Ярг киммериец -Сердце Аримана. часть 1

Ярг-киммериец: Сердце Аримана

Темные грозовые тучи закрыли солнце, так щедро дарившее

свое тепло Ларше, столицы небольшого государства Замора. Небольшого, но сильного государства, граничащего с востока с сильной восточной державой Веруилией, по размерам своих владений сравнивалась с могущественной империей магов, Ахероном. Могучей империей, которая тысячелетиями покоряла, уничтожала, завоевывала не только мощной силой своего войска, но и магией владык стала самой могущественной, жестокой и великой державой запада, которой никто не мог сопротивляться. Именно с ней и граничили северные земли Заморы, стоя буфером между двумя гигантами, стремящимися силой, хитростью, жестокостью и магией завладеть всем миром, окутанным холодными, скользкими кольцами Сэта, бога зла.

С запада к Заморе лежала самая грозная и сильная страна

Арийской эры Ахерон. К югу граничили холмистые равнины Кофа, которыми, как и всеми правили вассалы Ахерона, погрязшего в крови жестокости и паутине черной магии.

В то суровое, жестокое время, называвшееся Арийской эрой,

миром правили жрецы и колдуны, поклонявшиеся кровавому богу

Сэту, которому приносились кровавые жертвы его врагов.

И лилась дымящей рекой теплая кровь у подножий алтарей,

И гигантских изображений Сэта,

И гибли души пожираемые ненасытным богом зла и тьмы

И дарил он милость свою детям своим, приверженцам зла и хаоса.

В одной из грязных дешевых таверн Ларши, за грубым дубовым столом, сидел мужчина. Его суровое лицо обрамляли длинные черные волосы, сдерживаемые кожаным обручем, украшенным золотыми заклепками. Синие, излучающие дикий блеск хищника, выросшего вдали от цивилизации, глаза глядели на золотую чеканную монету с изображением владыки и верховного жреца культа Сэта, черного мага Ксальтутона, властелина Ахерона.

Синяя атласная рубаха скрывала мощные пласты железных

мускул. Заканчивали его одежду кожаные штаны и сапоги из козий шкуры. Сбоку в кожаных ножнах, прошитых тройным швом, покоился длинный двуручный меч, настоящее смертоносное творение кузнечного искусства.

— Где вино хозяин, Кром тебя забери! — Рявкнул мужчина, грохнув по столу кулаком, размером с молот. В его голосе послышался странный акцент, с которым обычно говорили северяне. И стоило золотому блеснуть на столе, как сразу же появился толстяк в засаленной одежде, на которой виднелись бурые пятна, несший краюху хлеба, кусок еще дымящегося прожаренного мяса и кувшин с вином. Схватив золотой со стола, он попробовал его на зуб и, пожелав приятного аппетита, удалился, не соизволив дать остаток. Киммериец, что-то пробурчал на счет аппетита и принялся за еду. Отрывая крепкими белыми зубами, большие куски дымящегося мяса он, не спеша их, разжевывал, кусая иногда немного черствый хлеб и запивая все это неплохим вином.

Внезапно он почувствовал, что кто-то дергает его за пояс, мгновенно сработала его реакция и огромная ручища схватила руку вора.

Но это был всего лишь мальчуган, с голодными карими глазами, одетый в одни лохмотья.

— Господин, там вас спрашивал незнакомец, высокий такой, в чешуйчатом панцире, смуглый с зелеными глазами и светлыми волосами. Он похож на наемников с запада и плохо говорит на арийском.

— Спасибо, что предупредил. Держи! — Северянин вынул первую, подвернувшуюся под пальцы монету, из кожаного кисета и бросил мальчугану. Блеснуло серебро, и мальчуган ловко схватил ее и спрятал за пазухой.

— Выясни где он остановился и получишь еще. — На грязном лице мальчугана блеснула белозубая улыбка, и он исчез в дверном проеме.

Сегодня Ярг-киммериец мог себе позволить быть щедрым, так как прошлой ночью он удачно обчистил одного купца драгоценностями. Но сегодня даже звенящие кругляшки не спасали от нападавшей скуки. Сейчас просто необходимо было, чем-то заняться или он просто зачахнет! Думал сероглазый гигант. Поднявшись со скрипучего грубо сколоченного стула, отполированного множеством седалищ, он направился к выходу.

Он решил до дождя побродить по улице, в надежде найти какое-нибудь развлечение. Прохожих было мало, да и те обходили огромного варвара стороной,

Дотошные, крикливые лотошники уже убрались с улиц, со своими лотками, предвидя грозу. Свежий ветер обдул загорелое лицо гиганта и понесся дальше выдувая смрад и вонь с улиц. Кое-где рабочие спешили убрать мусор, отходы и фекалии с тротуаров до дождя, выброшенные прямо на мостовую жителями.

Киммериец, довольный свежим прохладным воздухом, свернул в переулок.

Часть домов разбиралась по приказу губернатора города и поэтому на прохожих щерились пустые проемы дверей и окон, словно пустые глазницы черепов.

Внезапно первобытный варварский инкстинт почуял опасность, мгновенно все чувства киммерийца обострились. Он напрягся, приготовившись к нападению, и лишь холодные пронзительные глаза шарили по пустым проемам домов, выискивая причину опасности. Внезапно из ближайшего окна выпрыгнули два человека с обнаженными короткими мечами. Один их вид дал понять о роде их ремесла.

— Ярг? Ярг киммериец? — произнес старший из них. Киммериец придирчиво смерил их взглядом и сразу услышал за спиной тихий крадущийся шорох шагов.

— Клянусь клыками Сэта, ты пойдешь снами, — сказал другой, направляя меч в сторону киммерийца.

— С какой это радости я должен с вами идти, у меня свои дела. И вообще для вас будет лучше, если вы сейчас сами скажете, кто вас подослал. — Тихо с угрозой сказал Ярг, ослабив меч в ножнах. Шорох сзади затих и киммериец понял, что нужно действовать.

— Вы только посмотрите на этого варвара… — только и успел

сказать предводитель, застыв в изумлении.

Варвар быстрым движением ушел от противника, одновременно вынимая меч.

— Псы вонючие! Еще никому не удавалось застать Ярга киммерийца врасплох.

Человек, подбиравшийся сзади, с увесистой дубинкой, не успел отреагировать и на его лице застыло удивление, которое сразу же исчезло, как только могучий кулак выбил из него сознание.

— Кром и сталь! — Крикнул Ярг боевой клич и бросился на врагов, которые, отойдя от первого шока, одновременно напали на варвара, дико крича в надежде, что тот испугается. Варвар плавно ушел влево и меч одного врезался в булыжники мостовой, высекая рой искр. Меч второго столкнулся смечем киммерийца.

Могучий пинок ноги и нападавший справа полетел на булыжники мостовой, корчась от боли. Ярг мгновенно всадил меч в упавшего. Оставшийся в живых оказался не дюжим бойцом и кроме силы и кое-какой реакции больше ничего не мог противопоставить скорости, технике, силе и ярости киммерийца. Варвар казалось, играл с уже уставшим убийцей, на лице которого был виден страх смерти. В то время, как нападавший уже истекал кровью, сочившейся из дюжины ран, у киммерийца было лишь несколько царапин и досада за порванную рубаху.

Сделав очередное обманчивое движение, на которое среагировал убийца, Ярг вонзил свой меч в грудь врага. Отступившись немного, киммериец вытер лезвие меча и начал осматривать раны:

— Так! Пара царапин и порванная рубаха. Отродье Неграла! Придется новую покупать. — Договорить он не успел, стон, послышавшийся сзади, прервал его. Он быстро повернулся, схватив рукоять меча. Это оказался тот, кто первым попал под атаку киммерийца и видимо удар Ярга оказался не смертельным.

Он подошел к лежавшему и, вынув свой увесистый нож, приставил к горлу онемевшего от страха бандита.

— Кто вас прислал? Говори или кожу с пят поснимаю!

Вспотевшее, искривленное болью лицо, забрызганное грязью, перекосилось, и губы прошептали,

— Нам заплатил Бобкок, валузиец… — он закашлял, изо рта пошла кровь и он замер, глядя помутневшими глазами в ночное небо.

В этот миг ударил гром, молния осветила кровавое место. Киммериец поднял глаза к небу и, развернувшись, заторопился обратно в таверну « Голубая молния», где он снял комнату.

Пара злобных глаз со злостью уставились вслед удаляющейся фигуре киммерийца, а потом на тела погибших. А затем прошептал,

— Отродье гиены! Клянусь хвостом Лира и яростью Эрлика они не смогли бы одурачить и слепую старуху. — Говоривший сплюнул, выразив таким способом презрение.

Молния осветила говорившего, сопровождаясь гулкими раскатами грома. Это оказался тощий коринтиец в грязной кожаной куртке и залатанных шароварах. За старым кушаком торчала рукоять кривого верулийского кинжала.

Ударил сильный дождь, мгновенно намочивший коринтийца.

— А разрази тебя Валкх! — Выругался он, побежав из переулка.

В комнате, освещенной двумя полу сгоревшими свечами, дававшими рассеянный тусклый свет, стоял приторный спертый запах давно непроветриваемой комнаты смешанный с резким запахом просмоленного дерева. Она была неплохо обставлена, относительно других гостиниц. В небольшой комнате стоял красивый резной стол из красного дерева повидиму сделанный в далекой Вендии, а роскошная кровать изготовлена в Офире. Пол и стены были устланы роскошными Верулийскими коврами.

За столом сидел высокий, крепко сбитый мужчина, его кожа была немного светлее, чем у стигийцев. Но это был естественный цвет, сохранившийся у валузийцев от коренных жителей материка, некогда покоренного древними атлантами, которые смешались со смуглым народом материка и дали потомство с таким смуглым цветом. Но вряд ли об этом кто помнит, потому что даже легенды об этом забылись. Да и саму Валузию теперь считают легендой, даже не подозревая о том, что далеко на севере еще стоят города все еще живой, пришедшей в упадок империи.

Хищное гордое лицо выдавало в нем аристократа, чему был доказательством раб, стоявший у дверей одетый в атласные одежды, с кожаным отделанным золотом ошейником и обнаженным мечем в руке.

Человек, сидевший за столом, читал свиток, пожелтевший от времени, и в котором явно не хватало окончания. От свитка шел странный запах, по которому маг сразу узнал бы, что он сделан из человеческой кожи, так как самое важное и самое сильное заклинание следовало записывать на такой пергамент, ибо оно теряло свою силу.

Символы, которыми была написана рукопись, принадлежала легендарным змеям-людям, которых Кулл-завоеватель истребил много веков назад. Отложив свиток, он задумчиво пригладил рукой свои длинные волосы и бесцельно уставился в окно. Неожиданно в дверь постучали. Раб подошел к двери, а аристократ тихо вынул из ножен свой узкий меч, богато украшенный золотом, серебром и драгоценными камнями. Раб открыл дверь, готовый вступить в поединок, но на пороге появился тощий, промокший до костей коринтиец, с которого на дорогие Верулийские ковры беспрерывным потоком капала вода.

Валузиец, со вздохом облегчения, опустил меч и опустился в кресло, подперев голову, а раб, закрыв за вошедшим дверь, опять стал у входа.

