Под пропеллером вертолёта

II глава. Прибытие

Земли совсем не видно. Только серое пространство без конца и края. Солнца тоже нет. Вместо него простилается всё то же серое полотно.

Тишина и пустота всё же так и гудит. Этот звук, кажется, не слышен, но его ощутили бы все, кто смог бы оказаться здесь.

В воздухе витает тоска. Видимого нет ничего.

Под вечер всё опять заволокло туманом. Он полз не просто подле деревьев, а поднимался на километры в небо. Скорее всего, это был не простой туман. Он начал спускаться на землю девять лет назад. Так и до сих пор — утром и вечером — туман заполняет всё вокруг. Ночью он улетает вверх, освобождая землю от своей едкой шали. Тогда людям уже можно выходить на улицы. Только никто и краем носа не высунется из дому. Троянский вирус распространился на колоссальное количество людей. До сих пор никто не смог подсчитать, сколько несчастных заразилось этой болезнью. Малая доля пострадавших была изолирована в лечебницы, которые со временем становились колониями для больных. Заражённые, у которых был слабый иммунитет, умирали с прогрессированием болезни. Исследования, проводимые всеми научными службами, не дали никаких особых объяснений заболеванию. И, как говорили в одной из ранних новостных передач — "страну ожидает катастрофа".

Но большинство заражённых не сидели в изоляторах. Они бродили по миру. Человек мог заразиться и уйти из города в чащу, а там погибнуть в гнёте болезни. И не всегда родственники могли узнать, где делся человек и где искать его прах.

Это на самом деле катастрофа. Совсем не удивительно, что в воздухе витает тоска.

Безвирусное время теперь стали называть мирным временем, ведь страна стала выживать со всеми признаками военного времени, поэтому не стоит удивляться, если кто-то из людей назовёт сегодняшний день — военным.

Вдалеке послышался тихий гул. Он начал приближаться и становиться всё громче. Наконец в тумане стал виден силуэт вертолёта, на боку которого было написана литера "Н". Так обозначались вертолёты Научной Службы (НС). Собственно, это и была та самая служба, которая занималась проблемой вируса, являющая собой объединение работников всех отделов в сфере науки — медиков, генетиков, химиков, физиков и других, созданная властями из-за экстренных условий распространения вируса.

Под пропеллером вертолёта плыла помутневшая тайга. Одни белые от снега ели и сосны — простилаются до горизонта. Кажется, что это нетронутые людьми и вирусом места. На самом деле, это совсем не так. Людей в этом лесу полно. Большинство — ходят и воют в небо в поисках здоровых людей. Агрессивная болезнь заставляется их намеренно заражать других через укусы и даже прикосновения. Этих больных можно встретить тут на каждом шагу. Но есть ещё один разряд людей. Их редко кто может увидеть на поверхности. Бо́льшую часть времени они проводят под землёй. Эта бескрайняя тайга наполнена бункерами и секретными складами. Правда, находятся они, как минимум, в радиусе 20 километров. Но опять же, для бескрайней тайги 20 километров — один шаг. Поэтому можно смело говорить, что эта тайга — местилище бункеров.

Неизвестно, откуда пошёл этот слух, но местные, жившие на границах с чащей, ещё в мирное время поговаривали, будто бы где-то в глубине этой лесной тьмы находился или находится секретный военный полигон. Людская фантазия приписывала этой базе суперсекретные и суперужасающие вещи, такие, как создание мегаразрушающего и мегасмертельного оружия. Только базы той, видно, никто никогда в глаза не видывал. А впрочем, эту "страшную тайну тайги" все забыли с наступлением "эпохи Троянского вируса". Людям стало не до баек. Им надо было думать, как спасаться. Смельчаки оставались жить в своих мелких поселениях и одиночных домиках. По началу таких было много, но потом уже мало кто решался оставаться вблизи чащи, ибо она как магнит притягивала заражённых. Людей эвакуировали в более крупные и защищённые города. А теперь уже совсем...

