем, немного подошёл ближе к нему и тут же в окошко бросила чья-то отвратительная морда, он хрюкал, показывал свою клыки, плевался, рвал на себе кожу с шерсть, в попытке ворваться внутрь, но все его попытки были неудачны. Люций долго смотрел на это исчадие уродливое, пока не услышал хруст дерева. Через секунду другую, морда завизжала, отошла от оконца, её рык был устрашающим, даже мужчину он пробирал до костей. От откинув совок с угля к печи, Люций спешно выбежал на улицу, но судьба ему сегодня явно хотела нагадить под ноги. Не успев и пробежать двух метров, наёмник получил сильный удар в левых бок. Удар был слишком сильный. Боль пронзала всё тело. Упав около корней дуба, Люций захрипел, поднял свою голову и посмотрел на тварь.

Не леший, не волколак и не чупакабра. Все три варианта от пали, как пить дать. Перед ним было нечто, чего глаза его ещё не видели в реальности, а лишь в письменах и то, пару минут назад. Огромные и толстые лапы, две головы, тело львиное, мускулистое, было покрыто короткой, гладкой шерстью, в некоторых местах её вообще не было. Хвоста же не было тоже, здесь можно строить много теорий, почему, да как, но не то было время. Сплюнув смачно кровью, да стиснув алые зубы, Люций поднялся на ноги, быстро подбежал к мечу и тут же схлопотал ещё один удар, но уже в грудь. Стоило признать, тварь била сильно, похуже горных баранов.

— Ах ты… — кровь текла из-за рта, а в глазах уже начинало темнеть. — Ах ты же…КХА!.. Сука такая… — уродец захрюкал, оскаливаясь на наёмника. Видно ему не очень понравился его дружественный привет в окошке. Вновь встав на ноги, Люций осознал, что его меча снова не было у него в руках. — Да чтоб тебя… — лезвие клинка поблёскивало около лап чудища. Он остался безоружным или почти безоружным. Хрюкнув ещё раз, монстр чутка присел и мощным рывком преодолел расстояния длиною чуть ли не в пять метров за секунду. Люций не был зевакой, удивлён, конечно, был, но не засматривался на полет сия существа. Отпрыгнув в сторону, он поморщился. Болела грудь и бок, это сильно ограничивало его в некоторых возможностях. Но на ногах он всё ещё держался.

До меча он не успел таки добежать, тварь перепрыгнула его, встав задом. Теперь хоть одно было ясно. Хвост монстру отрубили и видать совсем недавно, кровь ещё аж в корку не превратилась. Сделав пару шагов назад, наёмник достал из сапога кинжал. Смешно, однако, со стороны смотреть на то, как человек сражаясь с такой махиной, использует кинжал с не длинным лезвием.

— Ну, давай, я только разогрелся — бросил он ехидно в сторону монстра.

Тварь резко развернулась, замахнувшись своей массивной и тяжёлой лапой. Люций успел пригнуться в самый последний момент и в самый последний момент нанести удар. Лезвие острого клинка, выкованный из горной стали прошёлся по лапе, как по камню, чутка его поцарапав. Положение становилось всё хуже и хуже. Меча нет, тварь, эдакая, прыгает, как заяц молодой, да и ещё кожа толстая. Он снова выругался и отбежал к дубу. Пока монстр готовился к третьему прыжку, мужчина думал, как такую холеру сразить. Оружие его трудновато взять, а до меча не добраться, стережёт, вот же умная, словно собака, только собака эта была омерзительна донельзя. Раздался душераздирающий рык, а за ним и прыжок. Секунда другая и тварь была около Люция в метре, она начала его обходить медленно, словно искала подходящее место. Глаз на её морде было не видать, уж очень узкие они были, да и один глаз походу был слепой и это уже дело рук наёмника. Мужчина не спеша следил за ней, пытаясь держаться на виду грудь, а не бок со спиной. В голове пустота, там лишь красный туман боли, которая мешала ему чётко думать. Он прищурился, смотря за единственным глазом, вторая голова была без глаз, там были лишь уши. Черные, как бусинки глаза, то и дело, что смотрели на свою жертву, прямо в лицо и чуть ниже, это было почти не заметно, но нечего не скроешь от глаз Люция. Положив руку на пояс, монстр резко остановился, немного поджался к земле и вновь захрюкал, показывая свои тупые желтоватые, кривые клыки.

