Начало

Андрей 06.05.2015 \ 23:18

Даже по прошествии времени никто из нас до конца так и не понял — что же с нами случилось в январе 1999-го! Все как один твердили, что в нашем лесу просто невозможно заблудиться. Да к тому же ещё и зимой, когда деревья абсолютно голы и сухи! Снега, как сейчас помню, тогда выпало не мало. Впрочем, как всегда, в это время года в нашей сельской местности! Но сама ночь была на удивление яркой, безоблачной и буквально искрилась меж сухих ветвей сосен и дубов!

Первое время мы долго спорили между собой о том случае — но никогда не выносили подробности за рамки «нашей четвёрки»! Наша четвёрка — это я, мой родной брат и два наших двоюродных брата! Мы даже не сразу рассказали эту историю нашим близким друзьям, споря между собой, в силу наших пятнадцатилетних умов, о происхождении природы «этого случая»! Выдвигались даже гипотезы о «массовом помешательстве» и «последнем году уходящего столетия»! Теперь все эти догадки мне попросту кажутся чушью собачьей! Да и сразу четверым померещится тоже не могло… Ещё одна из странностей случившегося — никто из нас на тот момент не был крещён! Да, так получилось, что вся «наша четвёрка» крестилась только лишь аккурат в середине 1999-го года! Фактически, после того самого случая! Совпадение? С большей вероятностью — да! Равно как и то, что никто из четырёх молодых людей на тот момент, в лесу, не имел при себе освещённого крестика! Если протягивать параллели — можно вообще углубиться в древние предания и мифы, чего мы с вами делать точно не будем! Проще поведать всю эту историю так, как я её видел тогда, своими глазами четырнадцатилетнего подростка, утопая по колено в снегу чёрного, бесконечного леса…

***

— Ладно Валер, ещё раз с днём Рождения тебя… — сказал я и пожав руку другу за нами медленно, но уверенно закрылась обшарпанная временем входная дверь. Мы вышли из подъезда, и всё ещё бурно обсуждая прошедшее мероприятие двинулись меж двухэтажных домов в сторону леса. Витёк (мой родной брат), остановился на самом выходе из посёлка, прикуривая «Магну»…

— Предлагаю идти через плотину — там по крайней мере дорога точно расчищена тракторами!

— Ты представляешь какой это крюк? — спросил Руслан. — так мы и к утру домой не доберёмся! На самом деле Руслан (мой двоюродный брат) всё очень сильно преувеличил. Крюк через плотину пруда представлял собой дугу в лишний километр максимум. Зимой дорога там была действительно всегда очищена для редкого, но нужного транспорта в нашу деревню; продукты питания, комби-корм для скотины ну и просто пеших — таких как мы! Впрочем, если бы мы пошли тогда той дорогой — рассказывать бы вам сейчас было нечего!

— Через лес будет короче в любом случае, — продолжил Руслан, — да и уже отсюда видно, что не один человек ходил этим путём. Действительно, сразу за двухэтажными панельными домами виднелась узкая, но довольно протоптанная в снегу тропинка, причудливо петляющая и спускающаяся к берегу пруда — на фоне которого чёрной ребристой стеной возвышался лесной массив! Солнце уже скрылось за деревьями, но всё ещё не хотя отпускать этот день — красило небо на западе в ярко-рыжие и плотно-красные тона, что однозначно предвещало ясную и морозную ночь! А с востока, тем временем, уже неумолимо двигались сумерки, пустив из-за домов свои первые, чёрно-синие облака!

— Идём через лес — сказал я. — Двадцать минут и мы дома! Да и времени у нас нет петлять обходными путями! Женька (мой второй и младший двоюродный брат) шёл молча и постоянно копался в карманах.

— Жень, у тебя там блохи? — спросил Руслан, заметив это.

— Да, хочешь попробовать одну? — огрызнулся Женька и протянул руку со сведёнными вместе указательным и большим пальцами. Витёк фыркнул, выпуская из носа две струйки едва заметного сизого дыма. Мы спустились к берегу пруда по прямой заасфальтированной дорожке. Летом — дорожка была раздольем для бегунов, которая, впрочем, резко переходила в деревянный мост через пруд, и тремя десятками бетонных ступенек вверх на берег заканчивалась заасфальтированной площадкой и медной звездой «Вечного Огня», вмонтированной у самого подножия Памятника Славы — постамента, на котором трое солдат Великой Отечественной Войны, гордо вскинув ружья над своими головами олицетворяли триумф и гордость советского народа в самой кровопролитной войне человечества! Зимой, в свете угасающего за их плечами солнца — тройка медных воинов смотрелась особенно грациозно и помпезно. Безмолвная дань народу!

Мы со скрипом снега под ногами пересекли деревянный мост и поднялись по ступеням к Памятнику Славы! Белые шапки снега лежали на головах и плечах бессмертных солдат, которые всё так же возвещали нам Великую Победу!

Витёк выкинул окурок и одев перчатки, произнёс:

— Какой дорогой пойдём?

— Да самой обычной, чего петлять то? — ответил Руслан. От Памятника Славы на самом деле шло четыре тропинки; одна из них стелилась аккурат вдоль пруда, повторяя всю его причудливую геометрию берега, две других уходили в лес, впрочем, совсем скоро одна из них рассекалась «змеиным языком», один из которых уводил в посёлок на железно-дорожную станцию, а другой, собственно и должен был привести нас домой! Тропинка, которая вела домой — была вытоптана более всех. Видно, что народ периодически, даже в зимнее время года не брезговал пользоваться кратчайшим путём! Витёк шёл впереди всех, за ним Руслан, потом Женька (который периодически продолжал штурмовать все свои имеющиеся карманы) и замыкал это грозное шествие я, тоже одев перчатки на руки, потому как от солнца на западе остались лишь тускло-алые полосы света, которые, впрочем, всё ещё горели в центре, но неизбежно тускнели и загибались по краям. Между тем как облака востока подёрнулись более плотными и тёмными шторами! Свернув правее развилки на железно-дорожный посёлок — мы взяли верный курс на нашу деревню! По крайней мере мы были в этом абсолютно уверены…

— Жень, и давно ты чесотку подхватил? — спросил я, заметив опять его судорожное лазанье по карманам. Наконец Женька сдался и кинул через плечо Руслана:

— Вить, сигаретки не будет? Витёк резко остановился и Руслан практически впечатался в него. Женька, видимо предвидел ситуацию, потому как уже стоял в метре от Руслана, пытаясь поймать удивлённый взгляд Витька. Я чуть приотстал от компании, разглядывая первые звёзды на уже тёмно-серо-голубом небе.

— Жень, а ты что, куришь? — спросил Витёк.

— Ды не — услышали мы ответ Женьки. — просто как-то несколько раз баловался дедовскими бычками.

— И давно это было? — спросил Руслан, поворачиваясь лицом к своему родному брату.

