Глава 5. Птица

Кафе на Лесной улице — необычное кафе. И дело не только в том, что расположилось оно не в подвале или на первом этаже какой-нибудь из высоток, как остальные сёстры-кафешки — а в небольшом уютном двухэтажном домике у самого края широкой лесополосы, разделяющей жилые массивы и шоссе в космопорт. На всю округу Лесная улица известна поваром Андреем Северином: ведь он мало того что легко посоревнуется с любым, даже самым именитым, рестораном, так ещё и целый отставной капитан космического спецназа. А там, где все живут работой в космопорте и для космопорта — это многое значит. Не зря даже местные воротилы ночной жизни с господином Северином здороваются исключительно вежливо, словно с губернатором, а сам домик объявили неприкосновенной территорией… И старательно делают вид: всё только из уважения к господину Андрею — а обещание свернуть шею любому, кто попытается на заведение «наехать», вроде и не звучало.

А ещё Кафе на Лесной известно тем, что, хотя его хозяин и слывёт ценителем хорошего вина, а про спрятанный в подвальном этаже погребок и домашнюю пивоварню немногие приглашённые счастливчики рассказывают самые настоящие небылицы, пьяных Лех терпеть не может. Поэтому все местные любители тянуть горькую заведение обходят далеко стороной. Ладно бы просто бил, пьянчужкам не привыкать. Вот только Лех поил какой-то дрянью собственного изобретения, после которой мало того что трезвеешь, так ещё от спиртного после неё не меньше месяца воротит. И когда за одним из столиков под летним тентом обнаружился странный посетитель — несмотря на жару в плаще и накинутом капюшоне, да ещё и в обнимку с литровой бутылью водки — можно было не гадая сказать, что мужик не местный. Впрочем, это ничего не меняло. Поэтому уже через несколько минут незнакомца втащили внутрь, усадили в углу. Андрей нажал на какую-то хитрую точку под подбородком, и, пока «гость» судорожно по-рыбьи хватал воздух, Лех щедро влил в глотку протрезвляющее снадобье. Дальше всё пошло по накатанной. Чужак закашлялся, пьяная муть в глазах сменилась безумием внезапной трезвости… После чего мужик так и остался сидеть в углу неподвижным дополнением к интерьеру. Посетители про него тут же забыли: действие снадобья завсегдатаи видели не раз и точно знали, что новых развлечений с залётным алкашом не предвидится.

Мужчина просидел на своём месте до самого вечера. А когда закрылась дверь за последним клиентом, и Лех вместе Диной принялись приводить зал в порядок, скинул капюшон, зачем-то провёл правой рукой по короткому ёжику светлых волос и негромко спросил:

— Зачем? Зачем вы это сделали?

— А затем, — Лех ненадолго оторвался от барной стойки, которую в этот момент протирал, — что проблем таким способом не решишь. Даже хуже. Каждый день в обнимку со спиртным уменьшает шанс хоть что-то изменить, исправить.

Мужчина в ответ на нравоучение вдруг горько вздохнул, лицо — красивое лицо, явно работа хорошего пластического хирурга, отметил про себя Лех — исказила гримаса. Гость язвительно бросил:

— Шанс? Да что вы понимаете в моих проблемах?!

— А ты расскажи, расскажи, Птица, — с лестницы на второй этаж вдруг раздался голос Андрея. — Может, чего и надумаем вместе.

Мужчина на слова Андрея отреагировал странно: дёрнулся, словно от удара, поник… стал похож на шарик, из которого внезапно выпустили воздух.

— Птица… Вы догадались. Тогда должны меня понять, — мужчина взял со стола металлическую ложку и левой рукой смял её в стальной шарик. — Левая нога у меня тоже железка.

Все сочувственно посмотрели на гостя: киборг. К искусственным добавкам в организм в разных местах относились по-разному. Соединённые миры в кибернетизированных надстройках организма не видели ничего предосудительного, даже один из проконсулов щеголял многофункциональными камерами вместо глаз. На планетах Содружества, наоборот, киборгов вообще не считали людьми, и баловались имплантатами в основном пираты. Империя занимала позицию где-то посередине. Если после травмы не получалось вырастить нормальный орган и приходилось ставить искусственную замену, то человек не лишался никаких прав, а просто считался… инвалидом.

