Начало

Было жарко. Их автобус подъезжал к знаменитому плато Гизы. Кондиционеры не работали, и в открытые окна врывалось горячее дыхание пригородов Каира. Павел сидел в наушниках и слушал музыку-

Минули годы, сбылися пророчества,

Вновь я на волны гляжу с корабля.

Друг мой! Отныне мое одиночество

Уж не разделит тебя от меня.

В море бросаются чайки проворные,

Песни русалок летят к облакам,

Сердце мое, навсегда непокорное,

Днесь продвигается к отчим брегам.

Мраморна дева в святом постоянстве

Следит, как невидимый праздным глазам

Белый кораблик из дальнего странствия

К дому скользит по лазурным стезям.

Мысли скользили где то в вышине… Он вспоминал видения пришедшие во время последних опытов по регрессии. Пирамиды звали его и Павла не покидало ощущение правильности которое вдруг обрела его жизнь. Взгляд однако прочно зафиксировался на очаровательных ножках Ирины. По поводу исторической вылазки, она была одета в короткие шорты и спортивной рельефностью без того идеальных ног, намертво приковывала к себе внимание мужской половины их туристической группы?.. Павел летел в песках времени и пространства, позволив своей сути впитывать с наслажденьем вибрации перегретой на солнце резины, радостно возбужденной группы туристов, нежного, и в то же время цепляющего запаха духов очаровательной девушки в коротких шортах, касающейся его локтем на поворотах, лихо закладываемых их арабским водителем.

Автобус подъехал практически к главному входу пирамиды Хуфу и Павел поспешил напомнить гиду про отдельно доплаченные 15 евро за визит в Камеру Царя. Судя по всему, беспокойство не было излишним. Гид что то прокричал помощнику и тот принес из кассы отдельный квиток на посещение самого сердца одного из загадочнейших мест на нашей планете. Ура!!! — радостно возликовало сердце молодого человека. Наконец то он прикоснётся к тому что без сознательно тянуло его с самых ранних лет.Он помнил как в детстве смотрел какой то мультфильм с рисунками стилизованными под древний Египет и что то в душе щелкнуло, хотя он конечно и знать тогда не знал ни о каком Египте. Потом, вместе с дедом мастерил картонную пирамиду, по вырезке из журнала Моделист-Конструктор. В статье говорилось что если пирамиду с ориентировать по сторонам света, то в ней будут затачиваться лезвия и само собой мумифицироваться мясо. Кусочек мяса, заложенный ради эксперимента и правда потемнел и высох, без всяких запахов и следов гниения и еще пару зим валялся в не отапливаемом дачном домике вместе с картонным сооружением. Про фараонов Павел узнал на первых уроках по истории. Их непроизносимые имена, невнятная история и какая то извращенность выражаемая в том числе и в строительстве могил на протяжении всей своей жизни, вызвали какое то лёгкое внутреннее неприятие данного вопроса. Потом Египет коснулся Павла спустя много лет. Его наставница, предложила поработать с египетскими богами и в целом этот опыт был не самым удачным. Но к всеобщему удивлению, на зов начинающего мага откликнулся Сэт. Прошло еще несколько лет и судьба натолкнула его на видеоотчеты группы ученых рассматривавших доисторические сооружения с точки зрения современных технологий.

Паш, давай ты пока будешь в Камеру царя лазить, я пойду пофоткаю с левой стороны от входа. А то вдруг не успеем осмотреть к отходу автобуса. К счастью Ирина вывела Павла из размышлений. Нечеловечески гигантское, какое то чужое и в то же время невероятно свое, сооружение завораживало. Вводило в транс одним своим видом.