— Ну… я точно не помню. Не очень давно, наверное…

— Курить ты не будешь, понял? — отрезал его старший брат! Витёк ухмыльнулся и молча двинулся вперёд по тропинке! За ним, словно на прицепе устремился Руслан. Женька стоял на месте и смотрел на меня. Я рассматривал «лес, отходящий ко сну»! Низ высотных дубов и сосен были уже выкрашены в плотно-чёрный цвет! Даже верхушки высохших зимних деревьев уже подёрнулись тёмно-серой краской, и на фоне корявой, костлявой проволоки ветвей, уже сияли первые ярко белые точки — словно протыкая чёрно-синее полотно неба — звёзды. Морозный воздух лениво искрился в едва заметном отблеске безнадёжно умершего солнца, оседая холодным, колким шёлком на щеках! Восток праздновал победу: теперь там небо и земля слились в один грязный, едва различимый тёмно-серый кисель, однако, сквозь который, всё же проглядывались тускло рыжие точки фонарей посёлка, который мы покинули, кажется совсем недавно!

— Андрюх, ты идёшь? — услышал я голос Женьки уже метрах в десяти от себя. Я устремил взгляд на тропинку, которая уже скорее была не тропинкой, а просто протоптанными в снегу следами — и сказав Женьке, что догоняю их, пытаясь попасть след в след — двинулся за братьями!

Некоторое время мы шли молча. Видимо, каждый из нас в мыслях уже был дома, с кружкой горячего чая возле телевизора. Однако, когда следы под ногами превратились реально в только что протоптанные — Руслан остановился и слегка повысив голос сказал:

— Витёк, стой!

— Да я и сам уже понял.

— Мы заблудились? — в голосе Женьки уже читались нотки зарождающейся паники — он был самым молодым из нас — ему простительно!

— Нет, посмотрите — деревья всё так же расступаются впереди — обратил внимание я на странную особенность нашего пути; деревья действительно образовывали некое подобие узкой аллеи, предполагая тем самым наличие тропинки, которая была более-менее протоптана в самом начале нашего пути — однако теперь она отсутствовала напрочь. Мы стояли в снегу по щиколотку — каждый пытался попасть следом в след, чтобы не проваливаться в снег. Впереди тёмным конусом сходились стены деревьев, образуя между собой тускло-серую, слегка извилистую полосу заснеженной земли! Логично было предположить, что именно в рамках этой заснеженной аллейки — должна уже была быть протоптана дорожка, которая наконец-то вывела бы нас к горячему чаю и телевизору перед сном! На самом деле никакой дорожки там не было — это не подвергалось обсуждению — поскольку каждый из нас видел чистое, тускло искрящееся в умершем солнце покрывало снега, не тронутое даже лесными животными!

Витёк достал ещё одну «магну» и слегка помяв её между большим и указательным пальцами сунул в уголок рта.

— Ну и куда ты завёл нас, Сусанин? — с лёгкой издёвкой в голосе спросил Руслан.

— Вы же сами видите — здесь должна быть тропинка! — Витёк нарисовал возле себя мутное, расплывчатое облако сизого дыма!

— Нету не хера здесь никакой тропинки! — Женька потирал рука об руку, видно мороз стал медленно проедать его тоненькие, кожаные перчатки!

— Жэк заткнись! — бросил Руслан не оборачиваясь, и продолжил, — мы же вроде шли правильной дорогой, она была хорошо протоптана! Что же, получается мы свернули на Станцию? Было даже слышно, как слегка потрескивает сухой табак «магны» Витька, которую он так жадно раскуривал и говоря, было видно, как дым беспорядочными светло-серыми клоками выходит из его рта и носа.

— Развилку на Станцию мы прошли уже давно! Воочию наблюдал её — если у вас моча в глазах — не мои проблемы! Женька фыркнул…, а Руслан тем временем тоже полез в карман и достал небольшую белую, тонкую палочку, которую всунув в рот не спешил поджигать!

— Тогда где мы сейчас по-твоему, Сусанин?

— В лесу — где ж ещё! На этот раз фыркнул я, хотя ощущал внутри панику, интерес и восторг одновременно! Мы же не могли заблудиться в лесу, который знали вдоль и поперёк с пелёнок?! Витёк не сказав больше ни слова медленно двинулся вперёд, поднимая каждую ногу чуть ли не до пояса, так как уровень снега здесь уже достигал примерно тридцати сантиметров и оставлял позади себя тёмные прямоугольные дыры своих следов! Я увидел как что-то яркое вспыхнуло возле лица Руслана, осветив его на одну секунду и тут же погасло, а затем почуял запах горелого табака от сигареты! Руслан, словно двойник Витька молча ступал в его следы, тем самым практически повторяя его движения, словно цапля, которая в мелководье ищет лягушек! Отличались они только лишь тускло-алым огоньком сигареты, которую Руслан держал в правой руке. Сигарета у Витька тлела в уголке губ!

— Ты идёшь? — услышал я голос Женьки, который стоял и пристально смотрел прямо мне в глаза, неподвижно, словно статуя с того Памятника Славы! Глаз его я видеть не мог из-за сгущающихся сумерек — но ощущал в них пристальный, немного пугающий и такой «животный» интерес ко всему происходящему! Я прекрасно знал, что в ЭТОМ лесу заблудиться невозможно! Судя по общему настроению Женьки — он думал примерно так же, и его это даже немного забавляло и пугало одновременно! А вот два наших старших брата, думали, видимо немного иначе! Исходя из частого курения — я понял уже двадцать лет спустя — что с нами в ту ночь случилось что-то «из ряда вон выходящее», как мы любили говорить, читая Стивена Кинга или Брэма Стокера!

Увидев мутно-тёмные силуэты на фоне чёрных деревьев — я понял, что отстал от своих братьев! Теперь узкой аллейки деревьев, логично-показывающей нам потенциальный путь домой и след простыл! Мы продирались через хаотично расставленные, чёрные стволы дубов, сосен, и мелкой проволоки валежника, которая любовно пыталась навеки удержать нас в своих сухих объятьях! Каждый из нас понял, что мы сбились с тропинки некоторое время назад, но каким образом это произошло — никто из нас, судя по всему — не понимал! Только почему-то озвучивать это вслух никто из нас не решался! Подкожно я чувствовал, что там, где мы шли сейчас — мы никогда раньше не ходили! Тропинку от Памятника Славы и до деревни я знал практически наизусть! Эта была мне совершенно незнакома, если вообще являлась тропинкой!

— Не народ, стойте — скомандывал я и увидел тёмно-мутный силуэт своего родного брата, который шёл впереди всех, голова которого резко развернулась ко мне!

— Да, что-то не похоже на нашу тропинку…! Витёк уже докурил свою любимую «магну» и сейчас я смутно видел клубы светло-серого пара, вырывающиеся из его рта при каждом слове! Следы солнца уже давно остыли в западной части неба, и сейчас сквозь частые стволы деревьев уже лениво светил огромный, красно-жёлтый, идеально ровный диск луны!

— Полнолуние — сказал я!

— И что? — спросил Женька.

— Время вампиров! — сказал Руслан и присел на корточки, растопырив руки в стороны, имитируя тем самым непонятное, сверхъестественное существо!

— Оборотней, дурень! — в голосе Витька я не услышал того задорства, которое присутствовало у Руслана. Женька зашипел и кинулся на Руслана — они повалились на снег и несколько раз перекатились через себя, что-то дико выкрикивая и гогоча… Даже не видя лица своего родного брата — я знал что он улыбается…. Впрочем, улыбался и я сам!