Серебрёная цепочка зазвенела, упав одним концов на траву, а вторым плотно держась в руке наёмника.

— Так ты у нас серебра боишься? Да? — монстр рявкнул, поднялся на дабы и тут же получил по морде цепью. Визг, хрюканье, рычание, какие только звуки могло это существо издавать, издавало сейчас, мучаясь не от того, что по морде цепью получило, а от следа, которая оставила серебряная цепь. Красный след цепи прожигал казалось бы каменную кожу твари, заставляю ту страдать. Теперь мужчина всерьёз задумался таскать собой два меча. Так сказать, один для людей, да зверья обычного, а второй для тварей, подобных той, что сейчас с ума сходила от боли. — Боишься — с ухмылкой вынес вердикт Люций, спешно ударив тварь ещё раз по морде. Голова монстра ударилась об землю и начала быстро об неё тереться, дабы от боли невыносимой избавиться. Оно было слепо полностью, но далеко было расслабляться, эта махина всё ещё стояло на ногах.

Ринувшись к мечу, наёмник успел его взять, до того, как монстр вдарил того со спины. В этот раз меч он держал крепко, пущай всё тело, после третьего удара было словно обмякшим. Немного пристав на локти, он взблювал своей же кровью. Дышать было тяжко, удар был все же в спину, не самое приятно место. Если и Люций выйдет живым после этого боя, то долго не сможет спать на спине.

Вытрав остатки с губ. Он поднялся, шатаясь из стороны в сторону. Все тело ломало, оно ныло, просило передышки, просило лечение. Монстр стоял всё на том же месте, где пару секунд назад стоял наёмник, крутя слепыми головами в разные стороны. Теперь глаза заменяли уши. Он понял, что сейчас лучше без резких движений, один хруст ветки или лязг цепи и эта дура прыгнет на него, яростно начнёт махать своими метровыми лапами и пытаться укусить. Нужно было завязывать все эти побегушки, толкушки и прыжки в длину и он знал как. Тихо присев на землю, Люций аккуратно положил цепь на землю, изобразив ею некую спираль. Дальше достал из курточки пробирку с жидкостью. Какого же было его удивление, когда он увидел, что на ней даже не было трещины. А ведь это было самое обычное стекло, которые гончары делают из песка и ещё какой-то смеси, которую мужчина не знал, так как не занимался подобными вещами. Тихо достав деревянную пробку, чтобы та не издала никого звука, Люций вылил половину на клинок. Закрыл. Убрал назад в курточку и снова вернулся к мечу. Жидкость же была ядом, да не обычным. Яд был змеиным, а именно чёрной гадюки. Яд при попадании внутрь живого существа, неспешно истощал организм, делал его слабым, как и само тело. Через пять минут, существо под воздействием яда шаталась на своих лапах или ногах, а такие органы, как глаза и уши, были поражены и были бесполезны. Оставалось лишь надеяться, что эта холера не имела некого иммунитета к яду, наёмнику придётся тогда с цепью около неё прыгать и изматывать её ударами, а себя замахами и прыжками. Взгляд поднялся на чудище, надо было и за ним следить. Пущай и слепой, зато с ушами. Тварь ушла не далеко, около дуба она была, недовольно рыча и похрюкивая. В кошмарах ему будет это хрюканье долго слышаться.

Лязгнула цепь, монстр повернулся к звуку, недовольно зарычав. Наёмник поднял её над своей головой, закрутил и бросил в сторону дома Авоськи. Цепь звучно шмякнулась об стену дома и, упав на землю, зашуршала. Ориентируясь на звук, чудище подбежало к цепи в надежде на прыгнуть на свою жертву, вытянула свои лапы вперёд, но вместо желаемого, лапы ударились об дряхлые стены из брёвен и влетев в дом, тот полностью рухнул, подобно карточному домику. Грохот был такой, что наверняка окраина Винзы слышала его. Поднялась пыль, монстр скинул себя пару досок с брёвнами и тут же почувствовал, как кто-то оседлал его спину, не успев скинуть не желаемого наездника, двухголовый жалобно завизжал. Меч отлично зашёл в толстую шею твари, только вот доставаться не как не хотел.