Тощий, промокший до нитки, шпион подошел к столу и

недоверчиво покосился на раба, безразлично уставившегося в стенку за спиной хозяина.

— Ты промок как крыса Соранус! — Поймал настороженный взгляд шпиона валузиец, — не беспокойся, он верен мне как пес, видимо, что-то важное?

— Да господин, этот проклятый варвар, чтоб безымянный высосал его мозги, убил троих моих наемников.

— Что ж, если он и вправду так хорош как о нем говорят, и если это вообще правда то думаю, он подойдет для нашей миссии. — Задумчиво протянул валузиец, — хорошо, найди его и приведи ко мне и получишь еще пару золотых. — С этими словами он бросил мешочек, в котором что-то звякало, коринтиец поймав его, спрятал за пояс, и поспешил скрыться за дверью.

Довольный киммериец сидел в своей комнате на грубой кровати и затачивал зазубрины на мече, при свете масляной лампы. Этот урок он не забудет никогда – «держи меч в чистоте и всегда заточенным, и он никогда тебя не подведет в решающий час», говаривал когда-то его отец, когда он еще мальчуганом смотрел, как тот работал в своей кузнице. И киммериец добросовестно стачивал немногочисленные зазубрины, из-за которой пал в решающий час не один великий воин. Дверь отворилась, и вошел измокший мальчуган, довольно улыбающийся и успевший уже приодеться.

— Я выяснил, где он остановился, этот смуглый господин. — И замер в ожидании, киммериец улыбнулся снисходительной улыбкой и, достав золотой, бросил парнишке. Тот поймал монету и продолжил,

— В гостинице «Алмаз Ларши», и с ним еще какой-то человек с золотым ошейником, усеянным шипами, и коротким мечем. — Сказав это, мальчуган убежал из комнаты.

— А-а, ясно. Значит это валузиец. Кроме них никто своим рабам усеянные шипами ошейники не одевает. — Задумчиво протянул варвар и принялся дальше точить свой меч, которому намного больше лет, чем самому киммерийцу. Тем не менее, все еще крепкий и острый, делающий славу неизвестному мастеру, изготовившего его столько

лет, или веков назад.

Утром киммерийца разбудил стук в дверь. Он мгновенно сорвался с кровати, выхватив на ходу меч, и открыл дверь,

оценивающе глядя на пришельца. Там стоял тощий оборванец. Тот придирчиво пошарил взглядом по рослой фигуре варвара и явно довольный своим осмотром мотнул головой, как бы в подтверждение своей оценки.

— Если ты Ярг киммериец, то тебя хочет видеть один господин.

Сказал оборванец, путая гиборийские слова с арийскими. Но варвар понял, ему приходилось бывать во многих странах, и он немного выучил разных языков. Так как большинство племен и народов общались на арийском и гиборийских языках, и лишь народы, обитавшие дальше Верулии имели свои языки, отличавшиеся в основном, зачастую диалектами.

Киммерийцу это не понравилось, и поэтому он нахмурился, делая на лице недоверчивую и угрожающую мину. Оборванец видимо понял реакцию киммерийца и поспешил того успокоить,

— Тебе ничего не грозит, этот господин хочет с тобой только поговорить.

— О чем?

— Меня в свои планы наниматель не посвящает, я всего лишь маленький человек и моя работа заключается лишь в том, чтобы тебя отвести к нему. — Уже более спокойно ответил оборванец.

— Хорошо, но если это какая ни будь ловушка, то клянусь Кромом, из одного коринтийца я сделаю двоих. Понял?! — С этими словами киммериец натянул свои сапоги, набросил на плечи плащ и пошел за оборванцем.

Валузиец натянул чешуйчатую кольчугу, с помощью слуги, и уселся за столик, на котором лежал шлем, выкованный из бронзы в виде змеиной головы. Он вынул меч и положил его справа на столе. Раб стал, слева скрестив руки на груди. Правая рука и плече были защищены медными пластинами, к поясу, слева, крепились ножны с мечем, а справа был, заткнут кнут.

Дверь отворилась и вошел оборванец за которым сразу же ступал высокий черноволосый варвар. Вошедший подозрительно осмотрел валузийца и его раба, отметив про себя, что обое они

вооружены, а также саму комнату, намечая пути к отступлению, если вдруг станет жарко.

Нутром он почуял, что-то сверхъестественное, и хотя в маленькой комнате все было на виду, киммериец чувствовал что-то незримое, какую-то ауру опасности витавшую в воздухе. Когда он очередной раз взглянул на валузийца, то понял, что эта аура исходит от него.

Первым заговорил валузиец,

— Ты звени тех, кто пытался приволочь тебя силой, они немного погорячились…

— Точно, и теперь, наверное, поняли свою ошибку. — Закончил с сарказмом киммериец. — Но я не злопамятный. Улыбнулся он, слегка скривив губы.

Валузиец улыбнулся на эту шутку. После некоторого молчания, во время которого валузиец обдумывал какой подход нужен к этому недоверчивому варвару, как и все представители валузийской расы, хитрые и вкрадчивые, он быстро нашел правильный путь и не ошибся.

— Моему повелителю понадобились услуги, м-м, ну-у будем говорить вора. — И валузиец начал ждать, как на это отреагирует варвар.

— А чем я могу помочь? — Спокойно заявил горец.

— Я слыхал, что тебе нет равных в мастерстве владения мечем и так же слыхал, что ты самый удачливый и ловкий вор в Ларше. — Вкрадчиво сказал валузиец.

— Что до первого то тут вы правы, в этом мне нет равных, а, что касается последнего то тут я неуверен.

— Держи Соранус, это твое, а теперь оставь нас. — Монета сверкнула в воздухе, и оборванец проворно поймал ее. Киммериец даже глазом не моргнул, стоя у двери и наблюдая за всеми тремя. Еще мгновение и шпион исчез за дверью, получив свою плату, оставив киммерийца наедине с валузийским вельможей и рабом.

— А теперь к делу. — Серьезно заявил валузиец, сменив тон голоса,

— Нужно украсть «Сердце Аримана».

В комнате повисла аура настороженности, киммериец подозрительно глянул на валузийца.

— Дело сложное и тяжелое. Придется лезть в логово самого опасного колдуна запада, да и Кром знает, что там у него может слоняться по дворцу. Да еще к тому же он стережет его глаз да глаз, так, что если я соглашусь и выберусь оттуда, вам придется раскошелиться. Тем более что вы вряд ли найдете еще, кого ни будь, кто согласится по доброй воле лезть в зубы к Ксальтутону и его темным слугам. — Киммериец слышал кое, какие слухи, ходившие об этом камне, одни утверждали, что это якобы обломок далекой звезды, другие, что этот камень родился в вулкане на далеких островах за краем земли, третьи были убеждены, что это настоящее сердце бога. Но первые, и другие, и третьи были солидарны в одном — этот камень имел необычайную силу и то, что им владел сам великий и кровавый владыка Ахерона, маг и верховный жрец культа Сэта Ксальтутон, которого боялись все короли запада и склонялись перед ним также как простолюдины. Также он слышал рассказы о ворах, которые пытались его похитить, и о том какие смерти их настигли. Ярг не относился ни к пессимистам, ни к оптимистам, он просто верил в свои силы.

— Пятнадцать тысяч золотых по окончанию дела! — Названая валузийцем цифра вывела киммерийца из состояния рассуждения,

— Его можно украсть, когда колдун будет спать сном черного лотоса. Перед жертвоприношением Сэту он общается с духами серых земель, при помощи сна черного лотоса. Если поспешишь, то можешь успеть, у тебя есть месяц, чтобы добраться до Пифона. — Добавил валузиец после некоторой паузы.

— Согласен! — Дал свой ответ Ярг.

— Тебя будет сопровождать мой раб.

— Это еще зачем? Я работаю один. Я доставлю вам камень, даю свое слово, но если вы попытаетесь меня обмануть, то клянусь Кромом и ледяным Имиром, я вас из преисподни достану.

— Ладно, будь, по-твоему, сейчас получишь задаток пятьдесят золотых, остальное по окончании дела. — Но изменившаяся мимика на

лице киммерийца заставила валузийца добавить, — пойми, я верю твоему слову, но все же согласись, платить наперед за невыполненную работу несерьезно. Тогда запомни. Ровно через месяц в порту Пифона тебя будет ждать наша галера. Там и получишь свои деньги, в обмен на камень.

Ярг взял протянутый, туго набитый монетами мешочек, недоверчиво взвесил его в руке и спрятал.

— Если вы меня попытаетесь надуть, то я доставлю камень твоему владыке. Ведь это король Валузии послал тебя. Верно?! — С этими словами киммериец вышел. В его голове мелькнула мысль, но киммериец сразу отбросил, ему нет дела до того, что король Валузии будет делать с камнем. О самом же владыке Валузии ходили разноречивые слухи, будто он последний из детей Сэта, которых по древней легенде уничтожил Кулл, родившийся много веков назад в древней Атлантиде. Он был изгнан из своей родины и ступил на материк, на котором правили семь империй, названия которых стерлись в памяти людей. Лишь одна империя, из тех седых времен дожила да арийской эры, проделав немалый путь в несколько десятков тысячелетий.

Оставшись наедине с рабом, валузиец преобразился, поменял одежды воина на тогу служителя Сэта, исчез и раб, тоже переодевшись в служителя темного культа, кем они и были на самом деле, и какими их видели люди снаружи. Внутри же таились змеи, хищные и жестокие, хитрые и вкрадчивые.

— Наш первоначальный план провалился, придется заручиться поддержкой одной из здешних красавиц, чтоб побольше красоты и обольстительности, достаточно воинственна и коварна, а главное, чтоб за как можно меньшие деньги готова была убить, кого надо и умереть когда надо. — Говорил жрец, в голосе дорого была лишь ледяная жестокость и холодное спокойствие, которому позавидовали бы самые кровавые и жестокие маги и убийцы.

— Иди Сэтх, и найди такую хоть испод земли, у тебя сутки на поиски. Отправляйся. — Приказал валузиец.

— Слушаюсь, повелитель. Уважительно поклонился младший жрец.

Киммериец перво-наперво купил лошадей и провизии, так как путь обещал быть неблизким, и, оставив это все у южных ворот,

направился таверну, решив, отправится в путь рано утром.

А тем временем, валузиец отправившийся искать амазонку, бродил по узким улочкам, в поисках таковой. И вскоре нашел.

— Господин я принес то, что нужно. — Сказал младший жрец, положив на пол свернутый ковер, в котором явно кто-то находился. Жрец, сидевший за столом, оторвался от чтения манускрипта, отложив его в сторону, и подошел к ковру.

— Чересчур воинственна и горда, что касается коварства то тут ей не найдешь равных среди женщин. — И он повернулся, боком показывая широкую резаную рану на бедре, края которой уже начали срастаться. — Красотой превосходит саму принцессу Акивашу. Закончил жрец и начал разматывать ковер, внутри которой оказалась связанная девушка с кляпом вотру.

