Начало

Ярг киммериец-Сердце Аримана. часть 2(финал.)

Два человека, в тогах жрецов Сэта, ярко контрастировавших меж собой ростом, спокойно прошли в открывшиеся ворота Пифона. Ни один из стражников не отважился их задержать для досмотра, как того предписывал закон. Они даже не рискнули мельком глянуть, что те двое тащили в свернутом ковре. Дорога к порту также была обнесена крепостной стеной, и стражники у ворот порта также не отважились, вдастся в расспросы к двум жрецам. Никто и никогда не знал, когда и с каким делом посылает верховный заклинатель Сэта в Пифоне, своих жрецов.

Порт оказался небольшим. Пол десятка таверн, бывшими одновременно и постоялыми дворами, две дюжины жилых домов, казармы и портовые постройки. Защищала порт крепостная стена не менее мощная, чем город.

Жилые дома оказались позади, как и казармы и таверны и дом префекта порта. Около портовых хранилищ, два жреца заметили редких охранников, не слишком рьяно исполнявших свои обязанности. Те бродили между зданиями, с факелами, вооруженные мечами.

Стоило двум жрецам оказаться на каменой пристани, о которую разбивались волна за волной, воды моря, как высокий жрец скинул громоздкий капюшон и устремил свой взор на темные силуэты кораблей, колыхавшиеся на волнах.

Здесь стояли несколько военных галер, стройные и хищные как акулы. С дюжину купеческих галер, полдюжины карак и множество мелких рыбацких лодок. Немного поодаль в гордом одиночестве, мерно покачивалась стройная темная галера.

Скинув с себя с облегчением жреческую тогу, Ярг с отвращением отбросил ее в темноту. Его серые глаза исполнились радости, взирая на мерно раскачивавшийся силуэт галеры.

— Вон ее-то нам и надо! — Сказал киммериец и, подойдя к краю пристани, стал стягивать с себя кольчугу. И лишь когда варвар стал опускаться в воду, амазонка забеспокоилась.

— Мы, что поплывем вплавь?!

— Да! — Холодно ответил Ярг, не обращая внимания на испуганный и обеспокоенный тон воительницы.

— Но я думала, что нас будет ждать лодка. — Белинда подошла к краю и попробовала ногой воду. Холодные иглы впились в ее конечность, заставив поежится.

— Она же холодная.

— Я тебя с собой не звал! — Коротко отрезал киммериец, спустившись в темную гладь залива. Проследив как сильными размашистыми гребками, темный силуэт киммерийца поплыл к одинокой галере, амазонка выругалась, помянув дюжину божков и богинь и взвизгнув, опустилась в воду.

Матрос, несший вахту в эту ночь, дремал сидя на носу. Заложив босые ноги на борт, и сложив могучие руки на мускулистой груди, он мирно посапывал при свете одинокой масляной лампы. Единственной одеждой матроса, чья черная эбеновая кожа, блестела при свете лампы, были шемитские шаровары.

Ничего не подозревавший чернокожий, спокойно дремал, забыв о своих обязанностях, когда могучий скрытый темнотой силуэт гиганта с длинными мокрыми черными волосами, перебрался через борт и сразу припал к палубе, напряженно осматриваясь. Заметив лишь одного вахтенного, в свете лампы блеснули белые зубы пришельца.

С тихим шелестом, лезвие покинуло ножны, и он двинулся к вахтенному. Его движения были быстрыми, уверенными, ловкими, сродни движениям охотящегося тигра. Ни единого звука, не произвел пришелец, все ближе приближаясь к дремлющему моряку, исполнявшему спустя рукава свои обязанности.

Чернокожий заворочался, но не проснулся. Киммериец подошел ближе и широко улыбнувшись, приставил меч к черному горлу. И некому было предупредить вахтенного, скамьи для гребцов были пусты, очень немногие пиратские галеры отваживались держать рабов. Капитаны пиратов справедливо полагали, что лишь свободный пират будет хорошее управляться с веслами, либо спасая свою жизнь, либо в пылу безумия битвы.

Едва острое, широкое лезвие коснулось черного горла, как глаза мгновенно распахнулись и дико завращались. Однако он не издал ни звука, понимая, что один звук, сорвавшийся с его губ, может легко перерезать ему горло.

Сперва чернокожий не узнал кто перед ним. И лишь когда окончательно пришел в себя и увидел в колышущемся свете лампы, силуэт гиганта, едва не помер от ужаса. Жуткий страх сковал его члены и душу, когда он узнал пришельца, с которого на палубу стекала вода.

— Дракон, дракон восстал из преисподни Сэта! — Шептали полные, черные губы в темноте, вжимаясь все больше в просмоленный борт судна. Чернокожий узнал в пришельце, своего некогда капитана, с которым наводили ужас на все побережье Схема, Стигии и Ахерона.

— Исчезни демон, ты не наш капитан Ярг! — Отчаянно лепетал вахтенный, дико тараща глаза на возвышающуюся над ним могучую фигуру черногривого великана.

— Мбонга! Хорош молоть чепуху, Кром тебя раздери. — Весело прошептал киммериец, пряча меч в ножны, за спиной.

Но несчастный моряк еще больше вжимался в борт, глядя как через невысокий борт, перебирается еще одна фигура, более низкая и щуплая чем демон-Ярг.

— О Дамбала! Еще один демон пришел из моря, высосать мою душу. Сгиньте, исчезните, оставьте меня в покое. — Взмолился Мбонга.

— Да успокойся ты и разуй глаза, раздери тебя Сэт! Это я живой и невредимый и совсем не демон. — Страх чернокожего стал раздражать киммерийца.

— Не бывать такому, чтоб моим телом завладел какой нибудь вшивый демон!

— Но вернувшиеся говорили, что тебя сожрали демоны в покинутом храме. — Все еще недоверчиво продолжал чернокожий.

— Ха, неужели ты думаешь, что найдется такое отродье преисподни, которое успеет сожрать меня раньше, чем лишится головы от моего старого, доброго меча?! Да и это трепетное создание не демон, а всего лишь амазонка. — Вновь широко улыбнулся киммериец, присев на борт.

— О духи предков, амазонка еще страшнее демонов! — Чернокожий казалось, стал приходить в себя.

— Да и стал ли я приставлять к твоему горлу меч, будь я демон? — Весело произнес киммериец, дружески хлопнув бывшего друга по плечу, не менее могучему, чем его собственное, на котором в свете лампы поблескивали капли морской воды.

— Ты меня уговорил, клянусь клыками Дамбалы. Теперь я верю, что живой человек, однако после той погони жутковато вот так столкнутся с тем, кого считали добычей демонов.

— Мбонга, я живее всех живых вместе взятых. И в чертоги Крома еще пока не собираюсь. Но поведай мне, кто у нас нынче капитанствует! А? — Киммерийца видимо мало волновало то, что он проник на судно тайком, но амазонка постоянно оглядывалась, всматриваясь в темноту, в поисках врагов, не снимая руки с рукояти короткого меча на поясе.

— Хироз! — С отвращением ответил чернокожий, при этом сплюнув, высказав свое презрение.

— Этот выскочка?! — Искренне удивился киммериец,

— И это после того как я его турнул из братства, при этом едва лишь чудом позорно сберег свою голову на плечах!

— Понимаешь он довольно хороший боец, и по праву считался вторым после тебя фехтовальщиком. — Казалось, чернокожий матрос окончательно пришел в себя. Однако все также опасливо поглядывал на все еще молчавшую амазонку, которая страшила его не меньше самого Сэта.

— Я поверил бы в это, если б не знал, как все обстояло на самом деле. Почему ты сам не оспорил право на капитанство?

Чернокожий виновато опустил голову, словно в чем-то провинился.

— Все не так просто киммериец. Когда ты пропал в джунглях, этот арийский змей появился, словно сам Сэт из преисподни, неожиданно. У него были смелые идеи и планы, к тому же с твоим исчезновением, галеры самого Ксальтутона за нами охотились как стигийцы за рабами в буше. Затем с его появлением эта охота вдруг прекратилась. Как-то подозрительно и как видишь, мы спокойно заходим на некогда бывшем флагмане Пифонского флота в порт столицы империи. Самому не верится. Да и к тому же этот прохвост

сумел слишком быстро разделить команду на два лагеря. Как ты говорил, разделяй и властвуй. Но еще он имеет здесь десяток преданных головорезов. Тебе они конечно и в подметки не годятся, но… — Многозначительно промолчав чернокожий додал,

— Из-за его безумных идей сложили головы много хороших моряков.

Ярг понимающе поцокал языком и как бы между делом сказал,

— Да плохи ваши дела. Висельнику тут позавидуешь. Да и еще одно вам сейчас лучше было бы убраться отсюда подальше. Один недостаточно разумный вор, но безумно самоуверенный, обокрал самого Ксальтутона. — Лицо киммерийца стало слишком довольным, скрытое полутьмой света лампы.

— А точнее стащил его камень.

Чернокожий поперхнулся воздухом от неожиданности и, пошатнувшись, едва не столкнул за борт лампу.

— О боги Каалу. Этого еще недоставало. Постой, постой, чтоб Неграл своим хвостом вскрыл мой череп, если этот нерадивый вор не стоит предомной!

Ярг гордо задрал подбородок, улыбаясь.

— Да, клянусь бородой Крома, так и есть. Так, что нам нужно где-то спрятаться на судне, и как можно скорее покинуть порт и окрестности Пифона. А там дальше будет видно. — Многозначительно улыбнулся киммериец.

— Ты еще более сумасшедший, чем Хироз! Нужно подумать. Этот ариец так просто не купится…

Амазонка, с которой обильно стекала вода на палубу, стоявшая за спиной варвара, и дрожавшая от прохлады, из всего разговора не поняла ровным счетом ничего.

Смуглолицый капитан, раздраженно смотрел на карту с выцветшими надписями, явно довольно старыми. Это была единственная каюта, если не считать трюма и юта.

«Странно откуда этот чернокожий ублюдок взял эту историю? Вот придурок, тупица, осел! Клюнул на пустышку как рыба на приманку!» Стал сам себя ругать, разъярившийся внезапно ариец, коим он, несомненно, был по происхождению. Довольно крупного телосложения, одетый в кольчугу. «Здесь наверняка что-то затевается. Ну ничего, это легко разрешимо. Протянуть под килем, чтоб узнать что именно, а затем всех неугодных на корм рыбам!» Злорадно улыбнулся капитан, сверкнув желтыми зубами.

— Зиго, Тарн! Рявкнул он. — Сразу открылись двери и ввалились два здоровяка, видимо ожидавших снаружи. Один из них был слишком рослый, как для людей своего племени, населявшего долину Цинга. Зато второй ничем не отличался, от гиборийцев Офира. Оба на босую ногу, одинаково одетые, шаровары, выцветшие безрукавки, платки на головах и никогда не расставались с мечами. Представ перед капитаном, довольно ухмыльнулись в предвкушении забавы.

— Живо притащите сюда Мбонгу, лентяи!

Спустя некоторое время дверь капитанской каюты открылась, и вошел чернокожий, а за ним двое подручных капитана. Лица пиратов сияли, а Мбонга безразлично смотрел сквозь капитана, сложив руки на груди.

Глядя на чернокожего, Хироз покраснел от ярости.

— Какого водяного, он все еще с мечем!

Пираты непонимающе переглянулись и тут же бросились выполнять. Мбонга стоял и даже не собирался сопротивляться, покуда у него отбирали и меч, и длинный кривой нож.

— А теперь пошли вон! — Капитан нахмурился, положив руку на рукоять своего кривого меча, дабы навести страх и продолжил,

— Ну, Мбонга, отвечай, какого демона вы там затеяли и с кем?

— О чем вы капитан? — Сотворил удивленное лицо чернокожий.

— О чем?! Ха. Что, Сэт вас раздери, ты наплел мне три короба чепухи. И вообще, откуда ты взял эту историю, кто надоумил? Я чувствую здесь чью-то знакомую руку.

— А, это! Недумаю, что вам это понравится кеп…

— Давай выкладывай все, что знаешь. Ато у кое кого руки чешутся вспомнить пыточные застенки Пифона. — Рявкнул капитан, у которого лицо от злости посерело.

Мбонга повел удивленно бровью и заговорил.

— Хорошо, можно обойтись и без этого. Но клянусь сверкающими клыками Дамбалы, как только я скажу, вы потеряете корабль.

— Давай говори, не испытывай моего терпения. А там посмотрим кто, что потеряет. — Ехидно ухмыльнулся Хироз, в предвкушении жестокой и нравоучительной забавы.