Даже достаточно большие города один за другим опустошились и превратились в города-призраки. Люди в стране оставляли свои родные места и сгущались в самых основных и крупнейших городах страны. Так в государстве появилась сеть из основных городов, где собрались незаражённые люди. Эти города были точками опоры умирающей державы. Власти старались как можно лучше защитить и обезопасить жизнь спасшихся от катастрофы граждан. Все силы и деньги из казны шли теперь только на обсепечение жизни людей, на укрепление выживших городов и на исследование болезни, лекарство от которой никто так и не смог найти за эти десять лет. Весь потенциал страны шёл теперь только на это, ну а города, которые опустошились, разумеется, становились ещё более похожими на призраков. А ведь это практически вымершая страна! Страна-призрак. Страшное зрелище… Парадокс, но она стала похожа на труп, по жилам которого слабо течёт кровь.

Вот, что произошло за эти десять лет. Но вернёмся всё же к вертолёту. За его серым корпусом скрывалось два отсека — служебный (пилотский) и пассажирский. Понятное дело, что пассажиры в научном вертолёте не могли быть простыми людьми. Тут летали только учёные (ну, во всяком случае, специализированные особы). Сейчас в нау́шке (так иногда называли вертолёт научные работники на своём особом сленге) находился экипаж, вёзший учёных-исследователей на задание. В тёмном гравированом салоне по обеим сторонам были расположены длинные сиденья. Всего несколько часов назад тут находилось не меньше пяти пар сотрудников НС. Сейас же здесь сидели только два человека. Они молча сидели друг против друга и о чём-то угрюмо думали, уставившись в пол.

На них была кожаная униформа, чем-то напоминающая полицейскую или даже спецназовскую. Но это были учёные. Они почти приготовились к выбросу. Рюкзаки с парашютами были уже на спинах. На сиденьях рядом лежало по шлему. Лица учёных могли бы многое сказать об их внутреннем состоянии. Неизвестность, какая-то туга — вот, что нашло отражение в их глазах.

— Мы сможем. — Нарушил гробовое молчание молодой парень двадцати одного года на вид.

— Да конечно. Не зря же мы все эти годы готовились. У нас всё должно получиться. Это наша обязанность. — Не спеша, с нотой лёгкого пафоса в голосе ответила девушка напротив.

— Ну да. Мы ведь поклялись. За наших родителей… — задумчиво промолвил парень.

Девушка закивала.

— Мы сейчас должны, наверное, думать о предстоящей работе, но я не могу. Уже мозги болят. — Сказала она напарнику.

— У тебя тоже? — оживлённо спросил тот и в его глазах как-то знакомо промелькнула искорка детства.

— Угу… — подтвердила она, улыбнувшись, и на минуту все опять задумались.

— А помнишь, как всё началось? — грустно сказал парень. — Мы тогда такими малыми были.

Девушка ничего не ответила, но глаза её глядели сквозь время — замыслилась. А напарник продолжал:

— Родители уехали… и не приехали обратно. А мы-дурачки, побежали их искать!

Парень взглянул на напарницу, на её хмурое лицо.

— А потом этот противный прыщ из службы опеки, циник. — С презрением вдруг продолжила воспоминания девушка.

— "Ваши родители пропали без вести, в ближайший час вас отправят в детский дом!" — перекривил сотрудника службы опеки парень.

— У-ух прыщ! — с обидой поддержала напарница.

— Мы тогда так горевали...

— Это же в этом интернате мы поклялись?

— Там. — Ответил парень. — И выполняем теперь клятву. Стали медиками-учёными, так сказать, будем мстить вирусу.

— Хорошо, что так.

Далее напарники стали вспоминать всё из своей жизни, вспоминать каждый свой шаг, каждого злодея, причинившего им боль. Да, ребятам и вправду туго пришлось. Старый директор интерната, заметивший чудные способности детей к химии, математике, физике, да ещё и вкупе с воспитанностью, к сожалению, скончался — такие уж лета. На его место пришёл другой — ещё один прыщ, которому было абсолютно плевать на стремления, цели и чувства детей, который заботился только о своей шкуре.

В интернате у них был только один друг — Феликс. Только он, их одногодка, любил их и был им надёжным и верным другом.

