Пираты Драконьих гор. История первая. Начало пути. часть 2.

Интермедия 1.

29.01.О.994

Лодан-Хор — столица ФНТ

Алон Бэлла сидел в роскошном белом кресле и смотрел в окно на распростершийся под ним город. Вид с двадцать пятого этажа Грозовой Башни был просто замечательный. Крыши домов, изогнутые улочки, шлейфы разноцветных дымов над промышленной зоной гигантского мегаполиса радовали глаз. А еще сильнее радовало то, что все это глубоко внизу. Под Ним.

Алон Бэлла достиг почти самой вершины иерархической лестницы. Для человека, который не был рожден маллинором просто головокружительная карьера.

Дверь приоткрылась, и в кабинет заглянуло обворожительное личико его секретарши:

— Господин советник, — проворковала она, — к вам господин Горо Каэро.

— Пусть заходит, — благосклонно промолвил Алон.

Дверь широко распахнулась, и в кабинет вкатился тучный и явно запыхавшийся Особый Управляющий Горо.

— Господин советник, я с докладом о ходе дел.

— И как обстоят дела с нашей частью проекта?

— Просто замечательно обстоят дела! В ходе армейской операции полностью уничтожено двадцать девять шаек. Двадцать два корабля разбито, шестнадцать захвачено. Все пираты и сочувствующие им жители уничтожены. Таким образом, господин советник, можно говорить, что с пиратами Арлидара покончено!

— Хорошие новости, — Алон Бэлла усмехнулся и опять обернулся к окну. — Как ты оцениваешь число отрядов, которым удалось уйти?

— Совсем немного. Совсем немного, господин советник. Не больше десятка, от силы полтора. В основном в дикие горы на северо-восток в сторону Каганата. Пара-тройка скрылись в Карапатрасцкой пустыне, но этим вряд ли выжить. Наши гарнизоны, да и местные жители, их выловят.

— А сколько успело на дно залечь?

— По моим оценкам команд десять, не больше. Да и не команд, а скорее их осколков. Мои агенты очень хорошо поработали, — с некоторым самодовольством заявил Горо.

— Надеюсь, они и дальше будут так же хорошо работать и выловят всех.

— Да, господин советник. Хотя это будет затруднительно. Местное население не так благосклонно восприняло присоединение Арлидара к нашей Федерации, как это нам обещали советник Вирро Маллиноро и его люди.

— Вирро всегда преувеличивает свои возможности. Политика и подкуп элит не так сильно влияют на мнение граждан, как панцирная пехота на их улицах и отряды зачистки, выжигающие пиратские гнезда вместе с их мирными обитателями.

— Господин советник, но ведь по-другому — никак…

— Конечно-конечно, Горо. И я ведь сам отдавал вам распоряжение действовать именно таким образом. Но теперь наступает вторая фаза операции. И надо очень тонко чувствовать баланс между жестоким террором к тем, кто нам противостоит, и прикармливанием тех, кто нам полезен. И здесь следует заострить внимание не на самих пиратах, а на тех, кто помогал им, снабжал, скупал добычу. Впрочем, не мне вас учить. Работайте, Горо, работайте, и постоянно держите меня в курсе.

Глава 9. На берегу пустыни.

08.02.О.994

Город Красаран, Карапатрасцкая пустыня

Насчет ФНТ мы ошиблись. Похоже, Федерация решила не ограничиваться аннексией Арлидара, а замахнулась и на Карапатрасцкую пустыню.

Впрочем, это не трудно. Достаточно просто высадить десант в полуторе десятков городов и больших поселков — и гигантская территория под контролем.

В Красаране — небольшом прибрежном городке — уже обжился ФНТшный гарнизон. В порту стоял одинокий броненосец, а над городом в безветренном воздухе медленно плавали два воздушных корабля.

Так что ни морем, ни по воздуху нам отсюда не уйти. А пешком… пустыня не то место, по которому стоит практиковать пешие прогулки длиной в три тысячи лиг.

В Красаран мы проникли опять-таки ночью. Я подумал, что это уже стало у нас привычкой, вот так прокрадываться в темноте в очередной город. Относительно повезло с лунами. Тонкий ободок Сини закатился вслед за Солом, а вот Янтарь сияла достаточно ярко. Таясь от ее мягкого желтоватого света, мы и пробрались в Красаран.

Очень сильно хотелось есть, и еще сильнее, пить. Наши запасы закончились, последние пять дней нам приходилось обходиться почти без еды и экономить содержимое фляжек. Из-за того, что нам надо было успеть дойти до границы в ночь новолуния, из столицы шли очень быстро, и только с тем запасом продовольствия, который собрали себе в дорогу. Хорошо, что уже в пустыне Рурард подстрелил какого-то пустынного зверя, похожего на большого попрыгайца. Приготовить мясо было тоже проблемой — кроме чахлого кустарника топлива для костра найти мы так и не смогли. Впрочем, первоначальный запас продуктов был очень даже основательным, благодаря Лайане.

Тогда, после нападения, придя в «Голову кракена», Лайана оставила меня рассказывать обеспокоенному Рударду о произошедшем, взяла из мешочка несколько небольших рубинов и ушла в город. Через пару часов она вернулась, брякнула на стол тяжелый кошель с золотыми и серебряными монетами.

— Нам на дорогу, чтобы больше не светить драгоценности.

Тут же запустила в него руку, отсчитала несколько монет и пошла к выходу, поманив за собой жестом руки охотника:

— Рудард, пошли со мной. Надо закупиться в дорогу.

Они вернулись с новым, набитым до отказа рюкзаком, и парой объемных сумок. Мы быстро перераспределили груз и уже после обеда покинули столицу.

Беда только в том, что еда, какой бы сытной она не была, и как бы ее не было много, когда-нибудь съедается.

С водой было еще хуже. Мы наполнили фляги и бурдюки за день до пересечения границы, и сейчас главным желанием было добраться до колодца. Что мы и осуществили. В темноте, стараясь не брякать цепью, достали ведро воды и долго с жадностью пили.

Теперь нашей главной задачей было как можно незаметнее вписаться в местную жизнь. Мы решили разделиться. Рудард попробует выдать себя за охранника-наемника. Горцы, когда спускаются к цивилизации, чаще всего нанимаются в стражу и наемниками. Или на воздушные корабли баллонными и абордажниками. С их отсутствием страха высоты самые подходящие специальности — лазить на многолиговой высоте по сеткам, удерживающим баллон, или по качающимся абордажным канатам скользить на вражескую палубу. А вот океан горцы не любят. Редко кто решится пойти в моряки.

Так что наемный охранник для Рударда — неплохая легенда. И, что особенно важно, он может не таясь расспрашивать о караванах на восток, предлагая наняться в охрану.

А мы с Лайаной решили изобразить семью торговцев из Центра Мира. Благо она не забыла свой родной язык, а я старательно учился говорить на арлидарском с правильным акцентом. Лайана долго меня дрессировала, пока не сказала, что я более-менее похоже слова коверкаю.

И стали мы с ней ходить по местным торговцам, прицениваясь к товару. Но когда Лайана всерьез купила двадцать рулонов удивительно яркого и тонкого шелка, я был удивлен.

— Лучшая маскировка под торговца — это быть торговцем, — наставительно произнесла Лайана, когда мы остались одни. — К тому же вот теперь у нас действительно есть причина искать подходящий караван. И более того, я активно расспрашивала, где лучше купить карапатрасцкие зеркала. Они, конечно, все говорили, что самые прекрасные зеркала только у них, но я-то знаю, что настоящие надо покупать в Тунарамахе.

— Ты серьезно? — я даже опешил. — Но это в самом центре пустыни!

— Ага, и на кратчайшем пути к Центру Мира. — Ничего, караваны на Тунарамах ходят часто, особенно осенью, путь хорошо пробит, оазисы обжитые. Так что это лучший маршрут из возможных.

А вечером к нам на постоялый двор заглянул Рудард.

— Ну как? — сразу же поинтересовался я.

— Есть караван. На Тунарамах. Выходит послезавтра. Меня взяли охранником.

— Замечательно! — отозвалась Лайана. — Я тоже о нем слышала. С утра пойдем к караван-вожатому договариваться.

И вот, 16 числа второго месяца осени мы, арендовав шесть широкоспинных приземистых вьючных коров с широченными мохнатыми лапами, встали в середину каравана. Впереди нас ждали бессчетные лиги пустыни и месяцы пути.

