Злой добрый рок

Злой добрый рок

Невыносимый жар в полторы сотни градусов, раскалившейся планеты, медленно проникал под многослойный корпус спасательной капсулы, одиноко стоявшей посреди каменисто-красной пустыни. Одно полушарие Невоса постоянно пылало под прямыми беспощадными лучами солнца, тогда как противоположное от звезды сковывали огромные ледяные торосы. Кислород на планете присутствовал исключительно в связанном состоянии в виде толстенного многометрового панциря, состоящего из давно замерзшей влаги.

Ева провела ладонью по лбу, стирая несколько появившихся капелек пота. Система кондиционирования челнока работала на пределе, медленно приводя температуру внутри к более комфортным показателям. Второй рукой она поддерживала за спинку малышку, интенсивно эксплуатирующую ее большую набухшую грудь, выглядывающую из-под полуспущенного спецкостюма, который та надела на тело пару часов назад. Беременность лишь слегка исказила некогда идеальную фигуру среднего роста женщины, незначительно увеличив ширину бедер, а длинные темные волосы только начинали «просвечивать» редкими паутинками седины. Однако, сорокалетняя мать не отчаивалась. Всем женщинам человеческой расы, следящим за собой, была вполне доступна процедура омоложения, проходящая в специальной криокамере, за вполне приемлемые деньги. Сбросить десять, а то и пятнадцать лет — разве это не оптимальное финансовое вложение?

— Мама, а когда нас спасут? — тихо спросил ее семилетний сын, без перерыва расхаживая туда-сюда по белоснежному полу капсулы. Коротко стриженный мальчик, чертами лица так похожий на своего отца, как и Ева, был одет в светлый спасательный комбинезон детского размера, предохраняющий от магнитных и радиоактивных излучений космоса. Мохнатые брови, небольшой вздернутый носик, густые ресницы и темно-голубые пытливые глаза — каждой чертой он напоминал женщине погибшего мужа.

— Сынок, помощь уже в пути. Нужно просто еще немного подождать! — ответила она, отвернув слегка подпухшее красное лицо от Макса в противоположную сторону, дабы тот не смог разглядеть выступившие на глазах слезы. Мать посмотрела на безмятежно чмокающую сосок Анну возрастом в один месяц и робко улыбнулась — впервые за эти несколько безумных часов. Вот малышка в волю накушалась и заснула, не выпуская источник молока из своего прелестного ротика. Ее покрасневшие пухлые щечки покрылись небольшой испариной, подсказывая, что температура на борту была все еще далека от привычной.

Уже скоро их комфортабельный круизный космолайнер должен был прибыть к месту назначения — космопорту планеты Азамар. Совсем недавно Ева вступила в наследство, оставшееся после трагической смерти любимого супруга шесть месяцев назад. Подземный взрыв метана в шахте на Иллионе-7 оборвал жизни более чем семидесяти человек, в том числе и отца ее детей. Кампания-наниматель, стараясь не доводить дело до суда, выплатила значительные суммы семьям погибших шахтеров. Деньги, доставшиеся матери-одиночки позволяли неплохо устроиться в этом далеком, но прекрасном уголке галактики. В цветущем тропическом раю их ждала небольшая вилла на Бесконечных островах моря Нежности. Однако, активная натура Евы не позволяла той лоботрясничать и, перед вылетом, та заочно устроилась на работу в местную турфирму, продающую через Сеть многодневные туры бесчисленным толстосумам с самых разнообразных закутков Вселенной. Большой плюс состоял в том, что работать можно было удаленно. Казалось, совместная мечта их небольшой семьи осуществилась, но у судьбы имелось свое мнение на этот счет. Протяжный сигнал тревоги, прозвучавший на борту корабля, в одно мгновение перечеркнул все планы на будущее.