До открытия Камеры оставалось еще пятнадцать

минут и мы пошли осматривать правую от входа, часть окружающей территории. Там раз полагались Мастабы, древние склепы. Особого отклика в душе они почему то не вызывали. Многие из них были хорошо отреставрированы, а то и перестроены в наши дни. И потому какие либо интересные следы древностей обнаружить там было не просто. Ирина фотографировала пейзажи, а Павел наслаждался её манящим запахом. Эта женщина и эта поездка, были долгожданными подарками судьбы. И у него захватывало дух от ощущения того что он наконец то нашел свою счастливую дверь, понял ради чего родился и жизнь с радостью раскрывает над ним свои золотые лучи изобилия. Подумать только, какая разница была между фараоном и его министрами— сказала Ирина. Да уж, в наше время это выглядело бы как если президент страны жил веков на тридцать впереди своих министров— сказал Павел. И они дружно рассмеялись. Мастабы, где хоронили министров и правда совсем не вязались по масштабам с могилой их шефа. Подошло время открытия Камеры и Павел смело отправился ко входу находящемуся на высоте метров шести, а Ирина пошла делать фото отчет о левой части плато.

Войдя в узкий, варварски вырубленный арабами халифа Аль-Мамуна проход и взобравшись по небольшой лестнице, Павел попал в совсем небольшой и низкий проход. Для продвижения по нему пришлось согнувшись в три погибели присесть на корточки. Коридор поднимаясь, загадочно уходил в неизвестность. Во бля… сказал мужик шедший впереди Павла. Он шел первым, и ему было явно не уютно от перспективы такого подъема. Они начали движение и через какое то время молодой человек начал ощущать страстное желание распрямиться, расправить плечи. Мысль о том, что сделать это не дают миллионы тонн камня, то же не была одной из самых приятных. Но даже она доставляла радость, ведь еще одна мечта сбывалась прямо сейчас. Полная, не молодая женщина идущая за Павлом, с напряжением в голосе сказала— И зачем только я сюда полезла? В ответ ей была тишина тысячелетий, нарушаемая лишь дыханием её спутников. К счастью для неё, коридор закончился и группа вышла в знаменитую, Большую галерею Пирамиды. Колоссальные гранитные блоки, поставленные один на другой так, что бы верхний ряд нависал над нижним сантиметров на шесть, восемь создавали невероятный эффект постепенно сужающихся на высоте трех этажного здания стен галереи. Сама же она вела вверх под довольно крутым углом на расстоянии почти в пятьдесят метров. По центру помещения шло правильного сечения, квадратное углубление шириной около метра и с пол метра глубиной. У стен виднелись прямоугольные пазы загадочного назначения. На секунду Павел застыл в изумлении. Настолько чужой, немыслимой для современного человека была логика строителей этого сооружения имеющего более сорока шести веков известной истории. Да и сами подобные отрезки времени, легко воспринимались теоретически. Но от прикосновений к вещам такой древности, более того от нахождения внутри одной из них, делалось немного не по себе. В наши дни люди живущие в хлипких кубиках из бетона, тратящие все свое время на зарабатывание условных единиц пригодных для покупки того, что практически сразу становится мусором, с глубины веков Пирамиды, казались дикарями ни чем не лучше тех, что девятьсот лет назад выламывали облицовку со стен Горизонта Хуфу, что бы отстроить свои дома после налета правоверных кочевников.