— Все, что я вам сказал сущая правда. А узнал я от того кто украл Сердце. Правда, у него самого его украли. Надули. Белл, изменчивый бог, как сама фортуна. Сейчас с одним, а через мгновение с другим.

— Ага, простой воришка, решивший, что сможет спокойно убраться из города, от заслуженного наказания с помощью моего корабля. — И после некоторой паузы, с еще большей злобой в голосе добавил. — И тем самым поставил под угрозу мой корабль и меня самого! Глаза арийца нехорошее сузились,

— Эй, там за дверью! Зиго, Тарн. — Те не заставили себя долго ждать. Надменно зыркая на чернокожего, они жадно ухмылялись.

— Живо найти того кто тайком пробрался ночью на судно. Не без помощи нашего кушитского друга. Сегодня у нас будет развлечение. А потом может быть, получим награду от самого Ксальтутона Пифонского.

Глядя, как улыбается капитан, пираты съежились, при упоминании зловещего чернокнижника. Пираты хоть и грабили от его имени, но с самим верховным наместником Сэта, особого желания не имели. Мало чего может взбрести в голову черному колдуну.

Мбонга злорадно улыбнулся, глядя на кислые рожи двоих подножных капитана. Он-то знал, что последует, когда вор появится на палубе…

Шум на палубе нарастал с такой силой, что Хироз в конец не выдержал этого. Да и тех двоих оболтусов как ветром сдуло. Скорчив страшную мину, раздраженный и в ярости он выскочил на палубу. От увиденного ему показалось, что собравшиеся пираты встречали никак самого Ксальтутона. За ним не спеша вышел Мбонга, на чьей эбеновой коже отражались солнечные лучи, а на лице сияла злорадная ухмылка.

Едва Хироз задрал голову, его глаза едва не оставили глазных впадин. На верхней палубе, в окружении старых друзей и иных пиратов, горячее встречавших, стояла громадная, до боли знакомая фигура с полуобнаженным торсом. И это был именно он. Киммериец! Тот стоял, широко расставив ноги, уперев руки в могучий торс, дружественно и непринужденно улыбаясь, болтал с толпой, словно чувствовал себя хозяином положения.

Капитан в истерике хотел было заорать что-то на счет того, что бы варвара немедля связали и выбросили за борт, на корм акулам. Но вовремя сообразил, остановившись, что даже при всем нынешнем своем влиянии, кто и полетит за борт без долгих разговоров, то это будет именно он, а не будь трижды проклятый киммериец. Хироз понимал, что двум капитанам на одном судне не бывать, а когда тут еще и этот варвар с киммерийских гор, тем более. Единственный его шанс это бросить вызов, либо принять вызов от этой обезьяны. Но он не решался, стоя как напуганный малыш, ариец слишком хорошо помнил свою последнюю стычку с киммерийцем.

Презрительно скривив лицо, первым заговорил Ярг,

— Однажды ты спасся от моего меча. Но тогда мы были в миле от побережья, а теперь мы посреди океана, а за бортом акулы. Доставай меч, если он еще не заржавел, и закончим наш спор. — Ухмыльнулся киммериец и под общее улюлюканье и ликование моряков спрыгнул вниз, ловко приземлившись на ноги как кошка.

Лицо ахеронца посерело толи от морской болезни, толи от страха. В его глазах мелькнули искры бешенства. Выхватив меч из ножен, капитан дико закричал и бросился на киммерийца с диким блеском в глазах и пеной на губах. Пираты тут же расступились, освобождая место для драки.

Ярг принял боевую позицию, решив немного поиграть с арийцем помня, однако, что тот все-таки хороший боец и стоит доброй части команды.

Зарычав словно львы, они скрестили мечи, высекая рои искр и гулкий звон железа. Хироз бросился в атаку, нанося мощные и быстрые удары, метя то в руку, то в ногу, то в шею. Но действовал он слишком прямолинейно, хоть скорость и ошеломила многих. Слегка пятясь, киммериец с неименьшей ловкостью и быстротой, отражал стремительные удары.

Могучие мускулы, под загорелой до бронзового цвета кожей, то вздувались, грозя взорваться, то расслаблялись в такт четким движениям рук, орудовавших тяжелым мечем. Киммериец управлялся с ним, словно в мече не было полдюжины килограммов железа.

У ахеронца клинок был поменьше и поизящнее, но в прочности едва ли уступал стали варвара. Но вот силы самого арийца постепенно убывали, как и боевой запал. А варвар казалось, был сделан из железа. Пара скамеек уже были разломаны, сильными ударами киммерийца. Отбив очередной удар капитана Ярг, словно дровосек занес меч над головой и опустил на голову капитана, грозя разрубить пополам. Хирозу едва удалось увернуться, спасшись простым бегством. Широкое лезвие киммерийца разнесло еще одну лавку, и щепки полетели вслед разбежавшимся пиратам, увертывавшимся от могучих ударов варвара.

Хироз мгновенно уловил шанс и с короткого замаха рубанул в загорелую шею варвара. Ярг, ожидавший этого удара, еще вовремя своей атаки, заметив движение стали, перекатился в сторону по лавке. Пираты, глазевшие на стычку, вовсе глаза, наблюдали за каждым движением двух рубак, и вовсю бесновались, поддерживая криками кто что горазд и кто кого. И вновь замелькали в воздухе мечи, извлекая из стали оглушительный звон и опять киммериец ударил как дровосек. Каким-то неимоверным движением Хироз слегка отвел этот удар в сторону и сам не поверил своей удаче. Меч киммерийца, прочно застрял в ножке разрубленной скамьи. Он сразу отмахнулся мечем, и киммерийцу пришлось отскочить в сторону, от неуклюжего выпада. Будь капитан сообразительнее и расторопнее и Ярг был бы уже издыхающим трупом с глубокой раной через всю грудь. Но Хироза это ничуть не смутило, он обрадовался такому повороту событий и быстро атаковал, вторым темпом, пока варвар остался безоружным, метя в голову.

Но в этот раз киммериец не посчитал нужным уклонится. Он молниеносно шагнул к арийцу и, сложив в кулак ладонь, опередил капитана, нанеся могучий удар в живот. Меч вылетел из руки, а капитан мгновенно задохнулся, на короткое мгновение. Хватая ртом ускользающий воздух, рука арийца сама потянулась к ножу у пояса, словно поддавшись выработанному инстинкту.

Однако Ярг был быстрее и беспощаднее. Едва рука арийца шевельнулась в сторону ножа, как киммериец мгновенно оказался около капитана и заключил того в смертельные объятия. Хироз уже почти взялся за рукоять и восстановил дыхание, как почувствовал себя в могучих тисках, из которых ему не выбраться. И это знание его ужаснуло! Он стал все отчаяннее сопротивляться, но объятия становились все сильнее и сильнее. Дыхание в конец утруднилось, и силы стали стремительно покидать капитана. Он с ужасом смотрел в серые, пронзающие холодом мрака, глаза и со всепоглощающим страхом понимал, что ему конец.

На мирно покачивавшейся, на волнах галере вдруг воцарилась могильная тишина. Все, затаив дыхание смотрели на застывших бойцов. Те, что стояли поближе услышали слабый звук хруста ломающихся костей, под неимоверной силой, сжимавшего в своих объятиях киммерийца. Глаза ахеронца полезли из орбит от напряжения, боли и страха близкой смерти. Тело в последний раз забилось в отчаянной попытке освободится, но внезапно резко замерло и обмякло. Глаза закатились, рот искривился в немом крике агонии. Киммериец расслабился и развел руки в стороны. Мертвое тело капитана мешком свалилось к ногам победителя.

Белинда была удивлена и восхищена. Она привыкла, что там, где она выросла, мужчины слабы и трусливы, впрочем, как добрая половина этой команды. Хотя они гораздо лучше тех, что ей доводилось видеть, но этот варвар воистину настоящий воин и мужчина. Он наверняка способен и льва задушить в своих объятиях. Глядя на могучего северянина, хмуро смотревшего на поверженного, ей на ум пришла старая история, поведанная однажды матерью. Однажды командуя отрядом амазонок, тогда еще принцесса, им удалось пленить черноволосого великана с могучими мускулами и пронзавшими холодом серыми глазами. Он был свиреп как лев и могуч как серая обезьяна, обитавшая в гирканских предгорьях. И хоть это и было семнадцать лет назад, но этот северянин, очень походил под описания матери… А может это и есть тот самый человек?! Мелькнула сумасшедшая мысль в ее голове.

— Ну, кто теперь ваш капитан! — Громко крикнул Ярг, свирепо обвев взглядом команду.

— Ярг, Ярг киммериец! — Общим гулом заорали пираты.

— Двое выбросить эту падаль акулам на корм. Один живо в воронье гнездо и смотреть на все четыре стороны. Остальным чинить скамьи и выдраить судно. Нас ждет славная потеха, не будь я киммерийцем, клянусь Кромом. Рулевой курс на север!

Толпа радостно взревела и, видя, что все стоят, он добавил, нахмурив брови и вынимая меч,

— Или кто желает оспорить право на капитанство?! — Еще раз взревев, толпа бросилась исполнять приказы.

— Живо за роботу морские волки. Клянусь Кромом еще до того как нагоним эту Сэтову галеру я вам еще все кости пересчитаю!

Белинда удивилась, как легко могучий варвар управляется с этой бандой морских разбойников.

Когда толпа рассеялась, амазонка увидела, что пират все-таки зацепил киммерийца, и левый бок торса был располосован. Она проворно спрыгнула вниз и подошла к нему.

— Стой. Да постой же ты! Ты сильный мужчина, но даже тебя может убить незалеченная рана. — Ярг удивленно уставился на амазонку, но застыл словно статуя, пока осматривала рассечение.

— Рассечение неглубокое, но придется зашить. — Она вопросительно глянула на Ярга. Тот беззаботно кивнул головой и крикнул, чтобы принесли вина иголку и нитку.

Ей уже приходилось залечивать раны, глядя, как киммериец выпил хорошую часть вина, Белинда принялась шить. Она все ожидала хоть какой-то реакции. Но варвар, которому она зашивала рану, молчал, словно не чувствовал того, что с ним делают.

Ярг лишь слегка скривившись, наблюдал за работой амазонки. И неожиданно его внимание привлек узор татуировки, выглядывавший из-под рукава, туники. Что-то странно знакомое было в этой небольшой татуировке. Силясь припомнить что это, он вспомнил свое пленение в гирканских степях, за озером Салайет.

— Кто ты амазонка? — Резко спросил он, легко подняв и поставив ее на ноги. Она ошарашено, не понимая, уставилась на варвара.

— Эта татуировка указывает, что ты непростая амазонка. А одна из вождей?!

— Да, эта татуировка означает, что я принцесса. Я дочь властительницы озерных амазонок, Атлы! — Гордо ответила девушка, непоколебимо глядя в глаза варвару.

— Дочь тигрицы Атлы? — Удивление киммерийца, ошарашило саму амазонку, откуда он узнал прозвище ее матери!

— Среди амазонок, черноволосые встречаются редко, а синеглазые и подавно! — Пристально глянул Ярг в глаза Белинде.

— Однажды, когда я спросила кто мой отец, мама ответила. Вернее рассказала о нем. Знаешь ли ты, что обычаи амазонок таковы, что дети никогда не знают своих отцов. Они недостойны, чтоб будущие воительницы знали, какое хилое мужское создание их породило! Но к моему великому удивлению она рассказала мне об отце. Он родом с севера, из племени киммерийцев. У него черные волосы, серые глаза и всегда клялся именем Крома. — Заговорила Белинда, словно и не была наследницей трона гордых воительниц гирканских предгорий.

— Почти все киммерийцы подходят под это описание. — Как бы невзначай возразил Ярг, натягивая принесенную рубаху, бывшего капитана, одним из пиратов. Благо оба они были одинакового телосложения.

— Но не всех их зовут Яргом, и не все они командовали экипажем взбунтовавшейся галеры, пустившей на дно моря Виллов три лучшие галеры султана. — Упрямо заявила Белинда.

Ярг одобрительно улыбнулся,

— Думаю, Атла хотела сказать тебе, что твоим отцом могу быть я. И если это действительно так, то я горд, что моя дочь стала настоящей амазонкой.

На каменном, укрытом мехами ложе, словно на алтаре, возлегало могучее тело, одетое в богатые изумрудные одежды, украшенные золотыми змеями.

