Ошибка писателя

Как же все-таки умильно в выходной день сидеть за компьютером, набрасывая новые главы, искать в сети иллюстрации для романов (ведь у самой руки растут отнюдь не оттуда в плане порисовать), а фоном слушать старенькие концерты Задорнова, которые не теряют качества никогда. Не важно, что поссорилась из-за пустяка с чрезмерно амбициозной, но довольно бездарной соавторшей… Феня вздохнула и поклялась себе об этом забыть — на Рианне свет клином не сошелся, вдохновляла ее всегда Кристалла, но, увы и ах, подружки давно уже нет в сети, а значит, придется теперь справляться только самой.

Утопив недавно компьютер, девушка так перепугалась, пока ждала его из ремонта, что вообще перестала носить в комнату какие-либо жидкости. Какое счастье, что аквариум в противоположном углу, а цветов ей не дарили с самого Дня рождения, причем веник пошел на помойку уже на следующий день, обрадовав хозяйку: рожденная зимой, в старые времена она к букетам не привыкла — тогда их в продаже не было, а из всех цветов предпочитала лишь лично сорванную сирень либо пару веточек приятно пахнущей на всю комнату черемухи. Вот только чай в комнате уже не попьешь, но сия привычка вообще дурной тон, так что избывать ее, пусть и благодаря таким обстоятельствам, жизненно необходимо.

В разгар работы неожиданно заскрипела дверь.

— Мам, ну у меня же сильный творческий процесс! — возопила Феня и осеклась: открылась дверь не комнаты, а шкафа. — Ой-ой, отсохни моя клавиатура!

Вышедшая из шкафа женщина была одета в длинное черное платье на бретельках, мягкое даже на вид, но страшно запыленное и обогатившееся двумя явно лишними разрезами до бедер. Длинные золотые волосы распались по плечам, кое-где сверкая бурыми и сероватыми пятнами — первые явно кровавые, вторые, похоже, просто от грязи. Бледно-голубые как у сиамской кошки глаза уперлись в писательницу, на безупречно белых щеках чуть выступил румянец:

— Ты!

— Демиан? — слегка обалдела Феня.

Еще одна ошибка юности!

Слово "демиан", производное от мужского имени Демьен, было не именем, а названием могущественного колдуна или колдуньи, равного по силе Хранителям миров. Однако, до совершеннолетия, это был совершенно обычный болезненный ребенок, а потому его охраняли трое райдеров, колдуны Огня, Молнии и Солнца (то есть, огненных знаков Зодиака). Поскольку Зайста, Вероны и Джейн с колдуньей не было, она явно достигла-таки пика своей силы.

Молчание явно затягивалось, и Феня не могла понять, хорошо ли то, что родителей нет дома.

— Что случилось, Хилари? — нарушила она молчание. — Где принц и принцессы? Марианна все еще наблюдатель?

Демиан Хилари, сама принцесса планеты Скрабули, а, точнее, она была приемным ребенком родителей принца Зайста — Экселенца и Марианны, — только вздохнула в ответ:

— Нам не повезло, как и твоим фаэтонцам, но если Игорь Джефферсон напомнил о себе сам, то нас ты забыла начисто. Как мы только не исчезли, не представляю.

Фене стало стыдно.

— Я совершенно такая же, как и все писатели, — покаянно пробормотала она, — все они выбрасывают старые игрушки… уж извини, Хилари, но ты былап моей любимой куклой, ведь я сама была подростком, а теперь жизнь другая...

— Если взросление означает предательство, то прав был Питер Пен! — резко сказала юная демиан.

Феня почувствовала, что закипает: что ж ей было, навсегда в придуманный мир нырять?! Этого нельзя делать никогда, потому что писатель должен быть дайвером — во все времена были люди, которые ныряли в придуманные миры, да так и не выныривали обратно, превращаясь в банальных сумасшедший. Истинный писатель видит грань, идет по ней, изредка глядя на свой мир так, как если бы жил в нем, но затем возвращается в свой настоящий мир. Такой была и Феня — она любила и ненавидела настоящих людей из реального мира, в душе ее жили радости, страсти и страхи из ее настоящей жизни, а виртуальные переживания благополучно оставались за экраном компьютера.

Да, Феня любила жизнь, но настоящую жизнь: полеты, чужие страны, интересную кухню народов мира, красоту искусства и кинематографа, умные и поучительные книги… всего не перечислишь, и уходить в себя, навсегда тонуть в придуманном мире она не собиралась.

Настоящие писатели, особенно фантасты — очень здравомыслящие люди.

— Хилари, а вы не наглеете? — резковато спросила Феня. — Не было бы меня — не было бы и вас!

Она ткнула пальцем в плакат на стене — перефразированные строчки из песни вечно любимого ей ансамбля "Пламя" сверкали огромным красным шрифтом: "Прикажу помиловать, Прикажу казнить — Все равно вам, милые, Без меня не жить!" Колдунья сдулась практически мгновенно, осознав, что катит бочку на создавшего ее и ее мир демиурга. Кто спорит, мирок не самый лучший, созданный словно линиями на штриховом портрете и под сильным влиянием японских мультиков, которые Феня смотрела в старших классах средней школы, но его могло бы не быть! А вот сила, данная демиан юной и наивной, делающий первые робкие шаги писательницей, была велика настолько, что могла не только уничтожить мир, но и спасти его, достроив до конца как завершенную Тень в "Амберских хрониках" легендарного Роджера Желязны, которого Феня полагала ницшеанцем, не зная, права она или нет. По природе своей девушка не была разрушителем, а значит, сила, данная ею героям даже подсознательно, не могла быть темной и злой.

Именно это и передала своей героине Феня при контакте глазами — обычно живая девушка не любила смотреть в глаза, но сейчас первой отвела взгляд сказочная принцесса и выдавила из себя:

— Ты права...

— Не думай, что я вас никогда не любила, но, — Феня воздела палец, придавая вес своим словам, — вы выросли, вы самостоятельны, и теперь должны жить сами.

— Ты не перепишешь наш мир? — робко спросила демиан. — Кругом война, у нас все очень сложно...

Феня покачала головой:

— Я слишком взрослая, прости, но совет дать могу — побеждай не мечом.

— Любовь? — робко спросила колдунья.

— Именно.

Хилари вдруг улыбнулась, затем подалась вперед, обнимая свою создательницу.

— Спасибо тебе.

— Отпускаю — теперь этот мир только ваш, — Феня провела рукой по пыльным волосам демиан.

Впрочем, а почему пыльным? Волосы уже были чистыми и гладкими, а платье — белым.

Улыбнувшись, принцесса проследовала к шкафу и скрылась в нем.

Феня глубоко вздохнула, провела рукой по собственным волосам — пыли не было, она осталась в другом мире — затем снова села на мягкий стул, развернулась к компьютеру и застучала по клавиатуре.

"Он летел над городом медленно и очень низко, вдыхая воздух этого мира, стараясь почувствовать его, а ветер наполнял его крылья, трепал волосы и тихо звенел в ушах, словно напевая песню своего сердца. Единственные, кто слышит этот напев — Странники, Дети Звезд, рожденные из слез Великой матери Абсолют и звездного огня; но если они живут как люди, они не хотят менять этого, ведь нет ничего ценнее обычной человеческой жизни..."