Поднявшись по ступеням Великой галереи, молодой исследователь оказался перед совершенно низким входом, преодолеть который оказалось возможным только став на колени. Протиснувшись под гранитной плитой, судя по всему выполнявшей роль затвора, Павел оказался в своеобразной шлюзовой камере и проползя под вторым таким же блоком попал в Камеру Царя полностью, от пола до потолка, выполненной из черного гранита. Вот оно сердце Великой Пирамиды! Про это место было написано огромное количество научных работ, но ни одна из них так и не объяснила отсутствие каких либо рисунков, барельефов или хотя бы надписей ни на стенах, ни на том что ученые называли саркофагом. Не было абсолютно ничего что должно было помочь почившему в бозе Хуфу достичь мира богов по традициям и уставам тех лет. Не было собственно говоря и останков самого Хембеса, бог Хнум неумолимо хранил тайну своего подопечного вот уже сорок шестое столетие. Камера Царя представляла из себя идеально ровное прямоугольное помещение, вытянувшееся с востока на запад. С севера на юг, ширина помещения была ровно в два раза меньше длинны. Потолок был довольно высок. Этажа с два наверное, то есть все добрые шесть метров. У западной стены располагался саркофаг, каменный ящик с немного отколотым углом на одной из сторон. На нем как и в самой Камере и Великой Галерее не было не единой надписи или рисунка. Сначала Павел носился по камере с нелегально пронесенным фотоаппаратом, пытаясь снимать то семидесяти тонные блоки из которых были выложены стены и потолок, то ровно, как площадка подъемника, подогнанные блоки пола. Не один из них не заходил за кромки стен и казалось что в любой момент пол может начать подниматься. Не зря его называли лифтом Хуфу. Сделав еще несколько фотографий воздухоотвода и хорошо отреставрированной части пола, где некогда была Яма. На молодого человека вдруг накатила волна то ли усталости, то ли спокойствия. Присев у стены, он прижался к ней спиной и скрестив ноги закрыл глаза. Сознание привычно скользнуло внутрь, мысли отдалились и стали затихать как люди внезапно поймавшие себя на том что без всякой причины что то возбужденно кричат в кинозале во время сеанса. Павел как будто стал видеть все вокруг себя всем своим телом, даже стенами, блоками Великой Пирамиды. Подобно далекому медленному гулу слышалось его дыхание. Каждый вдох и выдох несли невыразимую радость жизни, но Павел отметил это лишь краем сознания. Он искал частоту, пытался ощутить вибрацию величайшей загадки планеты Земля. И Пирамида легко, как то привычно и немного с высока ответила. Её вибрация казалась достаточно низкой, немного даже пугающей, но в ней чувствовалось что то такое, что было похоже на следы позапрошлогоднего солнца оставшегося на засушенном кленовом листе, давно забытом в старой книге. Молодой эзотерик начал концентрировать внимание на этом ощущении и почувствовал, как века стали сдвигаться, растягиваться как будто расходящаяся веером колода карт. И там где то в самой глубине, ярко сияло другое солнце. Солнце невероятно давно ушедшей эпохи. Чужое, но чем то, каким то смутным и непонятным ощущением, по настоящему свое. Вдруг, на самой периферии сознания возникло неприятное ощущение и такое тяжелое, далекое тело напряглось, втягивая внимание Павла в обычное состояние сознания. Открыв глаза, молодой человек осмотрелся. Из предкамеры еще слышались голоса и звуки шагов последних уходящих туристов. Он остался совершенно один, в самом сердце доисторического монумента. Что ж, пришла пора уходить, но он всё ещё тянул время. Не уже ли все это просто так закончится? Всем своим нутром он ощущал концентрацию неведомого напряжения, какое бывает перед тем как судьба даёт свой знак. Что то, просто обязано должно было произойти и произошло. В Камеру ворвались двое чумазых, арабских мальчуганов, лет девяти, и начали изо всех сил орать и свистеть. Быть может только для того, что бы позлить древних духов. Буквально через минуту топот их ног и смех унеслись в сторону Большой галереи. Что ж, подумал Павел, какой пророк, такие и знамения. Поднял рюкзак и направился к гранитной плите пробки предкамеры. Проползя под второй плитой «двери», увидел что в конце Большой галереи, скопилось несколько человек из его группы. Они почему то не могли продвинуться вперед. Вероятно спуск по низкому проходу кому то давался не вполне легко, и он притормозил движение всей группы. Неожиданно свет во всей пирамиде погас. И Павел чертыхнувшись, помянул не добрым словом арабских детей… Когда все выбрались наружу, оказалось что в низком коридоре ведущем к выходу из Большой галереи авангард их группы столкнулся с новой партией туристов поднимающихся к Камере Царя. Ощущение и эмоции людей передвигающихся на корточках в низком и узком наклонном коридоре, под миллионом тонн камней, вдруг встретивших братьев по разуму двигающихся в противоположном направлении и в довершение ко всему при неожиданно погасшей иллюминации, лучше всего можно передать либо знаком многоточия, либо развесистым русским матом. Что и не преминули сделать многие из участников сего забавного инцидента.