Едва старший жрец вытянул кляп, как сразу полился поток ругательств и обещаний. Бобкок не обращая внимания на не прекращающуюся ругань, бросил на ее стройное, отточенное, словно из слоновой кости тело, такой взгляд, что она, сама того не желая, замолчала. В этом взгляде вместилась вся похоть мира, жажда, бесстыдство и возжелание и не знавшая стыда девушка, покраснела, словно алый плащ, ее огорчению не было предела. Чтобы, какой то жрец заставил ее испытать то, что испытывают рабыни, которых обнажают, при продаже, дабы показать все прелести, ничего не скрывая. Ее амазонку! То, что произошло, показалось ей страшным сном, мимолетным видением. Она мысленно себе пожелала, отомстить за этот стыд.

Одетая в черную тунику, узкие черные штаны, таки еже черные сапожки, подпоясанная ремнем, к которому крепились пустые ножны для меча и ножа, связанная, она волей неволей завораживала.

Младший жрец, в руках которого были легкая булава для метания, лук с колчаном полным стрел, меч и нож, сложил все это перед сидевшим за столом мужчиной.

— Значит, перейдем сразу к делу, за свою работу получишь сорок золотых. Просто нужно избавиться от кое-кого в определенном месте в определенное время! — Заявил сидевший за столом.

— И кого я должна отправить на встречу с богами за такие

деньги? — Прищурилась девушка.

— Одного вора, скоро он похитит одну вещ, и ты должна будешь обольстить его и сделать все, чтобы он взял тебя с собой. Когда он

похитит ту вещь, о которой тебе знать совсем необязательно, ты отправишь его в серые земли. Когда передашь украденное моему слуге получишь обещанное и даже сверх того…

Уже месяц, как киммериец отправился из Ларши, не ведая о том, что по его следам давно уже идут его наниматели. Ему везло с погодой и все время его пути ему светило ласковое, приветливое солнце.

Утро в ахеронском пограничном городке было на редкость спокойным. С юга город отделял от остальной земли Ахерона горный массив. С северо-запада небольшой пятачок земли, некогда отвоеванной у Верулии, граничил с землями молодого государства Коф. С востока же примыкали границы Верулии. Поэтому каждое спокойное утро без армий восточных правителей под крепостными стенами считали хорошим.

Ярг от всего этого был далек. Он приехал в этот маленький, забытый правителями Ахерона городок, еще до заката, пока ворота были еще открыты, в поисках некоего человека. Стража у ворот внимательно смотрела за каждым кто приезжает. Однако на киммерийца она обратила меньше внимания, ибо много этих северных варваров состояли в легионах Ахерона.

Его северная кровь бурлила от ярости и желания пустить арийским воякам кровь. Извечная вражда толкала его на кровавые действия, но он успокаивал себя тем, что десяток тысяч золотых, а также хорошая возможность крепко насолить Пифонскому владыке, есть хорошая цена, сдержать свою ярость.

Он еще вечером вошел в первую попавшуюся таверну, выглядевшую не очень дорогой, где и снял комнату.

Утро было хорошим и спокойным, и едва проснувшись, собрав седельные сумки, он спустился в таверну, где и попал сразу на толстого хозяина. Тому ничего не осталось как подать курицу и вино гиганту варвару, а не ахеронскому чиновнику. Однако сам хозяин оказался рад, так как золото варвара блестело лучше, чем медь мелкого чиновника, да и к тому же северянин с серыми глазами не потребовал остатка. И теперь ариец сидел за грубым столом и, сжимая от гнева кулаки, яростно играя желваками на скулах, смотрел как варвар, свободно раскинувшись на лавке, с наслаждением рвал крепкими здоровыми зубами белое мясо курицы, обильно запивая ее плохоньким вином.

Здесь в пограничном городке, было множество разных людей и с востока и с запада, и с севера, и с юга, будучи на торговом пути, жители привыкли к разнообразию племен и народов. А уж когда с самого утра таверна забита людьми из торговых караванов, на киммерийца вообще мало кто обращал внимание. Лишь пара сомнительного вида мужчин, с короткими мечами на поясе, сидевших у дверей, то и дело поглядывали на седельные сумки варвара. От их взора не ушло то, что он расплатился золотом и даже не потребовал остатка. Но пласты могучих мускул, выпиравших сквозь атласную рубаху, да большой меч, с потертой рукоятью, прислоненный к старому дубовому столу, стали хорошим поводом отказаться от алчных мыслей по отношению к северянину и поискать жертву более смирного вида. И они хмуро занялись прерванным поглощением кислого вина и черствого хлеба, со старым сыром осматривая помещение в поисках более легкой добычи.

Закончив нехитрый, но хороший завтрак, киммериец вынул из кисета за поясом золотую монету и, дождавшись пока толстый хозяин таверны поравнялся с ним, слегка поднял ее. Толстяк тут как тут оказался около варвара.

— Что господину еще угодно? — Елейным голосом спросил он, чуть ли не кланяясь.

— Никакой я не господин! Скажи-ка мне лучше, хочу найти одного человека. — Прищурившись, произнес Ярг.

— Тогда вы попали на того кто вам нужен. Я могу разыскать здесь любого. Хоть бы он прятался в застенках подземелья префекта. — Все так же любезно учтиво ответил хозяин.

— С некоторых пор здесь поселился некто Акураш. С виду похож на гирканца. Лысый как тыква, с тонкими усиками и маленькой бородкой. Таскает на себе кучу амулетов и кисетов с зельем и обижается когда его называют магом.

Толстяк задумался, а спустя некоторое время тихим голосом прошептал.

— Сдается мне я знаю, кого вы ищете. Только он ушел из города. Туташный жрец Сэта, при помощи префекта издали указ, по которому всякий маг или иной какой ведун или лекарь должен отдавать в казну по истечению каждого месяца десять золотых, и должен публично поклонятся богу Сэту. Вот человек похожий на вашего знакомого и убрался за крепостные стены. Подальше от алтаря змееголового бога, на котором его грозили принести в жертву.

— Кром и Сэт его раздери. И где я должен его искать? — Яростно заворчал киммериец, запив ругательство остатками вина.

— Говорят, он поселился в лесу. Недалеко от водопада трех пальцев. — Прошептал хозяин таверны, не сводивший взгляда с золота в руке варвара.

— Как найти этот водопад? — Сверкнул яростью в глазах киммериец. Толстяк хотел было заикнутся еще об одной монете, но недобрый, злой взгляд варвара отговорил его от этого. Склонившись, он прошептал в самое ухо как искать этот водопад.

Ярг небрежно кинул на стол монету и, подхватив седельные сумки и меч, вышел из таверны, оставив толстого хозяина с вожделением осматривать заработанное золото.

Выводя из сарая своего мерина, похлопывая его по лоснящейся шее, Ярг краем взгляда встретился с взглядом ахеронского офицера, проходившего в десятке метрах от него и оживленно беседовавшего с каким-то человеком. Киммериец успел забросить сумки на лошадь, как вдруг на всю улицу раздался яростный крик.

— Киммериец я тебя узнал, отродье Зандру! Держи его! — Ярг удивленно оглянулся и увидел того самого офицера. Тот проворно выхватил из ножен длинный меч, и с искаженным от ярости лицом бросился на варвара. Но у киммерийца небыло времени и желания выяснять старые счеты с давним врагом. Да и еще в центре арийского поселения, где мигом окажутся солдаты префекта. Одним махом он вскочил в седло и погнал по улице, меж высоких квадратных домов к воротам, угостив давнего врага хорошей затрещиной ноги. До него донесся озлобленный голос упавшего.

— Немедля мчи к префекту, пускай посылает немедленно за мной дюжину всадников!

Кром и Митра в это утро явно были расположены к киммерийцу хорошее. Так как ворота оказались открыты настежь, а солдаты не успели даже к ним притронутся, когда киммериец вынырнул на улицу и промчал во весь опор сквозь них, пока стражники болтали с девицами.

Лишь оказавшись около самой опушки леса Ярг остановил лошадь на холму. Бросив заинтересованный взгляд на ворота, он видел, что те некоторое время еще были закрыты, а на стенах уже сновали солдаты, словно ожидая нападения. Но вот ворота тяжело отворились и из них во весь опор вылетели семь всадников, и тут же тяжелые створки закрылись.

Количеству высланных всадников Ярг искренне удивился. И плохо же они ценят его голову! Сам Ксальтутон Пифонский оценил его голову в тысячу золотых. А вот что делает в такой глухомани Харла, это уже интересно. Судя по богатству доспехов, тот поднялся неплохо в карьере, с их последней встречи. И Ярг зло оскалился.

— Зря ты за мной увязался, Харла. В этот раз я отправлю-таки тебя к Сэту! — Выждав пока его заметит небольшой отряд, киммериец развернул лошадь и, издав дикий клич своего племени, погнал мерина в лесную чащу.

Харла сперва ругал префекта за долгое ожидание подмоги. Затем за то, сколько их ему выделили. А потом и стражников у ворот, умудрившихся выпустить беглеца и закрывших ворота перед самим его носом.

— Всадник на опушке леса! — Крикнул солдат находившийся рядом с Харлой. Одного взгляда было понятно для бывшего сотника, под началом которого некогда служил варвар, что это тот самый варвар киммериец, из-за которого он лет десять назад потерял в чинах.

— Галопом за ним! По чьей вине он уйдет, голову с плеч сниму. — Закричал Харла, не слушая отговорки старого всадника, ехавшего рядом с ним, что в густом лесу с опытным человеком даже всемером будет тяжело справится.

Они углубились в лес уже довольно глубоко. Первым ехал старый солдат, хорошо читавший след лошади варвара, а за ним гуськом, немного растянувшись, вопреки правилам, следовали остальные.

Несмотря на близость степей и пустынь, здесь стояли лиственные деревья. Однако вместо привычного кустарника здесь рос густой и высокий папоротник. Густые кроны деревьев пропускали мало солнечного света, и посему лес был погружен в относительный полумрак.

Никто не заметил, притаившейся в высоком папоротнике опасности, не сводившей серых, исполненных яростью глаз с проезжавших мимо всадников.

Никто не увидел и не услышал, как из зарослей к отставшему всаднику бесшумно метнулась смерть. Загорелая могучая рука закрыла рот и стянула с лошади, а вторая рука зажатым в ней ножом мгновенно вспорола горло.

Всадник, ехавший, как ему казалось, предпоследним чересчур отвлекся, наслаждаясь мыслями о том, как вечером будет забирать утренний выигрыш в кости. И успел увидеть, как что-то мелькнуло серебристой молнией, и мир исчез в мимолетной вспышке боли.

Петля бесшумно скользнула вниз, меж толстых веток и затянулась на шее. Сильные руки киммерийца резко потянули веревку вверх, и солдат задергался в петле, от приступа скорого удушия. Затянув крепко узел веревки, Ярг скользнул вниз на землю. Его по-прежнему никто не увидел. Он поднял с земли короткое копье мертвеца, болтавшегося между веток и, размахнувшись, сильно бросил. Предсмертный храп всадника, заставил троих всадников мигом оглянутся.

— Тысяча демонов Зандру тебе в печенку, варвар. Чтоб безымянный высосал твои мозги. — Выругался Харла, видя одного солдата болтающегося высоко меж веток на веревке, которая предназначалась для самого варвара. А второй конал на земле пробитый насквозь копьем.