— Да ладно вам. Я уже привык, что нет больше удалой Птицы, гордости имперского военно-космического флота лейтенанта Эрика Густафссона. Есть калека, которого не возьмут даже в гражданский флот. Хотя и лицензия сохранилась, да и медкомиссию любую пройду хоть сейчас.

— Ну и что? Пока ты жив — жизнь не закончена, — раздался со стороны входной двери голос Жерара Новака. Молодой муж приходил за Диной каждый вечер, помочь и проводить до дома. И спор, судя по всему, слышал с первого слова.

— Да что ты понимаешь! — вдруг взорвался Эрик. И тихонько добавил: — Когда земля уходит вниз, укрывается дымкой, уплывает в предрассветные сны. Набираешь высоту, синева тает в черноте космоса, уступая дорогу звёздам… Тот миг, когда из-за края планеты вырывается светило, прямо по курсу, слепит, выбивает слезу. Когда паришь в необъятной пустоте и каждой клеточкой тела чувствуешь тысячи тонн брони и миллиардную мощь двигателей. Это невозможно описать словами — и всё это я потерял навсегда.

— Да ладно тебе, — улыбнулся Жерар. — В жизни есть много чего, кроме твоих железок. Например, девушки. Тем более что парень ты вполне ничего. Правда, солнышко?

— Точно-точно, — подхватила игру Дина. — Вы очень даже привлекательный мужчина, а руку совсем незаметно. Кстати. У меня есть подруга, которую я не прочь бы познакомить с кем-то вроде вас.

Лех тоже улыбнулся и добавил:

— Слушай-слушай, Дина у нас просто так комплиментами сыпать не будет. Трать лучше свою пенсию не на водку — всё равно теперь бесполезно, а на цветы и конфеты. И ещё… Зайди-ка к нам через недельку. Много хозяин небольшого кафе не обещает, но кой-какая мысля есть.

Через неделю Эрик в кафе не появился. Но повздыхать о загубленной зазря судьбе у Леха не получилось, так как Дина, готовившая зал к новому дню, заметила на лице хозяина кафе расстроенное выражение и затараторила:

— Помните, я рассказывала про свою подругу, Юлике? Мы через Сеть познакомились, а потом, как сюда переехала, оказалось, что она тут рядом живёт?

Лех пожал плечами: не говорила. Впрочем, такие мелочи Дину, если уж она разошлась, никогда не останавливали. Поэтому оставалось только слушать дальше.

— Так вот, она ну очень себя стесняется. И что высокая — аж метр девяносто, и волосы тёмненькие, и фигура такая округлая, никак не модель худая. Так вот, я ей говорила всегда, что с её-то ростом, наоборот, все как надо и смотрится. Так вот, ну не в этом дело. Я давно уж отчаялась её хоть с кем-то познакомить, она всё ни в какую. Стесняется, видишь ли. А тут с этим Эриком уж не отвертеться — надо вот помочь человеку, компанию на вечер составить. Договорились с обоими быстренько, ждём, значит, этого Эрика в кафе. Он и появляется с букетом… Ужас просто. Набрал охапку, как будто первый раз в жизни. Хоть бы с продавцом посоветовался. А Юлике вдруг возьми и ляпни что-то про редкое сочетание пестика и тычинок у какого-то цветка. Ну, думаю, всё. Погибло свидание. Молчу, соображаю, как это дело к шутке свести… Так этот ненормальный обрадовался, отвечать стал. Мол, бывал он на планете, откуда цветок родом… В общем, они сначала между собой болтали, Юлике его к себе домой повела. Назавтра встречаю её, смотрю — вообще до утра не спала… Я за неё даже обрадовалась, думаю, быстро она мужика — того. Так оказалось, эти двое всю ночь над каталогами и справочниками по всяким цветочкам просидели! Ненормальные!

Лех в ответ улыбнулся. Ненормальные — это кому как. На его же родине деликатные ухаживания, беседы и общие интересы считались куда лучшим поводом для романтических отношений, чем упражнения на кровати. Впрочем, это и неважно. Главное — что, кажется, отставной калека Густафссон скоро исчезнет, и вместо него появится влюблённый парень Эрик.