Из раскрытых ртов десяти, искусно изготовленных змей, стоявших вокруг ложа, вырывались огни пламени, хорошо освещавших комнату. И никто не посмел бы усомнится в том, что огонь из пасти змей мог гореть три дня, не угасая. Ибо зажжен был магией всесильного чернокнижника, возлегавшего на каменном алтаре, чем ложе и было. Низ его, не укрытый мехами, был испещрен древними письменами, пробуждавшими страх в душах простых смертных.

Человек, лежавший на мехах, имел длинные черные волосы, и аккуратно подстриженную бородку, окаймлявшую ярко очертаную челюсть и двумя лучиками подымавшуюся к кончикам губ. Кожа была необычайно белой, и вызвано это было тем сном, которым он спал. Он выглядел достаточно молодым, но если бы кто мог заглянуть в его черную душу, то содрогнулся бы от ужаса, увидев черные глубины темной души и от того как долго живет на земле маг. И если бы не едва видимое вздрагивание век человека, его можно было бы принять за мертвеца. Но он был жив, и в его силах было повелевать мертвыми и подымать их с могил, призывая их души к жизни, из темных глубин ада и серых стран.

Человек, который спал на дивном одре-алтаре, был самый могущественный маг и верховный заклинатель Сэта в Пифоне Ксальтутон.

Он спал сном черного лотоса, росшего на берегах ядовитой, кишащей разной нечистью, реки Захребы. Эти цветы насылали сны, что были сродни смерти. И видения эти были вещими, но понятны они были лишь тем, кто владел черным искусством магии.

Один мрачный сон сменялся другим. Одни не значили ничего, иные малозначительны, знания, что приходили вместе с ними были малоинтересны чародею.

Мрачный полумрак, похожий на густой туман, застилал разум и понемногу клубы густого тумана стали таять. Вначале появились неясные тени. Затем абрисы стали четче и душа чернокнижника увидела отчетливые тела двух чудовищ, быстро плывших по бескрайней водной глади, вдалеке от земли. Кожа обеих чудовищ, отдавала сверканием стали и переднее сияло дивным красным ореолом. Что-то зловещее страшное пробудилось в бездонных, черных глубинах души мага. Это был первый зародыш беспокойства, ибо даже он, могучий маг, склонявший голову перед живым богом тьмы Сэтом, не понимал значений этого сна. Вдруг сон развеялся словно дым, гонимый ветром и разум чернокнижника окутала темнота, темнее которой он не видел даже в бездонных колодцах ада, где беседовал с черными душами бездн, получая страшные знания. Темнота незаметно исчезла, и маг понял, что идет воплоти, по жуткой пещере, имевшей кроваво-красный оттенок. Пещера была громадной и Ксальтутон, шагая под ее громадными сводами, чувствовал себя жалким муравьем. Насколько глаз зрел, отсутствовала темнота, и все ответвления, ходы, провалы, штольни, все было освещено в призрачный кроваво-красный цвет. Между громадными и маленькими колоннами сталактитами, казалось поддерживавшими своды пещеры, виднелись темно-красные отверстия штолен, уходивших глубоко вниз. Из них доносилось едва слышимое дикое пение и музыка, не походившие на то, что создавали смертные, и смешивались с наводившими легкий ужас отчаянными воплями, душераздирающими криками и сумасшедшим смехом. А по самим стенам пещеры, словно двигались вереницы теней, унылых душ, которым нет прощения и надежды на возрождение.

А чернокнижник все шел не останавливаясь, опасливо поглядывая по сторонам. То тут, то там, из небольших лужиц и озерец кипящей массы, выплескивались фонтаны раскаленной лавы, чьи брызги испепеляли камни. Время от времени, из разогретой до сумасшедшей температуры жижи, тихо выныривали уродливые головы, следившие голодными, жадными глазами за шедшим мимо них человеком в изумрудного цвета одеждах. И также тихо исчезали, с шипением погружаясь в булькающую лаву понимая, что его трогать нельзя. Кругом стояла неимоверная вонь серы и чего-то жженого. Жара стояла жуткая, и магу казалось, будто он брел в пламени, но каким-то чудом не горел.

Ксальтутон не понимал куда идет, только где-то, глубоко в сознании, он знал куда нужно ступать. Наконец он остановился перед тяжело клубившимися ядовито-красными, темными клубами дыма, перегородившими гигантскую пещеру. Клубы дыма, казалось, начали таять и из темной дымки стали проступать неясные, смутные очертания гигантских, медленно двигавшихся змеевидных колец.

Внезапно, в темной дымке сверкнули налитые кровью злые, кровожадные змеиные глаза, вслед которым стали медленно проступать очертания гигантской клиновидной змеиной головы, такой большой, что могла проглотить зараз дюжину коров, не особо их заметив. Вся поверхность змеи была усеяна сплошной чешуей, величиной со щит. А меж массивных клыков, постоянно сновал раздвоенный язык. Большие бордовые, на фоне темно-изумрудной чешуи, змеиные глаза грозно, неотрывно смотрели в черные глаза мага, погружая душу в необъятный ужас. Все еще полускрытая клубами дыма, гигантская змея, заговорила,

— На колени, презренный раб, пред своим владыкой! — Покатился утробный шипящий голос змея по бескрайним закоулкам пещеры.

Мгновенно смолкли дьявольская музыка, пение, смех и стенания. Перестала кипеть и булькать даже раскаленная лава и пространство пещеры окутала тяжелая, гнетущая тишина.

— Владыка всего и живого и мертвого! — Промычал Ксальтутон, упав ниц в благоговейном страхе перед тем, которому служил, не смея поднять головы.

— Знаешь ли ты, мой верный слуга, зачем ты здесь?! — Прогремел над головой мага, утробный голос змея.

— Чтоб служить тебе, владыка!

— Да-а! Служить. Мне! — Рассмеялся змей бог диким и грозным смехом, от которого всех слышавших и демонов и рабов рабов-душ мага, бросило в леденящие объятия ужаса.

— Ты хорошо мне служишь, человек. Поэтому слушай и внимай, ибо растолкую твой сон, тобой не понятый. Исчезнет сердце империи и падет она лишенная своего могущества и сотрут ее с лица земли варвары. Внемли моим словам, ибо даны не как предсказание, но как путь избежать этого. Запомни и проснись от черного сна слуга мой! — И вновь по бескрайним просторам полился леденящий кровь, жуткий смех. Лежавший ниц, на раскаленных добела камнях, маг, не чувствовал жжения. Он смотрел, как вновь густеет дым, скрывая бога-змея Сэта, укрывая густыми клубами дыма, его гигантское чешуйчатое тело.

Камни вдруг затрещали, покрывшись сетью глубоких трещин и обвалились, полетев куда-то казалось в бездну, не имевшую дна с закричавшим от ужаса магом, все еще сопровождаемый безумным смехом божества.

Стремительно село тело, на алтарном возвышении, покрытом мехами. Все еще полные ужаса глаза мага смотрели отчужденным взглядом перед собой на стену покрытую старым гобеленом. На тяжелом, грубом, старом полотне были вытканы, кроваво-красная гигантская пещера, тяжелые клубы дыма перегородившего ее и бордовые, грозные треугольные змеиные глаза.

Маг не ощущал исходившего от камня потока силы. Наконец он пришел в себя окончательно и почувствовал на коже капли пота. Вдруг вспомнились слова, словно каленым железом впечатавшиеся в его разум.

— Исчезнет сердце империи и падет она, лишенная своего могущества…

Его душа исполнилась еще большего ужаса. Он сорвался с возвышения и быстрым шагом пошел в тронный зал. Двери в тронный зал распахнулись сами. В воздухе витал запах крови, и стояла гнетущая тишина. Душа чувствовала неладное и Ксальтутон бросился к тайным дверям, ведшим в хранилище камня. Он махнул рукой, и тяжелая плита потайного хода отошла в сторону, открывая вход в полутемный коридор. Его настороженность сменилась гневом и страхом. Коридор был темен и демон, охранявший его, был явно мертв. Чернокнижник сделал замысловатый жест рукой, и из больших отвратительных голов ударило пламя, немного угаснув, на плитах пола остались гореть лишь маленькие язычки огня. Да! Вот след от мертвого духа преисподни. Ксальтутон бросился в тайную комнату. Тяжелые двери были распахнуты настежь. Он ворвался внутрь хрустального зала и тот вновь засиял.

Возвышение для камня, было пустым!

Чернокнижник почувствовал то, что уже знал. Все слуги камня и его хранители были МЕРТВЫ!

Из его горла вырвался крик боли и отчаяния, такой сильный, что все стекла в зеркальном зале треснули и посыпались на пол. Погребальной песней раздался мелкий звон осыпавшегося стекла.

Ксальтутон понял смысл сна о морских чудовищах. Это были корабли, и на одном из них было «Сердце Аримана»! И этот корабль удирал, а за ним повидиму гналось иное судно. Его рука в бессильной злобе сжала подлокотники трона, изготовленный в виде змеи.

Послышались быстрые шаги, и в тронный зал вошел человек в богато украшенных доспехах. По всей видимости, это был один из высших офицеров Пифонской армии. Остановившись перед пирамидальным возвышением с троном, он пал на колени перед своим повелителем, восседавшим в полумраке, на змеином троне.

— Адмирал Валаар, немедля подготовить три лучших галеры и оснастить самым лучшим экипажем и самыми сильными рабами. Из порта ночью вышли две галеры, немедленно догнать их. Вечером вы уже должны отплыть. С вами поплывет мой ученик. Исполнять все его приказы. Адмирал вам лучше их догнать, иначе сложите головы на алтаре Сэта.

— Да мой повелитель! — Покорно ответил, старый моряк и вида не подававший, что внутри все похолодело от страха, и быстро вышел, получив позволение встать колен.

Хоть и стояло раннее утро и большинство жителей и солдат еще спало, но приказы верховного жреца Ксальтутона, исполнялись в любое время суток.

Ксальтутон встал с трона и пристально посмотрел на двери. Длинные узкие створки сами собой закрылись, словно ведомые чей-то невидимой рукой. Маг подошел к краю тронного возвышения, выудил из-за пояса небольшой кисет и, развязав его, запустил в него руку. То, что он оттуда вынул, зажатое в ладони, он бросил на ступени. Словно сотни стальных зернышек, посыпались со звоном, на мраморные плиты. А затем, выудив еще раз черные семена, опять бросил на пол. Спрятав кисет, маг стал шептать древнее заклинание на забытом арканском наречии. Когда он закончил шептать, сделал пас рукой, словно вычерчивая какой-то знак. И в воздухе зажегся жуткий, пылающий огнем символ.

Лежавшие в беспорядке черные семена, вдруг пришли в движение, и образовали ровный круг. Затем они стали носится в вихре, становясь все плотнее и плотнее, и также внезапно упали на ступени со звоном. В неровном круге стояло нечто, скрытое странным черным плащом, капюшон которого был низко посажен, скрывая полностью голову незнакомца.

Маг почувствовал на себе исполненный ярости свирепый взгляд.

— Ты знаешь, кто тебя послал дух бездны?!

— Да-а! — Коротко ответил незнакомец, даже не шевельнувшись.

— Ты служишь кровавому Сердцу! — Из уст чернокнижника, это звучало как утверждение.

— Да! — Ответил незнакомец, на утверждение мага.

— Ты подчинишься мне?

— Да! — Все также коротко ответил пришелец.

— Отправляйся на галеру, и верни мне «Сердце Аримана»! Капитаны будут во всем тебе подчинятся. — И через мгновение до молчания, добавил, — а также того, кто его похитил. Ступай!

— Да повелитель! — Натянуто проворчало существо, низким замогильным голосом и исчезло, рассыпавшись на тысячи мелких зерен.

Черная галера неслась по спокойным водам моря, словно ястреб за ускользающей добычей. Небольшая волна, хороший ветер, крепкий парус все, что нужно было для хорошей скорости. Бронзовый таран, длинной узкой галеры, легко рассекал набегавшие волны. На тонком шпиле мачты, развевался черный флаг, с золотым драконом на полотнище. А в вороньем гнезде, сидел тощий пират и пристально смотрел на горизонт, то и дело, поглядывая назад. Весла бездействовали, так как скорость и так была хорошей и пираты, находившиеся на верхней и нижней палубах, продуваемых морским бризом, бездельничали, пока небыло работы. Белинда лежала на носу, нежась под теплыми лучами солнца, чувствуя на себе жадные взгляды команды. Рядом опершись на фальшборт, стояли чернокожий Мбонга и Ярг киммериец. В отличие от полураздетого кушита, коим был по рождению Мбонга, Ярг был в шароварах и красной атласной рубахе, доставшейся от предыдущего капитана, что давеча стал акульим кормом.