Глава 10. Зеркала Тунарамаха.

09.04.О.994

Город Тунарамах, Карапатрасцкая пустыня

Мы ехали рядом на неспешно ступающих пустынных коровах и продолжали бесконечные разговоры.

— Значит ты родом из Центра Мира?

— Ага.

— И как ты оказалась в Арлидаре?

— Не поверишь — сбежала.

Я вопросительно на нее посмотрел, давая понять, что жду подробного рассказа. Лайана вздохнула:

— Меня с раннего детства дрессировали как представительницу рода Шиинар. Одного из самых влиятельных в Центре, между прочим. Наши корни уходят в далекое прошлое к торговцам Восточных Королевств. Если точнее к купцам Воронберга. Есть такой город там у них на Востоке.

— Я в курсе. Колледж кончал, и нас не только механике обучали, кое-что из жемчужеграфии помню.

— Вот и прекрасно — улыбнулась Лайана.

— Теперь понятно, почему у тебя такие красивые глаза.

Она даже чуть порозовела от удовольствия, услышав комплимент.

— У жителей Восточных государств такой разрез глаз, я не ошибаюсь?

— Фи, и только то, — с деланным неудовольствием сказала Лайана. — Кстати, не у всех восточников такие глаза. Мне они достались, наверное, от каких-то дальних предков с северо-востока. Может даже из самой Святой Белой Империи. Хотя семейные предания об этом умалчивают.

— Ну, твои глаза и, правда, сказочно прекрасные, и я готов в них утонуть.

— У тебя еще будет такая возможность, — промурчала она.

— Всегда готов! А еще у тебя в предках были кочевники. Я прав?

— Ага, — Лайана накрутила на палец выбившийся рыжеватый локон. Кстати сказать, мой дедушка был самым настоящим вождем! Водил свое племя по Великому кругу.

— А это правда, что Дышащее море разливается летом на половину Великой степи?

— Ну не на половину, но северо-восточную часть покрывает более чем на тысячу лиг в глубину. Так что кочевники действительно летом вынуждены перебираться на засушливые южные земли. Тяжело им приходится. Мой дед в одну из таких откочевок приехал в Центр мира. Собирать очередную дань, да и просто пожить в цивилизации. Так они с моей бабушкой и познакомились. Только она отказалась уходить с племенем на зимние стоянки. А зря! Я бы обязательно поехала на берега Дышащего моря. Говорят зимой там сказочно красиво. От горячего моря идет такое тепло, что вдоль него даже в разгар зимы все цветет и зеленеет.

— Думаю, тебе бы быстро надоела жизнь в стойбище.

— Ну, один-то период можно было бы и потерпеть, а потом бы я, конечно, убежала домой в Центр Мира! К тому же кочевники вовсе не дикие. Хотя, у них, действительно, очень… своеобразные обычаи. Одно Весеннее Побоище чего стоит! Представляешь, в начале весны молодые воины всех племен сражаются, пока не останется только один отряд. Его командир на следующий период и становится каганом. Они считают это священной битвой. Погибшие в сражении воины попадают в их вариант рая где-то на севере, на полярной шапке, и участвуют в великой Божественной битве, кровь от которой переполняет Дышащее море и заливает летом всю степь.

— Ага, я слышал об их религии. И что, они серьезно в это верят?

— На полном серьезе! Они, в самом деле, каждую весну устраивают эти побоища. Ну, кроме того, они, таким образом, уменьшают число едоков. Летом в южных степях пропитаться трудно…

— Понятно. Но мы отвлеклись. Ты хотела рассказать, как сбежала из дома.

— Ну, я не совсем сбежала. Дядя дал мне на дорогу солидный мешочек золота, так что я сразу же прикупила таверну.

Лайана вздохнула, видимо вспоминая «Приют странников».

— Моя дрессировка, кстати, совсем не походила на воспитание именитых особ в Арлидаре. Да, меня тоже учили домашние учителя. Учили безжалостно, за что я им благодарна. А, когда мне исполнилось четыре периода — шестнадцать сезонов, дядя купил мне таверну. Маленькую такую, но, тем не менее — настоящую таверну. Как я потом узнала, ее несколько знатных семей постоянно друг у друга перекупали для таких вот тренировок своих отпрысков. Ко мне приставили наблюдающего. Он ничего мне не подсказывал, только смотрел, как я барахтаюсь. Ну, в общем, я четыре сезона там проработала. И, мне это так понравилось! Настолько, что когда дядя начал вести разговоры о моем замужестве, и необходимости заняться более серьезными делами у него в банке, я встала на дыбы! Нет, хочу свободы! Хочу по-настоящему свое дело! И так, чтобы в радиусе трех тысяч лиг от меня никаких наблюдающих не было! Дядя посмеялся да и снарядил меня в Арлидар. Сказал, что все правильно. Только так и можно стать истинным торговцем, а не женой-бездельницей какого-нибудь хлыща. Вот такая вот история.

Лайана улыбнулась, потянулась всем телом, разминая затекшие от бесконечной плавной езды мышцы. Смотреть на это было просто невероятно приятно.

— Не боишься показаться дяде опять обнищавшей?

— Не-а. Вот если бы я приехала кляньчить меня где-нибудь пристроить, это да. А так я буду просить деньги на свой корабль. И, думаю, смогу его убедить, что теперь в состоянии заняться ремеслом контрабандиста. Я ведь уверена, что совсем без наблюдения он меня не оставил и знает, чего я сумела добиться в Алорне.

Караван поднялся на очередную дюну, и вдали показалось зеленовато-белое пятнышко.

— Тунарамах! — громко крикнул караванвожатый. — Смотрите все, кто здесь не бывал!

На первый взгляд смотреть было особенно и не на что. Через час неспешного хода, когда мы приблизились, стало видно, что городок состоит из двух частей. На ровной площадке, перед почему-то черным холмом стоял удивительно правильной круглой формы поселок из одинаковых одноэтажных домиков светло-серого цвета с плоскими крышами. А чуть поодаль от него — хаотичная мешанина домиков, узловатых деревьев, грядок с овощами и пустынными дынями. Привычная по множеству пройденных нами оазисов картина пустынного поселения, только значительно большего по размеру.

Я обернулся к Лайане. Она смотрела как-то выжидательно и насмешливо:

— И как, ничего еще не заметил?

— Ты о чем?

— Внимательно посмотри на старый город. Вернее на его крыши.

Я пристально вгляделся в медленно приближающееся круглое поселение. С крышами было что-то не так. Я сначала принял это за жаркое марево, но нет. С того ракурса что мы двигались было видно, что крыши домов не просто плоские — они скошены, причем все приблизительно в одну сторону. Караван шел по широкой дуге и с изменившегося угла зрения я вдруг увидел, что крыши превратились в клочки неба.

— Они отражают его?

— Ага. Все они из зеркал. Все крыши старого города состоят из прочных толстых зеркал. Неужели ты не слышал о Зеркальном городе Тунарамахе?

— Нет. А должен был?

— Учился в ко-оледже, — передразнила меня Лайана. — Чему же вас там учили, если ты ничего не слышал об этом чуде? Знаешь, я всю жизнь мечтала здесь побывать.

— Ну и что в нем такого чудесного? — немного уязвлено спросил я. — И зачем зеркала на крышах?

— А ты видишь, какого цвета холм к северу от поселка? Как думаешь, почему?

Я пожал плечами.

— Зеркальные крыши скошены не под одинаковыми углами, а так, что лучи Сола отражаются ими в одну точку. Более того, крыши не совсем плоские, каждая из них чуть-чуть вогнута, и все они составляют фрагменты гигантского параболического зеркала.

— Ого, — только и смог сказать я.

— Вот-вот, — насмешливо заметила Лайана. — Разумеется, в зависимости от высоты и направления на Сол, фокус, в который сходятся его лучи, как бы плавает. При высоком Соле он где-то в воздухе над поселком. Если бы тут были птицы, они бы, наверное, очень удивлялись, неожиданно поджариваясь в полете. Но так как птиц тут нет… А вот когда Сол не высоко над горизонтом точка сбора его лучей оказывается на уровне земли немного ближе, чем вон тот почерневший холм.

— Но достаточно, чтобы он почернел, — подхватил я. — Только зачем все это?