Эрик пришёл в кафе только через две недели, в сопровождении Юлике. И Лех, который не без основания считал, что в людях разбирается неплохо, с удовольствием отметил, как эти двое подходят друг другу. Не только ростом. Внешне порывистый, но в поступках, если не касалось его любимых кораблей, неторопливый светловолосый мужчина — и спокойная черноволосая девушка, характером напоминающая едва уснувший вулкан. И при этом, на взгляд хозяина кафе, очень стеснительная: когда Эрик представил свою спутницу, Лех галантно поцеловал девушке руку… а Юлике в ответ залились румянцем и спряталась за кавалера. После взаимного обмена любезностями, извинений «простите, опоздал» и ответа, что, мол, не всё так страшно, Лех перешёл к делу.

— Сам понимаешь, найти работу пилота тебе будет сложно. Да и эмигрировать ты пока не можешь.

Эрик кивнул: после увольнения даже матросы военного космофлота пять лет не имели права выезжать за пределы Империи, а для офицеров срок был ещё больше.

— С контрабандой ты, думаю, тоже вязаться не планируешь…

Отставной лейтенант на это снисходительно фыркнул. В голове военного пилота хранится столько секретной информации о прыжковых точках — пусть всё и защищено гипноблоками от пыток и «сывороток правды» — что даже пираты стараются на свои корабли таких не брать. Несмотря на квалификацию. Так как разбираться с полицией — это одно, а вот сажать себе на хвост всемогущую Службу Безопасности — совсем другое.

— Но ты говорил, что хотел бы снова видеть, как земля уходит вниз и уступает дорогу звёздам. Мы тут поговорили с одним человеком. Он согласен взять тебя техником в бригаду, которая доводит корабли до готовности перед дальними рейсами. С выходом на орбиту. Переучиваться придётся немного.

Эрик заколебался… Юлике резко, порывисто сжала его ладонь в своей: соглашайся.

— Хорошо. Куда и к кому мне обратиться?

После разговора прошло несколько месяцев, отзолотился сентябрь, закончился багряный листопад октября, заявили свои права на город ноябрьские дожди. Дина, обрадованная, что Юлике, наконец, выглянула из своей раковины затворника, принялась звать подругу в кафе сначала каждую неделю… Через месяц у девушки даже появилась привычка ждать окончания смены Эрика именно в кафе, чтобы потом вместе ехать домой. Лех в ответ всегда теперь встречал гостью-завсегдатая сам, усаживал на одно и то же место и подавал свой знаменитый на всю округу фирменный кофе с десертом. Бывший же лейтенант стал для обитателей дома на Лесной одним из многих, кому помогли в кафе… Шумно отряхивая водяную пыль, в пустой ещё по раннему часу зал буквально ворвался начальник отдела кадров космопорта. Которого летом и просили об одолжении Лех с Андреем.

— Здорово, кулинарные крысы! Лех, с тебя фирменный кофе! И признавайся, кого ты мне сосватал там в июле?

— А что случилось?

Лицо гостя, вроде бы весёлое, не обвиняющее. Но вопрос странный.

— А то. Сидим, значит, дней пять назад на совещании у директора, когда вламывается этот твой Эрик и с порога начинает: «Убийство корабля — это хуже, чем убийство человека!». После чего показывает на начальника складской службы и матом, что он сволочь, вор и саботажник. И чуть не угробил новый суперсухогруз «Дельфин», который как раз должен в свой первый рейс уйти. Наш старший завсклад побагровел, начал про хамство и, мол, добьётся и выкинет с волчьим билетом… А директор вместе с главным инженером бледные, мел и тот чернее, лепечут: что значит чуть не угробил? С новыми-то правилами страховки судов, если на «Дельфине» по вине наземных служб авария случится, расплачиваться будем до второго пришествия. Ну, Эрик и отвечает: «Я, мол, не один год такие же корабли водил. Что, не знаю, когда фокусировка на вспомогательных движках дрожать начинает? Тут либо рефлекторы прогорели, либо рабочее тело не кондицию залили. Так корабль только с завода, а на всех ордерах по выдаче расходных материалов его подпись стоит», — и пальцем тычет в нашего завхоза. В общем, у нас теперь проверяющая комиссия и свеженькая вакансия начальника складской службы. Хотя, пока ваш Густафссон работает, искать мы человека на эту вакансию будем долго. Геморроя много, а левых прибылей не предвидится.