— Внимание! Говорит капитан! На борту нашего лайнера возникла чрезвычайная ситуация — авария торсионного реактора. Требуется немедленная эвакуация. Пожалуйста, без паники! Наденьте ваши скафандры и займите места в спасательных капсулах. Путь к ближайшему челноку укажет зеленая стрелка.

Одновременно с сообщением на полу зажглись полосы ведущие к месту эвакуации, а из стенной ниши выехали три светлых спецкостюма их размера. Быстро одев детей и нацепив свой комбинезон, перепуганная Ева выскочила из каюты, крепко прижимая к себе плачущую Анну. Разбуженный матерью, Максим не отдавал себе отчет о том, что происходит и просто недовольно тащился следом. Двухместная капсула оказалась совсем рядом. Система начала отсчет до пуска, давая рекомендации по погружению в амортизационные камеры. Сперва Ева уложила напуганного происходящим Максима и, убедившись, что удерживающие ремни надежно зафиксировали тело сына, закрыла щиток его шлема. Затем быстро забралась в свою нишу, крепко удерживая малышку. Раздался скрежет, сильный толчок, сменившийся резким ускорением.

Сотни белых точек растворялись в темных глубинах космоса, унося счастливчиков все дальше и дальше прочь от, расцветшего всем спектром красок, бутона цветка смерти, который вырвался из недр обреченного корабля. Последовавшая за этим яркая вспышка проникла через мощные светофильтры единственного иллюминатора шлюпки Евы, находящегося с боку перед глазами. Мать прищурила глаза и обеспокоенно, провела рукой по специальному креплению грудничка, ощупывая целостность магнитных карабинов, ожидая, что их хрупкое средство спасения вот-вот настигнет взрывная волна. Но этого не произошло. Просто вновь стало темно. Их крошечный кораблик, как и судна других спасшихся, несся к ближайшей подходящей планете, дабы приземлиться там и подать сигнал бедствия. Дело в том, что автоматизированная система спасения, работая согласно специальному алгоритму, объединила все капсулы в общий «рой». Она направила их в сторону Невоса, дабы спасательной миссии не пришлось искать потерявшихся несчастных в самых разных уголках глубокого космоса. После мягкого приземления были активированы маяки, находящиеся в носу капсулы и автоматически посылающие сигнал «СОС» на орбиту. Генераторы поля, находящиеся в специальных нишах, при посадке выпустили токоприемники на раскаленные камни. Подпитываясь через гибкие проводящие шины электрическим потенциалом планеты, те значительно усиливали исходящий сигнал. Они же запитывали систему климат-контроля, борющуюся с адским зноем за бортом и охлаждающую воздух внутри шлюпки.

Ситуация у тройки Брудских складывалась очень сложная, практически катастрофическая. Автодиагностика систем после посадки выявила утечку кислорода из второго бака. Точнее не утечку, нет — скорее отсутствие самого бака. Датчик давления уверено показывал нулевой объем в емкости. Возможно, поломка случилась при отстыковке с лайнера — о чем свидетельствовал тот странный скрежет. Или же это был итог неудачной посадки.

«40%» — такую информацию доводил бортовой компьютер касательно первой емкости. Скорректированный подсчет показал, что сжиженного кислорода оставалось всего на четырнадцать часов. Запас этого жизненно важного химического элемента в их трех скафандрах, находящийся между складками слоев защитной ткани, составлял примерно около получаса в каждом.

За небольшим прямоугольным иллюминатором из прозрачного бронепластика начиналась мощная буря. Дьявольски завывал сильный ветер, раз за разом раскачивая их хлипкое убежище, а тысячи песчинок с силой ударялись о металлический корпус, вызывая непрекращающееся шуршание. Видимость составляла от силы несколько метров. Стараясь гнать прочь тяжелые мысли, Ева занялась привычной материнской работой — специальной салфеткой очистила крошечное спящее тельце дочери от естественных выделений и заменила вкладыш в трусиках. Сделала она это так аккуратно, что Анна даже не проснулась. Обернувшись, женщина посмотрела на лежащего на ряде мягких серых сидений Макса, который также заснул. И не удивительно — сейчас было что-то около трех ночи по судовому времени.