— Эй, вампиры, хорош любовью заниматься — нам нужно вернуться в склеп до рассвета! — крикнул я, хотя настроение у меня было тяжёлое! По моему ощущению мы шли через лес уже не менее часа! Летом, по этой самой тропинке от Памятника Славы до полей, которые ведут к нашей деревне можно было добраться минут за двадцать — максимум за тридцать! Где мы топтались все эти лишние полчаса — было разительно не понятно!

— И что ты предлагаешь? — услышал я голос своего родного брата!

— Можно идти «по луне» — ответил я, — но вы сами видите, что дороги там нет никакой — да её и вообще уже нет как таковой!

— Есть вариант вернуться по нашим следам назад к Памятнику Славы и оттуда уже двинуть через плотину! — Витёк полез в карман куртки, судя по всему за новой сигаретой.

— Ты предлагаешь нам ещё два часа брылять по этим сугробам? Или ты думаешь, что мы сможем за пять минут вернуться к Валерке? — Руслан был явно на взводе, но небольшая потасовка с Женькой вернула в его голос часть оптимизма, который присутствовал в нём по жизни!

— А у тебя есть другие варианты? — Витёк стоял на месте (он был самый старший в «нашей четвёрке), и кажется, я даже слышал, как копошатся мысли в его голове!

— Луна находится прямо над Ивановкой — ответил Руслан, — то есть впереди нас, и судя по всему мы идём в правильном направлении, только немного сбились с тропинки!

— Немного? — услышал я свой голос.

— Да Русь, ни хера не немного — Женька рассматривал верхушки деревьев, словно что-то вынюхивая.

— Жэк, если ты не прекратишь материться — путь домой мы продолжим искать втроём, понял? — Руслан выкинул окурок в снег.

— Угу — пробурчал Женька, но понимания в его голосе, естественно не услышал никто из нас. Впрочем, Руслана устроило и это. Всё равно, в первую очередь — голова каждого из нас сейчас была забита зимним ночным лесом, который ухитрился сбить нас с толку и скинуть с тропинки, по которой мы ходили домой не один десяток раз! Сейчас луна поднялась немного выше, почти вылезла из-за сухих ветвей деревьев и довольно ярко, холодным серебристым светом указывала нам путь домой, который рисовался впереди чёрной, зубчатой решёткой стволов деревьев и валежника! Даже намёк на какую-либо тропинку сейчас отсутствовал напрочь!

— Мы возвращаемся! — голос прозвучал в сотне метрах от меня, словно шёпот. Казалось, что Витёк настолько рационально использует внутреннюю энергию для обогрева — что даже умышленно понижает громкость голоса. К слову — мороз, по ощущениям, уже давно упал ниже десяти, и сейчас с таким же рвением — как у нас вернуться домой — приближался к двадцати. Периферийным зрением было видно слабое серебряное свечение множества микроскопических снежинок, словно искр, которое длинными, косыми полосами упиралось прямо в серый снег на земле!

— Что? — явно было слышно, что Женька с огромным усилием пытается противостоять «крепкому словцу» в своём вопросе…, и он опять начал нервно пересчитывать все свои карманы, словно потерял там что-то очень необходимое, которое помогло бы нам выбраться из зимнего леса.

— Мы возвращаемся! — повторил Витёк. — Вы же прекрасно видите, что дороги под нашими ногами нет уже относительно давно, мы почти по колено в снегу, а конца и края этому лесу так и нет! Пойдём назад нашими следами, и выйдя к Памятнику Славы — свернём на тропинку к плотине, а может и вообще вернёмся на Центр — там решим!

— Так и сделаем — подтвердил Руслан.

— Вы не шутите? — Женька указал правой рукой прямо на луну, — мы почти вышли из леса, смотрите, там же Ивановка! Я увидел тёмно-серый силуэт Руслана, который почти вплотную прильнул к физиономии Женьки, и затем услышал его слова:

— Мы, наверное с час уже идём на твою Ивановку, но что-то кроме деревьев — я не вижу в ней ни одного дома!

— Ребят, да я вам запросто смогу показать куда идти — легкомыслие в словах Женьки даже затронуло меня:

— Жень постой, постой… Мы же может быть вообще по кругу ходим, а вернувшись именно по нашим следам — мы хотя бы выйдем на Памятник Славы — а там можно и вообще у Валерки с Юркой переночевать! Тишина со стороны Женьки означала одно — он усиленно взвешивал все свои имеющиеся домыслы и догадки — против моей! Руслан не стал дожидаться, пока разум его младшего брата приведёт в действие его губы:

— Разворачиваемся!!! Андрюх — будешь у нас за путеводителя! Смотри очень внимательно, если следы исчезнут — сразу кричи! Хорошо?

— Понял!

Оценив всю важность моей роли в новом повороте наших событий — я первое время, иногда, чуть ли не пригибался к самому снегу, чтобы не потерять следа. Благо, ночь выдалась без осадков — иначе наши следы сейчас без фонаря различить было бы крайне сложно! К слову, один единственный фонарик — как я додумывал много позже — смог бы избавить нас от теперешних проблем в лесу. Но точно утверждать этого я всё же не мог, ибо и посейчас считаю — что тогда в лесу мы не просто сбились с тропинки…

— Андрюх, следы не потерял? — периодически спрашивал Руслан. Оборачиваясь время от времени назад — я видел чёрно-серый силуэт своего родного брата с бледно рыжим огоньком почти в самом низу головы. Кажется, это была его третья, или четвёртая сигарета. Обычно, в то время — он ограничивался таким количеством в течении дня! Не теряя вереницу чуть извилистых, но всё же довольно-хорошо видных протоптанных нами следов — я пытался ухватиться за какой-либо знакомый визуальный ориентир; особо кривое дерево, плотное скопление кустарника, полянка… — и у меня абсолютно ничего не получалось! Чёрный, зимний лес, слегка припудренный серебром луны — казался абсолютно одинаковым; стволы чуть неровных деревьев, которые вверху распускали сетки своих проволоки-ветвей, где-то редкий, где-то чуть плотнее — кустарник, словно чёрными, тонкими прутьями рос из-под земли. Впрочем, иногда деревья расступались и образовывалось нечто вроде узкой аллейки, действительно предполагающей, что здесь должна пролегать тропинка! Ведь в самом начале, от Памятника Славы мы шли по хорошо протоптанной дорожке, которая просто так закончиться не могла. Словно люди, которые протаптывали её этой зимой — некоторое время спустя просто взлетали в небо и продолжали свой путь там, с целью поберечь свои уставшие ноги! Представили себе пару-тройку чёрных человеческих силуэтов в морозном, ночном небе над лесом?

Вереница смешанных следов мерно петляла меж деревьев и кустов. Один раз я даже успел заметить неглубокие выемки и полосы в снегу, поняв, что это дурачились Руслан с Женькой, возомнив себя вампирами. Первая и последняя отправная точка «моих ориентиров», потому как какое-то время спустя, я чётко различил в снегу только одну цепочку следов, словно её оставил всего лишь один человек, а не четверо!

— Стойте! — вскрикнул я и не глядя оттопырил назад руку, пальцами вверх и через секунду почуял сквозь перчатку, как её ухватила другая рука. Это был Женька.