Лех сумел сдержаться, хотя первая пришедшая на ум мысль была: «Strzel się w głowę! Jestes chory umyslowo!»[1]. Хозяин кафе весело поздравил знакомого с ценным работником, тем же вечером через Юлике передал Эрику приглашение: мол, мужика за спасённый корабль повысили, надо бы отметить. Праздник вышел необычно шумным и многолюдным, история уже успела разлететься, и желающих поздравить Эрика нашлось немало и среди соседей, и среди экипажей кораблей. Лех встречал гостей у порога, шутил, произносил здравицы и тосты… Улучив момент, когда на виновника торжества перестали обращать внимание, Лех и Андрей отвели Эрика в укромный уголок на втором этаже, где хозяин кафе дал волю гневу.

— Psa krew! Ты соображаешь, что делаешь?.. Jestes chory umyslowo?

— Но я должен был...

— Esusie Kochany, co ty wyprawiasz![2] То, что вмешался, сообщил — это молодец. Людям жизнь спас. Вот только какого ты вламывался напрямую к директору?! Ты должен был сообщить главному инженеру, а он бы сделал остальное как положено. Вместо этого в героя решил поиграть? Детство шилом в заднице засело? Mam to w nosie, твоя шкура, не жалко. А ты о Юлике подумал? Если с тобой что случится? Или когда в следующий раз опять на рожон полезешь, а на ней отыграются?!

Эрик от этой мысли посерел, а Андрей тем временем добавил:

— Сам, если хочешь, в петлю голову суй, не маленький. Но вот если Юлике увижу из-за тебя в слезах, учти. С того света достану и морду начищу. Понял?

— Ладно, — смилостивился Лех, — будем считать — дошло. Так понимаю, планы у вас серьёзные?

— Да. На август мы решили…

— Да не стесняйся ты так. Свадьбу решили сыграть — молодцы. Не пропадайте, заглядывайте почаще. Хотя бы раз в неделю-две.

— Хорошо.

— Вот и славно, — и одними губами, так, чтобы не услышал начавший спускаться на первый этаж Эрик, Лех добавил: — А то оставишь такого обормота без присмотра…

Оба обещания — заглядывать вдвоём почаще и не влезать ни в какие неприятности, Эрик исполнял честно. Не считать же за нарушенное слово историю, когда к Юлике на работе начал подкатывать один из начальников отделов с намёком стать любовницей в обмен на спокойную жизнь… Едва Эрик про это узнал, девушку в обед на проходной встретил отставной лейтенант Густафссон, в мундире и при наградах. А незадачливому ухажёру осталось только кусать локти. Была ещё пара случаев, связанных уже с ремонтом кораблей, но оба раза тоже всё обошлось. Лех попытался намекнуть — могло кончиться и не очень хорошо. Но Эрик слегка высокомерно ответил, что точно рассчитывать риски в любом деле он способен. И лишний раз на рожон лезть не приучен. Иначе отметил бы уже первую годовщину выпуска из училища в гробу из подбитого транспорта. Андрей только задумчиво покачал головой, вспомнив скандал с завскладом, но промолчал.

Время возобновило свой ленивый бег. Отшумел Новый год, прошли зимние метели, почернел и спрятался до следующего декабря снег. На деревьях, ещё робко, зазеленели первые листочки. А погода уже манила призраками весенней жары и миражами подступающего летнего пекла, стараясь обмануть доверчивых горожан. Не избежал коварных апрельских сквозняков и Андрей, слёг с простудой. Причём самым обидным было то, что окажись болезнь посерьёзнее — медкомплекс поставил бы на ноги за два-три дня. Но пичкать лекарствами при температуре всего тридцать семь и семь умная аппаратура отказалась, а вызванный врач с ней согласился. Мол, лучше, если организм сам справляется с заразой, крепче иммунитет станет. Вот и пришлось целых десять дней безвылазно сидеть в своей квартире на верхнем этаже кафе.