«Надеюсь, помощь придет вовремя!» — с глубокой тревогой подумала женщина, сев рядом с успокоившимся сыном. Желтое табло на противоположной стене у иллюминатора показывало значение в «39%». Вдруг, неожиданно цифры пропали и дисплей отразил полученное сообщение. Его прислал бортовой компьютер ближайшего к Невосу судна, отозвавшийся на аварийный сигнал. Научное судно «Академик Воронин» уже на «всех парах» неслось к месту катастрофы и расчетное время прибытия составляло всего 18 часов. Что было просто мгновенно, исходя из громадных расстояний в бескрайней космической пустоте.

В пятый раз Ева всматривалась в бегущую строку. Лицо онемело, а слезы вновь прыснули из глаз. К горлу подступил комок тошноты.

— 18 часов… почему так долго? — тихо заплакала она, понимая, что, когда прибудет помощь, спасать в их капсуле уже будет некого. «Нужно связаться с ними!» — промелькнула первая мысль.

— Система, свяжись с «Академиком Ворониным»! — отдала женщина звуковую команду, с трудом сдерживая нервную дрожь, охватившую все тело.

— Извините, но на борту спасательной капсулы «Иллинойс-212» бортовой номер 67 отсутствуют передатчики. Аварийный маяк, согласно протоколу 3.57 посылает сигнал «СОС». Все системы работают на прием. До прибытия спасателей — 19 часов 37 минут. Место в очереди на эвакуацию — 34.

— Система! У нас не хватит кислорода! Немедленно, переведи нас в начало очереди! — произнесла Ева, напряженно ожидая ответа от бездушной машины и незаметно для себя, кусая губы до крови.

— Провожу анализ системы жизнедеятельности: запас кислорода составляет 38,34%. Вероятность благополучной эвакуации — 0,0%. Провожу смену очередности: место в очереди на эвакуацию — 49.

— Что?! Ах ты чертова жестянка! — истерично застонала просто обезумевшая от горя мать. — Немедленно, верни нас на место!

— Извините, это невозможно, челнок бортовой номер 67 переведен в спасательный статус низшего приоритета.

Разгневанная женщина что есть силы метнула свой шлем в дисплей с микрофоном. Раздался треск и на экране появилась переливающаяся всеми цветами радуги мелкая сеть трещин.

— Предупреждение! Порча имущества корпорации «Стеллер» карается по закону, Вы будете привлечены к административной ответственности.

— Поцелуй меня в задницу, тварь бездушная! — уже на порядок тише зло сказала Ева, заметив, что ее дети беспокойно заворочались во сне.

Нервное перенапряжение заставило вновь подняться на ноги. Она ходила по кругу, стараясь что-нибудь придумать. Но мысли о вероятной скорой мучительной смерти вводили в ступор ее сознание. Слезы текли не останавливаясь, когда Ева думала о Максе с Анной. Ее тело колотилось мелкой дрожью, зубы стучали, а ноги подгибались на каждом шаге. Вот женщина опустилась на колени:

— Боже! Спаси моих детей! Молю тебя! Пожалуйста! — тихо шептала она, вытирая обильную соленую влагу с лица. Тут у Евы в голове вдруг сформировалась здравая мысль, словно явившаяся подсказкой от Всевышнего, услышавшего мольбу несчастной женщины:

— Система, проведи перерасчет кислорода исходя из расчета на двух детей возрастом один месяц и семь лет!

— Провожу анализ системы жизнедеятельности: запас кислорода составляет 37,91%. Вероятность благополучной эвакуации — 92%. Будет произведена смена приоритета очередности: место в очереди на эвакуацию — 2. Расчетное время прибытия службы спасения — 18 часов 11 минут.

