Правитель

Город жил. Просторная площадь у ратуши кишела народом. Подвыпившие гуляки, знатные дамы в сопровождении слуг или расфранченных кавалеров, ребятишки с чумазыми мордахами и в драных рубашонках чуть ниже пупа, уличные торговцы с тележками, наперебой расхваливающие свой товар… На углу небольшая толпа собралась вокруг певца, под аккомпанемент расстроенной арфы надрывно исполняющего длиннейшую балладу о какой-то бесконечно давней, беспредельно славной и безудержно кровавой битве.

Гарту было не до певца и его баллады. Тяжело дыша, он опустился на землю. Сил не осталось совсем. Последнюю горбушку хлеба, высохшую и наполовину покрытую плесенью, он съел четыре дня назад, размочив в воде лесного ручья. Можно было попытаться стащить что-нибудь съестное с телеги того крестьянина, что вёз сегодня свой товар на рынок, но Гарт не решился. Убежать бы всё равно не вышло, голод и скитания вымотали его подчистую. А черепа на кольях у городской стены говорили сами за себя — тут с преступниками ие церемонятся. Одна голова была совсем свежей, вороны даже ещё не успели выклевать ей глаза. Проваливаясь в забытьё, Гарт на краткий миг позавидовал тому бедняге, которому она принадлежала: по крайней мере, он теперь избавлен и от голода, и от холода, и от усталости...

— Эй, приятель! — Нависший над ним стражник, здоровенный детина с алебардой, улыбался, как будто в самом деле был рад встрече. — Ты, сдаётся мне, нездешний? Пойдём-ка со мной.

Сопротивляться или бежать не было никакого желания. Ну подумаешь, посадят в колодки за бродяжничество. Или, ещё лучше того, отправят в темницу, на хлеб и воду. «Хоть отъемся немного и сил наберусь», — подумал Гарт. И покорно поплёлся вслед за стражником, стараясь, где можно, держаться за стены домов, чтобы не упасть.

Привратники ратуши без лишних слов пропустили их внутрь. Но вместо того, чтобы вести Гарта в подвал, стражник зачем-то направился в дальний конец коридора. Зайдя в караулку, он крикнул двум других стражникам, что азартно дулись в кости:

— Эй, недоумки! От обеда чего осталось? Во, видите, кого отловил. Чужестранец, всё как положено. Покормить надо бы, а то ещё хлопнется в обморок перед всем магистратом.

Перед магистратом? Гарт ничего не мог понять. Он что, важная птица какая-то, чтоб ради него созывали магистрат?

— Сам ты недоумок, — откликнулся один из игроков. — Гляди, Тим, как свезло этому засранцу! Заработал-таки свои десять золотых, ещё, небось, и повысят теперь, будет над нами начальником.

— Не болтай, Грон. Лучше подвинься и дай человеку сесть. Видишь, еле на ногах держится.

Гарт не верил собственным ушам. За кого они его принимают? Но думать не хотелось. Миска с густой овощной похлёбкой, в которой даже плавали куски чего-то похожего на мясо, и краюха свежего, почти тёплого хлеба заставили его забыть обо всём. А потом его сразу сморил сон.

— Просыпайся, приятель, — тот самый стражник, который привёл Гарта сюда, тряс его за плечо, в другой руке держа какую-то одежду. — Давай, снимай свои лохмотья — не вести ж тебя к магистрату в таком виде. Должно тебе подойти, ты ростом как раз с моего старшего. И пошевелись, золотопузые уже собираются наверху.

Он по-прежнему ничего не понимал, но счёл за благо не спорить. Переоделся, натянул разношенные, чуть великоватые, но ещё крепкие кожаные башмаки, и пошёл вслед за стражником по широкой мраморной лестнице, ведущей на второй этаж.

Войдя в зал заседаний, Гарт ошеломлённо застыл, обводя взглядом витражные окна, громадные портреты каких-то знатных горожан, висевшие по обе стороны на стенах, холёные лица людей в одинаковых жилетах из золотого атласа, что сидели за столом и смотрели прямо на него. Стражник мягко, но уверенно подтолкнул его вперёд и закрыл дверь снаружи.