— Далеко еще до той галеры, за которой ты так гонишься?! Мрачно проворчал чернокожий, отпивая из оловянной кружки вино.

— А Сет ее знает! Должны были ее уже догнать. — Ответил сероглазый гигант.

— Погоня вероятно уже идет по нашему кильватеру.

— Скорее всего, ты прав. Кто-кто, а Ксальтутон этого так просто не оставит. Он, вероятно, послал по моим следам весь флот и всех своих демонов. И я буду не я, если это не так, клянусь Кромом!

— Поскорее бы разделаться с валузийцами, пока нам хвост не прижали. — Пробурчал чернокожий.

— Угу! — Согласился Ярг, хмуро глядя на горизонт.

Из вороньего гнезда донесся крик.

— Вижу мачту!

— Отлично, направление?! — Оживился Ярг.

— Прямо по носу!

— Эй вы, бездельники, на весла. Мы должны догнать ту галеру! — Раздался зычный голос Ярга. Тут же на палубе началось оживленное движение. Более сотни пиратов сели на весла и под дружное пение стали грести. Галера еще более ускорила ход и ближе к вечеру они приблизились на столько, что наблюдатель в вороньем гнезде сумел распознать судно.

— Капитан, это та галера, что ночью покинула порт Пифона.

— Ярг, уже темнеет. Если мы постараемся нагнать ее сейчас, то нам придется брать на абордаж ее ночью. А это не самое легкое занятие. — Обеспокоено сказал Мбонга.

— Приготовится к схватке. Утром мы затопим то корыто в крови! — Хмуро крикнул киммериец. Повернувшись ко все еще нежившейся амазонке, он уже более ласково добавил, — Белинда будь готова. И будь внимательна.

— С удовольствием капитан Ярг! Никогда не участвовала в морской битве. Я последую твоему совету.

Яргу стало отчего-то не по себе, от того тона каким ответила амазонка. Он почувствовал себя очень глупо.

Ярг стоял на носу и неотрывно смотрел на пытавшееся все еще удрать судно. Он со злым спокойствием смотрел на фигуры людей, отчаянно метавшихся по палубе. Глядя на галеру, киммериец почувствовал на себе испепеляющий яростный взгляд. Пристально вглядываясь, Ярг стал искать того кому принадлежит этот взгляд. И увидел стоявшую у борта фигуру. Он сразу понял, что это он, тот кому принадлежит исполненный ярости взгляд. Яргу показалось, будто он увидел алый отблеск у фигуры. Обернувшись, он гневно глянул на пиратов, сидевших на веслах, словно те были виноваты, что утих ветер и теперь они идут на одних веслах. Но те дружно работали веслами, под зычные команды. Мускулы тугими канатами ходили под бронзовой от загара кожей. Струйки пота медленно стекали по бугрящейся от напряжения мускулов, коже. У каждого гребца за поясом был меч и длинный нож, готовые пустить их в ход, как только галеры столкнутся бортами. Большая часть команды скопилась на носу и у бортов, вооружившись баграми луками и абордажными крючьями. Бронзовый таран, с шумом разрезал волны, стремительно приближаясь к обреченному кораблю, все еще пытавшемуся в отчаянном стремлении, уйти. Но пиратская галера, быстро и неумолимо приближалась. Что-то про себя бормоча, киммериец скомандовал, повернув голову в сторону кормы. Его зычный приказ был слышен даже на преследуемой галере.

— Право руля. Перекроем им ветер. Абордажная команда к левому борту! — Немного обождав, уже спокойным голосом, он обратился к Белинде, — будь внимательной и не лезь к Сэту в клыки. Странная, по детски непринужденная улыбка, заставила Ярга почувствовать себя глупо. Рыкнув, он повернулся к догоняемой галере, пытаясь выгнать из себя это дурацкое чувство. Большой парус валузийской галеры, вдруг обвис, лишенный потока ветра, и судно резко потеряло скорость, двигаясь лишь с помощью весел.

Пиратская галера, послушно вильнула вправо, покорно повинуясь движениям рулевого. Десяток пиратов, стоявших на носу, натянули тетивы и, прицелившись, дружно как по команде выпустили стрелы. Длинные стрелы, темной тучей, поднялись вверх и стремительно упали на палубу. Несколько человек со стонами упали на палубу, еще один за борт. И вновь пираты выпустили град стрел, отозвавшийся криками и стонами. Наконец и валузийцы ответили тучей стрел. Большинство пиратов успели попрятаться, но трое упали пораженные стрелами. Двое из них больше не шевелились, с пробитыми грудью и головой.

Ярг стоял во весь рост, даже не думая прятаться. Он неотрывно высматривал капитана валузийской галеры.

— Приготовить багры и крючья, сближаемся. Лучники отгоните от борта вояк. — Крикнул киммериец. Ответом было дружные отлаженные движения пиратов. Рядом гордо встала амазонка.

— Я хорошо управляюсь луком! — Заявила она, опережая хмурого и сосредоточенного киммерийца.

— А если бы я использовала не булаву, а стрелу, ты встретился бы со своим хмурым Кромом еще прошлой ночью! — С этими словами они широко расставила ноги, вложила на тетиву стрелу и прицелилась. Выждав немного, она отпустила тетиву, и стрела мелькнула молнией к обреченному кораблю. Один из лучников зашатался и свалился за борт. Остальные валузийцы выстрелили в ответ тучей стрел.

Ярг едва успел закрыть собой амазонку, готовившуюся выстрелить еще раз.

— Кром! — Злобно рявкнул он, когда пара стрел, вонзились в кольчугу. Амазонка неожиданно для себя взвизгнула, подумав, что громадного киммерийца сразили.

Но северянин лишь небрежно оттолкнул ее и, заведя руку за спину, вырвал из кольчуги стрелы и показал ей, ухмыляясь.

— Ха! Их луки слишком слабы, а стрелы легки чтоб пробить кольчуги, выкованные в Асгарде! — Улыбкой волка, оскалился Ярг, небрежно отшвырнув в сторону стрелы.

Дважды заменялись стерновые, сраженные валузийскими стрелами, но пиратская галера, наконец, поравнялась с бортом беглеца и Ярг вовсю глотку рявкнул,

Лучники! Те дружно поднялись и выстрелили. Дюжина моряков у борта упали, кто на корабль, кто за борт. Тут же вслед приказу киммерийца, взвились крючья и зацепились за высокий борт. Дружно пираты стали подтягивать борт к борту. Кто-то упал сраженный стрелой, пара канатов были обрублены, но борта галеры все же соединились. Тут же с обеих галер полетела туча стрел. Палубы обоих кораблей укрылись мертвыми. Но пиратов было не остановить. Словно штормовая волна, они накрыли палубу валузийской галеры и сцепились с солдатами. Завязался тяжелый бой, на верхней палубе. Валузийские воины были очень хороши, но им было далеко еще до воинов Кула, в особенности до Алых Убийц. О коих сказки и легенды ходили не менее величественные, чем о самом Куле. Но и пираты были не лыком шиты. Крепкие, закаленные во множестве битв и стычек, они ничем не уступали валузийцам. И посему бой был тяжелым. Множество голосов слились в единый шум с криками радости и стонами, звоном стали и хрустом крушащихся, под сильными ударами, костей и плоти. И лишь там, где вертелся как ураган киммериец, бой принимал иной поворот, и казалось, валузийцы его заранее проигрывали.

Ярг едва ли не первым оказался на борту вражеской галеры. Из четырех бросившихся к нему вояк, добежали лишь двое. Киммериец с некоторым удивлением отметил столь меткую стрельбу, и к тому же столь быструю. Оба моряка, упали на палубу со стрелами между глаз, с интервалом в несколько ударов сердца.

— Кром и сталь! — Громко крикнул он и бросился на опешивших, на миг, матросов явно понявших кто перед ними. Одним могучим ударом, он разнес в щепки, слабую сталь, подставленную под удар меча, а вместе с ним расколол надвое голову, незадачливого вояки. Затем круговым движением отбил в сторону меч второго, нацеленный в ничем незащищенное горло и обратным движением снес голову. Он оказался на какое-то мгновение один, но затем неожиданно для него самого, оказался в кольце солдат, закованных в медь. Но даже окруженный, он казался неуязвимым как боги. Отбивая удары и уворачиваясь, он крутился и двигался как ураганный ветер, оставляя за собой одни трупы.

Кто-то повалился на палубу за его спиной, но киммериец не стал оборачиваться. Продолжая рубится с восьмью солдатами, он имел небольшой перевес. Отступив к борту, он не дал им возможности нападать со всех сторон. Валузийцы попробовали просто столкнуть его в воду с палубы. Но киммериец был слишком опытным, чтобы таким приемом от него, можно было легко избавится. Ярг просто бросился навстречу и ударил в ноги. Двое с воплями упали на палубу с подрубленными ногами, еще один получил неглубокую рану в правый бок. Ярг оказавшись вне круга солдат, мгновенно развернулся и почти не целясь, ударил. Отрубленная голова, отлетела далеко за борт, оросив нос галеры, фонтаном крови. В этот момент рядом с киммерийцем плечом к плечу стала амазонка. Ее кожаные доспехи уже были в крови, равно как и оба меча, один из которых явно принадлежал какому-то валузийцу.

Заметив, что киммериец смотрит на ее порванный кожаный доспех, она улыбнулась и весело заявила,

— Я не ранена, и кровь это не моя!

Ярг хотел, что-то возразить, но в этот миг он заметил изумрудные одежды и знакомое лицо нанимателя и к тому же валузийские солдаты вновь двинулись на него.

Белинда, задержи их. У меня свидание! Яростный окрик киммерийца, заставил на мгновение всех вокруг замереть. В этот момент рядом возник Мбонга. Он сжимал жутковатое оружие в руках, видимо принадлежавшее кому-то из валузийцев. На длинной, с локоть деревянной рукояти, крепилась железная булава, усеянная шипами и большим клювообразным острием.

— Я прослежу за ней! — Весело крикнул чернокожий, перекрикивая шум битвы.

Амазонка негодующе фыркнула, взмахнула обоими мечами и рванулась вперед.

Ярг двигался туда, куда направлялся валузийский вельможа. Тот изредка касался кого-то из пиратов, и несчастный падал, корчась в агонии на палубу. Яростно, без разбора, работая мечем, кулаками и локтями, Ярг пробирался на корму, где в полном одиночестве среди мертвых тел застыл валузиец.

Оказавшись в нескольких метрах от врага, киммериец гневно крикнул,

— Я обещал вернуться, если меня предадут, и… — Он сам замер, онемев от удивления, ярости и неожиданности. Рядом с вельможей, возник тот, кто был при их встрече рабом. Вельможу, положившего руку тому на плече, держа в руках, что-то закутанное в холщину, вдруг окутал красный огненный смерч и оба валузийца исчезли, оставив переполненную мертвыми и ранеными, захваченную пиратами галеру.

Узкая, изящная черная галера, встречала прохладное утро в море, далеко от берегов. Утренний бриз, все продолжал гнать судно на север. Пираты, после недавней абордажной битвы спали, восстанавливая силы. После битвы с валузицами их осталось в живых чуть более половины. Однако киммериец пополнил свою команду рабами с захваченной галеры. Многие изможденные галерным заключением спали, вповалку. Бодрствовали лишь те, кто стоял у стерна и в вороньем гнезде.

Еще накануне вечером, киммериец дал указания, куда держать курс. Пират не смотря на все свое удивление не осмелились задавать вопросы, зачем им плыть на север, когда на юге полно толстых купцов, которые только того и ждут, чтоб их потрясли. Проснувшись утром, Ярг сразу пошел на палубу. Какой-то из бодрствующих пиратов, тут же извлек из-за борта ведро с водой и подал капитану. Ярг взял и одним махом вылил содержимое на себя. Мотнув головой, он закинул мокрые, длинные волосы на спину, бодро расправив плечи. Не успел он опустить ведро, как с вороньего гнезда послышался взволнованный крик,

— Тревога! Три галеры на хвосте. — Палуба сразу ожила, и стала похожей на большей муравейник. Киммериец тут же спустился в каюту и надел стеганую куртку, а поверх нее прочную асгардскую кольчугу.

Уставившись на горизонт, он силился разглядеть паруса. Если они алые, значит, он не ошибся и ахеронский змей отправил за ними погоню. А сие значит, что ничего хорошего не сулило. Наконец крик сверху подтвердил его догадку.