Итак, действовать требовалось незамедлительно. Даже небольшая заминка могла стоить жизни ее двум любимым детям. Сцедив полную бутылочку молока для Анны, она оставила голосовое сообщение на смарттабе для сына, который должен был позаботиться о младшей сестричке. Установив на устройстве таймер для проигрывания звукового файла на один час, женщина осторожно поцеловала малышку и ласково провела рукой по вздыбленной челке Макса. В последний раз взглянув на спящих ангелочков, Ева, стараясь не создавать лишнего шума, надела шлем, осторожно зафиксировав на костюме. Мать приняла единственно верное решение — желая, чтобы дети не видели ее гибели, женщина подошла к выходу. Толстая бронированная дверь небольшого воздушного шлюза отделяла ее от жаркой песчаной бури. Крохотные фракции грунта с силой барабанили по стеклу. Ева знала, что легкая экипировка не спасет ее от горячего шквала, бушующего на поверхности Невоса. От страшных мучений женщину избавит инъекция нейротоксина, входящая в комплектацию каждого скафандра. Мать двоих детей кнопкой разгерметизировала отсек и, когда шипение уходящей атмосферы стихло, с трудом отворила дверь. Ева сразу же ощутила тепло всеми конечностями, так как слой кислорода, в том числе защищающий от перегрева, в этих отсеках костюма был крайне тонок. Видимость снаружи была сильно ограничена. Оттолкнувшись, женщина спустилась с трапа вниз. Как только подошвы коснулись почвы из красной, иссечённой ветрами гальки, мощный порыв подхватил ее легкое тело и с силой ударил о корпус челнока. В глазах пошли красные круги, а ушибленная спина отозвалась острой болью. Ева слегка повернула шею, пытаясь разглядеть, где она оказалась. Внутри скафандра начинало припекать: пот обильно струился по всему телу. «Ну, вот, еще несколько минут и все…!» — обреченно подумала отважная женщина, держа палец на дисплее костюма. «Вы действительно хотите ввести смертельную инъекцию?» — высвечивалась на нем надпись. Нужно было лишь подтверждение. Зрение вернулось в норму и она вдруг остановилась, убрав палец с экрана. Прямо напротив ее находились, немного потемневшие от спуска в атмосфере, два кислородных бака. Присмотревшись, Ева увидела болтающийся на оголившемся проводе на одной из емкости, оплавленный высоким температурами, разъем злополучного датчика. Сам же бак находился в идеальном состоянии, лишь его наружная термооболочка была повреждена и раскрыта в месте крепления злополучного средства измерения. Датчик визуально был целым и надежно крепился в своем пазу.

— Вот, черт! — выругалась она, пытаясь подняться на ноги. Нужно было немедленно вернуться на борт! Однако, злой рок в виде нового порыва урагана подхватил беспомощную светлую фигурку и медленно поволок по земле в беспросветную песчаную бурю…

* * *

Волнение от случившегося — экстренная эвакуация, недолгий полет и слегка жестковатое приземление на безжизненный каменный шар, как минимум, слегка выбило Эрикссона из зоны комфорта. Тридцативосьмилетний геолог был командирован руководством кампании на Азамар, где все признаки подтверждали наличие в недрах большого количества ильменита, находящегося в коре планеты. Из его руды в последствии выплавляли титан для производства корпусов космолетов всех мастей и размеров. В спасательной капсуле он был один, что, впрочем, Сонни едва ли волновало. После скорого приземления тот быстро пришел в себя и успокоился.

«Хм, почти сутки до спасения», — рассеяно подумал он, рассматривая желтоватый дисплей челнока с обратным отсчетом времени, остающегося до прибытия спасателей. Высокого роста, плотно сложенный представитель мужского пола решил заняться привычным делом: развернув упаковку сухпайка, Эрикссон уставился в приложение для взрослых на смарттабе. Сеть, естественно, отсутствовала, однако в памяти гаджета было загружено немало пикантных видео и недвусмысленных предложений о знакомствах, позволяющих поднять настроение любому страдающему от одиночества холостяку.