По известным причинами детский дом переехал в один из основных выживших городов, но отношение директора к подопечным не изменилось. Так способные дети и остались бы на улице после выпуска, если бы в интернат не приехал один профессор с комиссией — тогда стране как-никак нужны были способные дети, чтобы могли стать учёными, медиками. Интернатовцы поголовно писали какой-то невиданный тест. Никто из них не прошёл его, кроме двух воспитанников семнадцати и пятнадцати лет — брата и сестры. Это были, конечно же, наши ребята. Причём результаты были столь поразительны, что профессор просто не смог пройти мимо и быть безучастным в их судьбе, он сразу полюбил этих двоих. Учёный забрал детей из интерната, усыновил и сделал своими учениками. Сам профессор на тот момент уже преподавал в школе для подготовки специальных агентов для Научной Службы. Так исполнилась мечта детей — они выучились, выросли, и вот теперь они учёные высшей категории НС.

А Феликс так и остался в интернате один, и никто не знает, где он сейчас.

Напарники немного отвлеклись от волнующих дум о будущем мыслями о прошлом, но их перебил голос помощника пилота — хорошего парня, дружески обращавшегося со всеми пассажирами вертолёта, полюбившегося всем учёным сегодняшней группы выброса.

— Инесса, вам скоро на выход! — обратился он через микрофон к напарникам.

— Ну всё, настал наш звёздный час! — бодро объявила Инесса и встала, оправляя снаряжение.

— Да, наконец-то! — Тони поднялся и тряхнул головой.

Через минуту из служебного отсека вышел тот самый хороший паренёк и подошёл к брату и сестре.

— Ну что, воины науки, пора! Одевайте шлемы. — Так мило по-братски сказал он и как бы подвёл черту под всей прошлой жизнью Тони и Инессы.

Пока "воины науки" экипировались, помощник пилота как бы немного замялся.

— Мы готовы, господин помощник пилота! — произнёс громко Тони.

Помощник пилота поднял на них глаза.

— Вот значит какие вы стали, братцы-кролики. Вы помните меня? — вдруг проронил он.

Знакомые добрые воспоминания тут же пронзили Инессе и Тони душу.

— Феликс?! — одновременно воскликнули они.

Феликс радостно вскинул руки и все обнялись.

— Да, это я — мальчишка-очкарик, ваш друг!

— А ты значит вот кем стал! — радостно промолвила Инесси.

— Помощником пилота стал! Фе-еликс! — почти крикнул встревоженный от счастья Тони.

— Да! А вы спецагентами НС! Надо же, как мы встретились! Я сначала сомневался, думал — не вы, а потом посмотрел уточнённые данные в журнале и понял — это вы, мои единственные друзья детства! — восхищённо сказал сияющий Феликс. — Сколько? Семь лет-поди не виделись!

— Как же славно! — добавила ликующая Инесса. — Ты же ведь не держишь на нас обиду, что мы бросили тебя в детдоме одного?

— Не-ет, конечно! Я никогда на вас за это не обижался! Скучал только очень.

Давним друзьям хотелось подольше поговорить, но медлить нельзя было. Ведь можно было пролететь место выброса.

— Ну что вы там, заснули? Сейчас квадрат проспите! — послышался из микрофона слегка гневный и в то же время ироничный голос пилота.

— Ну всё. Вам пора! Как жаль! — погрустевшим голосом сказал Феликс. — Но, долг зовёт! Вы же помните? Сначала по вам известным координатам находите склад, там получите дальнейшие указания и оружие с доп-экипировкой, а от туда уже идёте в свой бункер, что вам укажут в приказе. Там будете нести свою службу!

— Откуда он знает подробности операции? — подумалось Инессе на долю секунды, но она плюнула на свою мысль.

Они с братом всё на зубок знали, но не перебивали Феликса. Им хотелось подольше послушать дорогой голос.

— Спасибо, Феликс! Мы всё помним! — сказал Тони, положив руку на плечо другу.

— Да, Феликс, мы готовы! — поддакнула сестра и тоже положила руку на плечо приятелю.

Феликс обнял их ещё раз и нажал кнопку для открытия дверей. В вертолёт сильно подуло холодом и засвистело.

— Ну, с Богом! — пожелал он Тони и Инессе.

— Спасибо! — ответили они с сокрушёнными улыбками и один за другим выпрыгнули из вертолёта.

Феликс глядел на них из иллюминатора. Он видел, как раскрылись два белых парашюта и как они быстро ушли в туман.

Феликс в последний раз грустно взглянул вслед своим единственным друзьям и ушёл в кабину к пилоту.