— Капитан, на горизонте алые паруса! Это Ахеронские боевые галеры. — Все кто был свободен, бросились к бортам, взволновано таращась на горизонт.

— Хорошо, они еще достаточно далеко от нас.

— Но у них достаточно хорошая скорость! — Отозвался взволнованный Мбонга.

— Держать тот же курс! Ану живо все по местам, если не хотите болтаться на арийских реях! — Рявкнул киммериец и довольно ухмыльнулся,

— Мбонга, тащи корабельного плотника в каюту. Клянусь Кромом, это будет весело.

Допив кружку вина, киммериец вновь клонился над картой, расстеленной на сундуке, вокруг которого стояли Мбонга и тощий плотник.

— Мы еще вчера утром оставили позади Бараханский полуостров, так, что сейчас должны быть где-то здесь. — Ткнул Ярг на одно место на карте.

— Значит самое ближайшее, мы достигнем берегов Валузии, дня за два, три, при хорошем ветре. Ведь сходить на берегах где живут пикты, значит попасть в еще большую опасность, чем арийцы, что у нас на хвосте. — Задумчиво высказался чернокожий, нервно теребя цепочку на черной шее, разглядывая карту.

— Ты прав дружище. Но так далеко бежать с ахеронскими боевыми галерами на хвосте я не собираюсь. Сиго ты помнишь, когда мы уходили от стигийцев, где мы посадили их галеры на рифы?! — Улыбнулся загадочно киммериец.

Тощий корабельный плотник, задумчиво теребил свою густую бороду, напряженно вглядываясь в потрепанную карту.

— Припоминаю. Далеко сыны юга забрались на север, преследуя нас. Но эти рифы ведь не обозначены на карте.

— Я ручаюсь, что они не обозначены ни на одной карте ахеронцев, как и на этой! — Весело заявил Ярг, оторвавшись от пергамента и вновь наливая себе темно-красной жидкости.

— Вообще-то можно попробовать, хотя я не очень-то уверен в этой затее. Клянусь Мардуком и Белом, прошлый раз нам просто повезло, корыто то было полегче за это. Но видит Сэт сражаться в открытом море с тремя галерами еще больший идиотизм. — Задумчиво почесал затылок Сиго, после короткой паузы.

— Эй, постойте! Вы, что хотите перелететь через рифы?! — Ужаснулся Мбонга, сообразив, о чем те двое толкуют, друг с другом.

— Ты прав дружище. Именно через рифы и так чтобы мы остались целы, а эти псы остались на них.

— Но ведь это самоубийство, клянусь Дамбалой, пытаться проскочить над рифами. — Не унимался Мбонга.

— Нет, самоубийство это принять бой с тремя боевыми галерами, вдалеке от берегов. — Непререкаемым тоном заявил киммериец.

— И при этом на одной из них может находиться Ксальтутон, либо кто из его демонов, клянусь Кромом.

— Нет Ярг. Боги явно лишили тебя здравомыслия. — Одобряюще засмеялся Мбонга.

— Все решено…

К исходу дня, ахеронские галеры, заметно приблизились к беглецам. Рано утром Ярга разбудил один из тех пиратов, что были на вахте. Став на корме, он посмотрел на горизонт. С недобрым чувством киммериец отметил, что расстояние между ахеронскими галерами и пиратской сильно сократилось. Глядя на упругие паруса ахеронских судов, которые казалось, вот-вот лопнут от напряжения, киммерийцу казалось, что преследователей гонит штормовой ветер. Однако на море был посредственный бриз.

Хоть нынешнее судно пиратов и было одним из самых быстрых на западном море, однако боевые ахеронские галеры, догоняли слишком быстро.

— Поднимай тревогу! Немедля гребцов на весла, и чтоб ни одна живая душа не отлынивала! — Рявкнул Ярг пирату, стоявшему рядом и глазевшему на боевые галеры. Сам о пытался унят в себе дивный страх, появившийся с столь быстрым приближением галер. Но киммериец знал, сто это был за страх. Единственный ведомый ему страх, могла вызвать лишь магия, да и еще, то чего не понимал его варварский разум. Но этот страх не испугал его, а разбудил ярость и ненависть.

— Кром! Чтобы это не было, так просто они нас не догонят. Его слова подкрепились размеренным барабанным боем, и дружным скрипом весел смешанным с пиратской песней, которую затянули сидевшие на веслах.

Люди уже по нескольку раз меняли один одного на веслах, давая друг другу, отдохнуть, а ахеронцы ни на миг не отставали. Взгляд киммерийца становился все более хмурым, при виде неумолимо приближающихся галер! Неужто сам Ксальтутон на одной из них. Ну, если не он, то один из его темных слуг точно. Витали мысли в голове Ярга, при виде суден, на которых уже были видны маленькие фигуры людей.

— Капитан! Скалы впереди! — Послышался голос сидевшего в вороньем гнезде. Ярг мгновенно бросился на нос. При виде возвышавшихся вдалеке двух громадных пиков, торчавших из воды, рот киммерийца расплылся в довольной улыбке. Он бросил взгляд на команду. На их лицах были отчаяние и ужас.

— Был ли я вам плохим капитаном?! — Крикнул киммериец раздраженно. Заметив чувства на их лицах и немой вопрос во множестве взглядов.

— Нет! — Дружно закричали как один пират.

— Много ли вам выпало страдать и пресмыкаться пред ахеронцами, из-за меня?

— Нет! — Вновь послышался сплоченный хор голосов.

— Ну, так какого лешего, вы приуныли, Сэт вас дери! Выше головы бездельники, мы еще отведаем, какая кровь течет в жилах арийских прихвостней Пифонского колдуна, что плывут по нашему кильватеру. Всем готовится к драке, на веслах, будьте на чеку, от вас зависит, перелетим мы рифы или нет. Клянусь Кромом, повеселимся на славу.

Все пираты дружно воскликнули, одобрительно в ответ. Чем ближе пиратская галера приближалась к скалистому острову, разделенному проливом, тем быстрее ее нагоняли боевые галеры ахеронцев. Уже были видны люди, расположившиеся вдоль бортов, готовые к абордажной схватке. И сердца многих пиратов дрогнули. Но слепая вера в легендарного капитана и многие слухи, рассказы, песни и легенды, ходившие о киммерийце, придавали уверенности в том, что боги им вновь улыбнутся и победа будет на их стороне.

А сам Ярг неотрывно смотрел на широкий проход, между скал.

— Гребцы, разгоняем галеру, сейчас высокая вода. И да будет воля Иштар, Бела и Крома, не оставим свое днище там. Рунже левее руль. Так держать, а теперь держись кто за, что видит!

Пираты, стоявшие на палубе, не знали чего бояться больше галер, почти нагнавших их или скал, торчавших в изобилии из-под воды, о которые с оглушительным шумом разбивались морские волны.

Все замерли в ожидании того, что сейчас судно вскроет днище о подводные скалы. Шептались молитвы, зароки и клятвы, в надежде спасти и защитить свои жизни и души. Все замерли в ожидании неизбежного. Пальцы вцепились кто, во что горазд и…

Галера поднялась на волне и понеслась, сквозь торчавшие из воды каменные зубья.

Неожиданно раздался громкий треск, и короткий рывок от которого добрая половина пиратов полетела на палубу, не сумев удержаться.

— Руль сломан! — Закричал Рунже, выползая из-под деревянного бруса, вытирая рукавом ручеек крови с лица. И тут вся команда дружно взревела,

— Слава капитану! Слава Яргу!

— Ану живо за весла! А то клянусь Кромом, оставим днище на рифе! Вот потеха то будет ахеронцам. — Весла вновь дружно ударили в воду, и галера ускорила ход, покидая грохочущий узкий пролив между скал.

Скоро к скалам подошли три галеры. Их алые паруса трещали под напором невидимого для парусов пиратской галеры ветра. Сразу три судна взлетели один за другим на волне, над гребнем торчавших из-под воды скал. Пираты прильнули к бортам и дружно завопили от радости. Одна галера резко встала, мачта рухнула на палубу, накрыв ее парусом. Многие матросы полетели за борт, а шумные и ненасытные волны с силой и грохотом ударяли о ее борт. Две других галеры казалось, миновали участь первой и вот-вот преодолели барьер, как очередная галера слегка развернулась бортом и резко замерла, а затем под ударом следующей волны накренилась на борт, зачерпнув воды. Послышался отчаянный крик людей, а затем она перевернулась вверх дном. И только одной галере суждено было преодолеть риф.

— Табаньте правым бортом, правый разворот! — Рявкнул киммериец,

— Всем приготовится к абордажному бою. Клянусь Кромом, даже если вся эта галера кишит демонами Сэта, я ее утоплю в крови!

По пиратской галере полился свист, завывание и улюлюканье радостного предвкушения рубки. Они верили капитану и готовы были идти за ним в преисподнюю к самому Сэту, если прикажет.

Ярг, одетый в кольчугу, стоял у борта, широко расставив ноги. В руках он держал лук со стрелой, а сбоку в ножнах покоился старый добрый меч. Рядом с северянином стояла амазонка с луком, который уступал по дальнобойности луку киммерийца, напряженно смотрела на приближавшуюся галеру.

Галеры неумолимо сближались. Все собрались у бортов, готовые к абордажной рубке, держа в руках багры и абордажные крючья. В нужный момент на обеих галерах убрали весла и когда корабли поравнялись, с обоих бортов полетели крючья. Острые зубья, вонзились с треском в дерево. Кое-кто из стоявших у борта, дико закричали, от боли, когда какой из крюков вонзился в тело, пришпилив к дереву. Когда борта галер столкнулись, обе команды живой волной хлынули на вражеские палубы. Лишь дюжине арийцев удалось перескочить, остальные откатились от борта. Пираты мощным напором сдержали первый порыв врага, прорваться на их корабль, а затем хлынули сами. На палубу повалились раненые и мертвые, кто-то не удержался на ногах и тоже упал. Немногим удавалось подняться. Команда ахеронского корабля оказалась опытной, и пиратам пришлось туго. Все смешалось на палубе корабля. Киммериец на мгновение замер, с окровавленным мечем в руках. Таинственная фигура, закутанная в черный плащ, с глубоко натянутым на голову капюшоном, привлекла его внимание. Она источала тяжелую ауру смерти и зла. Ярг почувствовал, как кровь в жилах стынет, и от гнева зарычал. Он словно откуда-то знал, что незнакомец, крытый с ног до головы черной материей, жаждал заполучить именно его. И от нее несло духом преисподни.

— Никак Ксальтутон, послал за мной демона?! — Жадно ухмыльнулся киммериец, и вслед за амазонкой, перепрыгнул через борт, ударом плеча свалив кого-то из ахеронских вояк, тоже прыгавшего через борт. Сходу киммериец всадил меч в грудь моряку, намеревавшемуся всадить в него багор. Вырвав из падающего мертвого тела меч, следующим мощным ударом он снес голову солдату. Где-то немного поодаль, рубилась молодая амазонка, успевшая уже добыть себе второй меч, в пару к своему. К нему бросились двое солдат и еще четверо попытались его блокировать, взяв в тиски, зажав с четырех сторон большими прямоугольными щитами. Это лишь рассмешило киммерийца, прошедшего множество битв и имевшего большей опыт.

Взлетели вверх пара мечей, чтоб покончить с попавшим в капкан варваром. Но тот был быстрее и проворнее. Ударом тяжелого сапога по ногам он сбил с ног одного. С силой распростав руки, легко, словно пушинку он оттолкнул двух других, сбивших на своем пути еще несколько своих товарищей. А затем вовремя повернулся, чтоб отбить удар сзади и опустил, словно дровосек меч на голову незадачливого вояки. Тот попытался закрыться щитом. Но сила разгневанного северянина была такой, что меч разнес в щепки подставленный щит и расколол голову пополам. Однако клинок прочно застрял, и падающее тело увлекло меч за собой. Повернувшись в пол оборота, Ярг перехватил запястье руки, опускавшей на его голову меч, и резким ударом другой руки, сломал в локте и успел подхватить небольшой меч, вывалившийся из разжавшихся пальцев. Оставив бедолагу, выть от боли, киммериец схватился со следующим. Обменявшись парой ударов, он сделал обманчивое движение и резким режущим ударом рассек горло. Стоя в гордом одиночестве посреди трупов, забрызганный кровью врагов, он словно голодный зверь смотрел на рубку, шедшую на палубе. С опущенного книзу меча, медленно скапывала кровь. Киммериец был похож на одного из тех призрачных воинов, сошедших на землю с Валгаллы, о которых так много ходило леденящих душу легенд. Вся палуба ахеронского корабля была пропитана терпким духом крови. Вокруг стоял шум битвы, лязг стали, треск дерева и железных доспехов вперемешку с шумом падающих за борт тел, воинственными кличами, смехом, руганью, воплями и проклятьями.