Но вот наконец вдали забрезжил солнечный свет и наш неутомимый исследователь древностей выбрался на ослепительно яркий свет божий.

Павел присел на один из гигантских блоков пирамиды и немного рассеянным взглядом рассматривал группы торговцев и туристов копошащихся внизу. Напряжение, а вместе с ним и фантастическое ощущение транса, тяжелыми каплями скатывалось вниз, впитываясь материнской заботой Земли. Многое написано о удивительной способности пирамиды вытягивать влагу из всего что попадает в её чрево и Павел в полной мере испытал её на себе. Все тело было буквально мокрым от пота, и пыль доисторического колоса с достоинством принимала влагу, ниспадающую с чела очередного пилигрима пришедшего поклониться его вечным тайнам.

Ну наконец то, сказала Ирина. Я уж думала, что тебя съел Хеопс. Она успела сделать массу фотографий показавшихся ей интересными, нюансов знаменитого базальтового пола, Солнечной ладьи и небольших пирамид, принадлежавших, по мнению историков, жёнам Хеопса. Фотографий верблюдов, пейзажей и арабов, тоже заметно прибавилось. Пришлось искать выход во тьме, улыбаясь, сказал Павел. И вкратце поведал ей о своем маленьком приключении в Пирамиде. Они побродили ещё по базальтовому полу, и пошли к музею Корабля. Рядом с ним стояло с десяток больших, значительно выше человеческого роста, каменных блоков. Было видно что их, откуда то собрали археологи, ради удобства поставив на небольшие, сантиметров по тридцать, сорок высотой камни, обтёсанные в прямоугольной форме. Осматривая блоки, молодой человек, заметил кучу строительного мусора. В ней были и куски каких то труб и несколько разорванных мешков с отсыревшим и окаменевшим цементом и прочие отходы современного производства. Но подойдя поближе, Павел заметил, что в этом мусоре так же лежат и куски, каких то, явно обработанных в древности камней. Толи это была разбитая крышка саркофага, то ли какой-то другой непонятный и явно не представляющий ценности, для реставраторов, предмет. Давай возьмем пару камней на сувениры, предложила Ирина. Давай, сказал Павел, надо только поискать кусочки поменьше и поинтересней. Отбросив в сторону несколько больших, гранитных обломков, весом килограмм по двадцать, Павел поворошил ногой кучу щебня и наклонившись обнаружил небольшой камень, отколотый с одной стороны и имеющий три идеально отполированных плоскости сходящихся на другой. Очевидно это был внутренний угол какого то каменного ящика, саркофага или чего то подобного. Держи, протянул он камень Ирине. Отличный сувенир со следами древней обработки. Больше похоже на современную работу, улыбнувшись сказала Ирина. И правда, грани были отполированы и сведены с удивительной точностью. И если бы не следы эрозии на внешней стороне скола, было видно что внешняя часть объекта подвергалась агрессивному воздействию природы в течении долгого времени, можно было бы смело заподозрить современный камнеобрабатывающий завод, в извращенной страсти к созданию многометровых каменных ящиков. Впрочем, следы этого странного предприятия виднелись в Египте повсюду. Буквально заслоняя небо Великими пирамидами, стелясь идеально подогнанными, многотонными плитами полов, зарываясь в землю мощью могучих бункеров, с наваленными на них кучами мелких камней, скрепленных глиняным раствором. Проявляясь в скульптуре и даже некоторых бытовых предметах. Нога Павла уперлась в острый торец, чего то выступавшего из под щебня. Это оказалась застывшая плюшка вполне современного цемента. В самой середине её виднелось, что то похожее на небольшой, со стороной сантиметров в десять, куб. Сам предмет был невзрачного, тёмно-серого цвета. Но было в нём