— Как-то связано с их религией. Они же солопоклонники. Говорят, по определенным праздникам они зажигают священный огонь. В точке фокуса такой жар, что даже металл можно плавить, не то, что факел запалить. Кстати, говорят, что стекло для их знаменитых зеркал выплавляется как раз в огне Сола.

— Да-а, — протянул я. — И как давно они это построили?

— Никто не знает, — как то очень задумчиво ответила Лайана. — Очень давно. В знаменитой «Книге путешествий» Дарииша Воронбергского есть упоминания о Зеркальном городе в центре пустыни, и о том, что, по словам местных жителей, его построил великий народ древности. А книга Дарииша была написана в семидесятых периодах.

— Девятьсот периодов назад, — медленно произнес я. — Три с половиной тысячи сезонов…

— Ага, и уже тогда это было древностью. Даже страшно подумать, когда вот этот маленький поселок был построен. В те времена, когда по Арлидару и ФНТ ходили дикие племена. Задолго до Восточной Прибрежной Империи, до древних городов побережья, может быть даже раньше, чем были построены города в Дельте, от которых сейчас остались только оплетенные джунглями руины. А он стоит себе здесь.

— Знаешь, я очень хочу посмотреть на него вблизи.

— Я тоже. Очень-преочень. Я, если честно, и этот маршрут выбрала не только потому, что так нам ближе, но и чтобы осуществить свою детскую мечту.

— И правильно сделала, — шепнул я.

Дома Зеркального города сильно отличаются от обычных построек пустынников. Это вовсе не саманные одноэтажные строения с легкими крышами.

Они были сложены из плит сероватого камня похожего на гранит. Сложены так, что нарочито неровные щели зазоров были не тоньше волоса. Снаружи камни были округлыми и зализанными. Все-таки тысячи сезонов, а может и периодов полировки ветрами с песком не прошли для них бесследно. А вот зеркальным крышам, похоже, это было нипочем. Такое ощущение, что они отлиты из невероятно прочного стекла, толщиной в ладонь, чистого и немного зеленоватого, как морская вода. И абсолютно ровного. Время не оставило на их поверхности никаких следов. А под толщей стекла был какой-то отражающий слой. Какой именно определить невозможно, настолько качественно он отражал.

— Посмотри, — тронула меня за плечо Лайана.

Я оглянулся. Метрах в ста от окраины с северо-востока и юго-запада поселок огибали две полосы стеклянисто оплавленного песка.

— Интересно, почему так? — озадачено спросила моя спутница.

Я немного призадумался, мысленно рисуя чертеж, медленно ответил:

— Когда Сол высоко — лучи отражаются в небо. В первый день зимы, когда Сол ниже всего над горизонтом, в полдень жрецы, как ты говорила, зажигают священный огонь. То есть на севере лучи никогда земли не касаются. А вот утром и вечером Сол висит настолько низко, что фокус его отражения чиркает по поверхности и плавит песок.

— Понятно, — кивнула Лайана. — А вон тот почерневший холм с севера? А, ясно! До него уже расфокусированные лучи достают, не такие жгучие, чтобы расплавить, но жаркие.

Удивительно, но дома Зеркального города были жилыми. Видно было, что обитают здесь только очень знатные и состоятельные карапатрасцы. Во всем чувствовались солидность и чинность. Никакой бегающей детворы, никаких веревок с сохнущим бельем. Возле одного из крайних домов на широких чистых лотках были разложены зеркала. От совсем крошечных, до больших, в пол человеческого роста. От тоненьких, чуть толще бумажного листа, до массивных, в палец толщиной.

Лайана прямо-таки прилипла к прилавку, на радость старому торговцу в цветастых многослойных одеяниях.

— Вот здесь мы и отоваримся! — весело заявила мне спутница. — Жалко только, что они утеряли мастерство литья по-настоящему больших зеркал.

— Утеряли?

— Ага. Еще когда я была маленькой девочкой, с дядей связался его знакомый торговец из самого Котелка. Он просил помочь заказать большое зеркало для телескопа, обещал какие-то совершенно невероятные деньги. Дядя специально снарядил сюда экспедицию. У-у, как я ныла и просилась с ним! Но меня не взяли. А вернувшись, дядя рассказал, что ничего не получилось. Туземцы больше не умеют лить изогнутые зеркала такого размера, и даже не представляют, как это могли делать их предки. Такие вот дела…

Караван, с которым мы пришли, после небольшого отдыха и сбора желающих отвести товары на запад, должен был отправляться обратно в Красаран. А нам предстояло дождаться другого каравана с юго-востока, и, потом, когда он соберется в обратный путь, присоединиться к нему.

Мы окончательно рассчитались с нашим караванвожатым. Причем он нам денег дал больше, чем мы ему. Дело в том, что здесь принято брать вьючных коров в аренду, отдавая за них огромный залог, раза в два дороже, чем они стоят на рынке. Своеобразная страховка. И вот теперь нам этот залог вернули. Мы сразу же отложили эти деньги на следующий караван.

Рудард из охраны каравана, конечно же, уволился. Он и нанимался только в одну сторону. Поэтому ему заплатили совсем немного, но тут уж ничего не поделаешь. К каравану на юго-восток мы решили присоединиться втроем, не изображая малознакомых. ФНТшников в Тунарамахе не наблюдалось, так что скрываться не было нужды. Мы поселились в одном доме у пожилой пары. Как я понял из разговора на несусветной смеси языков, у них были дочери, и по традиции, выйдя замуж, они переехали в дома своих супругов. Почти как у нас в Арлидаре. Так что в нашем распоряжении оказалась просторная комната.

Вот только… Нам с Лайаной с самого Красарана не удавалось нормально побыть вдвоем. Лишь урывками, тайком. В караване было не принято ставить отдельные палатки. Собирали четыре больших шатра, в которых все и ночевали. А лагерь надежно охраняли от огромных ночных прыгающих ящериц и от мифических пустынных бандитов, которые на самом деле были молодыми жителями оазисов, иногда нападали на слабо охраняемые караваны, когда те пересекали круг гостеприимства: зону радиусом в два десятка лиг. На наш караван, кстати, за всю дорогу никто не напал. Рудард даже немного пыжился, приписывая это своему участию в охране. Ну да, горец был на голову выше аборигенов, и вид имел весьма устрашающий.

Так вот, мы с Лайаной, оказавшись наконец-таки в отдельной комнате, просто чуть не вспыхивали от желания.

Рудард глянул на нас с хитрой улыбкой:

— Семейка торговцев. Что таитесь? В Красаране специально меня отделили? Я понятливый. Пойду, погуляю по городу до вечера.

И еще раз улыбнувшись, вышел из комнаты.

Я не буду описывать, как мы друг на друга накинулись. Потом, лежа рядом с Лайаной, взмокший и счастливый, я подумал, что никуда ее от себя не отпущу. И плевать на все обычаи. В моей команде будет женщина.

Караван из Сардацукаша пришел в Тунарамах в последний день четвертого месяца осени. Мы ждали его две декады, слоняясь по поселку, в очередной раз поднимаясь к старому городу, ведя неспешные разговоры, или просто наблюдая за жизнью туземцев.

Я временами оглядывал небо в опасении увидеть на нем приближающийся воздушный корабль ФНТ, и надежде на появление воздушного корабля торговцев.

Но небо над пустыней было неизменно синим, без намека на облачка или другие летающие объекты.

Несколько раз я замечал при этом насмешливые взгляды Лайаны и, наконец, не выдержал:

— Так почему сюда никто не летает? Это же быстрее и проще, чем тащиться с караваном.

— Вода.

— Что вода?

— Это я должна у тебя спросить, будущий капитан, — рассмеялась Лайана. — Как ты думаешь, сколько надо воды, чтобы долететь сюда с побережья и вернуться.

— Много.

— А ты подсчитай. Возьмем, скажем, полторы тысячи лиг в одну сторону… Итого будет три в оба конца.

Я прикинул в уме и присвистнул:

— Для нашего «Серого ястреба» гроссов двадцать пять.

— А грузоподъемность, насколько я помню, около двадцати была? А добавь-ка к этому еще и пять гроссов угля.

— А что, пополнить запасы воды, как мы это всегда делали, нигде нельзя?

— Да кто же вам в оазисах даст воду, чтобы вы ее на ветер с паром выкинули?! Да вас за одну такую просьбу всех поубивали бы! Это же Вода!

— Понятно, — протянул я. Но большие корабли смогли бы сюда добраться.