Один беглый взгляд, брошенный на корму, заставил киммерийца вскипеть от ярости. Там в гордом одиночестве стоял некто, весь скрытый черным плащом. И только около него оказывался кто-то из пиратов, как его рука мгновенно ударяла, легко каясь жертвы, и человек падал словно подкошенный.

Уже второй раз киммериец с раздраженным негодованием, смотрел, как проклятые некроманты, убивают его людей, простым касанием ладони. Это так его разозлило, что казалось, появись перед ним сейчас сам Сэт, он разорвал бы пресмыкающегося бога голыми руками.

— Кром! — Взревел Ярг и бросился на незнакомца в черном, начавшего пробираться к нему. Киммериец словно таран, прошел сквозь сражающуюся толпу, разметав всех на своем пути в разные стороны. Могучий взмах сильных мускул и меч казалось, разрубил скрытую капюшоном голову незнакомца. Но с неописуемым негодованием и с первобытным ужасом Ярг увидел, что его отобранный у арийца меч, почему-то сломался пополам, о подставленную под удар руку.

Мимо пробегал один из ахеронских солдат, размахивавший окровавленным мечем, явно победивший в своем сражении. Не раздумывая, киммериец всадил обломок меча тому в горло, и ариец резко осел на палубу, зажав руками меч, торчавший из раны. Широко распростав руки, черноволосый киммериец заключил в смертельные объятия невысокую, скрытую плащом, фигуру. Руки сомкнулись на спине, вокруг тощего тела и словно стальные тиски, стали сдавливать хрупкое тело.

Какое-то мгновение киммерийцу казалось, что он сжимает кусок камня, а не живую плоть, но лишь какое-то мгновение. Существо в плаще вдруг отчаянно задергалось, словно птица в силке, будто забыло свое черное искусство. И все же он сумело найти в себе силы нанести несколько ударов по ребрам киммерийца. И северянин достойно принял эти удары, лишь слегка скривившись.

Но все же Ярг едва не выпустил незнакомца, когда оглушительная боль разлилась по всему телу, и перехватило дыхание. Перед глазами стал меркнуть свет. Казалось силы стали покидать его.

На какое-то мгновении, он заметил в тени капюшона, странные синие глаза. Глаза без зрачков, в которых виднелись лишь страх, изумление и бессильная ненависть. Киммериец понял, что его противник вовсе не человек, хоть может быть и похож, а существо, рожденное неземной матерью и явившееся одни боги знают из каких темных глубин, творить зло.

Ярг оскалился, для таких тварей у него было лишь одно Смерть! И последним, неимоверно тяжелым усилием, он сдавил существо. Раздался нечеловеческий, полный боли и невыносимой ярости, крик и хруст ломающихся костей. Затем его руки ослабели и разжались. Мертвое тело, окутанное темным плащом, полетело за борт к акулам, которыми все вокруг галер, кишмя кишело, и над водной поверхностью рассекали черные треугольные плавники.

И Ярг провалился в темноту беспамятства.

Белинда, сражавшаяся невдалеке от киммерийца, вонзила свой меч в горло очередному противнику и краем взгляда увидела, как свалился у борта на палубу Ярг, выпустив темную фигуру за борт. Над ним тут же возник солдат в дорогих, забрызганных кровью доспехах, помятых сильными ударами. Украшенный двумя гребнями шлем, разноцветным оперением, указывал на то, что его владелец командовал, по крайней мере, этим кораблем. Рот воина растянулся в самодовольной ухмылке и рука, сжимавшая покоробленный ударами, окровавленный меч, взметнулась вверх. Но опустится, не успела.

Амазонка выхватила из-за пояса пернач и с поражающей для столь юной особы, силой метнула его. Тот мелькнул в воздухе, перевернувшись, и ударил в затылок шлема воина. Меткий бросок, не выбил из воина сознание, но заставил того шатнутся вперед и перевалится с воплем за борт. Около нее возник еще один солдат. Белинда ловко уклонилась от удара и сама рубанула, целясь в ногу. Завыв от боли, то свалился вниз, где сидели прикованные к веслам, измученные рабы. И тут же снизу донесся отчаянный хрип. Амазонка бросилась к лежавшему без сознания киммерийцу. Из-за борта послышалось тяжелое дыхание и приглушенная ругань, и над бортом появилась голова, укрытая потом, от напряжения. Белинда с разворота взмахнула мечем, и человек от страха разжал пальцы, и из-за борта послышался крик и всплеск воды. Амазонка встала около того, кого еще совсем недавно собиралась убить, и готова была защищать его от каждого, кто вознамерился бы добить северянина.

Ярг понемногу приходил в себя. От оглушительной боли во всем теле, он слегка застонал. Но тут же замолчал, превозмогая боль, он раскрыл глаза и хрипло крикнул,

— Эй, кто там, курс на север, Валузия.

В ответ послышались знакомые голоса.

— Ну вот, а ты беспокоилась, раз курс на север, значит жив.

— Но ведь та мразь в черном, убивала одним касанием руки. И как только после таких ударов можно выжить и остаться живым. Он почти не дышал, а правый бок распух словно тесто. Что с ним будет? — И тут раздалось рыдание. В его поле зрения попались верный Мбонга и Белинда, стоявшие у изголовья.

— Успокойся девочка, наш северянин и не с таких ситуаций выкарабкивался. Бывало и похуже. О, да он уже глаза открыл. — Слезы на лице амазонки исчезли, и тут же засияла улыбка. Яргу сразу стало как-то не по себе.

— Вина! — Он попытался было подняться, но четыре руки сразу уложили его обратно.

— Это еще что за шутки…

— Ты должен лежать, пока я не приготовлю целебный напиток. — Послышался третий голос. Повернув голову, киммериец увидел высокого, немолодого, уже в годах, человека с посеребренными волосами. На нем была некогда белая рубаха и штаны, а на груди висел знакомый киммерийцу медальон.

— Забыл представить. Дивиатрис, он Лигуриец, из пиктских островов. Если б не его волшебное искусство, ты вероятно уже встретился бы с твоим мрачным богом. — Весело улыбнулся Мбонга.

Киммериец заворочался на кровати.

— К Сэту всех волшебников и колдунов.

— Я не волшебник и не колдун, да будет вам известно я белый друид, перед которым падает ниц великий вождь пиктов Гонагур могучая рука. — Невозмутимо ответил друид, не переставая колдовать над чем-то в медной чаше,

— И потом это не волшебство, а целебные настойки из трав.

— Я ни перед кем падать ниц не собираюсь, будь ты хоть самим Сетом. — Буркнул Ярг, сморщившись от боли.

— Ответ достойный. И без хвастовства. — Заметил друид, протягивая кувшин.

— Пей!

Киммериец взял кувшин, глянув с подозрением на добродушную улыбку друида, от которой ему захотелось вырвать, и нехотя пригубил вино. Он почувствовал как огнем по жилам, растеклась жидкость, вливая силы в ослабшие и болящие мышцы.

Немного времени спустя Ярг и друид, сидели за столом, распивая вино и разговаривая, словно закадычные друзья.

— Хорошо, обо мне ты знаешь от своих богов. Тогда поговорим о тебе. О твоей стране я знаю достаточно. Но вот как ты попал на галеру к ахеронцам?

— Ксальтутон пригласил меня в гости. Он потребовал чтоб я обуздал своих сородичей и более того натравил их на киммерийцев, которые по его словам сидят комом в горле. У меня тоже есть принципы…

— Одним словом предательство своего народа не входило в твои принципы? Понимаю! — Согласился Ярг, вливая в себя очередную порцию вина.

— Ну, вот за это они меня и заковали на галеры.

— Так мы пустили сегодня на дно флагман? — Искренне удивился киммериец,

— Да вместе с темным слугой ахеронца, из ада, который едва не прикончил тебя.

— Только о нем сейчас не упоминай, ато под рукой нет никого подходящего. — Свернул грозно яростью в глазах киммериец.

— У тебя преданная воительница, стояла над тобой бессознательным и защищала от арийцев. — Заметил друид.

— О да я знаю! — Пробурчал Ярг, потирая голову, вспоминая, куда угодила булава амазонки.

— Я знаю, куда ты сейчас направляешься, и знаю зачем. Что ты собираешься делать с «Сердцем Аримана»? — Голос пьяного друида вдруг стал серьезным.

— Не знаю, наверно в море утоплю. — Беззаботно ответил киммериец.

— Оно не утонет, не сгорит и не расколется. — Заговорил друид, предвидя вопросы.

— Его нужно спрятать. Но перед этим использовать против проклятого пифонца. — Додал друид.

— Что касается первого тут ты прав, но вот со вторым незнаю, я уже доверился одному.

— Как знаешь, но знай, твоя судьба и судьба всего мира, в твоих руках. Если не использовать камень сейчас, то потом будет поздно.

Киммериец с подозрением глянул на друида. Казалось, он стал совсем трезвым.

— Хорошо, посмотрим. Для начала нужно камень вернуть.

Друид откинулся на койке, словно с плечей свалился тяжелый груз.

Киммериец, амазонка и друид покинули пиратскую галеру, оставив за капитана чернокожего Мбонгу. Все кто был на борту повысовывали головы над бортом, и грустно проводили взглядом своего легендарного капитана, казалось чудом воскресшего из мертвых. Трое людей спокойно исчезли в густых зарослях леса принадлежавшего древней Валузии, и пираты затянули тихо грустную песню.

Первым шел могучий киммериец, упругой тигриной походкой, смазанная жиром кольчуга при этом ни разу не звякнула. Рука не отпускала рукояти меча, покоившегося в ножнах. Серые глаза внимательно всматривались в зеленую чащу, а слух ловил малейший подозрительный шум.

Вслед за ним шла амазонка, раскрасившая свое лицо боевой раскраской. В одной руке она сжимала пернач, а в другой лук. Единственной ее защитой были кожаные доспехи, да медная тиара на голове, вместо шлема.

Замыкал процессию, гордо шествовавший друид, опиравшийся на вырубаный киммерийцем посох. На нем была ритуальная рубаха друидов, из белой холщины. Он шел, с интересом наблюдая за амазонкой и лесом.

Киммериец первым вышел на небольшую поляну, посреди которой лежало огромное дерево, сваленное видимо какой-то недавней бурей.

Он замер так резко, что амазонка шедшая следом не успела остановиться и с разгону уперлась в его широкую спину.

— Ну все! Дальше непойду. — Заявила она, усевшись на том месте, где стояла.

Киммериец повернул голову и спокойно сказал,

— А я и не собираюсь всю ночь идти. Кстати, у тебя за спиной змея.

Это заявление подействовало как соль на рану. Воительница мгновенно вскочила и отпрыгнула от того места где сидела, принявшись искать пресмыкающееся. Но никого меньше белого друида, добродушно взиравшего на нее, не увидела. В ее глазах сверкнула ярость и гнев, а рука замахнулась в попытке ударить варвара.

— Грязный подонок… — Дальше ее слова невольно замерли, глядя и ощущая как сильная рука киммерийца сжала ее кисть.

— Нет, уж если ты увязалась за мной, то будешь отдыхать тогда, когда я скажу. — Тихо сказал он, глядя ей в глаза. Девушка не выдержала пристального взгляда и виновато отвернула голову.

— Хорошо отдых. Тем более что уже темнеет. Думаю можно развести огонь.

Огонь весело потрескивал, освещая темноту вокруг троих путников и согревая их. Они увлеченно утоляли свой голод, отдыхая от дневного перехода.

— Послушай Дивиатрис, почему этот Пифонский пес не сумел предвидеть похищения его камня. Ведь если верить тому, что о нем говорят и о его камне, он похож более на какого-нибудь вшивого божка. — Спросил киммериец, подбросив задумчиво деревяшку в огонь.

— Не знаю, видимо за тобой стоит нечто большее, нежели воля проведения. Похоже, какой-то из твоих хмурых богов, решил тебе помочь. — Добродушно и лукаво ответил друид.

— И потом, Ксальтутон обычный человек, несмотря на всю свою силу и умение даже ему невмоготу предвидеть того что скрыто пеленой времени. Да и как использовать камень он почти ничего не знает. Лишь следит, чтоб эту силу не использовали против него самого.

— Так какого Сэта этот камень сдался валузийским жрецам. — Непонимающе уставился Ярг на друида.

