XXI.

Я немного успокоился… Еще сильнее хотелось курить, но сигареты забрали вместе с рюкзаком. Я готов был встать на четвереньки и завыть… До того мне было тошно. Все остальные пребывали не в лучшем настроении. Халява забилась в угол и сидела, обняв ноги. Взгляд ее был направлен в некуда… Паштет лежал на полу, положив руки под голову. У меня создавалось впечатление, что у него перед глазами проносится вся его жизнь. Купорос успокаивал, плачущую у него на плече Иву. Сам он, судя по взгляду, мало верил своим же словам. Но надо отдать ему должное, в таком положении он умудрялся поддерживать Иву. В общем, положение было еще то…

Вдруг за дверью послышались шаги. Ганс и Густав о чем-то спросили подошедшего. Тот что-то ответил. Короткий глухой звук и… Дверь камеры открылась и вбежали солдаты в советской форме. Наши! Мое сердце начало выделывать нереальные кульбиты!

Молоденький лейтенант подошел ко мне и спросил:

— Эй, парень, все целы?

— Да вроде…

Мы вышли из камеры. Ощущения были такие, как-будто мы попали в сказку. Нас пленил злобный колдун, но добрый маг, в лице доблестной со-ветской армии, стал нашим спасителем.

Я уже представлял как обнимаю маму и говорю что больше так надолго пропадать не буду… В этот момент мы зашли в комнату, где располагались дуболомы доктора Отто. Все тот же самый лейтенант строго спросил:

— Кто такие и откуда будете?

Опачки… Тут ореол сказки растаял… Это же СОВОК… И подозрительные личности вызывали у некоторых служб особый интерес. А мы для них выгля-дели явно подозрительно…

— Мне повторить вопрос? — лейтенант посмотрел на меня и добавил — Отвечай первым.

— Ээээ…. А что отвечать?

— Фамилия, Имя, Отчество.

— Тарасов Максим Леонидович.