Андрей пробездельничал бы, может, и дольше — под конец, когда болезнь уже отступила, но врач ещё советовал поберечься, ничего не делать ему понравилось. Даже стали закрадываться мысли устроить себе небольшой отпуск. Тем более что на днях должен будет приехать старый друг Кшиштоф: проведать сослуживца и навестить племянника. «Махнуть на побережье, посидеть по старой памяти с удочками…» — крутилась в голове ленивая мысль. Внезапный звонок от Юлике — девушка рассказывала сквозь слёзы, что Эрик пропал и даже на работе не появлялся несколько дней — заставил мечты о пляже растаять, словно дым. Чутьё так и кричало: мужик вляпался в неприятности. Поэтому, быстро надев кобуру с разрядником и накинув поверх скрывающую оружие мешковатую куртку, Северин бегом спустился вниз. Вот только Лех, который в ожидании приезда любимого дяди последние дни порхал, словно бабочка, и весь ушёл в подготовку встречи, ничего сказать не смог. Лишь растерянно почесал в затылке и сообщил, что Эрик и правда не заходил уже почти две недели. Но дней семь назад бывший пилот попался ему на улице под руку с каким-то типом. Явно чужаком: даже выше бывшего пилота, худой, лицо костистое, плотный загар. Или в орбитальном поселении родился и вырос, или на поверхность из космоса почти не спускается. Лех сумел ещё вспомнить странную примету. Чужак носил полумаску, но тут, похоже, думал, что никто не видит, снял её глотнуть какое-то лекарство — и губы инопланетника были странного зеленоватого оттенка… Андрею оказалось достаточно. Выругавшись — хотя в кафе он такого себе никогда не позволял, Северин выбежал на улицу. Вскоре со стоянки раздался звук стартующей в небо с места трифибии.

Найти логово инопланетника-хишаха оказалось не так уж и сложно. То есть полиция бы искала очень долго, но Андрея в округе знали хорошо, многие были ему чем-то обязаны. И вообще, если господин Северин про кого-то спрашивает — значит не просто так, не из праздного любопытства. Довольно просто получилось разобраться и с охраной. Трое накачанных мужиков, может, и были хорошими бойцами, вот только слишком много времени безвылазно провели в космосе. И как бывает почти со всеми в таком случае — попав на планету, расслабились. Позволили себе заказывать с доставкой в номер, где и держали Эрика, разные деликатесы… Этим и воспользовался отставной капитан, перехватив очередного курьера прямо возле отеля в глубине припортовых трущоб. Даже обошлось без стрельбы. Вот только идти с Андреем бывший пилот вдруг отказался…

Вернулся Андрей только под вечер. Ему пришлось звонить в дверь: по случаю приезда дяди кафе сегодня закрылось пораньше, а браслеты-коммуникаторы со встроенной удалённой идентификацией отставной капитан не признавал. Доставать же карточку-ключ, когда второй рукой тащишь старательно связанного и брыкающегося мужчину, оказалось крайне неудобно. Дверь открыл седой богатырь — словно из куска скалы неведомый резчик начал творить человека, старательно сделал лицо, а остальную фигуру хватило терпения лишь наметить лёгкими штрихами.

Богатырь усмехнулся в роскошные пшеничные усы.

— Ты, командир, вижу, сноровки не теряешь, — Кшиштоф играючи перехватил «поклажу», занёс в зал и посадил в дальний угол. — За что ты его?

— Ты знаешь, что начудил этот идиот? — Андрей тяжело упал на соседний с Кшиштофом стул и благодарно кивнул Дине, принёсшей стакан воды. — Связался с хишахом, который ищет пилота в обход Трудовой биржи.

Кшиштоф удивлённо присвистнул, а Северин принялся объяснять Леху и Дине.

— Систему Хишах заселили давно, ещё во времена Терранской федерации. Поначалу туда ссылали каторжников, впрочем, когда после Войн распада система отошла к Империи, тюрьмой Хишах быть уже перестал. Неизменными остались две вещи. Добыча «зелёной пыльцы» полностью контролируется государством. И для всех кораблей и пилотов в системе обязательна отметка Службы Безопасности, а коренным обитателям доступ в пилотские школы закрыт. Эй, Птица, — Андрей выдернул кляп, — ты хоть понимаешь, для чего тебя нанимали? И что стрелять ты будешь по своим бывшим товарищам?