— Древние змеи Валузии знали, как разбудить и управлять силами «сердца Аримана». Не всегда наружная оболочка является истинной, но внутри живет старый мир. Или как говорили древние мудрецы Валузии, наружность не всегда отражает внутреннюю сущность. — Загадочно ответил друид и додал,

— А теперь если позволишь, я лягу спать.

Киммериец задумчиво глядел, как Дивиатрис улегся наземь и накрылся дорожным плащом. Положив меч рядом, Ярг посмотрел на амазонку. А может она и впрямь его дочь! На его лице мелькнула странная удовлетворенная улыбка. Он откинулся на поваленное дерево и уснул.

Даже сквозь сон он услышал шорох травы, скрип кожаных доспехов и легкое позвякивание метала. Он мгновенно проснулся, готовый к нападению, словно хищник. Выглянув осторожно из-за ствола дерева, киммериец увидел троих мечников, тихо подбиравшихся к ним в предутренней темноте. Склонившись над амазонкой, он зажал ей рот и приглушено зашептал.

— Белинда, проснись. У нас гости. — Он уже собирался было будить друида, но тот уже видимо сам проснулся. Взяв покрепче рукоять меча, Ярг стал ждать, вслушиваясь в приближающий шорох травы и кустов. Даже не глядя, он чувствовал напряжение амазонки, порывающейся вскочить и напасть. Но девочка молодец, чувствовала, кто в их маленьком отряде главный и тихо лежала, держа лук с вложенной на тетиву стрелой на поготове.

Киммериец вдруг вскочил и рубанул мечем. Белинда вскочившая вслед за ним от удивления замерла. Такого удара она еще не видела. Варвар одним ударом срубил сразу три головы. И в этот момент на поляну выскочили с дюжину меченосцев. Один из них приставил к губам рог и затрубил. Но звук рога оборвала стрела амазонки, пробившая сердце. Выкрикнув боевой клич киммерийцев, Ярг бросился на врагов, забыв о товарищах. Еще двое мечников упали пораженные стелами воительницы, прежде чем огромный варвар столкнулся с солдатами, круша их своим мечем. Несмотря на то, что напавших было в трое больше, киммериец со спутниками быстро расправились с ними. И вскоре вся небольшая поляна была усеяна мертвыми трупами нападавших.

Тяжело дыша, амазонка посмотрела на киммерийца, стоявшего прямо как столб, и казалось совсем не уставшего. Он словно что-то высматривал в темной чаще леса, укутанного предрассветным мраком. Казалось, он предвидел ее вопрос, заговорив.

— Это лишь передовой отряд. Где-то поблизости должны быть еще. И они наверняка слышали короткий звук рога.

— Киммериец, по-моему, они нас окружили. Спокойно сказал друид, перехвативший поудобнее свой окровавленный посох.

Трое спутников стали спина к спине и напряженно ожидали нападения, окруживших плотным кольцом солдат, прорывавшихся сквозь густые заросли вереска и орешника, проросших меж толстых стволов деревьев. Гневно скривив лицо, Ярг уже собирался вручить душу Крому, как заметил, в глубине темноты леса мельтешило что-то, что-то слабо светившееся.

Нападавшие вопили от ужаса, но сражались. Хотя солдат и было около трех дюжин, но они добирались к поляне по несколько человек, и киммерийцу с товарищами поначалу не составило труда расправляться с ними. Но когда основная группа меченосцев высыпала на небольшую поляну, неожиданно сзади на них напала призрачная воительница, крушившая солдат ни с чем не уступавшей киммерийцу яростью. Амазонка сама немного испугалась, но не могла понять почему, валузийцы испугались напавшей. Хотя дивное, слабое свечение немного сбивало с толку. Получая небольшие моменты передышки, Белинда дивилась тому, как схожи манерой боя и темпераментом новоприбывшая и киммериец. А желтое существо незнакомки, с большими ушами и хвостом, оканчивавшимся пушистым острием, больше похожее на мартышку, воистину пугало. Несмотря на свои маленькие размеры, оно, то сидело на плече у хозяйки, то кидалось на солдат, одним непостижимым рывком разрывая глотки, и остальные части тела, незащищенные доспехами. Ее громадный, украшенный рогатой гардой и рогами у начала большого лезвия, меч с одинаковой легкостью, что и меч киммерийца, проламывал доспехи, отсекал конечности, сносил головы. Вскоре все кто мог двигаться из меченосцев, постыдно бежали, в панике проламываясь без разбору сквозь вереск и орешник, оставив своих мертвых товарищей.

Только сейчас амазонка основательно рассмотрела новоприбывшую, без которой им не справится было бы с солдатами. На пол головы ниже варвара, она казалось, была под стать тому. Белинду поразили седые волосы той, не глядя на то, что неприкрытая нижняя часть лица, золотой маской, давала понять, что сама незнакомка довольно молода. Одежда спасительницы, состояла в основном из шкуры тигра, набедренной повязки, прикрывавшей спереди и ничего не скрывавшей сзади. Высоких сапог и кожаного корсета, с укрепленными на груди золотыми чашами, железных наплечников и налокотников, оканчивавшихся длинным шипом, выглядывавшим над сжатой ладонью. И все это было искусно украшено кровавого цвета изящными узорами. Равно как и большой набалдашник громадного меча у основания лезвия, как и два больших ножа, укрепленных почти горизонтально на поясе, и малый меч. А щит украшал герб в виде цветка лилии, на красно-синем фоне. Амазонка оторопела, только сейчас увидев, что на их новой соратнице нет ни единой капли крови врагов. Да и сама она имела какой-то неестественный, эфемерный вид.

Воительница, приветливо улыбнулась обаятельной улыбкой, никак не сосчитавшейся с ее боевым ражем, и заговорила.

— Киммериец, и ты амазонка идемте, вымоетесь, пока кровь ваших врагов не засохла. Здесь неподалеку есть небольшая запруда. Вы с нами почтенный друид? — И вся троица без слов пошла за незнакомкой. Хотя киммерийца она все-таки знает. Заметила про себя амазонка.

Вода оказалась приятной, после такой стычки и неплохо расслабила, пока они отмывались под веселым присмотром незнакомой воительницы и ее зверька, наводившего на жительницу гирканских степей страх.

Амазонка едва скрывала страх охвативший ее, видя, как воительница приобрела прозрачный вид. И теперь ее ручной демон, как она представила, крутился рядом, словно преданная собачонка.

Призрачная воительница сняла с себя маску и предстала во всей своей призрачной красоте. И она была прекрасной, даже амазонка невольно залюбовалась. Сидя перед костром, они отогревались, пока их одежда сохла.

— Ты как всегда прекрасна Изида! — Несуразно заулыбался киммериец, не сводя взгляда с призрачной воительницы.

— Да, позвольте вам представить, Изида королева Валузии и призрак в одном лице. — Первым, отозвался друид, удивленно заметив, — А я-то думал, куда вы пропали ваше величество. Судьба пиктов тесно связана с судьбой королевства спящих. И теперь видимо, эти судьбы разделены. Именно так можно трактовать посланные видения тайной рощи.

— Призрак?! Но там на поляне, вы ведь рубились… — Мысль амазонки прервалась на полпути, от осознания и непонимания того что она видит и слышит. Эфемерное лицо королевы призрака погрустнело.

— Ты красивая, воительница с востока. В ваших с киммерийцем чертах лица и повадках есть нечто общее.

— Ваше величество позвольте мне сказать, что с вами случилось! — Аккуратно прервал призрака Дивиатрис,

— Прошу поправить меня если я ошибусь, говоря то, что вижу. На вас пытались наложить заклятие быстрой старости. Но видимо в чем-то ошиблись и вы вместо того чтоб умереть от скорой старости превратились в призрак, волосы ваши однако постарели.

— Да ты прав почтенный друид. Жрец Сэта, возжелал меня и мой трон, но получив от меня отказ, он проклял меня, наложив страшное заклятие. В итоге он получил трон Валузии, а я призрачную жизнь без права умереть и любить как все. И к тому же узнала, что жрец является одним из спящих, древних змей Валузии, умеющий напускать на себя личину человека. А рядом не оказалось Брула-пикенера, который помог бы, уличить измену. И теперь, я лишена даже возможности отомстить. Это же проклятие приобрело еще одно свойство, я не могу, к жрецу королю приблизится, чтоб нанести удар. — Призрак еще более стала грустным и провела прозрачной рукой сквозь маленького демона, который встрепенулся, наершившись.

— Лишь один Сикуби, маленький демон, уже сто лет является моим попутчиком. — Закончила Изида, грустно улыбнувшись, глядя на взъерошившегося демона.

— Друид, ведь ты тоже владеешь магией! Ты можешь снять это заклятие?! — Вскочил на ноги киммериец.

Дивиатрис тяжело вздохнул, грустно глядя на языки пламени, лизавшие дерево, разгоняя темноту ночи накрывшей саваном лесную поляну.

— Я знаю, что ты ее любишь, киммериец. Для этого не стоит быть ни магом, ни шаманом. Однажды я встречался с подобным заклинанием. Его наложил один человек-змея. И снять такое заклинание очень тяжело. — Он украдкой посмотрел на королеву призрака, которая не отрывала своего грустного взгляда от огня.

— Слушай старик, ты хоть что-нибудь можешь сделать? — Выкрикнула Белинда, вскочив, так что ее обнаженные груди подпрыгнули как норовистые зверьки.

Друид оторвал свой задумчивый взгляд от костра и после некоторого молчания сказал.

— Хорошо, я могу попробовать. Но мне понадобишься ты Белинда. Я воспользуюсь тобой как магическим амулетом. Но это может быть опасно! — Предостерег он. На мгновение амазонка замешкала, испугавшись, но гордость взяла верх, вскинув голову к всплывавшей луне, она ответила.

— К демонам Зандру опасность! Я готова.

— Тогда мне нет смысла говорить о своей готовности. — Тихо с надеждой в голосе, почти прошептала призрак.

Друид засуетился, доставая маленький ножик, что-то выискивая при свете огня на земле.

— Тогда ты воительница степей должна обнажиться. Ты Изида станешь под тем большим дубом, и держи своего маленького друга подальше от себя. А ты Белинда сядешь около меня. Только я немного приготовлюсь.

— Хорошо вы тут колдуйте, а я пойду прогуляюсь. — Заерзал могучими плечами варвар и исчез во тьме леса.

— В такую темень?! — Удивилась амазонка.

— Он не любит колдовства. — Спокойно произнесла королева-призрак, поднявшись, и оставив маленького демона, что-то шепнула ему, а затем пошла к огромному старому дубу.

Сидя неподалеку и прокалывая ножом кору, от нетерпения, Ярг еще больше заволновался. До него донесся сильный и властный голос друида читавшего что-то на незнакомом языке. Киммериец повернул голову и увидел, сквозь просвет листвы как полутемный силуэт лигурийца положил на голову, сидевшей у его ног тонкой фигуры, руку. Он сам отвернулся, но увидел отблеск молнии, из-за спины и гром прокатившийся после. Его рука еще крепче сжала нож, что даже костяшки побелели.

Зловещий маг, повелитель Ахерона, метался в безумной ярости по погруженному в полумрак тронному залу. Посланный им демон, из холодной бездны космоса, погиб от руки этого варвара. Уже несколько раз этот жалкий человечишка с севера уходил от его кары, каждый раз побеждая посланных его убить демонов. Никак кто-то из его вшивых северных божков решил варвару подыграть. Нет, нужно это прекращать! Надо что-то придумать, пока Сердце Аримана не применили против него самого. Даже рискнуть! Кулаки высокого мага, чей голый череп блестел в свете огня треног, сжались от ярости, так что костяшки пальцев захрустели.

— Кирон! — Сильный и властный голос Ксальтутона, понесся темными коридорами, громогласным эхом. И вскоре перед высоким, пирамидальным, тронным возвышением стоял седоволосый воин в богатых железных доспехах. Обветренное, испещренное шрамами лицо бывалого воина было исполнено страха. Старый солдат знал, что если быть неосторожным то можно потерять не только голову, но и душу, когда владыка Пифона был не в лучшем расположении духа. А верховный заклинатель Сэта в Пифоне был непросто не в духе, он был в ярости.

— Да мой повелитель. — Склонил в почтении голову солдат.

— Немедля пять мужчин и пять женщин к алтарю Сэта. И самых лучших. — Раздался властный приказ мага, восседавшего на своем змеином троне. Старый солдат с облегчением вздохнул, и еще раз поклонившись, вышел.