— Андрей, мы опять сбились с пути? — теперь в его голосе бесследно исчезли нотки интереса и восторга — доминировала даже не паника, а ужас, смешанный с усталостью, которые кольнули меня, словно изжога где-то глубоко в желудке.

— Вроде нет, но вам ребят, стоит взглянуть! — не успел я договорить, как увидел слева и справа от себя Руслана и Витька, которые, однако не выбежали вперёд, видимо, чтобы не испортить следы, а остановились рядом со мной, для оценки степени визуальной составляющей, заставившей тормознуть всю нашу колонну.

— А что, собственно случилось? — поинтересовался Руслан.

— Вить, посвети зажигалкой! — попросил я. — прямо внизу, на следы. Витёк достал зажигалку, и через пару секунд мы увидели над его сжатой в кулак рукой — небольшой ярко рыжий лепесток пламени, который чуть дрожал, словно жутко мёрз на холодном, морозном воздухе. Впрочем, этого хватило, чтобы очертить тусклым отблеском на снегу цепочку ярко выдавленных следов, словно человек, оставивший их — прошёл здесь совсем недавно! ЧЕЛОВЕК, а не люди. Руслан этого, кажется не понимал!

— В чём проблема-то? Мы идём, или будем топить снег тут до утра?

— Погоди, Руслан… — Витёк медленно двигался вперёд, изучая каждый след, и если бы вместо зажигалки у него в руке была лупа — сошёл бы точно за мистера Холмса.

— Невероятно! — вынес вердикт Витёк, который, впрочем, пока никак не разделяли двое наших двоюродных братьев. Максимум два человека, в тридцатисантиметровом снегу могут идти след-в-след, чтобы хоть как-то сохранить отпечаток оригинального следа, и для этого нужно очень и очень стараться. Четыре человека минимум расшатали бы следы в бесформенные, овальные ямки, даже если бы очень сильно старались попасть точно след-в-след. Эту особенность в снегу я заметил без тусклой подсветки моего брата.

— Чего не вероятного-то? — уверенности в голосе Руслана заметно поубавилось, когда он более пристально изучил форму и периодичность следов в снегу.

— Это не наши следы! — произнёс Витёк.

— Точно — согласился Женька, — это же следы коровьих копыт…!

— Да помолчи ты — Руслан выпрямился. — Мы опять сбились?

— Я не видел никаких развилок и ответвлений в тропинке, по которой мы возвращались, безусловно — это наши следы! — проанализировал я. Однако, почти идеально вычерченный в снегу след человека, меж тем шедшего, судя по форме следа «по луне» — напрочь перечёркивал весь мой анализ!

— Но здесь же след одного человека! — Витёк продолжал изучать след с зажигалкой в руке.

— Что значит одного? — недоумённо поинтересовался Женька.

— Да то и значит, что здесь шёл кто-то один из нас, а не все четверо!

— Один??? — кажется, я даже увидел, как слегка приподнялась меховая шапка над бровями Женьки. — Вить, ты грибов объелся у Валерки?

— Не обязательно один из нас — расширил поле догадок своего брата я, — может быть здесь попросту шёл кто-то ещё, помимо нас.

— Вот те раз! — Руслан стал оглядываться. — ты хочешь сказать, что мы ещё и не одни в этом лесу?

— Судя по всему!

— Ладно — решил Витёк, — я пойду первый, остальные за мной. Мы так можем тут до утра простоять.

— Вить, но это же не наши следы! — в голосе Женьки явно читались нотки мольбы.

— На них не написано чьи они. Но если они ведут в обратном направлении — то мы хотя бы вернёмся на Центр…

— Или на Станцию — подметил Руслан.

— Да хоть в Елец! Просто я не хочу ночевать здесь с дедом Морозом в обнимку. — и резко развернувшись, Витёк умеренным шагом пошёл по «одинокой тропинке», стараясь наступать след-в-след. Наша колонна обрела первоначальную конструкцию: Витёк, Руслан, Женька и я. Витёк с Русланом, как обычно, чуть вырвались вперёд, изредка о чём-то переговаривая между собой, даже скорее перешёптываясь. Женька, опустив голову, словно заключённый-смертник плёлся за ними, иногда чуть ускоряясь, чтобы сильно не отставать. Я осмотрелся на триста шестьдесят градусов. Думаю, что идея о стороннем человеке, который сейчас возможно находился по близости от нас — не вдохновила никого. В голову сразу полезли всякие «тяжёлые мысли»; а вдруг это какой-нибудь убийца-рецидивист? Да ему и оружия не надо, чтобы расправиться с четырьмя напуганными, замёрзшими подростками. А может это и вовсе НЕ ЧЕЛОВЕК? Сразу вспомнилась цитата Женьки, про «коровьи копыта». Но даже улыбка не тронула моего лица.

— Андрюх, ты пойдёшь в другую сторону? — голос Женьки долетел до меня из соседнего посёлка. Я понял, что, задумавшись отстал от ребят метров на тридцать, не меньше, и сразу же кинулся умеренной трусцой догонять их. Догнав Женьку, мы перекинулись парой слов о нарастающем холоде и что-то про луну, которая, к слову — уже висела высоко над нашими головами: серебряного света в ночном лесу стало заметней больше. Звёзды теперь виднелись лишь ниже к горизонту, тускло и лениво мерцая в морозном ночном воздухе.

***

Мы не сразу увидели ребят: два небольших чёрных комка меж деревьев! Женька даже остановился, видимо испугавшись и не поняв, что это такое. Затем мы услышали шёпот Руслана, словно шелест болоньевой куртки:

— Присядьте и заткнитесь! Мы с Женькой одновременно рухнули в снег, словно партизаны, заметившие врага! Женька даже сел на задницу. Затем резко, на корточках подкрался к своему родному брату, видимо сгораемый от любопытства и страха:

— Русь, что там?