— Вы не понимаете! — на лице Эрика блуждала идиотская улыбка, глаза горели лихорадочным блеском. — Мне пообещали, что я снова смогу летать!

— Недолго, — покачал головой Кшиштоф. — Ребята в охране там серьёзные, поэтому нелегалов отстреливают довольно быстро.

— Да хоть сколько!

— Хоть сколько? — сквозь зубы прошипел Андрей. — А о Юлике подумал? Я даже не про то, что тебя могут взять живым, а потом до гроба закатать на рудники. Подумал, как её будет трясти Служба Безопасности, когда узнает про твой контракт? А проверять на связь с контрабандой пыльцы эсбешники будут всех, кто с тобой хоть словом перемолвился.

Лицо Эрика дрогнуло и на какое-то время приобрело осмысленное выражение. Кшиштоф и Андрей понимающе переглянулись, после чего Северин продолжил:

— Юлике я предупредил, она сегодня на работе задержится до утра. Начальник охраны там мужик толковый, с пониманием к этому отнесётся. Лех, Дина, вы давайте-ка наверх. Кшиштоф, проводишь? Заодно подберёшь себе чего по руке, код от сейфа — день того самого конфуза Вивьена из второй роты. А мы тут, внизу, гостей подождём. Нашего балбеса выручать.

Богатырь понимающе кивнул. Вернулся он минут через десять и стул поставил за столик Андрея так, чтобы Эрик оказался спрятан за спинами ветеранов. А перед собой демонстративно положил разрядник.

Ждать пришлось ещё минут сорок, закат уже почти отгорел, когда рядом с входом остановились две тонированные наземные машины. В кафе вошли шестеро: хишах в полумаске, четверо плотных крепышей-охранников и невысокий смуглый господин в дорогом костюме — один из «ночных отцов» припортовых кварталов.

— А, здравствуйте, господин Риччи, — встретили гостей слова Андрея. — Прошу вас, присаживайтесь. Не желаете ли кофе? За счёт заведения. Обсудим судьбу вон того недотёпы. За которого я в своё время поручился словом, а он меня, видите ли, разочаровал.

Смуглый словно налетел на невидимую стену, замер, в глазах на мгновение загорелся нехороший огонёк. Ровным голосом Риччи обратился к хишаху:

— Почему вы меня не предупредили, что нужный вам человек находится под покровительством мастера Северина?

— Это имеет значение? — недовольно дёрнул плечом инопланетник. — Когда я пришёл к вам, вы мне обещали. И у меня мало времени.

— И всё-таки присаживайтесь. Кшиштоф, налей гостям, пожалуйста, кофе, — мягким голосом сытого тигра продолжил Андрей. — У вас семейное с этим напитком обращаться, думаю, господин Риччи оценит особый рецепт. Поверьте, — слова были адресованы уже только смуглому, — такого вам не предложат даже на фирменном банкете.

Риччи вежливо кивнул, пододвинул стул и присел.

— Спасибо, не откажусь. За вашим великолепным кофе и в самом деле куда приятнее обсуждать наши проблемы.

В хишаха полетел новый неприязненный взгляд. Чужак в ответ сбросил полумаску, зеленоватые губы самым уголком скривились в презрительной улыбке, со снисходительным видом он тоже пододвинул стул и сел… Напряжение выдавала неестественно прямая спина. Оставшиеся стоять телохранители, наоборот, облегчённо расслабились. Нет, прикажи шеф напасть, они бы кинулись в драку, не раздумывая. И шанс против двух ветеранов спецвойск у них даже был… Примерно как у четвёрки овчарок, угодивших в клетку к разъярённым медведям. Но если дело пошло миром — пусть лучше миром оно и закончится.

Когда чашки опустели, разговор продолжился.

— Кофе у вас как всегда бесподобен. Но предлагаю перейти к нашему затруднению. Итак, мастер Северин, мне заплатили, чтобы вот этот груз, — палец ткнулся в сторону связанного Эрика, — был доставлен на борт заказчика для выполнения контракта.