— Взять его. Каждому по тысяче сам Ксальтутон выплатит. — Заорал Харла вытаскивая меч. Услышав сумму золота за голову этого варвара, стоявшего перед ними, всадники выхватили мечи и пустили лошадей на беглеца, позабыв все те истории, что ходили об этом северянине. Ярг уклонился от меча первого, пропустив его, отразил рубящий удар второго и с полу разворота рубанул сам. С наслаждением услышав крик боли, а затем звук падения тела, киммериец развернулся к Харле. Он вместо того чтобы отражать удар арийца, бросился к нему и ухватив за панцирь сбросил с лошади. Слушая, как старый враг, со стоном пытается подняться, Ярг бросился к последнему всаднику. Меч всадника уже было поднялся над головой, готовый опустится на голову варвара, но Ярг бросился вперед и, взмахнув мечем, подрубил ноги лошади. Мимо кубарем пролетели лошадь и всадник, и киммериец тут же бросился к упавшему. Всадник только и успел, что подняться на колено, когда варвар налетел и одним страшным ударом отбил выставленный меч и рассек череп, расколов шлем.

— Собака варвар. Сейчас ты пожалеешь, что на свет родился. — Услышал Ярг крик Харлы. Тот уже поднялся и, подняв меч, бросился на киммерийца.

— Зря ты за мной увязался. Я тебя предупреждал, что следующий раз отправлю тебя к Сэту, клянусь Кромом! — Они столкнулись и скрестили мечи. Их мечи замелькали с быстротой молний, высекая рои искр и оглушительный грохот. Киммериец про себя отметил, что его давний командир неплохо научился владеть мечем, с их последней встречи. Но все же недостаточно, чтоб его победить!

Некоторое время они наносили яростные удары друг другу, без особого успеха. Однако силы стали быстро покидать ахеронца. А варвар казалось, только этого и ожидал. Ярг усилил свои атаки и вскоре на незащищенных частях тела арийца, было много легких ран. Наконец киммериец улучил момент, и ариец среагировал на обманное движение и тут же широкое лезвие меча варвара, пробив панцирь, вошло в грудь. Харла натужно выдохнул и с ужасом глядя на лезвие, вошедшее в него, повалился наземь.

— А чтоб Без…

— Я предупреждал тебя Харла. Отправляйся к Сэту! — Зло сказал Ярг, перебив умирающего, и вынул меч из обмякшего тела.

— Теперь нужно тебя найти, Акураш. — Произнес Ярг вытирая меч, и сунув его в ножны додал, направившись к своей лошади,

— И хорошо бы трезвого.

Гул падающей с высоты воды все нарастал. Да и влажность здесь была ощутимее, что было признаком того, что он приближается к воде. Над верхушками иногда поределого леса виднелся верх плато, обрывавшийся, словно обрубаный топором палача. Ярг был доволен сидя на своей лошади. Его давний неприятель был мертв, как и шестеро ахеронских всадников. А за его лошадью шли еще пять лошадок, боевой трофей. Он потянул на себя вожжи, остановив ее, и прислушался. Ему не показалось, откуда-то впереди доносился грубый смех. Привязав лошадь к дереву он вынул меч и быстро но тихо пошел на голоса, чувствуя что найдет там того кого искал.

Раздвинув большие листы папоротника, он с изумлением увидел как Акураш, невысокий лысый гирканец, в своем химерном одеянии, сидел на земле почти в позе зародыша, привязанный к продетой под коленами палке, да еще и с завязанным ртом. И вид имел весьма плачевный. А неподалеку расположились двое ахеронских солдат. Они явно чувствовали себя здесь в безопасности, так как их большие прямоугольные щиты и копья находились с иной стороны пленника. А сами солдаты спокойно что-то ели и обильно запивали из кувшина. Ярг ухмыльнулся. Поняв из их разговора, что тех всего двое, он еще больше про себя засмеялся. Дисциплина здесь хромала на обе ноги. Киммериец прикинул расстояние и тихо раздвинув кусты, высоко подняв меч, с диким кличем своего народа бросился на солдат. Десяток метров он преодолел очень быстро. Двое солдат так и не успели вынуть мечи, оторопело глядя на несущегося, на них черноволосого варвара с мечем в руках. Первый солдат только и успел схватиться за рукоять как Ярг ударом с боку, сверху вниз, отсек пол руки, и под дикий вой раненого, пробегая дальше, послал меч обратно, снизу вверх и голова второго упала набок. А затем он вогнал меч в корчившегося солдата. Он на ходу выхватил нож и подскочив к гирканцу быстро освободил того от пут.

— Приветствую тебя Акураш! — Улыбнулся киммериец,

— Ты здесь один? Или кроме этих двоих еще кто-то неподалеку шатается!?

Гирканец тяжело поднялся, и стало видно, что он еле достигал плечей варвара. Растирая руки, тот покачивался. Ярг недобро на него глянул.

— Да ты никак опять пьян в стельку!

— Может я и пьян, но соображаю получше многих трезвых. — Обиделся гирканец.

— Ну ладно не серчай. У меня к тебе дело…

— Знаю что за дело у тебя. Мне шептал о том темный ветер пустынь. Говорю сразу, с тобой я не полезу в логово змея. Но вот кое-чем помогу. Я разговаривал с одним из спящих богов, и он указал, чем тебе можно помочь.

Варвар нахмурился. Вся эта игра в магию всегда его выводила из себя.

— Это когда ж ты с ним общался. Не на дне бутылки часом?

— Не стоит так пренебрежительно относится к спящим. Да я пьян и именно поэтому солдаты префекта сумели меня схватить. Знает бестия, что я люблю хорошую лозу. Но я не о том. Дай сюда свой меч. — И щуплый Акураш бесцеремонно забрал у варвара меч и стал на нем что-то чертить грязным обгрызлым ногтем. Закончив, он придирчиво посмотрел на свое творение и отдал киммерийцу. Тот взял меч и, нахмурившись, глянул на лезвие, но ничего там не заметив, лишь пожал плечами.

— Это конечно от всех тех бестий, что шатаются и охраняют камень во дворце Ксальтутона, не спасет, но поможет со многими совладать. Ты взялся за такое дело, что никто не знает, с чем столкнешься. Так что все зависит от тебя. А теперь давай напьемся, ато в моей глотке горит огонь…

Черная крупная лошадка не спеша, шла по узкой горной дороге. Осторожно ступая, за ней на привязи, шли еще две лошадки, немного поменьше первой и везли на себе небогатую поклажу воина, восседавшего на черном жеребце. Воин был высоким крупным. Его мощные мускулы выпирали рельефными холмами кольчугу, под которой была грубая стеганая куртка, а на ногах были высокие сапоги из козий шкуры и черные атласные штаны. Длинные черные волосы, сдерживал кожаный обруч, украшенный золотом, а испод густых бровей сверкали два голубых колодца, в которых горела непоколебимая сила, мощь и не покоримая воля. Воин был типичным представителем северных горцев с холодных гор далекой Киммерии, которых цивилизованные люди прозвали варварами, и которых вот уже столько тысячелетий пытается покорить Ахерон, и те предпочитают погибнуть, нежели стать рабами.

В редких движениях воина чувствовалась легкость и ловкость, сила и скрытая энергия лесного хищника, готового наброситься на добычу. Тяжелый двуручный меч, легко ударял о сильное

мускулистое бедро, в такт покачивания всадника на лошади.

Мужчине можно было дать лет, эдак под тридцать пять, скуластое испещренное шрамами лицо, не было лицом изнеженного, привыкшего к легкой жизни, какого ни будь карьериста из армий арийцев или гиборийцев. Оно принадлежало крепкому, много повидавшему на своем веку, воину варвару, прошедшего сотни сражений и битв, бывавшего в таких местах и странах, что существовали в умах людей лишь в легендах да песнях. Он сражался как с людьми, так и с существами, родившимися в аду и далеких безднах космоса, с королями и магами, и по какой-то мимолетной прихоти судьбы и богов, всегда выходил победителем. Смерть он принимал как должное и не боялся ее, так как она была частью его самого и всегда была с ним, невидимая и опасная, коварная и уступчивая.

В нескольких сотнях метров впереди, тропинка исчезала за поворотом и скала нависала над ней словно ястреб над добычей, готовый сорваться в любое мгновение. А с лева зияла чернотой бездонная пропасть, в которую изредка летели камешки из-под копыт лошади. Вверх по склону ютились редкие деревья, сдерживавшие скорое разрушение горы. Изредка мимо него пролетали мелкие камни, проносясь мимо, словно метеориты и исчезая в пропасти. Холодный ветер силился остановить одинокого странника, но это было также сложно, как сдвинуть скалу.

Стоило всаднику обогнуть скалу, как услышал впереди женский крик, не то разгневанный, не то молящий. Всадник пригляделся и увидел невдалеке, на небольшой площадке, несколько мужчин схватили женщину, имевшую глупость путешествовать одной. У варвара не было сомнений, что собираются делать разбойники с ней дальше.

Стоять и смотреть, как измываются над кем-то, было не в натуре черноволосого воина. Пришпорив темного мерина, он понесся вперед, на помощь. Подъезжая ближе, он разглядел нападавших. Это действительно оказались обыкновенные разбойники. На них была до дыр, заношена одежда, со следами некогда богатой отделки, но вооружение оказалось плохонькое. У каждого из разбойников, был простой короткий меч, ахеронской или верулийской работы. Какого они были племени, разобрать было трудно, да и разбираться всадник не стал.

Разбойники так увлеклись своей забавой, что не заметили подъехавшего всадника. Могучая рука схватила ближайшего за шиворот, и отбросила в сторону. Бедняга столкнулся головой со стволом щуплого, одинокого деревца, приютившегося у самой скалы, и опустился на землю, потеряв сознание.

Второй разбойник, державший женщину за ноги, от неожиданности растерялся, выпустив их. И только ее ноги оказались свободными, она сильно лягнула ими беднягу, который пытаясь удержать равновесие, быстро попятился назад спиной. А через мгновение послышался его душераздирающий крик. Не сумев устоять, он сходу полетел в ущелье, отчаянно хватаясь руками за воздух. А через мгновение послышался сухой удар тела о валуны внизу и крик оборвался.

Один из разбойников в ярости отпустил руку девушки и выхватил из-за пояса меч, с гневным криком бросился на всадника.

— Сейчас ты пожалеешь, что поехал этой дорогой, ублюдок варвар. Мардук тебя раздери!

На яростный крик разбойника всадник ответил волчьим рычанием и сильным ударом своего тяжелого меча. Короткий клинок разбойника, подставленного под могучий удар варвара, разлетелся в щепки, а голова раскололась, словно спелый арбуз, забрызгав все вокруг кровью. Оставив без внимания падающее тело поверженного врага, варвар успел увидеть, как женщина ловко разобралась с оставшимся разбойником. Необычайно легко она танцующим шагом увильнула испод колющего удара, и всадник едва сумел уловить ее быстрое движение. Пропуская колющий выпад мимо, она провернулась вокруг себя, успев при этом вырвать небольшой нож из ножен на поясе бандита и оказавшись на одной лини спиной к спине, всадила короткое лезвие в шею. Разбойник так и не понял, как жертва увильнула испод выпада его меча, а затем его же нож по рукоять вонзила в шею, раздробив шейные позвонки. Уже немеющее в объятьях смерти тело споткнулось и, кувыркнувшись, сорвалось в пропасть. Последний, пытавшийся удержать взбесившуюся вдруг лошадь, отпустил поводья, поняв, что ему не справится с животным и сломя голову, бросился наутек. Столь быстрая расправа с его товарищами, учиненная неизвестным всадником варваром и девицей повергли его в ужас.