Он полностью погрузился в мир волнительных фантазий, слегка потеряв связь с реальностью. Раздавшийся глухой удар снаружи о корпус капсулы заставил Сонни вздрогнуть. Смарттаб при этом выпал из руки, со стуком покатившись по пластиковому покрытию пола.

— Это, что еще за чертовщина? — нахмурился мужчина, прислушиваясь к шуму за бортом. Но, кроме монотонного завывания ветра под днищем челнока и чуть слышного треска песчинок по корпусу, более не раздавалось ни звука. Эрикссон встал и подошел к небольшому иллюминатору, искренне надеясь, что стук никак не связан с возможной поломкой оборудования капсулы. Приложившись лицом к прозрачному толстому бронепластику, тот аж вздрогнул от неожиданности.

— Этого просто не может быть! — воскликнул Сонни, всматриваясь в тучи песка, с силой хлещущие по неподвижному человеческому силуэту в светлом скафандре. Тело несчастного животом зацепилось за один из токопроводов генератора поля. Его правую руку и ногу безвольно болтал из стороны в сторону адский ветер Невоса. Невозможно было понять мертв тот человек или просто находится без сознания.

Профессиональная выучка геолога заставила того действовать без промедления. В корпорации их готовили к нестандартным и опасным ситуациям. Найдя крепкий металлический тросик в отсеке для инструмента, Эрикссон быстро надел шлем и вышел в воздушный шлюз, ведущий наружу. Зафиксировав трос в торчащем из корпуса толстенном кольце, мужчина продел второй конец в карабин скафандра и завязал тот на прочный узел.

«Должно хватить длины!» — подумал Сонни, понижая давление в шлюзе до планетарного, указанного на небольшом монохромном дисплее. Сервопривод открыл бронированную створку и геолог тут же мгновенно ощутил на себе всю ярость здешней стихии. Знойные порывы бури с силой вжимали тело смельчака в корпус челнока, задувая внутрь шлюза тысячи красных мелких песчинок. Наконец, кое-как приноровившись к условиям, Эрикссон смог немного спуститься вниз, коснувшись значительно потрепанного, но визуально герметичного скафандра жертвы, находящегося чуть левее от него. Затем, проведя самый длинный кусок тросика через карабин спецкостюма незнакомца, надежно привязал его.

Жаркий ветер Невоса уже во всю разогревал костюм геолога, заставляя последнего изрядно потеть. Охлаждению тела также совсем не способствовал тяжкий груз, медленно поднимающийся с помощью одной человеческой силы в открытый воздушный шлюз. Невероятными усилиями Сонни все же затащил тело вовнутрь отсека. Закрылась дверь и в след за этим в крошечное помещение хлынул охлажденный воздух…

На темном ряду сидений лежала симпатичная брюнетка с собранными в пук длинными волосами. Сверхлегкий костюм из тончайшей ткани, обязательный для ношения внутри скафандра, плотно облегал ее чарующие изгибы тела. Редкое дыхание незнакомки подсказывало, что та жива, а нездоровая бледность лица и закатившиеся глаза свидетельствовали о бессознательном состоянии. Полупрозрачное одеяние не скрывало сильного покраснения верхних и нижних конечностей, однако, в связи с отсутствием волдырей, можно было констатировать, что ожог был не сильным. Обильные разводы в районе торчащих сосков указывали на сочащееся молоко. «Где же твой ребенок?» — задумался геолог, заглянув в снятый в спешке скафандр. Естественно, там было пусто. Невозможно было представить, что в нем каким-то чудом мог поместиться младенец.

Эрикссон сидел рядом и любовался свалившимся на его голову «подарком», размышляя, что же делать дальше. Не придумав ничего получше, геолог собрался слегка пошлепать красавицу по щекам — попробовать привести ее в чувство. Он медленно протянул руки в сторону лица женщины, как вдруг та резко распахнула ресницы и часто задышала, остановив на мужчине удивленный взгляд.