— Пилот каботажных рейсов, — кивнул Андрей. — Особые условия были?

— Заказчик сказал, что неизвестные вывели охрану из строя, и он подозревает происки конкурентов. Инцидент, назовём так, случился на моей территории. Поэтому на случай, если груз и в самом деле окажется у кого-то из моих коллег, попросили о моём личном участии.

— Тогда неустойку я возьму на себя. Хотите — деньгами, хотите — буду должен вам услугу. В пределах разумного, конечно.

— Слово?

— Слово.

— Тогда, мастер Северин, лучше я приму вашу помощь. У меня как раз наметилось одно небольшое затруднение. Предлагаю, как вы освободитесь, мне зайти ещё раз. Столь важные дела не терпят суеты. Думаю… Через две недели вас устроит?

— Устроит. Жду вас в гости, господин Риччи.

— Вот и хорошо. Тогда за этим предлагаю попрощаться. У меня на сегодня, извините за нетерпеливость, ещё некоторые дела.

Риччи встал, уважительно пожал руку Андрею и Кшиштофу, махнул телохранителям следовать за ним и направился к выходу.

— А меня спросить не хотите? — сорвавшийся на визг вопль резко вскочившего хишаха разорвал тишину кафе.

— Неустойку я вам выплачу в любое время, как только обратитесь, — холодно прозвучал голос ночного дельца.

— А… От нас вам тоже ведь надо платить неустойку? — издевательски добавил Андрей. — Как положено по закону, — на этих словах от смешка не удержались даже телохранители, — подайте жалобу в Трудовую биржу. Они, как положено, проверят корабль и маршрут, оценят необходимую квалификацию пилота и сложность поиска замены. И выставят счёт. Пришлите, я оплачу…

Когда за гостями закрылась дверь, наглухо отсекая звуки с улицы, Кшиштоф развязал Эрика и посадил на стул рядом с собой. Мужчина так и остался неживой куклой, даже не пытался сделать хоть одно движение, лицо напоминало потухшую маску.

— Ну и что нам теперь с ним делать? — неожиданно весело спросил Андрей. — Риччи тип изворотливый и злопамятный, способ ощипать нашему орлу перья найдёт, не нарушая данного мне слова.

Эрик вздрогнул, а Кшиштоф вдруг широко улыбнулся:

— Баран. Но баран в своё дело влюблённый. Годится.

— Забирай, — буркнул Андрей. — Может, хоть ты из него воспитаешь человека. Раз мне не удалось.

— Я ведь, мой дорогой, из-за тебя сюда летел. Попросили меня, видишь ли, хорошие приятели пилота им найти. А то колония есть, деньги есть, корабль есть… Только глушь такая, что какую сумму ни пообещай — соглашается одна зелёная молодёжь после училища. А им, сам понимаешь, пока хоть годик не отлетают, не то что тяжёлый сухогруз — бочку ржавую нельзя доверить.

…Через три месяца Андрей, Лех и Дина читали письмо и любовались свадебными фотографиями, где Юлике — то есть теперь госпожа Густафссон — вместе с мужем стояла на фоне новенького транспорта. Глядя на счастливые лица, Лех довольно хмыкнул:

— Вот и хорошо. Мир, счастье и покой. И там, и здесь. И обратите внимание на два положительных момента. Во-первых, до стрельбы не дошло. И, во-вторых, искать новую помощницу нам тоже не пришлось. А то я как-то уже привык к вам, Дина.

— Да. То есть нет. То есть не совсем, — девушка вдруг густо покраснела. — Я… Честное слово, случайно. Я тогда, в тот день… Переволновалась немножко и ошиблась ночью… Немножко, — и чуть слышно добавила. — Но вы не переживайте, несколько месяцев найти кого-нибудь ещё есть…

Лех картинно схватился за голову со стоном «ай-ай-ай», потом мужчины переглянулись и рассмеялись.

— Не переживайте так, Диночка, — ответил за обоих Андрей. — Значит, судьба у нас такая. После каждой необыкновенной истории что-то менять в жизни.