— Проклятье на вашу голову, порождения жаб! Чтоб Деркетто вырвала ваши чресла, отродья…- Начала было ругаться она, но стрела, прилетевшая откуда-то сверху, вдруг ударила о камень у ее ноги и разлетелась в щепки, прервав ее изречения. Всадник мигом соскочил с лошади, подхватив за узду обе лошади, завел их под небольшой карниз, отлично защищавший от летевших сверху стрел и камней. Замешкав на миг, он увидел, что отважная женщина уже держала в руках тугой гирканский лук и целилась куда-то вверх. И прежде чем он ухватил ее за ворот кожаной куртки и уволок, упирающуюся, под навес, успела пустить стрелу. Раздался чей-то сдавленный крик, а затем небольшой камнепад и в конце к ногам упало пробитое стрелой тело.

— Отпусти презренный мужчина! Как ты посмел помешать мне отомстить тем, кто на меня напал?! — Разъярено закричала она. Но варвар почувствовал в ее голосе фальшь и в ответ рявкнул,

— Глупая! — Только сейчас он рассмотрел, что пред ним совсем еще молодая девушка.

— Несмотря на то, что ты хорошее обращаешься с луком, стоя здесь на виду, ты слишком хорошая мишень. — Его тон был настолько непререкаем, что она замолчала, обижено глядя на высокого незнакомца исподлобья.

— Ну что уставился? Девки не видел? Да отпусти же, наконец меня разрази тебя Деркетто. Мне больно! — Потирая отпущенное запястье девушка, наконец, смогла рассмотреть своего спасителя. Высокий могучий черноволосый варвар с севера, в прочной кольчуге. Она немного не так представляла себе того кого ей предстояло убить.

— Ярг киммериец! А как тебя величают, молодая воительница, из гирканских степей! — Представился варвар.

Как ни странно, но в словах варвара девушка не почувствовала издевки, насмешки или фальши.

— Меня зовут Белинда, я родом действительно с востока. С восточного побережья моря Виллов. Благодарю за помощь. Ты вовремя подоспел. Если бы они не застали меня врасплох, своим внезапным нападением, то отправились бы в царство Сэта намного раньше.

— Позволь поинтересоваться, что так далеко от родных степей, делает женщина-воин?

Белинда удивленно распахнула глаза. Он знает о степном племени воительниц!

— Я предпринимаю паломничество к храму Сэта в Пифоне, как того требуют наши обычаи. — Ярг снисходительно улыбнулся, и осторожно выглянув из-под козырька скалы, сказал.

— Эти отродья Неграла и Мардука видимо убрались. Если хочешь, можешь ехать со мной в Пифон. Но, так или иначе, нам надо отсюда убираться пока все тихо. — Белинда легко улыбнулась киммерийцу, как складно все вышло, даже не пришлось привораживать.

Ворота столицы Ахерона были еще раскрыты настежь и стражники не имели особых вопросов к амазонке из гирканских степей и гиганту варвару, так как сразу за перевалом они пристали к верулийскому каравану и караванщик с радостью взял их охранниками. Несколько человек из нанятых охранять караван пару ночей тому исчезли и женщина воин со степей и громадный варвар, предложившие свои услуги за совсем умеренную плату оказались совсем кстати.

Продрав утром глаза, Ярг первым делом подумал, что нужно делать. Но в его размышления почему-то влезли мысли о той воинственной девчонке, Белинде. Было в ней что-то смутно знакомое, что-то, что оживило мысль о безопасности. Но киммериец сразу отбросил эту мысль, он шел на столь опасное дело, что на опасность мог указывать любой взгляд, на него, звуки шагающего патруля, любое дуновение ветра. Одевшись он покинул таверну, еще раз осмотревшись и не найдя по близости спутницы Ярг направился в сторону возвышающихся пурпурных башен дворца, где обитал сам Ксальтутон. Великий жрец и маг, перед которым падали ниц короли всего запада. О котором со страхом и опаской говорили даже маги востока, о самих которых ходила слава искусных и непревзойденных вершителей темной магии.

Но боялись все не только его магии, но и одной древней реликвии, камня носившего имя «Сердце Аримана», хранившегося у пифонского владыки. Но он был в равной степени и жаждой зависти, как и страха. Древнее, мрачное, жуткое наследие погибшей Атлантиды, ныне ставшей легендой.

Киммерийца мало волновали и интересовали леденящие кровь в жилах рассказы и легенды о чернокнижнике. Его больше интересовало как, где и кем, охраняется сам камень.

Ярг, родившийся в горах Киммерии и закалившийся в ахеронском рабстве, не боялся ни человека, ни демона, ни чернокнижника, ни какого-то там магического камня. Но его варварская душа трепетала и дрожала перед магией. Но спасала киммерийца от страха, погубившего многих ярость, заставлявшая душу и тело отчаянно противостоять и бороться наперекор всему.

Улицы Пифона, на редкость отличались от улиц иных городов, где он побывал, чистотой и порядком. Нищих и тех было поискать. Ярг довольно много повидавший в своих приключениях, подивился тому, что в столице империи было мало стражи ходившей по улицам. Отчасти он мог понять это, ведь здесь обитал самый страшный маг запада.

«Неужели он так полагается на свое имя и славу?! Тогда он недоумок!» Думал киммериец. По улицам ходили люди одетые в основном в тоги и хитоны. Все они были смуглыми от жарких лучей солнца. Большинство мужчин носили медные пластинчатые лорики, а их головы покрывали медные шлемы. Мало кто мог позволить себе настоящие стальные доспехи, стоившие в арийских городах довольно дорого. Они были признаком богатства или удачных походов против северных племен.

Это был народ, живший ради войны. Прекрасное и чарующее зрелище. И как киммериец ненавидел арийцев, но должен был себе признаться, что ему нравилось это зрелище. Блики зайчиков на оружии и сверкавших доспехах.

Жители Пифона были разбавлены в богатой мере иностранцами. Кто подолгу службы, кто из трусости, кто в изгнании. Смуглые неприветливые стигийцы, веселые и беспечные офирци и котийцы, крючконосые и бородатые жители шемитских равнин. И редкие уроженцы восточных народов. Большое множество рабов сновало по улицам, кто по важным делам своих господ, кто, сопровождая их. Здесь было большое смешение племен, языков, одежд, манер, культур, цветов, но всех их объединял кровавый и алчный культ бога Сэта, обвившего кольцами земли, державший народы в страхе и покорности.

И правил он под видом ахеронских жрецов и магов, приносивших ему обильные жертвы.

Наконец закончился квартал местной знати и сверкнул всем своим великолепием дорец-храм с возвышавшимися пурпурными башнями.

И именно в этом мрачном великолепии обитал верховный жрец и заклинатель Сэта. На большей площади, окруженной крепостной стеной, перед входом во дворец-храм, стояла нависшая над алтарем огромная змея, обвившая его своими толстыми кольцами. Из громадной разинутой пасти торчали два белых клыка, размером с верулийские ятаганы, похоже, изготовленные из слоновой кости. Узкие щели глаз, все также хищным рубиновым отблеском взирали на толпу своих почитателей. Оставалось только гадать какой до сумасшествия талантливый каменотес сумел изваять это гигантское пресмыкающееся, которое казалось, застыло для броска на жертву, и вот-вот шевельнется. Чей извращенный гений сумел вложить в коварные черты гигантского змея столько злобы и ярости.

Однажды он уже стоял перед этим земным подобием Сэта и беломраморным дворцом. Но как пленник и раб в тяжелых железных кандалах.

Тогда он попал к жрецу из Эн-Рамона, вне всякого сомнения, спасшего его душу от жертвоприношения. Спасшего ради корысти и наказания и где тот жрец теперь? В преисподней, логове проклятого змееголового бога! И скоро все это темное царство магов и жрецов отправится туда же. Он словно оракул, поникший в будущее, знал это и мрачно радовался этому!

Киммериец шел мимо, всем своим видом показывая свое мнимое восхищение и преданность. Увлеченно рассматривая красоту и роскошь. Однако глаза его видели не янтарь, мрамор и перламутр, а полутемные коридоры, двери, слуг, рабов и стражей.

Большинство того, что хотел узнать киммериец, он узнал с помощью глаз, хитрости, а где с помощью золота валузийца.

Этой же ночью, недолго раздумывая, Ярг направился посетить знаменитого черного колдуна Ксальтутона-Пифонского, с твердой надеждой вернуться оттуда хотя бы с головой на плечах.

Проверив, надежно ли сидит меч за спиной, киммериец начал ловко взбираться по крепостной стене, используя каждую трещинку, каждый выступ. За столетия камень стен изрядно потрепали солнце и дожди. Вскоре не особенно спеша, Ярг оказался на верху стены, проворно взобравшись по ней, ведь он был киммерийцем. А лучше киммерийцев вряд ли кто умеет, словно мухи ползать по отвесным стенам.

Он вовремя услышал глухой звон оружия и звук шагов, чтоб вовремя успеть повиснуть на одном из зубцов стены. Мимо в ночной тьме прошло около полдюжины стражников. И если бы не факелы в их руках, в столь слабом свете луны, в ночной темноте их даже он не смог бы увидеть. Скрипя медными частями доспехов, шурша длинными плащами, солдаты прошли мимо висевшего снаружи варвара, даже не подозревая о его присутствии.

Когда шаги солдат тихли в ночном мраке, киммериец осторожно осмотрелся и никого не заметив в ночи на бруствере, используя кирпичную кладку, быстро спустился вниз, благодаря всех богов, о которых только слышал в своих приключениях зато, что пифонцы оказались такими растяпами стражниками.

Перед парадным входом в пирамидальный дворец, жутким призраком, застыла каменная громада змея-бога. Ярг быстро оказался подле обагренного тысячами жертв алтаря, где и затих на мгновение. Он не заметил, как блеснули глаза каменного змея в темноте ночи. Кожа варвара вдруг зазудела, словно в предчувствии чего-то сверхъестественного. Из потаенных глубин его варварской души поднялся древний первобытный страх. Но Ярг быстро подавил в себе его.

Было странным делом, что у входа охранявшегося каменным идолом, небыло никого из стражи. Как небыло решеток на узких окнах бойницах нижнего этажа. Оно и понятно, самым надежным средством от воров была репутация самого Ксальтутона, о котором говорили, что Пифонский владыка всегда знает, когда кто-нибудь приближается к нему или к его камню. Но для защиты от киммерийца одних леденящих кровь слухов было слишком мало.

Протиснувшись в узкое окно, он мгновенно выхватил меч из-за спины и осмотрелся. Длинный коридор был пуст, и ни единой живой души. Он тихо как призрак заскользил вдоль стены в сторону тронного зала, готовый в любой момент пустить в ход меч.

По стенам, вдоль которых крался киммериец, пробегали густые тени, гонимые точно души умерших, неверным светом колеблющихся огней факелов. Ничем не украшенные, тем не менее, стены не выглядели скучными и серыми. Наоборот, в них было что-то величественное, завораживающее.