— Твою мать! — выругался Люций, схватившись уже двумя руками за обмотанную чёрной лентой, рукоять меча. Даже так не помогало, оставалось лишь одно, давить меч, до самой гарды. Монстр начал дёргаться, прыгать в разные стороны, врезаться в деревья, дабы скинуть мужчину со своей спины, но это не особо помогало, тварь лишь хуже себе дела. — Да не брыкайся ты! — монстр резко и неожиданно затормозил, выгнув спину вверх и вот тут-то Люций спал со своего «коня», понюхав за одного местную траву.

Тем временем зверь прыгал из стороны в сторону, ревел от боли и лишь спустя две минуты начал тяжко дышать, а через три упал на брюхо, жадно глотая воздух носом. Короткостриженый встал, отряхнулся, вытер кровь, которая непрерывно бежала из носа и глянул на дуру. Та лежала поскуливая. Слава богам! Яд на неё только так действовал, оставалось дело за малым, просто добить. Последнее, что услышало чудище, это лязг цепи, а после чего последовала очередь из пяти мощных ударов по головам.

6

Он бежал не жалея своих сил и окровавленной, разодранной до костей левой руки. Дыхание было сбитым, через чур сбитым, оно было настолько громким, что даже старое зверье могло его услыхать. Пот же смешался с кровью, стекая по лбу и заканчивая свой путь на подбородке, падая на землю. Пару раз парень чуть не падал замертво, но находил в себе силы, боролся с той самой гранью, между жизнью и смерти. Выбежав из кустов, недовольно выбросив слово гадкое, парень схватился за свою до ужаса омерзительную руку. Рыжие кудрявые волосы походили на солому, а концы этой соломы прилипли к потному лбу. Лицо его было бледно, что говорило о том, что крови не мало было потеряно. Кто же его так потрепал? Чей это подчерк и куда он так бежал, срезая через кусты, яма и ручьи, зная все лесные дороги, как и сам лес, как пять своих пальцев? На одно можно было дать ответ. Бежал он туда же, куда и не спешно ступал наёмник.

Раздался грохот.

Рыжий оступился, вновь чуть не клюнув носом и поднял свой взор вверх. Над зеленной листвой вековых дубов нависло облако пепла, дыма и пыли. Вновь что-то проговорив, но уже на неизвестном обычному человеку языке, парень побежал дальше, всё также продолжая терзать свой тело и не давая и минуты тому на отдых, ведь от отдыха руке лучше не станет.

Меч не спеша зашёл в ножны. Люций был доволен собой, но не гордился. Гордыня гусыня погубит каждого. К мёртвому неизвестному существу он подходил с опаской, неизвестно, умерло ли оно или притворялось, да и, вспоминая какова её кожа на прочность и выносливость, тварь могла и дуру дать, что померла. Только вот опасения были ни к чему, зверюга лежала намертво, а цепь на шей, если это конечно можно было назвать шеей, всё ещё палила кожу.

— Что же ты за зверьё такое?.. — недовольно буркнул наёмник, уже не боясь, подошёл к трупу. Быстро убрав цепь и в этот раз намотав её на свой пояс, где висели ножны с мечом, мужчина начал внимательно осматривать существо. Нигде ранее, он ещё не видел подобное чудо. Лапы были здоровыми, мускулистыми, теперь ему были понятны длинные прыжки, вся суть была в этих бандурах. Головы или то, точнее головы, так как маленькая голова, которая походила на некую бородавку переростка была в не лучшем состоянии. Люций постарался сделать так, чтобы тварь стала слепой полностью. Пасть была не большой, чуть меньше волчьей. Открыв её, нос мужчины тут же был атакован зловонью. Пахло гнильём, да так омерзительно, что был бы короткостриженый менее сдержанным, изрыгнулся бы на месте. Вся пасть была увешана рядами тупых клыков. Уделив подсчёту пару минут, Люций насчитал 49 клыков, именно, клыков, зубов не было. И самое интересное то, что клыки были расположены так, чтобы чудище не испытывало дискомфорта. Дальше он делал моментальный осмотр. Короткая шерсть, маленькие, туповатые глаза, по какой-то причине эта холера была уже без хвоста, видать напоролось на какого-то жителя леса, ведь рана была свежей. Больше нечего было у неё смотреть. Увы, наёмник не занимался изучение монстров, это было не по его специальности, да и не знал он, как это всё устроено. Знал лишь одно, тянет лапы, убей.

