На салфетку №248

Солнце уже давно опустилось за горизонт, но небо продолжало гореть красным, будто чья-то рука щедро плеснула в обычно безмятежную синеву краской. Со стороны болота выползал туман, такой густой и зловонный, что местные жители были вынуждены запирать окна и двери, дабы не надышаться вредными испарениями проклятого места. По хорошему, это болото уже давно стоило осушить, но у местного главы то денег нет, то времени на решение проблемы не найдется. А самим нельзя: жители уже давно уяснили простую истину — инициатива жестоко наказывает инициаторов.

Где-то вдали, у самого леса завыли не то одичавшие псы, коих было в избытке, не то вновь появившиеся волки.

— Плохой знак, — шептали встревоженные старухи. — Ведьма болотная проснулась, ужин себе готовит.

Молодежь такие разговоры только сердили. Да, туман. Да, солнце садится дольше обычного, но что такого-то? Лето же, обычные погодные аномалии. Вон, ледники тают. А они тут о каких-то ведьмах говорят, дуры суеверные. Но молодежь на то и молодежь, ей позволено быть глупой, неопытной.

— Шумел камыш, деревья гнулись, — раздалось где-то над болотом. — А ночка темная была. Тьфу, даже ночку темную не могу сделать!

Голос стал раздраженным. Что-то щелкнуло, булькнуло, и болото забурлило, расступаясь. Из его зловонных, покрытых тиной и останками мелких зверей недр начала проступать крошечная избушка. Рядом с избушкой стояла сухонькая старушка.

— Ну, что, милки, — неожиданно клыкасто улыбнулась бабушка, сверкнув желтыми глазами. — Ужинать-то будем.

Где-то внизу, в траве послышалось копошение и сдавленные крики.

— Ну-ну, не переживайте, — покачала головой ведьма. — Я ужно старая стала, много не съем. Вот вами поужинаю и еще на сотню-другую прилягу, а там глядишь, и замена подрастет. В соседней деревне слышали чой делается-то? Черти завелись! — она ткнула пальцем вверх. — Соблазняют девок местных, а те потом ведьм и колдунов рожают. Ну ничего-ничего. Вам это уже не грозит, да, милки?

Внизу вновь раздался сдавленный стон. Избушка наконец полностью выбралась из тины, по-собачьи отряхнулась и распахнула дверь. Бабуля легко подхватила двух подростков, лежащих у ее ног, и ловко забросила их внутрь: сначала девушку, а потом парнишку. И вошла сама.

— Шумел камыш, деревья гнулись, — вновь разнеслось над болотом. — А ночка темная была…