— Да заткнись же ты! — прошипел Руслан. От группы ребят меня разделяло каких-то три-пять метров. Но даже со своего расстояния, поверх плеч своих братьев я смог разглядеть предмет, который так стремительно остановил всю нашу колонну «юных следопытов» и усадил в снег! Какое-то время, молча, я просто сидел на корточках без движений, и всматривался в темноту зимнего леса, слабо подсвечиваемую лунным светом. Я превратился в одну из медных статуй Памятника Славы, у которой лишь двигались зрачки в глазницах! Периферийным зрением я видел впереди себя ещё три такие же медные статуи с «живыми глазами» — своих братьев. Воцарилась мёртвая тишина: не было слышно ни скрипа дерева, ни дуновения ветерка, ни отдалённого гула автомобиля — НИЧЕГО! Кажется, эта «мертвенность ситуации» напугала меня даже больше, чем то, что мы увидели! Прямо впереди нас, метрах в тридцати, среди довольно частых, но относительно тонких «столбов» зимних деревьев, довольно чётко была видна высокая человеческая фигура. Просто чёрная тень, около двух метров в высоту, кажется, чуть сгорбившись, с опущенными вдоль туловища руками! Сложно было сказать, во что был одет человек, но вытянутость и худоба говорили либо о плотно облегающей зимней одежде, либо о полном её отсутствии! Такая же медная статуя, как и мы. Помню, что я даже чувствовал на себе его пристальный взгляд: видимо человек тоже заметил нас и замер, изучая ночных попутчиков. Не знаю сколько времени прошло, даже приблизительно: могла пройти всего лишь минута, а может быть мы сидели так и все пятнадцать, не знаю. Помню единственную мысль в своей голове, которая крутилась вместе с глазами — «всего лишь человек, всего лишь человек»… Конечно же. Но уж очень странный, на первый взгляд. Затем, этот самый «всего лишь человек» медленно пришёл в движение, по-другому и не скажешь! Он не развернулся, чтобы уйти, или тем более что-то крикнуть нам, потому как было понятно точно, что он нас тоже заметил. Просто чёрная тень начала как-то странно деформироваться и переливаться из одного положения в другое! Разом, вся эта «чернота» пришла в движение: чуть заколыхались длинные руки, голова начала медленно ходить из стороны в сторону, словно «человек» отрицал то, что увидел поодаль себя нас! Ноги, кажется очень медленно начали сгибаться! Тень уходила. Кто бы это ни был. Заметно он стал меньше ростом, всё более поглощаемый тьмой, смешанный с серебристым светом луны и лесного массива. Затем, на какое-то время тень опять замерла! Словно двигалась в видео записи, и кто-то намеренно нажал на пульте «паузу», чтобы рассмотреть детали. Впрочем, детали с нашего ракурса были уже почти не разборчивы, но общий контур, длинный, сутулый, с опущенными прямыми руками и головой чуть набок — всё же узнавался. Только лишь, когда «человек» смешался с темнотой и лесом окончательно — мы услышали голос Женьки:

— Русь, кто там?

— Сейчас мы это выясним! — Витёк начал подниматься с корточек, медленно отряхивая снег с куртки и штанов.

— Ты рехнулся? — я не мог ещё отойти от странного и пугающего «всего лишь человека», а мой родной брат предложил мне с ним поздороваться. — Ты видел вообще — кто это был?

— Андрей, что ты увидел?

— А вы не видели как он двигался? Может это и вообще не человек.

— Возможно, это всего лишь такой же заблудший путник, как и мы — вмешался Руслан. — Но…

— Русь, что НО?

— Да… он, мягко говоря странно себя вёл…

— Если вы не хотите встретить рассвет, вытирая ноги об этот белый и пушистый ковёр, который, к слову мне уже осточертел — советую пойти и узнать, что это за человек и с какой он деревни! — реализм Витька в данном случае мгновенно уложил на лопатки сомневающегося Руслана, ещё больше напугал Женьку, который стоял теперь чуть приплясывая, толи от холода, толи от страха, и поставил в тупик меня!

— А почему тогда ты сразу не окликнул этого твоего «заблудшего деревенщину»? — я не хотел накалять обстановку, но и не считал нужным идти следом за двухметровой чёрной тенью, которая превратила нас в «медные статуи»! Чёрт, я даже считал это опасным. А как вы думаете? Теперь я даже не думал о тени как о рецидивисте — теперь он точно состоял только из ТЕНИ — и уж точно не был ЧЕЛОВЕКОМ! Всем этим, я естественно делиться с друзьями не стал, обстановка и так выходила из-под контроля. Я медленно поднял голову вверх: длинные, сухие, тощие пальцы-ветки, сквозь которые луна, в отчаянной попытке показать нам правильную дорогу медленно плыла по небу. И впервые меня посетила жуткая мысль…, я практически был ослеплён утренним светом зимнего леса, просыпающегося от ночного сна и увидел четыре, полузанесённых снегом фигуры, которые не нашли выход из его ночных сновидений, возле которых стояли два или три человека на лыжах — охотники! Один из них медленно втыкал лыжную палку в сугроб, прямо рядом с одним из тел, как бы обозначая место страшной находки! С ветвей бесшумно осыпалась серебряная пыль, искрясь в косых лучах восходящего солнца! Наверное, никто из нас, кроме меня, не рисовал в голове такие картины — но чем дальше, тем уверенности в её бытности прибавлялось. Луна была почти в зените — то есть время примерно было около полуночи. По моим подсчётам — мы гуляли в зимнем ночном лесу уже не менее четырёх часов, и не только не нашли выход, а наткнулись, возможно на того, кто и сам искал выход… «всего лишь человек»…

Осмотревшись по сторонам, я увидел, что мои братья, тесной группкой уже отошли от меня примерно туда, где мы наблюдали совсем недавно ТЕНЬ! Женька теперь уже не звал меня, видимо был полностью погружен в свои мысли, равно как и мы все. Что ж, следовать за тенью — было вполне логично, так как мы перепробовали, кажется уже всё, да и тем более сам лес, словно путал нам тропинку и кружил, возможно по одному и тому же месту! В моём воображении ещё раз ярко вспыхнул образ припорошенных снегом четырёх холмиков…, и погас — я кинулся догонять братьев!

— Ребят, есть какие-нибудь следы? — спросил я, догнав братьев.

— Да, мы идём по следу «человека»! — Руслан отвечал не оборачиваясь. Время от времени Витёк с Русланом почти шёпотом перекидывались парой-тройкой фраз и молча продолжали идти. Женька тоже почти молчал, изредка спрашивая у Руслана что-то по поводу следов и «человека»: «Русь, его не видно?», «Вить, ты не потерял следы?». Глубина снега здесь почти достигала колена — и я понятия не имел где мы вообще находились. Деревья, чуть неровные сугробы, голые кустарники — всё было настолько одинаковым, что казалось, будто мы движемся по круговой сцене декораций для фильма…с чертовски хреновым финалом! Четыре холмика…, охотники в белых болоньевых комбинезонах, лыжная палка, медленно пожираемая белоснежным сугробом…

Внезапно наша тропинка слегка начала уходить под склон.

— Ребят, стойте! — Витёк резко развернулся к нам и полез в карман.

— Что случилось? Что ты увидел? — спросил Руслан.

— Следы! — Витёк сунул в уголок рта белую палочку и я увидел возле его лица слабую рыжую вспышку. — они опять исчезли!

— Что значит исчезли? — изумление Руслана было настолько уместным, насколько это было возможно. Женька молча развернулся и пошёл назад, но в последний момент я ухватил его за рукав:

— Жэк, стой!

— Да отпустите вы меня! — в его голосе теперь еле-еле сдерживались слёзы. — Вы все нарочно разыгрываете меня, сами либо знаете выход, а водите меня за нос.

— Жэка, ты рехнулся? — Руслан тоже полез в карман. Я не отпускал рукав Женьки, но он не очень-то и вырывался — знал, что без нас из леса ему точно выход не найти.

— Здесь дорога чуть пошла под склон — продолжал Витёк, выпуская изо рта серый дым, — и вместе с тем мгновенно пропали следы!

— Может следы круто взяли в сторону, и ты не заметил? — предложил Руслан, прикуривая.

— Очень осторожно возвращаемся по своим следам на пять метров назад. — Витёк начал медленно наступать на нас, словно та черная тень, только с маленьким рыжим огоньком в руке. — ни шага в сторону! Мы медленно развернулись.