Смачно сплюнув около монстра, наёмник посмотрел на когда-то стоявший дом лесного отшельника. Чуял он мягким местом, что отвечать ему придётся за это и отвечать будет его гонорар, как таковой. Нет добра без зла. Волновало его сейчас другое, а именно та книга с рунными каракулями. Ему было до жути интересно посмотреть на реакцию своего знакомого, который чтился, как некий святой отец. Вот кто, а именно этот старик мог уши прогудеть так, что неверующий, тут же в бога поверит, дабы старый отстал от него. В общем, со своей поставленной работой справляется хорошо, а в чем он воистину хорош, так это в древних языках. Да он даже знает древней язык горных северных эльфов, только вот, как и где изучал, отмахивается, вставляя своё любимое выражение: «Секреты всевышних, должны оставаться нераскрытыми». Работала ведь, все тут же словно по щелчку пальца забывали, но не Люций. Он был из таких людей, которые всегда получают желаемое и неважно каким путём.

Встав на груду брёвен, мужчина почесал затылок. Бревна хорошо так упали, что аж стол, где стояли колбы и тому подобное, похоронили под собой. Работы много, но и до вечера не близко. Поправив свои перчатки, да пояс сняв, чтобы не мешался и об ногу меч лишний раз не брякался, мужчина только начал работу, как услышал чьи-то шаги. Спина тут же спешно выпрямилась, а голова повернулась в сторону шагов. Как же они были хорошо слышно, да и ещё дышало это существо тяжело.

— «Вот так хорошо» — подумал про себя Люций и, вытащив меч, притаился за брёвнами, слегка выглядывая. На полянку выбежал босой парнишка. Тело худое, лицо бледное, глаза дрожащие, больше внимания все же заслужила его рука. Наёмник тут же опешил, это было не зверье, да чего уж там. Перед ним стоял тот самый Авоська, точнее, какая-то часть Авоськи. Взгляд его пару секунд был прикован к руинам своего же дома, от чего мужчине стало противно на душе. Дом, это по сути всё, что осталось у этого парнишки, а тут такое. После чего он посмотрел на тварь и удивлено чутка приоткрыл рот, неспешно подошёл к ней и тут заметил Люция, что был за брёвнами. Авоська испугался, упал на землю, прикрываясь истерзанной рукой и что-то невменяемо шепча. Его губы были сухими, потрескавшимися, потерявшие свой притягательный алый цвет, сейчас они были бледными, как у покойника.

— Спокойно — неспешно проговорил он, положив меч на землю. — Я не враг, меня прислали к тебе, что бы ты помог мне — глаза вновь пробежали по руке. — Но видно, что ты нуждаешься в большей помощи чем я. — Он позволил подойти Люцию поближе и когда их разделял какой— то метр, травник заблеял, тихо, невнятно, членораздельно, жадно глотая воздуха на каждом законченным им слове:

— Эта…она…она…убила…её…разорвала…баловалась…она…КХА! — кудрявый тяжко закашлял кровью, окрашивая зеленную траву под своими ногами и ногами наёмника. Мужчина тихонько похлопал парня по спине, будто так он решит проблему, что удивительно. Ведь Авоська на время перестал кашлять.

— Дальше, друг мой. Дальше — всё тем же спокойным баритоном говорил он, требую продолжения.

— Эта тварь…она же не…не от…от…от природы…эта…сука…Химера.