— Ага. Мой дядя, когда пытался зеркало заказать, летал в Тунарамах на специально переоборудованном барке. Ты представляешь: сто двадцать метров длины, экипаж в тридцать пять человек, двести гроссов грузоподъемности, больше половины из которых пришлись на цистерны с водой. Такой вот дешевенький полетик. Как он потом ругался на своего компаньона, на Котелок, на пустынников! Так что ножками и на коровках. Благо здесь народ живет не особенно требовательный. Им по три-четыре каравана осенью и столько же весной, когда по пустыне еще можно ходить, вполне достаточно.

Сейчас действительно было лучшее время для путешествий. Сол жег не так уж и сильно, днем было тепло, но не знойно, а ночью прохладно, но не холодно. Сиди себе на мерно покачивающейся широченной спине пустынной коровы…

Глядя на медленно втягивающийся в поселок караван из Тунарамаха, я даже поймал себя на мысли о том, что хочу опять в путь по этому безжизненному, но не такому уж и негостеприимному краю.

Глава 11. Шпионские страсти.

23.06.О.994

Город Сардацукаш, Карапатрасцкая пустыня

Хорошо, что Лайана учит меня центромирскому языку. Как только мы выехали из Красарана, она настояла на том, что мне надо освоить язык ее Родины, раз уж придется там какое-то время прожить. Я особенно не сопротивлялся, делать в дороге все равно было совершенно нечего, а так хоть какое-то развлечение.

Как оказалось, язык Центра Мира — это сильно изменившийся всеобщий восточный язык, потомок языка Восточной Приморской Империи, правда, с очень большим вкраплением слов и понятий позаимствованных у кочевников Зеленого Каганата.

За четыре месяца путешествия по пустыне я научился довольно-таки сносно разговаривать на центромирском.

И это нас спасло.

Когда мы въехали в последний перед Сардацукашем оазис я сразу же заметил солдат ФНТ. Четверо ФНТшников медленно шли вдоль каравана, всматриваясь в лица и иногда заговаривая с нашими попутчиками.

— Так, действуем, как договаривались, — тихо, почти не шевеля губами, сказала Лайана. — Далкин, мы с тобой супруги-торговцы из Центра Мира, Рудард — ты наш охранник горец.

Рудард едва заметно кивнул.

Минут через пять солдаты подошли к нам. Старший из них что-то спросил на карапатрасцком, кажется, поинтересовался кто мы.

Лайана ответила, указывая на меня и на Рударда.

Командир патрульных, перешел на ломаный центромирский и с ужасающим акцентом обратился ко мне:

— Что ви визьёте?

Я, стараясь, чтобы мой центромирский был хоть немного не таким кошмарным, как у него, ответил:

— Щелк из Красарана и зьеркала из Тунарамаха.

— Кудья ви направьляитес? Кдье живьёте в Центри Мирра?

— Мы живьем в Перекрьёстке надежд, туда и направльяемся.

Внезапно он перешел на очень хороший арлидарский:

— Как давно вы в Карапатрасцкой пустыне?

Мне стоило очень большого усилия, чтобы не ответить автоматически. Но я покачал головой и продолжил на центромирском:

— Извьините, не знаю этого йьазыка.

Офицер, все это время внимательно за мной наблюдавший, медленно кивнул головой:

— Удьячной дорогьи!

И повел свой отряд дальше.

Разумеется, на въезде в Сардацукаш тоже были ФНТшники. Четверо солдат прохаживались, поеживаясь на холодном утреннем воздухе. Наш караван обстоятельно проверили, и опять мне пришлось отвечать на вопросы, заданные на центромирском. Правда, на этот раз ловить меня внезапными вопросами на арлидарском никто не стал, но косились подозрительно.

— Не нравится мне это, — прошипел Рудард. — Надо скорей выбираться.

— Согласна, — отозвалась Лайана. — Мальчики, больше на арлидарском ни слова. И, Рудард, постарайся сделать вид, что с нами не знаком, но будь всегда недалеко от нас.

— Хорошо. Только я кроме арлидарского языков не знаю.

— Попробуй притвориться глухонемым.

— Попробую, но может не получиться, — посмурнел молодой охотник.

Караван проследовал по нешироким улочкам предместий и втянулся в обширный двор, огороженный низеньким забором из кривоватых жердей. В глубине его стоял низкий, но очень широкий и длинный дом. Караванщики послезали с коров, и часть из них неторопливо направилась к зданию. Тут же из него к нам поспешила группка пустынников, бойко выкрикивая на местном цокающем диалекте и на ломаном центромирском:

— Кому разрузица?! Кому куда нецти?!

Лайана подманила одного из них:

— Есть корабли на Центр Мира?

— Есть канецна. Вам силно повецло. Сегодня утром морцкой корабл выходит. А днем воздуцный летит.

— А можешь отвезти наши товары в воздушный порт?

— Канецна могу!

Он что-то громко крикнул, и к нам прибежали еще двое пустынников. Стали сноровисто разгружать вьюки и перетаскивать их на стоящую невдалеке телегу. Пока Лайана рассчитывалась с караванвожатым они со всем управились и теперь терпеливо нас ждали.

Мы с Лайаной пошли рядом с телегой по широкой мощеной запыленным булыжником улице — очевидно одной из основных магистралей города, протянувшейся между караван-сараем и воздушным портом. Поперек нее шли узенькие кривые проулки, пыльные, но чистенькие. Дома не радовали особым разнообразием — квадратные и прямоугольные коробки из желтовато-серого камня или самана, с узкими длинными окнами, под слегка скошенными плоскими крышами, покрытыми блестящей глазированной плиткой.

— Надо же, подражают Зеркальному городу, — усмехнулась Лайана.

Я улыбнулся в ответ. Поправил для вида тюк на телеге и украдкой оглянулся. Далеко позади вслед за нами неторопливо шагал Рудард.

А город потихоньку просыпался. Начали попадаться первые прохожие. Кто-то торопился, кто-то неспешно брел, останавливаясь, чтобы переговорить с соседями. Пробежала стайка детишек, поднимая босыми ногами фонтанчики пыли.

Город Сардацукаш был довольно-таки крупным, особенно по меркам Карапатрасии. Лишь немного поменьше моего Алорна. Он вытянулся неширокой длинной полосой вдоль берега океана, который как будто откусил от суши три полукруглые бухты — большую и две маленькие. В маленьких толпились небольшие рыбачьи суденышки и лодки, отстаиваясь перед вечерним ловом. А в большой, около двух длинных широких пирсов стояло четыре океанских корабля. Три парусника и одно парусно-паровое судно.

Все это мы разглядели с вершины довольно крутого холма, на который наискось поднялась дорога. На холме был воздушный порт. Широкое пустое пространство, лишь по краям застроенное приземистыми складами, с маленьким домиком управления портом и обложенным сверкающей плиткой небольшим, но очень глубоким бассейном с водой. По углам площади возвышались три причальные вышки — не очень высокие, всего метров по пятнадцать, решетчатые башни. К одной из них приткнулся носом военный корвет ФНТ.

На погрузочной площадке был, как пойманный зверь, растянут на тросах грузовой бриг. Я наметанным глазом прикинул его габариты — баллон метров сто в длину и тринадцать-четырнадцать в поперечнике. Где-то гроссов в шестьдесят полезной загрузки. Хотя нет, меньше — вон какие две здоровенные цистерны по бокам подвешены. Пустынная специфика, однако.

Корабль висел в паре метров от поверхности, натянув до звонкости причальные тросы в попытке подняться в небо — балонные немного переборщили с подачей гелия. К кормовому люку вел широкий трап, по которому таскали тяжелые тюки несколько полуголых лоснящихся от пота грузчиков.

За ними приглядывал пожилой невысокий мужчина с короткой ухоженной седоватой бородкой — наверное, корабельный карго.

Лайана сразу же направилась к нему. Я остался возле телеги, наблюдая, как они о чем-то оживленно беседуют. Затем они пошли в сторону конторы порта. Карго предупредительно открыл перед Лайаной дверь, вошел следом за ней.

Минут через десять-пятнадцать Лайана и карго вышли. Торговец подозвал двух грузчиков, отдыхавших на начавшем припекать Соле, и отправил их с Лайаной к нашей телеге.

— Договоррилас? — спросил я ее на центромирском.

Лайана поморщилась то ли от моего произношения, то ли из-за недавнего общения с карго.