что то такое…, что бывает в дорогом оружие или некоторых ювелирных произведениях искусства. Им хотелось обладать. Казалось что в животе возникает золотистое тепло и мир вокруг становится простым и понятным. Кажется, нас сейчас арестуют за разграбление мусорных куч, произнесла Ирина. Её голос вернул Павла к действительности. И правда, метров за двести от них, что то кричал и жестикулировал в их сторону один из охранников. Привлеченные его криками, к нему направлялись его заинтересованные коллеги. Золотое тепло источаемое предметом, как будто отошло на задний план, а в уме возникла кристальная ясность. Тремя мощными ударами, об другие каменные обломки, молодой человек отбил излишки раствора и закинул куб в проход между окружающими их, огромными блоками камня, одновременно наклоняясь. И с самым внимательным образом принялся изучать только что отбитые куски цемента. What are you doing here? You can not touch anything. С трудом подбирая слова, выкрикнул подбежавший араб в форме охраны. Его коллеги сурово сверлили черными глазами столь распоясанных туристов. Хуя муя, обрадовано заулыбался Павел. Взгляды блюстителей древних ценностей подернулись недоверчивой пеленой непонимания. Они не раз ощущали странную веселость туристов приезжающих откуда то, то ли с Польши, то ли с Монголии при слове « брат». Билель, заметивший подозрительно копошащихся среди монолитов туристов, как то спросил у дяди учившемся на летчика ещё в Советском Союзе, почему у некоторых русских такая странная реакция на это хорошее слово? На что седой и мудрый Реда, прихлебнув чая, лукаво улыбнулся и ответил что русские, вообще странный народ. Хуя, хуя, фото ансамбль— французский Павла не был идеален, но доставаемый из чехла фотоаппарат и радостная дружелюбность источаемая молодым человеком как то сбила ожидаемый ход мыслей. Билель поймал себя на мысли, что привычно улыбается в туристическую камеру. Что то подобное видимо ощущали и его коллеги. Сделав над собой усилие, Билель нахмурил брови, но турист продолжал радостно говорить. ПапА, хлопал себя по груди турист, авек тон папА, ком са, потирая указательные пальцы, повторял молодой человек. Хрущев, Москва, хуя. Девушка бывшая с парнем, вдруг тоже достала фотоаппарат и спросила на чистейшем английском может ли она сделать фото молодого человека, с их египетскими друзьями. Оказалось что отец туриста был военным советником во время войны с Израилем, помогал египетскому народу. Посудачив о былых временах и о роли США в современных политических процессах, Билель с коллегами удалились пить чай, строго на строго предупредив, что с собой ни чего забирать нельзя. Билель, мне кажется что он наврал нам, сказал Мустафа. Сколько лет должно было быть его отцу в семьдесят третьем? Какая разница, лениво ответил Билель. Тогда они и правда нам помогали. Да и что ценного можно украсть среди старых камней?

Как только бдительные хранители тайн фараонов двинулись дальше, Павел схватил за руку Ирину и буквально втянул её в проход, куда он закинул загадочный куб. Пройдя несколько метров, не останавливаясь, подобрал и засунул на самое дно рюкзака, тяжелый артефакт. Выйдя из за неведомо кем и для чего обтёсанных блоков, молодые люди быстрым шагом направились в сторону автобуса. Судя по всему их ждали уже минут десять. Извинившись за опоздание, они заняли свои места. Напряжение от разговора с охраной спало и Павел с удивлением заметил скучающие лица туристов. Чего только мы сюда поехали? — спросил мужчина в очках, свою жену. Не знаю, яростно обмахиваясь картонкой, ответила она. Лучше бы в отеле день провели. Жара несусветная и тьфу, сплюнула она, один песок везде.