Огромные створки дверей тронного зала также никем не охранялись. Подойдя к ним. Киммериец сумел разглядеть на медных листах, которыми те были оббиты, знаки письмен, от которых веяло древностью и ужасом. Ярг присмотрелся к письменам, но они оказались ему незнакомы, а он в своих долгих приключениях и странствиях видел много письмен. Некоторые даже изучил. Как умный вор он считал, что должен уметь читать письмена. Но ничего похожего он не видел. Видимо руны были весьма древними. Киммериец почувствовал, как по коже побежали мурашки. Чувство опасности, вдруг неистово запылавшее в нем, заставило руку замереть перед золотой рукоятью двери, изготовленной каким-то древним мастером, в виде змеи. Перед тем как убрать руку он даже казалось, успел почувствовать живое тепло золотой рукояти. Недоверчиво присмотревшись пристальнее, киммерийцу показалось, что положение головки змеи даже немного изменилось.

Нежилая более рисковать, Ярг сунул в нее широкое лезвие меча и используя как своего рода рычаг, потянул на себя. Толстая створка легко отошла в сторону, ровно настолько, что киммериец в нее смог пройти. Войдя в тронный, зал Ярг увидел, что тот неплохо освещен. Огонь пылал в шести чашах на треногах, что стояли поблизости высокого пирамидального возвышения, состоявшего из множества ступеней, тянувшихся наверх, где в глубине ночного полумрака, растворяясь во тьме, на плоской вершине пирамиды стоял трон. Присмотревшись, Киммериец заметил небольшой пьедестал у трона и сразу понял, что на этом возвышении и положено было покоится древней реликвии. Сам трон, почти растворившийся во тьме, был сделан в виде змеи, на чьих кольцах видимо восседал верховный жрец, а над ним, словно козырек крыши, нависала большая голова змеи, точно охранявшая свое дитя, сидевшего.

Ярг медленно приближался к пирамидальному возвышению с троном, с опаской поглядывая по темным углам зала. Но в тронном зале, окутанном тьмой, было пусто. И лишь жуткий свет треног погружал зал в призрачный полумрак, с носившимися по громадным стенам неясными тенями призраков, будто сам ад поднялся из темных глубин земли в логово чернокнижника. Ярг на мгновение замер около пирамидального возвышения. Тишину зала погруженного в могильный сумрак, нарушал лишь треск огня в каменных чашах, на треногах. Но киммериец отчетливо ощущал еще кого-то, незримого. Кого-то кто ждет! Мотнув гневно головой, пытаясь отделаться от этого чувства, варвар двинулся дальше, сосредоточившись на поиске более реальной угрозы.

Обойдя тронное возвышение, он вошел во мрак, куда свет от огня треног недотягивался. Там было две двери, и настенное изображение змеи, высеченной из большого куска мраморной плиты. Ярг посмотрел на двери и решительной походкой пошел к барельефу с пресмыкающимся гадом. Он внимательно осмотрел плиту, пробуя нажимать некоторые части изображения. Но все зря. Киммериец уже в сердцах подумал, что ему соврали. Он готовился дать себе слово отыскать тех, кто рассказал о тайном ходе, как неожиданно на что-то нажал, облокотившись на барельеф. Отскочив, он принял боевую стойку, глядя как медленно открывается тайный проход. Его взору открылся длинный коридор, освещенный красным сиянием, лившимся из узких ниш в полу под стеной. Киммериец медленно вошел, осматривая грубые блоки стен и пола. На стенах посреди коридора, висели жуткого вида, казалось мумифицированные, отвратительного вида головы, от одного вида которых кровь в жилах стыла. Но эти головы заинтересовали варвара. Что-то в них было не так. Плотно закрытые большие глаза, почти в пол человеческого роста голов. Кончики бурых клыков, выглядывавших из складок кожи пасти. И какой-то черный налет на безгубой пасти всех жутких голов. Продолжая шагать, Ярг минул первую голову и вдруг застыл. Босой ногой, ступая на каменные блоки, он почувствовал едва заметное движение оного. Киммериец присел и внимательно присмотрелся к каменному блоку в полу. И увидел едва заметные щели вокруг него. Ярг понял, что это и есть одна из хитрых ловушек, из которой будь он менее внимателен, или не так развит его инстинкт, ему не спастись!

Ярг переступил странный блок в полу и повнимательнее присмотрелся к стене напротив одной из голов. Проведя пальцем по саже на стене, он поднес к носу и принюхался. Черный осадок на стене оказался сажей, оставленной огнем! Поняв ловушку, варвар ехидно оскалился в улыбке и уверенно двинулся далее. Шагая в красноватом сумраке света, лившегося из ниш в полу, киммериец неотрывно смотрел на аркоподобные каменные двери, до которых оставалось совсем близко. Он шел, и казалось дивный узор из странных переплетений на камне двери, поглощал все его внимание. Рука с мечем безвольно опустилась и тут на его разум стала надвигаться тьма. Его разум угасал. Он уже готов был, растворится во тьме, когда что-то мягко сжимавшее голову взорвалось вспышкой света, и волна холода погнала по жилам, вливая в почти оцепеневшие члены жизнь. Его глаза распахнулись, и он ужаснулся, на его груди сидела жуткая тварь, прижимавшая его к каменному полу. И она была чем-то сродни обезьяне, гиене, медведю и льву и в тоже время ничего общего сними не имела. Тяжелая черная туша лежала на нем, и он не мог даже шевельнуться. Рука с мечем, оказалась напрочь прижата к полу, но вторая была наполовину свободной. Он едва сумел вынуть нож и всадил широкое и длинное лезвие вбок, где должно было быть сердце. Но твари это явно никак не повредило, она лишь недовольно и злобно оскалила пасть, полную клыков из которой воняло мертвечиной и смертью. А ее черные глаза, разделенные пополам желтой вертикальной полосой, неотрывно впивались в глаза киммерийца. Ярг чувствовал, что этот холодный бесстрастный взгляд вновь стал его затягивать в омут тьмы. Он стал отчаянно извиваться, пытаясь, высвободится от громоздкого тела намертво пригвоздившего его к полу. Но даже вся его сила оказалась беспомощной. Тварь даже не шелохнулась. И вдруг он услышал в голове жуткий шепот и понял, что это говорит чудовище.

— Зачем ты пришел в комнаты моего повелителя варвар?!

И киммериец понял, что перед ним один из демонов преисподни, где царит Сэт! Явно вызванный проклятым чернокнижником для охраны своего проклятого сокровища.

— Ты пришел сюда за светочем темной силы света, варвар и найдешь здесь вместо кровавого сердца свою смерть. И душа твоя ляжет на алтарь семи темных богов ада!

Поняв, что нож ничем более не поможет, киммериец вспомнил об Акураше, что-то шкрябавшем на лезвии его меча. Он с трудом вывернул ладонь и вонзил в покрытое густой щетиной туловище, сверкающее в алом свете лезвие.

От яростного крика казалось голова лопнет. Киммериец от боли выпустил из рук меч и заткнул уши, сжав зубы, чтоб не застонать. Крик прекратился также резко и Ярг с трудом выбрался испод обмякшего громоздкого тела и, шатаясь, поднялся на ноги. Он с яростью плюнул в морду мертвого демона, лежавшего на плитах пола.

Стоило киммерийцу отвлечься как, неожиданно хрипя, пасть раскрылась и сомкнулась на руке варвара, клацнув клыками о бронзовый наручный щиток. Ярг чувствовал, как его ладонь соприкасается с языком в пасти, и его наполнила ярость. Он смотрел в черные глаза, источавшие дикую ярость и ненависть к человеку. И жизнь понемногу покидала темную тварь. Однако она жаждала его крови. Ну, нет! Он не даст себя съесть! Стиснув зубы, Ярг попятился назад, к ближайшей ловушке, с трудом таща немного упирающуюся тушу.

Он, изогнувшись, ухватился за рукоять меча и вырвал его из тела. Пасть раскрылась, освободив руку, и умирающая тварь дико закричала от охватившей ее боли. И тут же нажал освободившейся рукой на камень ловушку, падая на пол. Раздался щелчок и спустя мгновение поперек коридора ударили потоки пламени из ртов каменных голов.

Вой пламени заглушил дикий крик монстра. Вновь заткнув уши, киммериец стал отползать от мечущегося в самом жерле огненного ада, монстра. Глядя, как синим пламенем, в потоке желтого огня пылает демон, Ярг злобно оскалился в довольной ухмылке. И даже жестокий жар пламени сейчас приносил лишь дикую радость. Его враг, медленно валящийся на пол в объятиях странного синего пламени, был мертв!

Поток пламени утих, как и последние язычки огня на камнях пола. Демон огромной темной, обгоревшей тушей, лежал на полу, а Ярг удивленно осматривал себя, раздумывая каким чудом его, не зацепили тот дикий, ревущий поток мощного пламени и клыки демона. Недоверчиво глядя на черные отверстия ртов, киммериец подошел к обуглившемуся телу. Он хотел было потянутся за ножом, застрявшем в туше, как черное обгоревшее тело вдруг осело, рассыпавшись в прах. Но даже золы не осталось на полу. Словно камень поглотил прах. Но на плитах пола осталось жуткое пятно, громадного тела.

— Кром! — Выдохнул киммериец, видя как исчезли остатки демона. Уж, не сам Кром ли повелитель огня и стали, оберег его?! Эта мысль заставила его мрачно улыбнуться. Магия всегда его страшила, пробуждая в нем древний страх. И то, что ее проявление было уничтожено огнем, повелеваемым Кромом, вселяло в его душу еще большую решимость сделать то, что он задумал, и уверенность в том, что его замысел удастся.

Сжав уверенно меч, Ярг направился к двери хранилища, без страха ступая на тень жуткого монстра, на полу. Не мешкая ни мгновения, он распахнул тяжелые дубовые двери, оббитые листами бронзы. Те оказались открыты, и Ярг шагнул внутрь, готовый сразится с любым противником. В его душе была уверенность, в сердце отвага и бесстрашие, а в руке добрая крепкая сталь.

Но небольшой зал, погруженный в мягкий алый сумрак, испускаемого светом камня, был пуст. На прямоугольном возвышении, на синем бархате материи, покоился алый камень. И киммерийцу казалось, будто он чувствует живое биение пульса камня. Он шагнул прямо к камню, забыв об осторожности. Замерев на мгновение, Ярг медленно спрятал меч за спину, и также медленно и благоговейно, взял обеими руками камень с возвышения. Довольно улыбнувшись, он спрятал его в сумку, переброшенную через плече и уверенно шагнул к выходу, с твердой решимостью выбраться живым. Помня, что удачливый вор тот, кто сумеет уйти с награбленным. Пройдя по тайному коридору, он даже не обратил внимания на темное пятно на полу. Остановившись перед закрытой тайной дверью, он уперся руками в каменную плиту, преграждавшую вход, и налег на нее всем телом. Мускулы вздулись буграми, но плита не двигалась. Из горла киммерийца раздалось приглушенное рычание, и плита медленно стала отходить в сторону. Шагнув в зал, Ярг извлек из ножен меч и стал обходить тронное возвышение, насторожено разглядывая мрачный полумрак тронного зала, понимая, что это не все ловушки властелина Пифона.