— Угу. Содрал целых четыре сола! Это за восемьсот гроссо-лиг! Грабитель! Пират! Да это в три раза дороже обычных расценок!

Скрестив на груди руки, она принялась наблюдать, как грузчики таскают тюки шелка. Когда дело дошло до тщательно упакованных в ткань зеркал, она что-то строго сказала рабочим. Те с нарочитой осторожностью принялись носить угловатые свертки.

Между тем народу на поле прибавилось. Подтянулось еще два обоза из полутора десятков телег. Ходили торговцы, охранники, просто какие-то люди.

Вдруг Лайана чуть заметно вздрогнула, почти не разжимая губ, прошептала:

— Далкин, будь внимателен, за нами следят. У крайней телеги двое.

Я, стараясь, чтобы это выглядело как можно более естественно, почесал затылок и оглянулся в сторону океана, краем глаза скользнув по двум парням, что-то тихо обсуждавшим между собой и поглядывавшим на нас.

Лайана так же тихо продолжила:

— Мне кажется, они заинтересовались мной. Наверное, подхожу под описание.

— Ну да, ты у нас фигура заметная и известная в пиратском мире.

— Вот и я о том же. Так что боюсь, мы этим кораблем не улетим.

В это время один из парней кивнул другому и не торопясь ушел с площади в направлении к центру города.

— Что делаем? — спросил я.

— Идем. Рудард читать-то умеет?

— Да.

Лайана направилась в сторону нашей телеги, из которой как раз вытаскивали последние зеркала. Вытащила из небольшого кармашка на поясе кусочек грифеля и два листочка бумаги. Положив их на бортик и загораживая от наблюдателя, быстро написала на первом: «Следи за тем, кто пойдет за нами. Постарайся убить». А на втором: «Уважаемый господин Таранопыш! Спасибо за заботу! Сделайте то, о чем мы с вами договаривались. Лайана.»

Этот листок она передала вознице, попросив его доставить его хозяину караван-сарая. А первый незаметно сунула мне в руку.

— Я пойду по восточной дороге. Ты сначала сходи к карго и передай ему, что будет так, как я обещала. Потом поспеши вдогонку мне. Когда будешь проходить мимо Рударда, попробуй незаметно отдать ему записку. Все. Действуем!

Она быстрым шагом пошла к выходу с площади, где на углу стоял, изображая не то зеваку, не то чьего-то охранника Рудард.

В это время «наша» телега тронулась, а я пошел к кораблю. Боковым зрением я заметил, как соглядатай заметался, не зная за кем следить и что делать.

В конце концов, он рысцой побежал за телегой, поминутно оглядываясь то на меня, то на Лайану.

Я подошел к карго и сказал ему то, что попросила Лайана. Тот хитро усмехнулся и ответил:

— Все будет в лучшем виде!

Я кивнул ему и побежал за Лайаной.

Как раз тогда, когда агент догнал телегу и препирался с возницей, требуя отдать бумажку, я пробегал мимо Рударда. Почти натурально споткнулся, и когда он подхватил меня, не дав упасть, сунул ему листок.

— Прочти!

И раскланявшись, изображая извинения и благодарность, легкой трусцой побежал вслед за спутницей.

Нагнал Лайану я метров через сто. Она обернулась на мои шаги, а заодно, наверное, проверить хвост. Интересно этот идиот все еще думает, что мы не заметили их неумелую пародию на шпионскую деятельность?

— Идет, голубчик, — прошептала Лайана.

Мы двинулись дальше, свернули в один переулок, другой. Окраина, по которой мы направлялись к восточному выходу из города, была полузаброшенной. Много нежилых домов, иногда совсем развалин. Прохожие попадались все реже и реже. Мы шли минут пять по извилистым переулкам. Иногда прислушавшись, я слышал сзади шелест шагов. Соглядатай, видимо, сократил дистанцию, чтобы не упустить нас в этом лабиринте.

Потом раздался сдавленный вскрик.

Я обернулся и увидел, как Рудард стоя за спиной агента зажимает ему левой рукой рот, а правой приподнимает его, всаживая клинок снизу вверх в спину.

Парень еще пару раз дернулся и обмяк.

Рудард кивнул нам и поволок тело в ближайший переулок.

Я подбежал к нему, помогая ворочать обвисшего мешком покойника.

Рудард вытер канжал о его одежду, спрятал в сапог, ухмыльнулся:

— Первый.

— И до скольких будешь считать? — поинтересовался я.

— До скольких успею. В поселке жило человек триста. Точно не знаю. Столько не смогу убить. Но попытаюсь.

Подошла Лайана

— Молодец горец, хорошо сработал! А теперь, мальчики, быстро двигаем в порт.

— Так там же будет засада, — не понял я.

— В океанский порт! — уточнила Лайана.

Глава 12. Океан.

23.06.О.994

Город Сардацукаш, Карапатрасцкая пустыня

Мы притаились за каким-то складом. Выглянув из-за угла, я видел, что корабль действительно готовится к отплытию. Над широкой трубой вился легкий дымок, по трапу сновали грузчики, затаскивая какие-то мешки из последнего оставшегося штабеля. И так же, как в воздушном порту, следил за погрузкой карго. Он даже немного походил на своего воздушного собрата. Такой же пожилой, кряжистый. Только без бороды, но зато с шикарными усами.

— Это хорошо, — довольно промурлыкала Лайана. — Эх, была бы я уверена, что тут нет соглядатаев… Рудард, опять для тебя работка.

— Кого убрать?

— Нет, кровожадный ты наш. Подойди к карго и подзови сюда. Скажи что от меня.

Горец кивнул, быстрым шагом подошел к моряку и что-то ему сказал. Тот удивленно поднял брови, взглянул в нашу сторону, увидел махнувшею ему рукой Лайану и неторопливо, как бы просто так прогуливаясь, приблизился к нам.

Они с Лайаной улыбнулись друг другу и по-приятельски ударили ладонью о ладонь. Затем Лайана подхватили его под локоть, отвела в сторонку и о чем-то тихо заговорила. Он несколько раз кивнул ей, ухмыльнулся: «Для тебя — всегда!» и подошел к нам.

— Так, вы двое. Берите мешки и тащите на корабль вместе с грузчиками. В трюме моему помощнику скажете «Поддон». Только так, чтобы никто этого не заметил. Вперед!

Мы подошли к штабелю, взвалили по мешку с чем-то сыпучим и тяжелым, поднялись по шаткому трапу и вслед за другими грузчиками спустились в трюм. Мы чуть замешкались, укладывая мешки на штабель, выжидая, чтобы остальные рабочие вышли. Затем я быстро подошел к следящему за нами моряку и прошептал:

— Поддон.

Тот, молча, кивнул и поманил нас за собой в глубину помещения за какие-то ящики. Мы остановились возле самой стены. Моряк достал из кармана широченных штанов изогнутую рукоять, нагнулся и вставил ее крючковатый конец в незаметное отверстие в полу. Провернул ее и с кряхтением потянул вверх. Обширный кусок дощатого настила откинулся как дверца, открывая темное углубление метра полтора в длину и чуть меньше метра в ширину и глубину.

— Залазьте, живо, — тихо скомандовал моряк.

Мы переглянулись и улеглись на дно. Сверху скрипнуло, и крышка закрылась.

Лежа в темноте, мы какое-то время слушали топот грузчиков и отдаленные голоса. Потом все стихло. Прошло еще несколько минут и вновь мы услышали шаги и какую-то возню.

— Эй, мы так не договаривались! — раздался голос Лайаны. — Отпустите меня! Я согласна только с капитаном и помощниками! Я хочу сойти на берег!

Громкий шлепок и вскрик. Я надавил на крышку, пытаясь поднять, но она, естественно, не подалась.

— Нет, нет, не надо! Пожалуйста, отпустите! — голос Лайаны был каким-то непривычным. Совсем не ее интонации.

— А ну замолкни! Иди сюда, шлюха! Посидишь в трюме, пока не отошли, а потом мы тебя выпустим! Матросам тоже развлекаться надо!

Шаги приблизились. Лайана продолжала всхлипывать и что-то нечленораздельно бормотать.

Скрипнул запор крышки нашего тайника. Мы с Рудардом приготовились выскочить и вступить в схватку.

— Тихо мальчики, — на этот раз шепот Лайаны привычный, с такими родными чуть насмешливыми интонациями. — Все в порядке, я к вам.

Дверца совсем немного приоткрылась.