Вялое медленное сознание постепенно возвращалось к Еве. «Вот, значит, что такое смерть?» — размышляла она, удивляясь, что все еще дышит и чувствует полыхающие огнем низ ног и кисти рук. Женщина открыла глаза и недоуменно уставилась на тянущиеся к ее горлу волосатые ручищи какого-то небритого мужлана. Несмотря на сильную слабость и боли в спине, отважная мать-одиночка сгруппировалась и, неожиданно, что было силы, врезала коленом нападавшему в район паха. Тонкий скафандр не спас мужчину от удара — тот ойкнул и скрутился на полу в три погибели, мучаясь от невыносимой боли.

— Вот же дура! Нужно было оставить тебя снаружи! — прошипел тот, с муками на лице взирая на замахнувшуюся на него шлемом, быстро пришедшую в себя, черноволосую бестию. Злобный блеск в ее серо-зеленых глазах вдруг погас, а увесистый аксессуар костюма упал на пол. К Еве медленно приходило понимание происходящего. Она, наконец, осмотрелась по сторонам, убедившись, что находиться в такой же самой спасательной капсуле, копии той, где остались ее дети. «Тот мужик на полу похоже спас меня, а я в виде благодарности врезала ему по шарам!» — залилась краской от стыда мать-одиночка.

— Извините меня, пожалуйста… Меня Евой зовут! — тихо сказала она, подымаясь и подавая покрасневшую руку, хмуро смотревшему на нее исподлобья, незнакомцу.

— Я — Сонни…

— Сонни, пожалуйста, помогите мне! Мои дети… они там совсем одни.

— Они в спасательной капсуле? Зачем Вы их там оставили? — искренне удивился мужчина, подозревая стоящую перед ним Еву в сумасшествии.

— У нас заканчивался кислород. Ну, на самом деле нет… то есть — я так в начале думала, но бак оказался целым. Все на самом деле значительно сложнее! — в конец запутавшись, глубоко вздохнув, ответила она, смотря тому в глаза.

Странное сбивчивое повествование женщины еще больше заставило сомневаться в ее душевном здравии. Посмотрев в иллюминатор и, убедившись, что буря стихла, Эрикссон начал спешно одевать скафандр, не выпуская из глаз лежащий в шаговой доступности смарттаб, которым, в случае чего, можно было бы огреть эту симпатичную бестию. Ноющая боль в паху напоминала геологу, что с ней требовалось находиться постоянно на чеку. Он еще окончательно не обдумал все действия — решил выйти наружу, чтобы осмотреться. А там видно будет.

— Я с вами! — голосом, не требующим возражений, поставила того перед фактом Ева, быстро надевая свой костюм.

— Слушайте. Ваш скафандр весь в потертостях и царапинах. Чудо, что он вообще выдержал предыдущую «прогулку» по камням! — мягким тоном сказал Сонни, застегивая шлем. Последняя его реплика осталась совершенно без внимания — женщина уже ждала у воздушного шлюза в полной экипировке.

— Поймите же, наконец! Где-то там сейчас мои дети одни! Сыну семь лет, а дочке всего месяц отроду! — эмоционально жестикулируя, сообщила красавица Эрикссону, забыв, при этом, упомянуть тот факт, что запас кислорода ее защитного костюма ограничивался шестью минутами нахождения за бортом. Практически несгибаемыми перчатками Ева неловко вытерла слезы и одела шлем, давая понять, что разговор на этом завершен.

Две человеческих фигуры осторожно вышли наружу. Ветер полностью стих, открывая неплохой обзор на местности. Ровное каменистое плато из красного песчаника, словно фантастический далматинец, было сплошь покрыто гигантскими проплешинами мелкого песка. Жаркое солнце Невоса стояло высоко в зените, разогревая обширные пространства пустоши.