— Народ, передайте мне зажигалку! — попросил я. И через пол минуты Женька постучал меня по плечу, протягивая холодный, прямоугольный кусок пластика. Я несколько раз чиркнул зажигалкой и увидел еле-еле заметный лепесток умирающего сжиженного газа, который, впрочем, смог бы поджечь мякоть табака — но как фонарь был абсолютно бесполезен. Вереница наших следов, теперь уже разбитая в небольшую колею была видна в свете луны довольно не плохо, но по сторонам всё так же лежал тусклый мутно-серый ковёр снега, не тронутый ни кем и ни чем! Мы вернулись шагов на двадцать назад, но никаких следов так и не обнаружили.

— Чёрт, он как будто взлетел прямо отсюда! — Витёк стоял на небольшом пригорке и медленно крутил головой по сторонам. — как такое вообще может быть?

— И что мы будем делать? — Женька слегка всхлипывал, потирая руками. Температура явно упала ещё ниже.

— Мёртвая ночь! — сказал я.

— Что? — удивлённо спросил Руслан.

— Я не увидел этой ночью ни одной падающей звезды, не услышал ни одного стороннего звука. Лес как будто умер, и мы оказались в его отрезанном от всего внешнего мира нутре!

— Интересное наблюдение! — услышал я голос Витька. Теперь он смотрел прямо на меня, указывая в мою сторону рыжим огоньком. — Ты хочешь сказать, что теперь мы должны выйти из него «естественным путём»?

— Слушай, хорош чепуху гнать! — теперь на меня смотрел Руслан. Его рыжий огонёк слегка дрожал в правой руке. — это ты можешь там у себя писать, в своих рассказиках, а нам нужно просто добраться до дома. Или ты хочешь сказать, что мы сгниём в нутре этого проклятого леса?

Руслан словно снял последние слова с моего языка, но говорить об этом я не стал, так как посчитал, что сказал и так лишнего. Степень предела накалялась с каждой минутой: по крайней мере трое из нас ясно себе представляли, что до утра мы можем и не дожить, если мороз так и будет крепчать. Идти в одну сторону? Но долго ли сможешь пройти в полуметровых сугробах при минус двадцати, а то и тридцати! Два часа? Четыре? Ради чего? Чтобы потом ещё раз полюбоваться чёрной тенью, её странными движениями и к утру превратиться в обездвиженный белый холмик? В чём крылся смысл? Ответы на эти вопросы скрывала мутная пелена ночного леса: бесконечная тюрьма со стволами-решётками, которым не было конца и края!

— Ребят, скорее сюда! — в разглагольствованиях мы совсем потеряли из виду Женьку, который теперь стоял метрах в десяти от нас на спуске, меж тонких стволов невысоких деревьев. Растительность здесь заметно поубавилась — от чего видимость стала ещё лучше, и нам даже не нужно было бежать к Женьке, чтобы увидеть то, что он хотел нам показать! Вдалеке, метрах примерно в пятидесяти виднелось что-то чёрное и массивное, возвышающееся из земли метров на шесть-семь! Верхушка тускло блестела и расходилась как бы веером! Отдалённо походило на могучее спиленное дерево с обрубками сучьев.

— Матерь Божья! Да это же Памятник Славы! — Руслан кинулся к своему родному брату. Я стоял на месте как вкопанный. Спина и так вся от холода была покрыта мурашками — но от этой картины кровь в моих жилах превратилась в рубиновый лёд!

— Этого не может быть! — Витёк выкинул наполовину выкуренную сигарету и кинулся к братьям. «Всего лишь человек» — внезапно пришло мне в голову и ноги сами понесли меня вслед за тремя бегущими чёрными фигурами! Так рыбы попадают в сети, а затем на сковородки и в желудки! Безвыходность ситуации, навеянная стадным инстинктом.

— Какого хрена здесь делают эти чёртовы статуи? — удивительно, что Женька не выказал свой восторг более красноречиво. Впрочем, на это вряд ли кто-нибудь из нас обратил бы внимание!

— Невероятно! — Витёк был более сдержанным, хотя изумление чувствовалось и в его голосе. Да что там, изумление! Потрясение! Пожалуй, именно так бы я описал то чувство, когда понял, что всё это время мы шли ПО КРУГУ! Уставшие, замёрзшие, напуганные, сбитые с толку подростки, бросившие вызов ушедшему в зимнюю спячку зверю — ЛЕСУ!

— Идём вдоль пруда! — констатировал Витёк. На этот раз с ним спорить никто не стал. Мы по кривой дуге миновали Памятник Славы, чья снежная шапка тускло мерцала в свете луны и чуть спустились в низину. Тропинки здесь само собой не было, возможно её замело снегопадом или ветром (ни того ни другого не было на всём протяжении нашего пути, но разве часто вы обращаете внимания на такие мелочи?). Мы не шли — бежали! Женька спотыкался в снегу, глубоко утопая в сугробы. Мы поднимали ногами снежные волны, которые рассыпались веером по сторонам! Триумф! Победа. Выход всегда существует.

«Впрочем, белый холмик — тоже ВЫХОД!» — мысль появилась в моей голове внезапно и помимо моей воли. Я на бегу, мельком глянул вправо, в сторону, где должна была быть стеклянная гладь пруда, переходящего в узкое русло! Словно воспроизводя видеозапись в замедленном режиме я увидел некое подобие русла — только сильно занесённое снегом — ровное, мутно-серое покрывало! Глянул влево — медленное мельтешение сухих деревьев (решётки) с растопыренными пальцами-ветками вверху. Тусклый блеск снежных шапок на особенно широких стволах веток. Колыхающийся из стороны в сторону, исцарапанный тонкой проволокой веток диск луны! Впереди — беспорядочно разбросанные три тёмно-серые фигуры; у кого-то раскинуты руки, кто-то чуть ли не падает. Апофеоз «Перевала Дятлова».

Повернувшись назад, я увидел Памятник Славы! Он находился метрах в пятнадцати от меня и очень медленно, чуть покачиваясь удалялся. Единственная очень интересная особенность сейчас сопровождала бессмертных солдатов, охраняющих вечный лес! С них, во все стороны, медленно начали подниматься чёрные пятна и разлетаться во всех направлениях: влево, вправо, вверх к луне! И, наверное, только в свете луны я чётко увидел что это были за пятна! Птицы! Вороны. Я не слышал их карканья (что очень и очень странно), но это были непременно птицы! Они нескончаемыми волнами поднимались и поднимались с… Теперь Памятник Славы был таким же чёрным пятном, как и вороны!

— СТОЙТЕ!!! — заорал я во всю глотку впереди бегущим фигурам и мгновенно моя нога зацепилась за что-то довольно мягкое (белый холмик?) в снегу и я, не успев подставить другую ногу буквально на сотые доли секунды почувствовал невесомость, словно космонавт, который только что вышел на орбиту и находится на грани земного притяжения и нулевой космической гравитации, и выставив перед собой руки плавно опустился в полуметровый сугроб, подняв над головой полупрозрачную, мутно-серую занавеску снега! Мгновенно колкая, ледяная субстанция сцепила все открытые участки кожи; в рукавах куртки, лицо, за поясом штанов. И затем яркой вспышкой снег обжёг мне глаза, которые я ещё не успел закрыть… — и я увидел белого человека, который медленно, держась за одну из воткнутых в сугроб лыжных палок, опускался на одно колено, протягивая руку к небольшому снежному холмику. Второй стоял чуть поодаль от своего товарища, медленно снимая с плеча небольшое охотничье ружьё — вертикальную двустволку шестнадцатого калибра. Первый охотник, опустившийся на колено, слабым, словно боясь повредить находку движением, скинул шапку снега у основания холмика и я увидел две черные стеклянные пуговицы — открытые ГЛАЗА!...