Через некоторое время, у полукруглого алтаря, перед гигантской статуей Сэта, перед обителью повелителя Ахерона, стояли на коленях, прикованные цепями к нему десять человек. Во всем их внешнем виде, чувствовалось ужас и обреченность. Все замерли, когда вышел Ксальтутон в просторных черных одеждах. Он мерно подошел к чаше алтаря, где уже горел огонь, и стал шептать на давно всеми забытом языке страшные заклинания, подбрасывая каждый раз в огонь щепотку порошка. В воздухе казалось, почувствовалось присутствие кого-то пришедшего из темных глубин ада. Кого-то могучего, более страшного, чем сам верховный заклинатель. Обреченные рабы взвыли в ужасе, догадываясь, кто так тяжело с громогласным вздохом приходит в мир живых.

Ксальтутон полоснул ножом по горлу одного из рабов и, обагрив лезвие кровью, бросил его в огонь алтаря. Сизый дым вырвался из полыхавшего пламени и поднялся к свирепой морде громадного змея, нависшего над жертвами.

— Повелитель живых и мертвых, явись в свое тело земное, и прими мою жертву. Тебя призывает твой верный раб и слуга. — Ксальтутон упал на колено, распростав руки в стороны, раболепно склонив голову.

Рубиновые глаза громадного змея вдруг наполнились жизнью. Большая чешуя на теле зашевелилась, приоткрытая пасть тихо сомкнулась и змей ожил. Бог змей медленно обвел всех взглядом и все воины, стоявшие большим полукругом, упали ниц, не смея поднять глаз.

— Что тебе нужно, мой верный слуга? — Услышал в своей голове могучий и страшный голос змея Ксальтутон, от чего еще больше задрожал. Не отрывая взгляда от земли, он неровным голосом произнес.

— Владыка света и тьмы, повелитель черных душ, твой преданный слуга молит о помощи, и принять эти жертвы.

— Чем! — Вновь раздался в его голове шипящий голос пресмыкающегося.

— Пошли черные легионы, преисподни уничтожить столицу Валузии, и возвратить украденную драгоценность.

— Хорошо ты получишь власть в эту ночь над всеми черными душами. Ты хорошо мне служил. Верни то, что у тебя украли или мое расположение угаснет. — Вновь прошипел голос змея в голове дрожавшего всеми фибрами души мага. Громадная голова змеи лениво повернулась к стоявшим на коленях рабам, не в силах даже скулить, скованных ужасом.

— Кто вы? — Прошипел змей.

— Твои рабы! — Голоса жертв были тусклыми лишенными живого звука, интонации, это были голоса мертвых.

— Да-а-а. Идите ко мне, мои рабы. — Девять жертв мучительно и натужно закричали и спустя мгновение холодные обмякшие тела лежали около алтаря.

Жизнь покинула рубиновые глаза змея, как и все тело и змей, вызванный к жизни жуткой магией, повелителя Пифона, вновь стал жуткой статуей перед дворцом Ксальтутона.

Даже если, некогда величественная Валузия, и пришла в упадок, то судя по могучим крепостным стенам, преграждавшим путь людям, желавшим сквозь них пройти, такого не скажешь. Даже издали они казались величественными и могучими, а вблизи и подавно. Уже пол дня они шли молча, лишь друид о чем-то разговаривал с королевой, которая, наконец, приобрела реальную жизнь. И радовалась как ребенок. Однако ни киммериец, ни Изида не решались завести друг с другом разговор. Перед глазами варвара все еще стояла дрожавшая от прохлады женщина, пытавшаяся согреется у костра, вместе с амазонкой.

Войти в город оказалось делом легким. Стражники у громадных крепостных ворот, слушали пораскрывав рты байку Дивиатриса, о том, что он купец потерпевший крушение, на своей галере, пытаясь уйти от пиратов. Они поверили в то, что киммериец, его наемник, а две женщины, сопровождающие его рабыни. Даже поверили в то, что он своих рабынь вооружил. Но больше всего Ярга заботило то, что стражники могли узнать свою бывшую королеву. Но все обошлось, ему показалось, что лишь один что-то заподозрил.

По совету Изиды, четверо путников остановились в постоялом дворе, видавшем виды. Они не стали ужинать вместе со всеми постояльцами, на первом этаже, а все заказанное забрали в снятые комнаты.

Идти за камнем они решили сразу после полуночи.

Укрытый темнотой город, надежно скрывал четверых человек кравшихся по улицам к одному из тайных ходов, в тайные подземелья дворца. Войдя в открывшийся проход, Изида закрыла за собой тайную дверь. Друид что-то шепнул и перед ним в спертом, наполненном запахом плесени и запущенности, воздухе завис огненный шарик, выхвативший из темноты, пыль, плесень, паутину тайного подземелья. Ступая гуськом по узким сырым каменным проходам, Ярг, шедший сразу за Изидой, сказал в полголоса.

— Да мрачные коридоры.

— Да, рассказывали, что здесь бродят призраки убитых королей. — Согласилась королева, почесав за ухом своего маленького демона, зажмурившего от удовольствия глаза.

— Да пусть эти коридоры будут ими забиты, меня это не остановит. — Зло буркнул киммериец.

Изида посмотрела, через плече, на варвара, который ей казался восставший из тлена времен Кулом, легендарным правителем Валузии.

— Эти стены видели многих ходивших ими эмиссаров. Убивать, похищать, строить тайные заговоры. Эти стены помнят много жутких историй древнего королевства, убийство, подмены королей и совета, тайное восстание древних змей Валузии. Продолжила, повев бровью Изида, и сойдя на шепот додала, — сегодня полнолуние, и эти змеи соберутся в тайном храме. Мы пришли! За поворотом вход в храм. Тут может быть стража.

Ярг с подозрением глянул на светившие в стенах масляные лампы. Дивиатрис, что-то шепнул и огненный шар потух.

— Уважаемый друид, не могли бы вы создать вокруг меня призрачное сияние. Говорят в этих коридорах бродят призраки. Возможно это собьет с толку того кто там стоит. — Прошептала Изида, и, увидев кивок лигурийца, сняла с плеча желтого демона и, посадив на каменный пол, что-то тихо шепнула.

Из-за угла медленно и отрешенно вышла объятая призрачным сиянием женская фигура. Два закованных в бронзу стражника, сжимавшие в руках большие алебарды, удивленно уставились на нее, а затем переглянулись.

— Ка нама каа лаерама! — Сказал вдруг призрак. Стражники замялись, зашевелив губами, а затем стали стремительно меняться, превращаясь из людей на какое-то подобие рептилий. Призрак отрешенно сложил руки на плечах и…

Из-за спины призрака выскочила громада черноволосого варвара, и всадил в оторопелого стражника меч. Оттолкнув умирающего в сторону, черноволосый пришелец, лишившись меча, схватил второго за алебарду и ею же ударил по остроконечному шлему, повернув спиной к призраку. Изида мгновенно выхватила длинный нож и всадила в спину.

— Что это было? — В полголоса спросил варвар, извлекая из мертвого тела меч.

— Это древний пароль, созданный против людей змей, когда те научились принимать человеческую личину. — Спокойно ответил друид, вышедший из-за угла с амазонкой оторопевшей от вида мертвых змей стражников. Он махнул рукой, и сияние исчезло, и тут же маленькое желтое существо умостилось, на плече у королевы, подозрительно принюхиваясь.

— Угу. Понятно. — Коротко сказал варвар.

— Кто это? — Оторопело спросила Белинда, не в силах сдвинуться с места.

— Древнее племя змей, порождение Сэта. Иногда они принимают подобие людей, но всегда становятся собой после смерти. — Сказала королева, не глядя на головы стражников принявшие змеиный облик, прислушиваясь к едва слышимому звуку из-за массивных деревянных дверей.

— Привыкай, там их еще много.

Взявшись за ручку, киммериец осторожно приоткрыл тяжелые оббитые бронзой двери, приговаривая.

— Посмотрим кто тут у нас.

— Это Адааман. Змей подколодный. — Прошептала Изида из-за спины киммерийца.

— И вельможа наш. — Послышался яростный шепот амазонки.

— И два десятка аколитов. — Отгавкнулся Ярг. Он едва на ногах устоял, когда две женщины, проломившись мимо него, ворвались внутрь тайного храма.

Сразу все удивленно повернули в сторону входа головы.

Киммериец со спутниками, оказались в хмуром, круглом помещении, стены которого были выложены из обычного грубо обработанного камня. А низкий полусферический потолок поддерживали четыре гранитные колонны. И весь зал освещался лишь огнем каменной чаши у алтаря.

— Ну, вот ты варвар и пришел предстать перед королем Валузии в священном святилище древних змей. — Заговорил, Бобкок, стоявший справа от высокого человека с посохом у каменного алтаря, на котором лежал, словно живой алый камень.

— Преклони колени, и принеси себя в жертву отцу мира Сэту. — Пророкотал высокий человек с посохом, испепеляющим взглядом, смотревший на четверых незваных гостей.

— У меня только один бог. И это Кром. — Рявкнул Ярг. Из полумрака, в неверный свет факелов шагнула Изида, сжимавшая в руке свой большей меч, яростно глядя на людей скопившихся перед алтарем. Все отшатнулись в испуге, узнав грозную повелительницу Валузии, восставшую из мира серых теней.

— Адааман, сегодня змей подколодный я положу на алтарь Сэта твое сердце! — Человек, которого Изида назвала именем короля зашелся в припадке страшного смеха.

— Как ты близка к истине моя прелесть. Взять их. — Зычно сказал король. Все кто был в святилище, уже собрались было наброситься, на пришельцев как в храм ворвался еще один человек, на лице которого застыли ужас и отчаяние.

— Повелитель, на город напали слуги Сэта! Демоны уничтожают город, наше оружие беспомощно против них!

Белинда одним ударом пернача отправила беднягу на пол с проломленной головой. И тут разразился ад. Хоть аколитов и было много, но вооружены они были одними длинными ножами. А против ярости и гнева киммерийца и Изиды этого было слишком мало. Киммериец и валузийка прошли сквозь плотную массу меняющихся в змей людей, яростно орудуя мечами, оставив после себя одни трупы. Оставшихся оказалось слишком мало. С полдюжины их бросились на амазонку и друида. Лигуриец орудовал своим посохом не хуже заправского бойца, а Белинда была слишком изощрена в искусстве боя на мечах. Собравшиеся в святилище, гибли, и вновь принимали свой истинный, змеиный облик.

В суматохе боя никто не заметил, как король, поменявший человеческую личину, на змеиную подкрался к Изиде. И неожиданно для него мелькнуло что-то желтое и вцепилось в шею своими окровавленными клыками. Изида, сразив противника, резко развернулась, ошеломленная раздавшимся над самым ухом, наполненным боли криком, своего желтого друга. На ее глазах выступили слезы, видя, как змей держит на голове маленького демона руку и тот, объятый голубыми языками пламени, словно исчезал. Кожа плоть, кости, и наконец, на пол опустилось одно облачко.

Он погиб спасая свою хозяйку, и Изида в ярости подняла меч, рубанула, располосовав искаженное в мимолетном испуге змеиное лицо короля, расколов голову как арбуз.

В стороне амазонка, отчаянно отбиваясь от кривого меча слуги Бобкока, наконец, улучила момент и всадила в грудь свой тонкий, прямой клинок.

Сам Бобкок видя, что ему не устоять под яростным напором варвара, заметался, уходя от яростных ударов киммерийца.

— Зря ты не сдержал своего слова. Отправляйся в ад к Сэту. — И одним ударом отсек и голову, и руку, поднявшуюся для защиты.

Когда все утихло, по мертвым телам змей, к алтарю подошел Дивиатрис и благоговейно взял с него камень.

— Идемте наверх. Нас там ждут демоны Сэта.

Четыре человека уходили от города, охваченного яростными языками пламени. А в нем промеж груд мертвых жителей стояли охваченные синими языками огня, окаменевшие страшные слуги Сэта. А на лице, повернувшей на мгновение к городу, голову Изиды, скатилась слеза по погибшему маленькому демону, отдавшему за нее свою жизнь.

И была битва великая,

И сошлись две силы,

Зло и добро,

И разверзлось небо

Языками пламени,

И вышли реки из берегов,

И в битве стихий,

Был повержен

Пифонский змей,

И бежал в земли Стигии,

И пал там от яда завистников,

И спрятан был камень,

Именуемый «Сердцем Аримана»,

Под храмом, хранимый

Многими слугам тьмы.

«Песнь о камне»

Конец