— Вон она! — радостно вскрикнула женщина, первой увидевшая челнок, слегка скрытый от них новообразованной дюной. Сонни не слышал радостных воплей экстравагантной мамочки, так как скафандры не были оборудованы радиопередатчиком, но, проследив за ее жестом, без труда рассмотрел спасательную капсулу, находящуюся всего в трехсот метрах от них.

— Надеюсь, это именно тот челнок..., — пессимистично подумал тот, едва поспевая за, практически бегущей вприпрыжку, Евой. Костюм не справлялся с пеклом пустыни, пропуская значительную часть тепла вовнутрь. Пот застилал глаза, а стопы уже начинали пылать от контакта с почвой. Недавно отбитая мошонка мешала идти быстрым шагом и, как результат — шальная мать уже подымалась в воздушный шлюз судна, тогда как он брел еще только в пятидесяти метрах от цели. У Эрикссона даже мелькнула мысль, что эта сумасшедшая специально заманивает его в ловушку: «Сейчас закроет шлюз изнутри и вернуться назад вряд ли уже получиться! Адская жара быстро превратит меня в запеканку.»

Но все подозрения мигом рассеялись, стоило мужчине попасть в прохладный воздушный тамбур. Ева закрыла за ним дверь и активировала набор давления. Даже через свист поступаемого воздуха внутрь проникал негромкий звук пронзительного детского плача. Совершенно неожиданно, не дождавшись полного окончания процедуры, женщина быстрым движением отстегнула шлем и сняла его.

— Что ты делаешь, дура?! — заорал Сонни. — Тут еще пока нельзя дышать!

Мать двоих детей пыталась хватать воздух синеющими губами, напоминая рыбу, выброшенную на берег. Щеки побелели, а ее серо-зеленые очи с мольбой уставились на непонимающего геолога. Тот успел подхватить ее падающее на пол тело с уже закатившимися глазами. «Ну, точно ненормальная!» — раздраженно подумал Эрикссон, пока не заметил мигающий на ее груди красный сигнал, указывающий на то, что кислород в скафандре отсутствует. Прошло несколько мгновений и дверь вовнутрь отворилась. Мальчишка, одетый в детский защитный костюм, интенсивно тряс на руках орущего младенца. Он удивленно повернул свою почти лысую голову и на время прекратил свои ритмичные манипуляции. Макс смотрел как незнакомец снял верх костюма и аккуратно положил тело его мамы на пол. Увидав это, сын Евы тот же час присоединился к плачу сестры.

— Не волнуйся, она жива! — с неуверенной интонацией сообщил ему высокий плотный мужчина, приступая к оказанию первой помощи. Склонившись над матерью, Сонни расстегнул скафандр и, нащупав наличие пульса на шее, начал делать искусственное дыхание, наполняя ее легкие собственным воздухом. Прикосновения к приятным теплым губам красивой женщины порождали у того в душе целый каскад совсем неуместных при этой реанимационной процедуре мыслей. Вдруг Ева слегка дернулась и широко распахнула глаза. Эрикссон вздрогнул, отпрянул и свел ноги вместе, умудренный приобретенным жизненным опытом. Но та в ответ лишь лукаво улыбнулась, уловив ход его мыслей.

— Спасибо тебе, Сонни! — смущенно сказала она, медленно поднимаясь на ноги.

— Мама! — закричал, подбежавший Макс, передавая плачущую Анну ей на руки и крепко обнимая мать за ноги.

— Мои малыши! Как вы тут одни? — зарыдала женщина, отвечая на объятия.

— Ева — вы просто невероятная мать! — сказал Эрикссон, сраженный наповал немыслимыми поворотами судьбы и отчаянной храбростью, порой граничащей с безумием. Та повернула голову в его сторону и сделала легкое движение губами, означавшее поцелуй. После чего, счастливая улыбка озарила ее красивое лицо. Чувствуя себя не в своей тарелке, Сонни сконфуженно покраснел и опустил глаза. «Уж лучше бы опять по «шарам» врезала!» — подумал он, понимая в душе, что «влип» по самые уши.