— Господи Боже мой!!! — прорезался голос Женьки и две руки, ухватившие меня под мышки извлекли из царства льда, охотников и белых холмиков, с чёрными глазами-пуговицами!

— Ты живой? — голос моего родного брата.

— Ребят, смотрите! — опять, чуть в отдалении голос Женьки, и уже почти у самого уха голос Руслана:

— Ничего не расшиб себе? Я сел. Ребята попытались поднять меня, но я дал им понять, что пока минуту-другую мне лучше посидеть — кружилась голова. Между тем я начал неуклюже избавляться от набившегося под мою одежду снега.

— Нырнул так нырнул! — в голосе Витька читалось возбуждение, — но мы же всё-таки нашли выход!

Спустя, буквально пол минуты я поднялся на ноги. Руслан уже медленно шёл к своему родному брату. Витёк, поодаль от меня закуривал ещё одну сигарету (вторую половину пачки, наверное?)

— Что ты там орёшь, Жэка? — Руслан подошёл к своему брату. И они опять, словно превратились в две медные статуи! Но я-то знал — что глаза у них всё равно оставались живые! Чего я никак не мог сказать о белых холмиках…!

— Сможешь идти? — спросил Витёк, прикуривая.

— Думаю да — ответил я, — что они там увидели? Я поднялся, отряхивая штанины от налипшего снега и периферийным зрением увидел возле себя ещё одну медную статую — своего родного брата. Он тоже замер и смотрел в сторону Памятника Славы. Я схватил его за рукав, предчувствуя, что наткнусь на ледяной обрубок металлического сплава (мысль, что я внезапно остался один в ночном, зимнем лесу, среди трёх, сошедших с пьедестала статуй и миллионов голых деревьев не покидала меня), но я всё же ухватился за руку своего живого брата, и словно вывел его из оцепенения!

— Пойдём посмотрим, что они там нашли! — сказал он, выпуская изо рта мутно серую полосу дыма. Я медленно поплёлся за ним, попутно избавляя свою одежду от оставшегося снега. Чётко видел впереди себя силуэт своего родного брата, продирающегося в протоптанной только что нами тропинке, словно медведь, проснувшийся от зимней спячки, и периферийным зрением видел чуть поодаль, впереди, два тёмных силуэта своих двоюродных братьев, которые стояли всё так же без движений, словно мороз мгновенно превратил их в человеко-подобные статуи

«…со стеклянными глазами-пуговицами…»

Витёк медленно повернулся ко мне, и впопыхах, ища его взгляд мне на доли секунды показалось, будто тусклой синевой, при свете луны сверкнули стеклянные зрачки его глаз

«…пуговиц…»

— Ты там живой? — услышал я его голос.

— Пока ещё да. — ответил я. — что с Русланом и Женькой? Вопрос прозвучал, наверное, не корректно и даже странно, но Витёк пропустил мой тон мимо ушей:

— Любуются Памятником… — и практически на полуслове он снова застыл без движений, только лишь недокуренная сигарета бесшумно скользнула меж пальцев его перчаток и чуть слышно шипя превратилась мгновенно в чёрный уголёк. Мы не дошли до наших братьев буквально пяти метров, потому как перед нами предстал Памятник Славы, вернее то, что мы приняли в спешке за него! Огромный ствол разломанного веками дуба, метров шести в высоту, который оканчивался кривыми, толстыми, сухими сучьями, на которых еле заметно мерцал снег в свете луны. Сучья действительно были похожи на руки и оружие! Я вспомнил чёрные, разлетающиеся в стороны и вверх пятна. И меня вновь посетила мысль, что я совершенно один в этом проклятом лесу, и, словно каким-то невероятным чудом — медные статуи сошли с пьедестала и сейчас одна из них стояла чуть впереди меня и две остальные поодаль, утопая в снегу! Снова воцарилась полная тишина, как в тот раз, когда мы увидели чёрную тень. Только лишь я чуял как шевелятся мои волосы на затылке, толи от страха, толи от холода и чувствовал подкожно учащённое сердцебиение.

А затем мы в последний раз увидели ИХ! Теперь две чёрные, двухметровые, слегка сутулящиеся тени, абсолютно одинаковые, словно зеркальное отображение друг друга, только лишь с той разницей, что у одной из них голова была чуть больше склонена на бок, словно одна из них что-то рассказывала, а другая очень внимательно слушала, стояли прямо на абсолютно ровной глади заснеженного пруда…, и не было никаких сомнений в том, что они так же рассматривали нас! Я это чувствовал! Я чувствовал две холодные руки у себя в черепной коробке, которые очень медленно сжимали мой мозг! Самые отдалённые и заброшенные временем на задворках памяти мысли материализовались в чёрных пауков в паутине, висевших на стенах бездонного колодца, в который я медленно и плавно падал! Паутина, словно шелковистые полупрозрачные обои покрывала тускло блестящие, ледяные стены колодца. Пауки шевелились и лениво переползали с одного места на другое — их были сотни, тысячи, может быть миллионы или миллиарды…, Кажется, я даже слышал слабый шелест их бархатистых лапок о стены колодца! А внизу — ЧЁРНАЯ ПУСТОТА! Она бесконечно продолжала двигаться вместе со мной вниз…, и в какой-то момент я почуял ЕЁ, вернее почуял слабое движение внутри НЕЁ! Она была ЖИВА! Всмотревшись более пристально — я увидел еле заметные деформации, которые видел у первой тени в лесу! В ней было безграничное количество таких же чёрных теней — и все они медленно деформировались, шевелились, словно в попытке ухватиться за стену и стянуть с неё паутину… Вечное движение в бездонном колодце, борьба за выживание Вселенских масштабов, где сама «Суть Существования» обретает форму и цвет, сея пространство и время, рождая целые галактики и звёздные скопления, планеты и спутники, сложнейшие химические реакции и их последствия! Зацикленная бесконечность — со своей колоссально наисложнейшей «эко-системой»… В вечном и бесконечном движении!...

«…чёрная, чёрно-серая, тёмно-серая, мутно-серая, серая, светло-серая, светлая, светло-белая, белая, ярко-белая, ослепительно-белая — ВСПЫШКА!!!…, светло-серая, мутно-тёмная, тускло-серая, чёрно-серая, чёрная…»

***

— Чёрно-белая, чёрно-белая, чёрнооо… — и перекрывая мои слова, с чавканьем, я почувствовал и услышал, как мой желудок вывернулся наизнанку, и заполнявшей слезой глазами увидел, мутно-рыжую жижу, которая выплеснулась из меня небольшим фонтаном и вроде бы начала слегка дымиться в снегу!

— Чёрно-белая… — новый спазм скрутил мой желудок, и я скрючившись закашлялся в новом приступе. В нос ударил тошнотворный запах желчи с чем-то ещё… Я стоял на корячках, уткнувшись руками в снег и кашлял так сильно, что казалось вот вот выплюну свой желудок!