Обойдя громадное тронное возвышение, киммериец замер, покрепче перехватив обеими руками рукоять меча. Он готов был поклясться, что в полумраке, царившем в громадном помещении, у громадных створок дверей было пусто. Из тяжелого сумрака, окутавшего ничем не украшенные стены и оттого еще более привлекающее внимание, вдруг шагнули две высокие фигуры, закованные в медь. Воины не спеша приближались к вору. Войдя в сферу света, от огня треног около тронного возвышения, их внешность становилась все более отчетливой.

Ярг узнал их доспехи. Они были валузийскими, только такие, воины «королевства теней» носили очень давно, еще при легендарном Куле-атланте.

— Ты пришел за смертью варвар? — С насмешкой сказал один из воинов, в дивном арийском языке, которого был слышен знакомый акцент.

— Ты ее получишь от древних змей Валузии, что некогда правили землями и людьми! — Приглушенный, мелодичный голос второго, был с тем же выговором. Оба воина сблизились плече к плечу и надвигались на вора смотря на того из-под лобья.

— Мы убиваем всех кто приближается к камню без ведома нашего повелителя! — Говор приближавшихся воинов начал раздражать киммерийца, слишком много слов.

Воины остановились на мгновение в паре метрах от варвара. Ярг отметил для себя щиты обоих хранителей. Края обеих щитов были усеяны острыми, стальными треугольными зубьями. Ими запросто можно вспороть крепкую кольчугу, а уж голое тело и подавно. И неожиданно стражи напали. Ярг только в последний момент сообразил, что те задумали. Он мгновенно упал на колено, уперев меч острием в пол. И тут же почувствовал, как одно из лезвий просвистело над головой, от чего по телу пробежала дрожь, от возбуждения, а второе со звоном столкнулось с его мечем, застыв, не сумев преодолеть защиты. Многие попадались на этот прием, но не этот пришелец с севера. И это разъярило стражей. Они яростно насели на него с обеих сторон, пытаясь мощным натиском разрубить вора. Но киммериец оказался не так прост. Он стал пятиться к тронному возвышению, лишь отбывая удары и следя за щитами. Но хранители об острых краях онных словно забыли. Слишком медленно, но Яргу приходилось все же пятится, под градом сыпавшихся ударов воинов. Пару ударов он пропустил, но сверкающие в свете огня треног, лезвия лишь нанесли поверхностные раны. А киммериец все отступал, только успевая отбывать удары, иногда уклоняясь, и ждал. Сейчас ему нужен был один единственный удар, который оставит ему лишь одного противника. А воины упорно теснили варвара, медленно подымаясь на возвышение, где в царившей тьме притаился трон змея. Но все же киммериец дождался своего момента. Стражи синхронно занесли мечи для удара сверху и… Киммериец скользнул меж ними вниз и, оказавшись за их спинами, перехватив меч лезвием к себе, всадил острую сталь в спину стража. Сладкой песней прозвучал хриплый стон поверженного врага. Вырвав лезвие из валящегося на ступени тела, он успел подставить под удар меча второго. Они обменялись парою ударов и разошлись, неотрывно глядя друг другу в глаза. Во взгляде одного гнев и ненависть, во взгляде второго презрительная насмешка. Не отрывая друг от друга взгляда, они медленно ступенька за ступенькой поднимались на верхушку тронного возвышения.

Замерев на мгновение, страж ударил сбоку вниз. Киммериец отбил этот выпад и нанес пару ударов, не особенно надеясь, что они пройдут. Щит и меч приняли их, и теперь Яргу пришлось слегка пятится под градом ударов стража. Отбив очередной удар, варвар, едва успев уклониться назад, избежал остриев щита. И едва не полетел вниз тормашками, сумев, ухватится за узкий пьедестал у трона. И теперь они стояли друг против друга, и их разделяло возвышение для камня. В густом полумраке, царившем на тронном возвышении, страж выглядел особо жутким.

— Жалкий человек, тебе пощастливилось сразить моего брата по оружию, но не радуйся и не возомни себе много. Это лишь шальная улыбка удачи. Сейчас твоя душа отправится к Сэту!

И они вновь сшиблись. Два раза мечи скрестились в воздухе, высекая рои искр и волны лязга, и киммериец глубоко сел на колено, пригибая низко голову, почувствовав дуновение ветра от пронесшегося над головой щита. Тут же Ярг подскочив с плит, и ударил вверх, перерубив руку со щитом. Ответом был разочарованный и обреченный стон, и тут же меч опустился вниз, перерубив незащищенную шею.

Оскалившись в злобной улыбке, киммериец смотрел, как пошатнулось тело, безвольно опустив руки и словно подрубленное дерево, повалилось на каменные блоки пола.

И тут же киммерийцу почудилось, будто во мраке, темные абрисы головы поверженного стали меняться. Ярг с гневом почувствовал, как холодеет кровь в венах, из тела, лежавшего на полу, не вытекло ни грамма алой жидкости. С ужасом он увидел, присматриваясь к голове во мраке, что она стала похожа на змеиную. Пленка закрыла глаза, а удлинившаяся пасть, раскрылась в агонии, показывая рад мелких клыков. Во мраке тронного зала раздалось нечто похожее на выдох, словно кто-то могучий из ада с мукой покидал мир, и тело рассыпалось в прах. На каменных блоках остались лежать лишь доспехи и оружие.

Потрясенный варвар уселся на трон, неотрывно взирая на доспехи, зиявшие мрачной пустотой. Эти воины и вправду оказались древними змеями Валузии, Сэт их раздери! Так каким же черным искусством, Пифонский чернокнижник, призвал этих существ к жизни?! Думал киммериец, не отрывая своего взора от пустых доспехов, покоившихся во мраке.

Из онемевшего состояния его вырвало странное ощущение, упорное чувство чьего-то настойчивого взгляда, исполненного дикой ярости и вражды. Киммериец мгновенно вскочил на ноги, сжав обеими руками рукоять своего старого меча. Он внимательным взглядом, начал осматривать жуткий полумрак тронного зала. Тьма в скрытых мраком углах, казалось начала надвигаться сама собой. Но спустя какое-то время он понял, что тот, кто смотрит на него, находится не внизу, а вверху, скрытый тьмой, под самым куполом, куда не достигает даже свет треног пылавших огнем. Однако его острый взгляд не смог ничего разглядеть в абсолютной тьме, скрывшей куполоподобный неф зала. Даже здесь на вершине пирамидального тронного возвышения, были видны слабые абрисы тронного зала и пустых доспехов, рассыпавшихся в прах поверженных врагов. Это заставило киммерийца нервничать. Ему легче было сразится в одиночку с целой армией, чем ждать невесть чего, что скрыто во тьме, и наверняка умеет летать и явно имеет разум.

Неожиданно, из тьмы за спиной, вынырнула огромная человекоподобная фигура, с растопыренными руками и расправленными, большими, перепончатыми крыльями. Киммериец успел отмахнуться мечем, по широкой дуге. Но большей силуэт, издав пронзительный крик, сумел уклониться, и широкое лезвие меча мелькнуло в каких-то нескольких сантиметрах от груди. Но и громадные когти на руках твари, не дотянулись до человека. Не успело улечься эхо яростного и раздраженного крика твари, а она уже нырнула во тьму, растворившись в ней. Ярг яростно мотнув головой, вновь встал в боевую стойку, сжимая меч, готовый ударить в любой миг. Напряженно вглядываясь и вслушиваясь в темноту, он ожидал нового нападения.

Киммериец не разглядел во тьме крылатую тварь, но и без того ему было понятно, что это не очередной реликт из прошлых времен, покрытых пылью лет, а самый настоящий демон, вызванный из темных глубин ада, жарких владений Сэта. Но даже не это его сейчас тревожило. Он уже довольно долгое время бродит по дворцу, успев поднять столько шума, что казалось, только глухие не расслышали этого, а в тронный зал по-прежнему не ломятся с остервенелым криком, стража. И это его сейчас тревожило куда больше чем какой-то летающий демон, довольно проворный для того чтоб оставаться незамеченным во тьме и также проворно из нее появляться. Он едва успел упасть на пол, предупрежденный варварским инстинктом и почувствовав легкое веяние ветра над головой, поднятое взмахом огромных крыльев. И опять полная тишина, и пустота во тьме тронного зала. Ярг пристально осматривая темноту, попятился спиной к трону. Теперь тварь могла напасть лишь с трех сторон. Громадная змея трон, нависшая над ним прикрывала спину киммерийца, а сам он не раз подумывал подхватить с земли круглый щит. Однако замер в ожидании атаки. И опять варвар успел заметить демона раньше, чем тот нанес удар. Киммериец просто упал на колено, подхватив щит и прикрылся им. Либо тварь промахнулась, либо не ударила. Ярг вскочил на ноги озираясь, и увидел, что демон на этот раз не скрылся во тьме куполообразного нефа. Он парил, невдалеке растопырив свои большие кожистые крылья, словно ловя потоки воздуха. Киммериец почувствовал на себе наполненный злобы и жажды убивать взгляд демона и ответил тем же, прокричав,

— Ну, что уставился исчадие ада! Или нападай, или проваливай к себе в гиену, Кром тебя раздери! — Его могучий голос эхом покатился по залу и темное существо вздрогнуло.

Демон замотал головой, разъяренно рыча и распростав руки, ринулся на человека, приготовившегося к атаке. Следя за быстрым приближением полуосвещенной фигуры демона, Ярг в последний момент отступил на шаг назад и резко ударил мечем. Острая древняя сталь прошла сквозь мышцы и кости адского исчадия, не задержавшись ни на миг, и зал содрогнулся от яростного крика боли. Демон не стал останавливаться, а замолчав, на ходу развернулся и спланировал на человека. Ярг на мгновение отвлекся, глядя на культю, отрубленную почти по локоть, и ударил раньше, чем нужно было. Демон успел вовремя зависнуть и увидеть перед собой сверкнувшее лезвие меча и сам тот час же ударил. Ярг вовремя успел закрыться щитом и от столкновения полетел на пол, но его меч, выбитый из руки, полетел далеко во тьму, за тронное возвышение. Киммериец озлобленно зарычал, услышав звон стали упавшей на мраморные плиты пола. Услышав смех демона, жуткую пародию на человеческий, Ярг гневно тряхнул головой. Не сводя взгляда с твари, он покрепче сжал лямки щита и извлек из ножен большой нож, более похожий на тесак. Понимая, что с этим оружием ему не выстоять против крылатого существа, потеря одной руки которого явно не сделало слишком слабым.

Тяжелыми взмахами больших крыльев, демон стал набирать скорость, приближаясь к человеку, которого он хорошо видел, даже во тьме тронного зала.