В полумраке трюма, таком ярком после абсолютной темноты тайника я увидел, как Лайана приподнялась на носках и чмокнула в щеку какого-то здоровенного заросшего густой бородой моряка:

— Спасибо, Караниир!

— Спасибо скажешь, когда довезу тебя до Центра, девочка, — улыбнулся он. — А теперь быстро, ныряй туда.

Лайана скользнула к нам, устроилась рядом со мной, такая гибкая и теплая. Крышка закрылась.

— Ну и спектакль вы там разыграли, — буркнул я.

— Пришлось, — вздохнула она и потерлась носиком о мое плечо. — Надо было, чтобы все видели, что шлюха, напросившаяся сопровождать капитана и его офицеров, совершенно не похожа на меня. И что ее заперли в трюме. Если будет проверка… Ну-ка тихо!

Опять послышался какой-то шум. Грохнул, открываясь, люк.

— Конечно, офицер, вы можете сами убедиться!

Шаги в подвале. Голос с едва заметным ФНТшным акцентом:

— То есть вы говорите, что высадили ее на берег?

— Ну да, господин офицер. Она так визжала. Не хватало, чтобы нас обвинили в работорговле какой-нибудь. Решили лучше не связываться.

— Но мой человек не видел, чтобы она сходила.

— Может, не заметил? Как только ее выпустили из трюма, она стремглав убежала. Но вы, конечно же, поищите ее, если желаете. Хотя, если бы она была здесь, наверняка бы уже звала на помощь.

— Хорошо… Но мои люди продолжат тщательный осмотр.

— Конечно, конечно! Правила есть правила.

И шаги удалились. Опять громыхнул люк.

— Теперь ждем, — удовлетворенно сказала Лайана.

— Карго и тот обросший, ты с ними знакома?

— Ага, нам очень повезло. «Морская звезда» временами заходила в Алорн, и я помогала им найти покупателей на контрабанду.

Из тайника нас выпустили часа через три. Лежать в тесноте и кромешной тьме было не слишком приятно. Правда, мне эти неудобства скрашивало соседство с теплой мягкой Лайаной, которая все это время прижималась ко мне, обнимая и иногда целуя. Но и это имело свои минусы. Ужасно хотелось перейти к чему-то более существенному, помимо объятий, но обстановка, да и соседство Рударда этому не способствовали.

Так что вылезли мы не особенно довольные жизнью.

Сначала нам пришлось несколько минут привыкать к тусклому свету трюма, попутно разминаясь и потягиваясь. Потом, когда глаза немного привыкли, мы выбрались на палубу. Под яркий полуденный Сол, заставивший нас опять зажмуриться. И на удивительно свежий влажный воздух.

Я подумал, что все-таки в чем-то завидую морякам. В том, что можно вот так прохаживаться по открытой палубе. А не сидеть в душной почти герметически закупоренной гондоле. Я, правда, иногда выбирался из закрытых помещений воздушного корабля. Но делал это редко и на сравнительно малом ходу, лиг в двадцать в час, когда встречный воздух просто сбивает дыхание и заставляет пригибаться и держаться за поручни, а не норовит тебя опрокинуть и сдуть в многолиговую пропасть. Здесь тоже ощущался встречный ветер — корабль шел быстро, лиг двенадцать в час, но он был скорей приятным, упругим и теплым — несмотря на середину осени.

У нас в это время обычно сплошные холодные дожди, изредка даже снег срывается. А на родине Рударда вовсе наступает зима. Здесь же ни облачка, и Сол жарит как летом.

Корабль, выйдя из порта, сразу забрал круто к югу подальше от берега. И того уже не было видно. Хотя может быть та туманная полоска на северном горизонте не просто марево, а далекая суша?

Рядом с нами встал здоровенный моряк, тот, что привел в трюм Лайану.

— Боцман Караниир, — представился он басовитым голосом. Мы стукнулись ладонями, вернее моя ладонь стукнула по огромной мозолистой лапище.

— Далкин, старший стрелок, — назвался я.

— Рудард, охотник.

— Лайана, бывшая хозяйка таверны, — весело отрекомендовала себя наша спутница.

— Ну, тебя-то, дочка, я знаю, — пробасил он усмехнувшись.

— А что так далеко от берега отошли? — спросила Лайана. — Опасаетесь погони?

— Да не особо. С воздушного корабля, если захотят, нас все равно найдут, у них в море обзор громадный. Но я не думаю, что они станут это делать. Корабль перед отплытием обыскали, вас спрятали хорошо. Комедию с портовой шлюшкой мы с тобой на пару отыграли знатно. Так что полагать, что вы сбежали из города именно на нашем корабле, у них оснований нету.

— Ага, а если они уже нашли труп того соглядатая…

Я внимательно посмотрел на Лайану.

— Думаешь, я случайно вторую записку писала и вознице отдавала ее? — усмехнулась женщина. — Я как раз рассчитывала, что агент эту записку отберет, и, что мы его потом прибьем, а записку у него оставим. Мне, конечно, жалко уважаемого хозяина караван-сарая, его будут долго допрашивать, о каком-таком плане мы с ним договорились, и как именно он должен был нам помочь из города выйти.

— Да уж… Мне тоже его жаль.

Мы еще долго стояли, глядя в безбрежную морскую даль Великого Океана, омывающего южные берега всего нашего Мира — огромного континента, охватывающего гигантской подковой северную полярную шапку. Этот океан уходит на юг без единого клочка суши до самого ревущего горячими штормами экватора и дальше… До южного полюса, или до мифического Южного Континента? Никто не знает. Экватор пока что ни одна экспедиция не смогла преодолеть.

К вечеру поднялся довольно сильный юго-западный ветер. Он равномерно дул нам почти что в корму, нагоняя широкие пологие волны. Капитан велел заглушить паровик и поднять паруса. Пусть мы немного потеряли в скорости, зато экономили уголь.

Нас с Рудардом определили в матросский кубрик, подвесив один над другим пару гамаков. А Лайане выделили маленькую коморку рядом с камбузом. Пассажирских кают на «Морской звезде» не было, а женщина на борту все-таки редкость.

Утром, прослонявшись какое-то время без дела, я приплелся в рубку и попросил себя чем-нибудь занять.

— Да чем тебя займешь? — спросил пожилой седоватый навигатор. У самих особо занятий нет, маршрут тысячу раз хоженый. Хотя, если хочешь, я поучу тебя немного морской навигации, а то самому делать нечего, а тебе, возможно, будет интересно. Она от вашей воздушной сильно отличается.

Я с удовольствием согласился и мы, прервавшись лишь на обед, до вечера просидели над картами и навигационными приборами. Я, немного учился у нашего навигатора, так, что мог в случае чего заменить его помощника, да и в училище нам основы этой науки преподавали, так что постепенно освоился.

Тогда же я сделал для себя открытие.

Нет, я и раньше видел карты земель, читал названия городов.

Но города Центра Мира на наших картах обозначены так, как мы слышим их названия — фонетически. Звучали они приятно, и что обозначают, я, естественно, не задумывался. А тут… Зря меня Лайана их языку учила! Так бы не было у меня того шока, когда я понял, что эти названия означают!

Большинство городов Центра Мира расположены на побережье океана.

Райский пляж, Перекресток надежд, Берег счастья, Зеленая лагуна…

И столица — Светило.

У меня просто во рту все свело приторной сладостью, от этих названий.

Это кем же надо быть, чтобы так назвать свои города?!

Хотя, этого можно было ожидать. От тех, кто назвал маленькую страну, лишь немногим больше Арлидара, со всех сторон окруженную пустыней, засушливыми степями, океаном, находящуюся на равном расстоянии в три тысячи лиг от границ двух настоящих центров цивилизации: ФНТ и Восточных государств, платящую дань Зеленому Каганату, ЦЕНТРОМ МИРА.

Это какое же самомнение должно быть!..

Четыре дня «Морская звезда» шла по открытому океану — мы срезали по прямой широкий залив в основании Карапатрасцкого полуострова. А после обеда пятого дня пути слева по борту показалась отчетливая зеленая полоска — берег Центра Мира.

Лайана облегченно вздохнула.

— Думаешь, все?

— Надеюсь, — улыбнулась она. — Я же говорила, что не верю, что ФНТ решится лезть в Центр Мира. Наша страна — данник Зеленого Каганата. А связываться с двадцатимиллионным кочевым народом, да еще и организованным в Каганат им сейчас не под силу. Хотя, все может быть, и совсем уж расслабляться я бы не стала.