— Чёрно-белая ГОСПОДИИИИ!!! — заорал я что было мочи, но почти сразу же зашёлся новым приступом кашля. В глазах стояли слёзы, но даже сквозь прыгающую мутно-серую («чёрно-белую») пелену я увидел две тёмные фигуры, стремительно двигающиеся в мою сторону!

«Они достали нас»! — только и успел подумать я, как вдруг сильные, казалось железные руки начали тянуть меня вверх. Ноги оставались в снегу, а туловище, словно резиновое начало растягиваться. Я начал кричать и внезапно услышал оглушительный хлопок и БЕЛЫЙ СВЕТ….

«…охотник медленно смёл шапку снега с плеча, затем аккуратно расчистил часть спины лежащего в снегу небольшого белого холмика…и посмотрел на второго, который, сняв двустволку и прислонив её к ноге медленно качал головой, словно подтверждая правильность предположения первого! Они нашли тело. Больше вокруг ничего не было — только небольшой заснеженный бугорок, слегка расчищенный у основания… Голова была на треть повёрнута лицом к земле, но часть снега первый охотник всё же смёл с неё, оголяя половину щеки, часть носа и распахнутые, почерневшие, остекленевшие глаза, которые смотрели из-под мелких, не таящих снежинок на человека в белом… Тело на вид принадлежало ребёнку лет шести-семи, мальчику, который, однажды заблудившись в зимнем лесу не смог найти дорогу домой и лес начал переваривать его в своём бездонном нутре! Первый охотник начал медленно подниматься, опираясь на лыжную палку, воткнутую в сугроб…»

— Посмотри, что с остальными! — услышал я голос. Вроде бы знакомый голос. И вновь увидел ярко-белый свет. А затем свет ушёл в сторону и сфокусировавшись на нём, я понял, что смотрю на ярко-белый, слегка дрожащий конус света ручного фонаря. Подняв глаза — я увидел перед собой меховую шапку и в ней лицо своего друга Валерки! Внезапно меня снова одолел кашель, и я согнулся пополам. Руки продолжали держать меня, в ожидании нормализации моего внутреннего состояния. Сквозь кашель, я услышал слова своего друга:

— Посмотри, что с остальными, быстро! И вслед за словами последовал хруст удаляющихся шагов по снегу.

— Что вы тут делаете? — услышал я голос Валерки. — Вы вроде бы ушли домой!

— Что с остальными? — я снова начал кашлять, но рвотные рефлексы уже отступили. Сплёвывая, я попытался подняться на ноги, но сумел встать лишь на одно колено. Валерка наставил луч фонаря прямо мне в лицо, словно не веря, что перед ним его друг.

— Эй, где вы были всё это время? — спросил он, медленно водя ослепительно белым лучом света по моему лицу. Я выхватил фонарь у Валерки и наставил его в сторону, где совсем недавно видел длинные, чёрные тени! Свет бил мутно белым конусом на довольно большое расстояние, но в нём я видел только лишь совершенно гладкую, припорошенную снегом гладь пруда, которая лениво искрилась в рассеиваемом свете ручного фонаря.

— Где они? — охрипшим голосом спросил я.

Валерка начал тревожно оглядываться.

— Вы были не одни?

«…чёрные тени, белые холмики, медные статуи — в этом лесу этой ночью с нами была тёплая компания…»

— Вы их видели? — кажется, мои вопросы не только ставили в тупик моего друга, но и жутко пугали. Он разогнулся и крикнул своему младшему брату:

— Юр, что там у вас?

— Идите сюда! — услышали мы слабый голос. И вдруг я заметил, как в прыгающем свете фонаря начало что-то блестеть! Мысли в голове как-то странно путались! Вроде бы, всё было как обычно, никакой дезориентации или временного помешательства, да и с чего бы? Просто какая-то пелена в голове, которая мешает мгновенно идентифицировать увиденное! Я ещё какое-то время смотрел на белые искры в свете фонаря, чуть приоткрыв рот. Если бы Валерка увидел меня в этот момент — перепугался бы ещё больше. Сначала я понял, что блестело в свете фонаря, а потом медленно поднял голову вверх и увидел серую пелену облаков, скрывших и луну, и звёзды. Начинался снегопад! Чего не было на всём протяжении нашего путешествия.

Валерка помог мне подняться на ноги, и мы медленно пошли к ребятам, двое из которых сидели в снегу, а двое стояли рядом, один из них полу сгорбившись и кашлял.

— Вы отравились? — голос Юрки долетел до нас сквозь, уже мутную пелену бесшумно падающего снега. Витёк стоял согнувшись пополам и кашлял. Руслан с Женькой сидели в снегу. Возле них были небольшие тёмные пятна, и я понял, что их тоже рвало.

— Жень, Руслан, сможете идти? — спросил Валерка, подходя к ним. Руслан начал неуклюже подниматься. К нему на помощь поспешил Юрка.

— Что? Туда? — Руслан указал рукой в сторону леса. — Мы только что оттуда… Жень, вставай. Они с Юркой помогли подняться Женьке. Тот весь дрожал и кашлял.

— Нет — сказал Валерка, — мы идём к нам домой!

— Памятник Славы — просипел Женька, словно тяжело болел ангиной. Да, мы совсем забыли про бронзовых бойцов, которые превратились в дубовые коряги. Валерка указал фонарём в сторону памятника:

— Мы возле него! Вся наша компания разом повернула головы, и сквозь пелену снегопада мы действительно увидели бронзовых бойцов, с белыми снежными шапками на головах и плечах. Никто из нас не сказал ни слова. И то, что мы, после того как увидели памятник, ступили на хрустящую поверхность брусчатого моста через пруд, которого десять минут назад не было в помине — тоже не обсуждали, по крайней мере тогда.

***

Как добрались до дома наших друзей — уже не помню, словно в пьяном бреду. Будто всю дорогу голова была забита отвлекающим, неинформативным мусором, в котором разум не сумел зацепиться за какие-то знакомые, сигнальные ориентиры. Помню сидящим себя в мягком и тёплом диване, обнимающим кружку горячего, ароматного чая! Мечта, которая ускользала от нас в том лесу вместе с чёрными тенями! Где-то слева чуть слышно работал телевизор, прямо и справа разговаривали мои братья и друзья. Тусклый, рыжий свет настольной лампы, сеющий кривые тени и мерцающий в глазах мерно растворялся в комнате. Кажется, никто из нас четверых не верил, что мы сидим на диване, а не в снегу, окружённые тёмными пятнами кустов и деревьями-столбами.

Даже столь яркое видение про печальную находку охотников, в котором я словно сам стоял в стороне — с тех пор не возвращалось ко мне. Всего лишь один из возможных сценариев про зловещий, зимний лес, который путает заблудших подростков, чтобы потом оставить их у себя навеки! Но сценарий без нас, где-то в соседней галактике или Вселенной. Возможно, даже с внешне похожими на нас ребятами, в точно таком же лесу, в серебряном, мерцающем свете такой же луны! Но в одно мгновение наши пути разошлись…, и быть может, где-то в слоях времени и пространства, «белый охотник» прямо сейчас медленно смахивает шапку снега со своей печальной находки…

03.07.2015