* * *

Голубой шар Азамара, покрытый белесой атмосферой, уже увеличился до размеров земного арбуза в панорамных иллюминаторах космолайнера, готовящегося к посадке. Ева кормила Анну в каюте, с умилением разглядывая необычный дуэт Эрикссона с Максом, которые напряженно сражались на голо-приставке в замысловатую логическую игру. Впервые за очень долгое время, она была по-настоящему счастлива. Женщина улыбнулась, рассматривая мальчишеское выражение лица Сонни — своего недавнего спасителя, а теперь еще и хорошего друга. «Только ли друга?». На этот вопрос она в душе знала точный ответ, надеясь, в свою очередь, на взаимность. Тот, словно прочел мысли Евы, обернулся и улыбнулся ей, безнадежно «слив» при этом всю партию довольному мальчугану.

Такой знакомый, леденящий душу, сигнал тревоги застал всех в каюте врасплох. Женщина крепко прижала дочь, вопросительно уставившись, округлившимися от ужаса, глазами на Эрикссона. Геолог побледнел и поднял испуганного Максима на руки, готовясь следовать за световой полосой к спасательной шлюпке.

— Внимание! Говорит капитан! На судне объявлена учебная тревога. Пожалуйста, изучите пути эвакуации к спасательным средствам. Для чего — следуйте за световым указателем на полу.

— Чтоб ты сдох, капитан! — выругался Эрикссон, опуская малыша на пол. Ева облегченно вздохнула, осторожно приобняв, своего спасителя, переместив при этом малышку на свободное правое плечо.

— Да, уж, та еще неделька выдалась! — тихо произнесла женщина, чувствуя волнительное прикосновение мужских рук к своим, давно обделенным мужской лаской, бедрам. «Кажется, все самое интересное в нашем приключении только начинается!» — довольно подумала она, неотрывно смотря в такие пленительные карие глаза геолога, беззастенчиво выдающие того «с потрохами». Сонни также продолжал изучать милое личико прислонившейся к нему женщины, где, буквально за секунды оттенки страха и растерянности сменились выражением радости и еще чего-то томно-позитивного, не поддающегося описанию. «Похоже, приложение для взрослых придётся удалить!» — весело подумал он, стараясь не упустить «тот самый» момент. Губы Эрикссона в довольно стеснительной манере на краткий миг коснулись нежных уст Евы. Та немного отстранилась, но при этом довольно улыбнулась, заговорщицки скосив глаза в сторону удивленного взгляда мальца, наблюдающего за их нелепыми лобызаниями. Похоже, на Азамаре будет по-настоящему жарко!

Громадный космолайнер постепенно снижал скорость, начиная программу выхода на планетарную орбиту. Резервный корабль, забравший спасенных с «Академика Воронина», с романтическим названием «Игла Вселенной», готовился к скорому спуску в атмосферу. Это было судно той же серии, что и погибший ранее предшественник. На другом конце космоса специальная комиссия уже вовсю занималась расследованием катастрофы, ища причину аварии в торсионном реакторе. Еще только ожидалась расшифровка найденных на месте «черных ящиков», уничтоженного взрывом судна, а через все транслирующие станции галактики уже были разосланы сверхсрочные сообщения, регламентирующие всем космолайнерам данной модели немедленно совершить посадку в ближайшем порту.

Сверхсильное торсионное поле в самом чреве «Иглы Вселенной» окончательно расшатало крепление второго магнитного демпфера внутри, работающего на треть мощности, реактора. На пульте ЦПУ в командной рубке вспыхнули предупреждающие сигналы о дисбалансе излучения. Но это была уже совершенно другая история…

05.07.2021