— Химера? — он выпученными глазами посмотрел на чудище, как же он раньше не догадался. Не было подобных тварей, которые имели такое мускулистое широкое телосложение, да и ещё две головы. Под запамятовал наёмник старый разговор одного лесничего, который рассказывал об подобных монстрах. Правильно сказал Авоська, не природа их создала, и даже не тёмные силы. Здесь было рук тех существ, которые будут по страшнее, люди. Здесь была причастна алхимия, которая шла в противовес магии старой. Только кто создал её здесь? В лесу? — Кто её сюда привёл? Слышишь? Авоська?! Мать твою, ты ещё со мной!?

Глаза его были закрыты.

— Ах ты же…сукин сын — быстро встав и нацепив на себя пояс, мужчина осторожно поднял травника с земли и забив на книгу с некой химерой, ринулся, что было мочи назад в Винзу. Каждая секунда была на счету, нельзя было терять времени, ключ на все ответы и ценный для жителей городка человек, медленно помирал на руках обычного наёмника, который дальше денег ничего не видел. В этот момент, он пожалел, что перед ним не было его верной кобылки.

7

Расплывчатые силуэты людей, шум и крики женщин. Тьма. Противный скрип двери, знакомый старческий голос. Тьма. Что-то тёплое соприкоснулось к его лбу, он ели как открыл глаза, что кровью были залиты, кровь была не его, перед ним кто-то сидел. Тьма. Тьма. Тьма. Скрип половички.

Глаза открылись не охотно, через силу. Картина была мутной, но он уже понимал, что находиться в какой-то комнате, довольно большой. Сильно гудела и ныла левая рука, в попытке поднять её, травник понял одно, её нет чуть выше самого локтя.

— Не стоит беспокоиться — послышался знакомый голос. Он слышал этот голос в лесу, около своей избы. — Это была вынужденная мера. Твоя рука начала бы гнить, а дальше думаю ты сам знаешь, чтобы с тобой случилось.

— Это…ты убил химеру? — тихо пробормотал Авоська, медленно поворачивая голову в сторону наёмника. В большой и пустынной комнате стояла лишь одна большая кровать, рассчитанная для двух, если не трёх личностей, тумба около кровати, на которой стояла свеча в банке и дальше свечи и Люция, рыжий не видел, не было сил поднять голову и осмотреться. Не было сил и говорить, но надо было.

— Я — ответил мужчина, отводя взгляд и медленно покачивая головой, подтверждая слова и таким образом. — Прости за дом, я…

— Спасибо — перебил его тут же Авоська. Он улыбался, хоть и слабо, но можно было сказать точно, что это была искренняя улыбка. — Это, я создал химеру.

— Что? — от услышанного Люций чуть дар речи не потерял. В ту же секунду, он нахмурился и немного сделал свой голос холоднее. — Как? По той книге?

— Да…

— Что это за книга? — на этом моменте настала тишина. Люций ждал терпеливо, когда он услышат от травника ответа. А ведь ему сразу эта книжка не понравилась, чутьё било ему в грудь, кричало, что книга эта не добрая во все, что зло в ней царило эдакое мерзящее, от которого стоило держаться подальше.

— Я сам не знаю, что это за книга. Но мне её передал друид, который жил в избе той. Он молвил, что книга эта, тайны хранит тёмные, что чернила, которыми писалась она, были сделаны из крови единорога, дабы письмена не страдали от бремени самого времени. Письмена рассказывают о существах, которые давно уже померли, о растениях, которые давно не существуют или же существуют, но найти их трудно и о воскрешение там написано.

— Продолжай.

— Я любил её, понимаешь? Ты понимаешь?

— Понимаю, но ты продолжай.

— Она была приятной девушкой, на все руки мастерица, умна и за себя могла постоять. Я любил её с юных своих лет, но не как не мог признаться. Я боялся…боялся, что она испугается такого признания, что…не полюбит такого нищего, а я не хотел её терять, вот не хотел и всё так. Она приходила каждый вторник и четверг, когда солнце нависало высоко над головой. Дождливая осень или холодная зима, знойное лето или моросящая весна, Астрит всегда приходила ко мне. Мы делились своими историями, гуляли по лесу, я показал ей флору и фауну, она меня сделала ближе к людям, которых я боялся.