— Ваше имя, уважаемый? — голос старичка, сидевшего во главе стола, вывел Гарта из оцепенения.

— Гарт… Гарт из Малых Вод, если угодно господину...

— Были ли вы когда-либо ранее в нашем городе? Имеете ли здесь друзей, знакомых либо родственников?

— Нет… нет, никогда прежде. Клянусь вам, я не замышлял ничего дурного, просто устал в пути и прилёг отдохнуть...

— Успокойтесь, почтенный э-э… Гарт, никто вас ни в чём не обвиняет. Видите ли, нам крайне необходима ваша помощь. Нашему городу нужен правитель. И вы как нельзя лучше подходите на эту роль.

От изумления Гарт застыл с раскрытым ртом. А старичок между тем продолжал.

— Видите ли, главная беда любой власти — это мздоимство и кумовство. Стоит кому-то заполучить важный чин, как многочисленная родня и приятели начинают его осаждать с просьбами, от которых невозможно отбиться. Того пристрой на тёплое местечко, этому помоги, того защити… Наш славный город в прошлом жестоко страдал от этой напасти, пока одному из наших мудрых предшественников не пришла в голову простая мысль: нужно, чтобы городом правил человек, не имеющий в нём ни друзей, ни родственников. То есть пришлый. Чужак. Понимаете.

Гарт молча кивнул — слова застряли у него в горле. Старик откашлялся и продолжил.

— Разумеется, любой чужак, проведя какое-то время в нашем городе, обрастает связями и знакомствами, словно рыбацкая лодка ракушками. Поэтому необходимо эм-м… постоянное обновление кадров. Как гласит наш девиз: «Новый — всегда самый лучший». Поэтому через год мы э-э… торжественно прощаемся с прежним градоправителем и находим нового. На этот раз такая честь выпала вам.

Старичок показал рукой на ближайший ко входу портрет. На нём был изображён широкоплечий чернявый мужчина с большим мясистым носом и густыми сросшимися бровями. Лицо его показалось Гарту чем-то неуловимо знакомым. Как будто они раньше виделись… но где?

— Это наш предыдущий правитель, Торрен из Козьего Холма. При нём город процветал. Мы простились с ним буквально на днях, но нового градоправителя найти никак не удавалось. И вот… такая удача. Достопочтенный Гарт, будьте так добры, подойдите сюда. Положите руку вот на этот фолиант и повторяйте за мной слова присяги.

У Гарта внезапно закружилась голова, перед глазами всё поплыло. Чтобы не упасть, он схватился за угол стола. Его заботливо поддержали с двух сторон и подвели к возвышению в конце зала. Дальше всё было словно в тумане. Он повторял за старичком какие-то фразы, не вдумываясь в их смысл, а в голове вертелось одно: «Это сон. Я сплю. Это сон...» Лишь когда на его плечи опустилась тяжёлая соболья мантия и весь магистрат дружно разразился громовым возгласом: «Градоправителю Гарту — ура!», к нему наконец вернулось чувство реальности.

— Наш секретарь, Мерль, введёт вас в курс дел, — старичок указал на тощего, словно циркуль, юношу. — Вы можете рассчитывать на нашу полную поддержку и бескорыстную помощь в любых вопросах. Но это потом. А сейчас Мерль покажет ваши апартаменты. Вам необходимо отдохнуть и набраться сил, поэтому не смеем более беспокоить вас своим присутствием. Примите уверения в совершеннейшем нашем почтении и преданности.

Они уходили по одному, целуя ему руку и раскланиваясь, а он всё кивал в ответ, словно китайский болванчик из лавки старьевщика. Наконец зал опустел. Когда Гарт вслед за секретарём двинулся к выходу, взгляд его на мгновение задержался на портрете предшественника. Торрен из Козьего Холма смотрел сурово, решительно и уверенно. Совсем не так, как та носатая голова со сросшимися чёрными бровями, что торчала на колу у городской стены.