Еще полтора дня мы плыли вдоль берега. Поздно вечером прошли мимо какого-то городка, уютно поблескивающего огоньками. А утром седьмого дня пути наш корабль повернул к северу, огибая широкий мыс, и вошел в обширную бухту Перекрестка Надежд.

— А вот теперь действительно, почти дома! — улыбнулась Лайана. — Я родом из этого городка. Ну и дядя тоже здесь обитает. И, кстати сказать, воздушный корабль, на котором мы должны были прилететь — тоже сюда шел. Как пришвартуемся, сразу пойдем груз вызволять.

Глава 13. Центр Мира.

29.06.О.994

Город Перекресток Надежд, Центр Мира

Так мы и сделали.

Когда корабль пришвартовался, я был удивлен отсутствием какой бы то ни было таможенной проверки. Специфика Центра Мира, однако. Как мне объяснила Лайана, здесь вообще нет такого понятия как контрабанда. Ввози и вывози что хочешь, вплоть до рабов. Здешние законы поощряют абсолютно любую торговлю. Это и понятно, если учесть, что управляют страной торговцы-олигархи.

Мы сердечно распрощались с моряками. Лайана поочередно повисла на капитане, боцмане и карго. Я уважительно стукнулся ладонями с штурманом, с которым основательно сдружился за эти дни. Рудард раскланялся по горским обычаям со всеми. Когда Лайана опять заговорила о плате за проезд, капитан замахал на нее руками:

— И не заикайся! Ты столько для нас сделала в Арлидаре! Да и, сдается мне, мы еще с тобой не раз будем пересекаться! Не верю я, что такая сметливая женщина как ты не начнет вскорости новое дело.

Лайана широко улыбнулась, и все мы сошли на берег.

Когда отходили от корабля, Лайана тихонько шепнула:

— Тебя не обескуражило мое поведение? То, что я обниматься полезла? Извини, я как-то сразу переключилась на местные обычаи. В Центре принято гораздо более раскованно себя вести и проявлять эмоции. Для вашей арлидарской морали это может выглядеть чуть ли не распущенностью.

Я только пожал плечами и улыбнулся. Да, мне это немного странно, но я прекрасно понимал, что чувствует эта молодая женщина, вернувшаяся спустя два периода на Родину.

Придя в воздушный порт, Лайана уверенно повела меня к белому двухэтажному домику транспортной конторы. В общем зале она подошла к служащему, и он что-то ей подсказал, махнув рукой в сторону конторки у окна. Клерк, сидевший за ней, выслушал Лайану, порылся в ящике с бумагами и достал запечатанный конверт. Лайана внимательно его осмотрела — на месте склейки я увидел ее подпись — и вернула служащему. Тот вскрыл конверт и вопросительно уставился на нас.

— Горизонт, завтра, омлет, — четко проговорила Лайана.

Клерк кивнул, пододвинул к ней бумаги:

— Распишитесь вот здесь.

Когда Лайана поставила свой автограф, он проводил нас на склад, где указал на полку с нашими товарами. Лайана тут же договорилась, куда их доставить и мы вышли.

— А что это за пароль такой был? — не удержался я от вопроса.

— Специально придумали для таких вот торговых операций. Я в Сардацукаше написала пароль, мы с карго его запечатали, я подписала конверт, чтобы его не вскрыл никто. А здесь я, или кто другой, кому я доверяю, приходит в торговую компанию и называет пароль. Все очень просто, как видишь.

— Да, но можно подделать подпись. Можно осторожно вскрыть письмо…

— Можно, но корабельный карго и торговая компания очень дорожат своей репутацией. Так что подобное происходит очень редко.

Выйдя из порта к скучавшему возле ворот Рударду, мы подозвали экипаж и, рассевшись, поехали, потряхиваемые на булыжниках мостовой к имению Лайаниного дядюшки.

— Я сама буду с ним разговаривать, — негромко инструктировала Лайана. — Как приедем, я сразу же пойду к нему и с глазу на глаз обговорю самое основное. Потом мы выйдем к вам. Говорите осторожно. Дядя тот еще торгаш, цепкий и всегда себе на уме.

Дядя Лайаны был подтянут, моложав, резок в движениях. Короткая седоватая прическа, заостренный подбородок, нос с горбинкой. И пронзительный холодный взгляд человека, не знакомого с таким понятием как жалость. Я немного удивился насколько мало он похож на свою племянницу. Бывает же такое…

Разговор получился напряженным. Я старался говорить как можно меньше, предоставляя это делать своей спутнице. Рудард по своему обыкновению за всю беседу произнес от силы пяток слов.

Но, на удивление, все решилось очень быстро и самым наилучшим для нас образом.

Господин Шиинар выделяет своей любимой племяннице 4000 глобусов — где-то 7300 сол, и никак не ограничивает ее в действиях. Я даже оторопел немного от такого. Признаться, я ожидал долгих разбирательств: зачем, для чего, сколько именно денег надо выделить? И, видя, какой это жесткий и деловой человек, вообще решил, что ничего не получится. А тут такое спокойное и безразличное решение.

Вообще странно, по рассказам Лайаны и по местным раскрепощенным обычаям я ожидал, что ее дядя будет гораздо теплее к ней относиться. А тут… Или он при чужих не хочет выказывать чувства?

Впрочем, не все ли мне равно? Главное, теперь у нас есть средства на покупку корабля!

— Завтра утром пойдем смотреть судно, — шепнула мне Лайана, когда мы вышли.

— Ты так торопишься купить корабль, словно тебе это важнее, чем мне, — пошутил я.

— Все очень просто, дорогой. Я напрашиваюсь на подарочек ко дню рождения. Он у меня через семь дней, так что постарайся успеть. Думаю, маленький пиратский кораблик как раз подойдет.

— Какая ты хитренькая! — рассмеялся я. А, если не секрет, сколько тебе исполнится?

— Да-алкин, кто же спрашивает женщину о ее возрасте? — укоризненно погрозила мне пальцем Лайана. — Но ладно уж, раз ты мой компаньон. Мне уже тридцать сезонов исполняется.

— Вот как? Значит ты на два с небольшим сезона старше меня?

— Ты ведь меня из-за этого бросишь, да? — с наигранным трагизмом вопросила моя спутница.

— Не дождешься!

И мы отправились в крошечный уютный пансионат, расположенный недалеко от моря, где любезный Шиинар купил нам два номера. Вкусно поужинали и разбрелись отдыхать. Мы с Лайаной, конечно же, поселились в одном номере, с большой мягкой кроватью, которая меня очень обрадовала после шести ночей в корабельном гамаке.

Правда, поспать нам удалось совсем немного, по вполне объективной и ну очень приятной причине.

Корабль производил впечатление!

Лайана сказала, что дядя договорился, чтобы его продали нам со скидкой. Но все равно, за него запросили огромную сумму — четыре с половиной тысячи глобусов! Я сначала подумал, что нас хотят развести на деньги, и решил повременить с заключением сделки, поискав другие варианты. Но, увидев этого красавца, сразу понял — вот мой корабль!

Серебристый баллон в форме удлиненной капли четырнадцати метров в диаметре и восьмидесяти в длину, с прочной двойной прошивкой в передней части. Такой же формы гондола, по размерам чуть-чуть больше, чем у нашего «Серого ястреба». Вооружен он был двумя средними баллистами расположенными спереди и сбоку гондолы. Причем они имели паровые приводы! С таким вооружением можно потягаться даже с военным корветом или даже с фрегатом! Мощные винты, вынесенные на решетчатых фермах с боков гондолы, и еще один сзади. Все говорило, что это очень скоростной и маневренный корабль. «Наверняка по скорости не уступает даже ФНТшному корвету, — подумал я. — Хотя, конечно, надо в машину заглянуть, что там за паровики стоят».

Разумеется, я тут же полез внутрь все разглядывать и щупать.

И вот, что любопытно, когда я увидел этот корабль, то помимо того, что он мне страшно понравился, я ощутил какую-то странность в его облике. И это чувство с каждой проведенной в нем минутой все усиливалось и усиливалось. Отличия от ранее виденных мной кораблей и досконально мною изученного «Серого ястреба» были незначительные. Каждое само по себе. Но они были практически во всем, и самое главное — в мелочах.