Наёмник тихо и внимательно слушал.

Авоська облизнул пересохшие губы, сглотнул ком боли и горя, и шмыгнул носом. Глаза стали сырыми.

— Но потом…появился он. Весь из себя такой…фуфел, в фигуре, молотом своим размахивает, словами красивыми чарают, а она и запрыгала около него. Пропали дни, когда мы общались, пропало тепло, пришла злоба и ненависть.

— Давай сразу к делу. Как она погибла? — он вновь сглотнул, горячая слеза прокатилась по его щека, упав и впитавшись в белую подушку, набитую качественными перьями каких-то пернатых.

— Я не хотел…эта тварь…вышла из моего контроля. Или я что-то не так сделал во время трансформации…или амулет не правильно сделал, я не знаю…но…оно, как с цепи сорвалось и ринулось в лес, а там она. Не знаю о том, что за ней давно уже следят, собирала ягоды. Черт, мне больно, я не могу…я не могу…

— Мне больше и не надо. Лучше скажи мне, что за амулет и откуда язык древний знаешь? — рыжий ещё раз проглотил ком, втянул в себя сопли прозрачные, немного успокоился.

— Амулет нужен…чтобы связь с химерой поддерживать, телепатически. Делается он из крови хозяина и будущего питомца, потом надо заговор читать, честно, сам уже не помню, как правильно произноситься. Язык то, мёртвый, в молве нашей не используется, пока читал эту бурду…язык себя раз так семь прикусил.

— А язык то, откуда знаешь?

— Друид меня обучал в тайне. Говорил, мол, пригодиться.

— И пригодился же… — тяжко вздохнув, сказал Люций, вставая со стула. Взяв меч в руки, который стоял около тумбы, наёмник неспешно пошёл к двери, щурясь в темноте. Все же на эту огромную комнату был всего один источник света и то, дальше трёх метров не освещал.

— Погоди! — окликнул его Авоська и тот остановился, словно по команде. — Что со мной будет? Меня убьют? Выгонят вглубь леса к эльфам диким? Если есть выбор, то…то…то пусть убьют, слышишь меня?!

— Я ничего не скажу Джорджу. Сам решай, стоит тебе говорить это или нет. Моя задача выполнена, вырезать тварь, что пожрала дочь его любимую. Но задача выполнена не полностью — Люций повернул свою голову, смотря на травника, который потратил не мало усилий, чтобы привстать на одну руку. В его глазах был виден страх с паникой. Он боялся будущего и правильно делал. Лучше за ранее готовить себя к худшему, легче потом его принять. — Твоя ненависть, привела к погибели. Если и какого можно назвать тварью, то тебя, Авоська. Не химера виновата в гибели Астрит, а ты и твои чувства дурные…спокойной жизни, травник.

После этих слов, наёмник покинул его, как и саму Винзу, взяв своё и книгу, которая таила в себе страшные вещи, о которых наёмник узнает уже в Тогории у святого отца. Что же насчёт травника, тот честно признался в своих деяниях. Гнев взял своё, но разум немного смягчил наказание. Авоська ушёл глубоко в лес, взяв собой провизию на пару дней и посох Бо, сделанный из кедра. На верхушке посоха была привязана лента Астрит, которую та получила от самого парня. Джордж запретил снимать эту повязку, дабы та напоминала Авоське его самую главную ошибку в его жизни. Рассекая лесную чащу, Люций думал о том, сколько же успело этих тварей появиться на свет? И сколько народу знало о том, как создать этого монстра? В любом случаи, мужчина знал одно, что следующая встреча с подобным чудищем, будет уже не такой тяжкой. Но кто знает, может, химера, как и какое-нибудь другое существо, делиться на породы. Одна может быть сильна, вторая слаба, но до жути умна, а третья совмещает все две. Ему оставалась лишь гадать и надеяться, что с подобным существом, ему больше не придется, встреться. Все же…Люций был староват для всего этого.

В этот день лил дождь, и куртка сильно намокла, как и странник, чьё лицо скрывал капюшон накидки, которая была временем потрёпана.

Альсгард: Повесть о наёмнике.