Ярг покрепче уперся ногами в пол, прикрывшись щитом, и выжидал. Короткое мгновение стремительного полета адского создания растянулись, казалось в вечность. Хоть нетерпение и легкий страх снедали его душу, киммериец твердо стоял и выжидал, словно опытный лучник ожидает приближения цепи всадников, дабы выстрел был более убойной силы и точности. Его рука откинулась назад и с силой метнула нож. Демон, однако, сумел среагировать и завис в воздухе в метре от человека, изогнувшись, пропуская брошенное оружие, едва оцарапавшее темную лоснящуюся кожу. Не успела рука варвара опустится после броска, как он высоко подпрыгнул к зависшему исчадию ада, понимая, что это самый лучший момент для атаки. Провернувшись в воздухе, Ярг с разворота ударил щитом в темную грудь. От удара тварь откинуло назад, и ее охватил шар пламени, оставивший в воздухе за отлетевшим созданием ада, шлейф огня. Крылатая тварь сгорела так быстро и столь яростно, что киммериец, упавший на колени после прыжка, увидел лишь большей огненный шар, горевший лишь короткое мгновение, а затем так же внезапно потух, как и вспыхнул от удара. Черные обуглившиеся кости, все, что осталось от демона, лишь стихло пламя, упали с приглушенным цокотом на пол, и тронный зал вновь погрузился во мрак.

Киммериец поднялся с колен и изумленно посмотрел на щит, словно тот заговорил.

— Проклятие Сэта на этих чернокнижников с их магией. Неспроста это порождение преисподни вспыхнуло так ярко. Видит Кром, щит тоже наделен чародейством. — Закончив длинную тираду, киммериец быстро спустился с тронного возвышения, где во тьме после недолгих поисков отыскал свой меч.

— Пора уносить отсюда ноги, да поскорее. — Произнес Ярг и почти побежал к приоткрытым створкам дверей.

Осторожно выглянув в полутемный коридор, он удостоверился, что там было пусто. Он закрыл за собой громадные двери, на всякий случай, хотя вряд ли кто осмелится войти в тронный зал, пока повелитель Пифона спит сном черного лотоса, даже, несмотря на тот шум, что он здесь поднял.

Ярг не стал выбираться назад той дорогой, которой пришел. Он прокрался по полутемным коридорам большого дворца, где задняя часть его была частью крепостной стены. Протиснувшись в бойницу, он глянул вниз. Спускаться по немного наклонной стене, конечно, было опасно, но и оставлять следы своего пребывания в виде веревки с крюком тоже было опасно. Цепляясь за каждую щель, за каждый наименьший выступ он стал медленно спускаться.

Взобравшись на верхний этаж харчевни, где киммериец снимал комнату, он не заметил двух пар глаз наблюдавших за ним. Синие, исполненные насмешки, глаза принадлежали девушке, стоявшей в десятке метрах от задней стороны харчевни. Вторая пара глаз принадлежала, не столь высокому как киммериец, мужчине, в котором тот узнал бы без сомнения раба валузийского вельможи. Только теперь на нем одежды раба сменились на одежды жреца Сэта. Сжимая в руке тугой ахеронский лук, он смотрел и за киммерийцем, который был лишь тенью в ночной тьме и девушкой, чей силуэт, был едва виден во мраке ночи.

Наконец из окна показалась темная фигура варвара, успевшего одеться и прихватить свои скудные пожитки, уместившиеся в дорожной сумке, переброшенной через плече. Он ловко спустился на землю, не смотря на кольчугу, которую успел натянуть. Едва его ноги коснулись земли, как метко брошенный пернач, нежной рукой, скользнул по непокрытой ничем голове и варвар свалился наземь не двигаясь.

Сразу около него появилась, скрытая ночью фигура девушки и, нагнувшись, стала быстрыми и ловкими движениями обыскивать своего, некогда, попутчика.

Даже в ночном мраке, сверкнул красным светом алый камень, в руках молодой наемницы. Благоговейное восхищение заполнило душу жреца, хоть его лицо и оставалось каменной маской. Целясь в замершую от восхищения девушку, сильная смуглая рука, натянула тетиву с вложенной в нее стрелой, задержав дыхание, пальцы разжались. Вздрогнув, темная фигура девушки упала около своей жертвы.

Смуглые пальцы стрепетом подняли из разжатой тонкой ручки алый камень и осторожно спрятали в мешочек на поясе жреческой тоги. А затем жрец быстро растворился в ночи узких улочек бедняцкого квартала.

У задней стены таверны «Горящий камин», в ярком свете выглянувшей из-за туч луны, шевельнулась могучая фигура. Человек сел и приложив к голове руку, выругался с легким северным акцентом.

— Кром! Ну и болит. — В воздухе почувствовался едва слышимый запах духов. Он мгновенно оказался на ногах с мечем в руках. Но человек лежал не двигаясь, а из груди торчала стрела. Киммериец понял что ошибся, это оказалась женщина, если судить по кольчуге, в которой застряла стрела, в одной из нагрудных чашек. Штаны были сшиты на манер жителей востока, с широкими раструбами штанин. И помимо узкого и длинного мечей и ножа, через плече был переброшен лук и колчан, со стрелами. Хоть сейчас и царила ночь, однако было светло как днем, лишь краски смазались, и все казалось серым. И света луны было достаточно, чтоб он кое как разглядел лежавшую. Смазанные черты лица оказались странно знакомыми.

Его попутчица с перевала! Всплыла вдруг догадка. Заметив невдалеке метательную булаву, он насторожился. Он поднял ее и нащупал странные борозды на окованной железом рукояти и ударной части. Странная догадка мелькнула в его голове. Выхватив из ножен ее меч, он на лезвии обнаружил те же узоры.

Девушка, лежавшая перед ним, была одной из бесстрашных и свирепых дев амазонок, живших за озером Салайет. Довольно гордые и свирепые в бою и нежные и чувствительные ночью, вопреки своей воле! Вспомнил Ярг одно из своих приключений в гирканских степях. «Какие воины и какие женщины! Ни одной женщине выросшей за стенами города, не сравнится с ними».

Согласно кивнув, он присел и осмотрел кольчугу, куда воткнулась стрела. И изумленно вскинул брови. Стрела вероятно лишь поверхностно попала в тело, застряв в металле. Скорее всего, на груди останется небольшой шрам.

Присматриваясь как извлечь стрелу, внезапно пришла странная мысль. Странно, его оглушили, а затем эта амазонка со стрелой в груди… Камень!!! Ярость мгновенно заполнила его душу. Не раздумывая ни мгновения он рывком вырвал стрелу, из скрипнувшего метала, чашек и звеньев. Отбросив стрелу, он несколько раз хлопнул ее по лицу, приводя в сознание. В ответ послышался слабый стон и не менее слабый голос.

— Великий Сэт. Я пришла к тебе и готова служить оставшуюся вечность!

— К Сэту тебе еще рано, но клянусь Кромом, ты туда быстро отправишься, если не ответишь на мои вопросы! — Яростный рев над ухом привел ее в чувство быстрее, чем хлопки по лицу.

Словно ужаленная змеей, амазонка вскочила с земли, и ее рука метнулась к рукояти меча на поясе. Но Ярг был быстрее нее. Его могучая рука перехватила изящную руку у самой рукояти и сдавила с такой силой, что бедняжка вскрикнула.

— Где камень подлая тварь! — Взревел киммериец, поддавшийся охватившей его ярости, схватил молодую воительницу за горло.

— Отвяжись от меня варварская собака! Также яростно, крикнула она в ответ, чувствуя, как перехватывает ей горло железная хватка.

— У меня его нет! Сволочи, подонки, шакалы… — От ее голоса у киммерийца едва не заложило уши. Слушая поток прокленов, клятв и ругательств Ярг поморщился, ослабляя хватку,

— Дайте только добраться до вас, отродья Неграла, вы мгновенно лишитесь мужского достоинства.

Когда хватка варвара исчезла, амазонка тяжело задышала, только сейчас поняв, насколько крепка была его хватка, и мимо воли в ней зародилось уважение к мужчине. Впервые в ее жизни. Ярг не спеша извлек из ножен свой большой нож и медленно поднес к обнаженной коже горла, чтоб она почувствовала холод и остроту стали, вновь задавая вопрос.

— Кто тебя подослал?! Говори, иначе с твоей милой груди начнет исчезать кожа, сантиметр за сантиметром.

— С чего это ты взял во имя Деркетто, что я на тебя напала. — И осекшись, виновато замолчала, удивившись сама себе.

— Этот знак на твоем перначе, клянусь Имиром он такой же, как на твоем мече и ноже, хоть в этом полумраке его и не различишь. В твоей груди сидит стрела, причем рану на груди, скорее всего даже царапиной назвать нельзя, стало быть, ты оглушила меня, бросив дубину, а он подстрелил тебя из лука. Видимо хорошее у него зрение, раз он сумел тебя разглядеть в этом мраке. А раз ты жива, значить он тебя не касался, иначе понял бы что оплошал и закончил бы то, что начал. Видит Сэт ты его знаешь. Говори, ато я начинаю терять терпение. И хоть я женщин никогда не трогаю, это мне порядком поднадоело. — Почувствовав на коже резкую, но вполне терпимую боль она заговорила, поняв, что варвар сделает то, что задумал и рано или поздно вырвет из нее имя.

— Я работала на одного чужака, представившегося жрецом из Валузии, но он похоже не в себе. Валузия всего лишь легенда…

— Да нет, не легенда. — Задумчиво перебил киммериец, глядя на светло-серый силуэт девушки.

— А ты почем знаешь? — В ее голосе прозвучали нотки почти детской посредственности.

— Я был там. Мой народ уже века воюет с империей спящих! Ты выросла на востоке и ничего не знаешь о северных землях.

— Это все сказки, Валузия, люди-змеи, Кулл. — Неунималась девушка, запихивая за пояс отобранную у киммерийца булаву.

— Если бы ты видела десятую долю того, что выпало на мою долю… Но вернемся к нашему нанимателю. У него был слуга или раб с золотым ошейником?

— Был. Он заплатить обещался за то, что я тебя убью и заберу то, что ты похитил.

— Шакал! — Глухо прорычал киммериец.

— Я не знаю почему, но в последний миг вместо стрелы я взяла булаву. Меня словно кто-то удержал.

— Никак, какой из богов вспомнил о моем существовании?! — Почти съехидничал Ярг.

— Я неуверенна, но он вроде бы именовал себя Бокор, Бобок.

— Бобкок. Поправил киммериец.

— Да! Бобкок, клянусь грудями Деркетто. Этот червь заслуживает на медленную смерть. — Прошипела амазонка.

— Клыки Сэта и копыта Неграла. Эта валузийская падаль в порту. Еще сегодня в порту стояла боевая Валузийская галера. Только жрец Сэта может запросто приплыть на враждебном боевом судне. Он от меня далеко не уйдет змей подколодный. Он узнает, как киммерийцы умеют держать обещания. А тебе сердечная амазонка, я советую убраться отсюда подальше, а еще лучше домой, в степи Гиркании. Скоро здесь будет буйствовать Сэт, в обличии Ксальтутона-Пифонского, потерявшего свое драгоценное сердце.

Услышав имя зловещего чернокнижника, Белинда содрогнулась от страха. И одновременно исполнилась восхищения варваром. Он сумел похитить самую великую драгоценность Ахерона. Магический камень Пифонского чернокнижника. Да он заслуживает уважения и восхищения, коим не позор предастся и амазонке. Глядя, как удаляется во вновь потемневшую ночь киммериец, амазонка побежала вслед за ним, прокричав вслед.

— Эй, постой! Подожди Ярг, я с тобой. Тебе пригодится добрый лук в умелых руках.

Тучи вновь быстро застилали ночное небо, над Пифоном, погружая город в настоящий ночной мрак, словно насланный самим Сэтом, поднявшимся из ада.