Станины баллист были прикручены к балкам не восемью болтами, как обычно, и не семью, как на кораблях ФНТ (ну нравится им цифра семь — везде ее используют!), а десятью, немного меньшего размера, чем у нас принято. Кожухи визиров перископов оторочены коротким серебристым мехом, плотным и мягким. Приборы на навигационной стойке… Впрочем, с приборами как раз все было бы нормально — обычные приборы. Вот только мне кажется, что их недавно заменили, а до этого здесь стояли совсем другие.

И такие мелочи во всем.

Хотя нет, не только мелочи. Было одно очень крупное отличие. По всем помещениям разбегались медные трубки, прикрытые легкими решетчатыми панелями. Местами эти трубки входили в какие-то рифленые устройства, и выходили из них дальше. Я проследил, откуда они берутся, и понял, что все трубки ныряют в котел одной из паровых машин. И вот тут до меня дошло назначение всего этого. Отопление! По этим трубам вероятнее всего идет горячая вода или даже пар из котла! Этот корабль был рассчитан на полеты в настоящую стужу! Мне жителю теплого Арлидара, да еще и в совершенно тропическом Центре Мира даже и в голову не могло придти, что корабль нужно оснащать для полетов в суровых зимних условиях!

Кто же его изготовил и как он оказался в этом жарком краю?

— Ну и как тебе? — спросила меня Лайана, когда я наконец-таки выбрался на свежий воздух.

— Очень хороший корабль! Правда, немного странный. И я не могу понять, чьего он может быть производства… Я таких никогда не видел и не могу представить, где бы его могли построить.

— Ну, это не так уж страшно, — тут же вступилась за корабль Лайана. — Гораздо важнее то, что он хороший, и не такой уж и дорогой для судов такого класса! У нас еще останется куча денег на оснащение, набор экипажа и прочие организационные расходы!

— Все-таки у нас?

— У нас, у нас, компаньон, — широко улыбнулась моя спутница. — Я не претендую на командование. Может даже, не всегда буду с тобой летать. Моя сфера деятельности будет больше на земле — подготовить базу, проверить, что за людей ты в команду пригласил, помочь местным жителям бороться с ФНТ. Но все равно, мы — компаньоны!

Она обняла меня, чуть повиснув на шее и заглядывая в глаза:

— Правда ведь, Далкин?

— Да… любимая, — ответил я.

Глава 14. Шесть месяцев назад.

(то, о чем Далкин не узнал никогда)

13.01.О.994

Нарл, столица Арлидара

— Господин Камнелом, вам ясно, что надо сделать?

— Вполне, — здоровенный детина развалился в кресле, поигрывая бокалом с вином. — Напасть, ограбить, избить.

— Избить так, чтобы клиент потерял сознание, но не причиняя серьезных повреждений. Мне с ним еще три тысячи лиг путешествовать до Центра Мира.

— Понятно, — детина слегка поморщился. — Давай вернемся к оплате.

— Я вроде бы все ясно сказала. Сейчас 30 сол. Еще 30 по завершению. И еще 30 через год, если никому не проболтаетесь.

— Маловато, и последняя сумма… Зачем такие сложности?

— Плата за простой грабеж более чем достаточная. А сложности для подстраховки. Чтобы кое-кто не подумал нарушить наш договор или трепать языком.

Камнелом злобно взрыкнул:

— Ты за кого меня держишь! Мое слово — камень. И договор я никогда не нарушал и не нарушу!

— Вот и замечательно, — совершенно спокойным даже ленивым голосом. — Тогда то, что платить будет уважаемый Мастер Араньи, никаких нареканий не вызывает?

— Конечно же, Мастер, — Камнелом со всей вежливостью поклонился хозяину дома.

— Вот и прекрасно.

— Да, кстати, хорошо, что ты обратилась ко мне. А то кто другой мог бы просто забрать себе то, что найдет в рюкзаке и плюнуть на договор.

— Так забирай! Мне это и нужно. Хотя, какая тебе будет польза от трех мешочков свинцовых грузиков и двух бронзовых кинжалов, я не знаю…

— Хм. Понятно… Тогда еще один вопрос, — Камнелом нехорошо усмехнулся. — Насколько сильно можно побить тебя?

— Достаточно сильно, чтобы это не вызвало сомнений.

— Это да, — громила с видимым удовольствием усмехнулся и чуть вкрадчиво продолжил. — Но, видишь ли, грабители, избивающие жертву, вряд ли станут просто так избивать и его спутницу. Ну, ты понимаешь?

— Понимаю… — с неприязнью и сожалением в голосе. — Повторюсь, для меня главное, чтобы у моего спутника не возникло никаких подозрений. Так что… делайте что требуется, я уж как-нибудь перетерплю. Только не увлекайтесь — ты один, остальные для вида и антуража. Помни о второй половине денег.

— Не сомневайся! Я постараюсь, чтобы ты была удовлетворена! — двусмысленно заявил Камнелом и захохотал.

Интермедия 2.

21.08.О.994

Город Элориан, столица Святой Белой Империи

Герцог-аббат Вироен откинулся в кресле, небрежно бросив на стол очередной доклад.

— Что у тебя, Олиар?

Адъютант приблизился и с коротким поклоном протянул поблескивающий полированным деревом туб.

— Донесение от нашего агента в Арлидаре. Было доставлено через канал Центр Мира — Воронберг — Котелок.

— Очень интересно! Спасибо, ты свободен.

Глава Тайного приказа Империи дождался, когда за адъютантом закроется дверь, сломал печать, открыл туб и вытряхнул на стол толстую пачку листов скрученных в трубочку.

Поднял верхний и, прищурившись, начал читать:

«Передаю отчет о событиях в Арлидаре и моих действиях.

Коротко:

После аннексии Арлидара Федерация Независимых Территорий предприняла меры по уничтожению пиратов. Разгром полный. Агентурная сеть практически потеряна. Мне пришлось уходить. Однако, мне удалось установить контроль над очень перспективным пиратом, передать ему один из наших кораблей и заручиться должностью его помощника и координатора по связям с повстанцами. Благодаря операции по передаче нам нового корабля деньги, которые я якобы потратила на его приобретение, сэкономлены. Кроме того, мой «дядюшка» откупился от меня приличной суммой. Ну и те деньги, которые у нас якобы отобрали грабители. Таким образом, я располагаю неучтенными средствами в размере 15 000 арлидарских сол, которые намерена потратить на организацию базы в Драконьих горах и привлечение других пиратов к нашему проекту.

Замечу, что в дальнейшем стоит переправлять корабли не имперской постройки. Они слишком сильно отличаются от местных. В случае захвата таких кораблей, Служба безопасности ФНТ может задастся вопросом, откуда они и как появились у пиратов? Рекомендую закупать корабли для передачи нам в Котелке или других государствах Востока, они больше походят на построенные в Центре Мира.

Ваше сиятельство, я в очередной раз выражаю свое сомнение в правильности открытой переписки с полевыми агентами. Служба безопасности ФНТ во время последних событий показала свой высокий профессионализм. Необходимо что-то делать с подобными донесениями. Шифровать их или еще как-то защищать от прочтения противником!

И последнее.

Сообщаю Вам, что в дальнейшем менять направление работы не намерена, как бы это не было нужно Империи. Я там, где должна быть, занимаюсь тем, чем должна заниматься и буду рядом с теми, с кем суждено Светлой.

С уважением к Вам, агент Змейка».

Эпилог. И, все-таки…

Капитан обнял за плечи Лайану и скомандовал:

— Отдать швартовы! Малый вперед, подача гелия на треть!

И «Серебряный орел» плавно отошел от причальной мачты, грациозно набирая высоту и ход.

Впереди их ждали постройка пиратских баз, собирание эскадр, рейды, налеты, бои. Два неудачных восстания в Арлидаре, создание и короткая жизнь Республики Драконьих Гор, и многое другое, что сделало жизни знаменитого адмирала пиратов Далкина и одной из величайших шпионок современности Лайаны легендой.

[1] Жемчужинская лига равна 1,2 Земного километра. Подробнее о единицах измерения см. в энциклопедии жемчужины — прим. автора

[2] Жемчужинский метр — 1/1000 лиги, то есть 1,2 Земного метра.

[3] Гросс — вес одного кубического метра воды. Немного больше двух Земных тонн.

[4] О единицах времени см. в энциклопедии. В Жемчужинской минуте 50 секунд, каждая из которых в 1,4 раза длиннее Земной.