Машины, которым миллионы лет.

— Никому не нужными — да, неудачниками — верно, но лишь в том смысле, который обычно придается этому понятию. Но не бесполезными, отнюдь.

Сказав это, Пурпль пристрелил педанта, всадив меткую пулю в его медный лоб.

Пурпль был профессиональным убийцей; нельзя же требовать от него, чтобы единственным источником средств к существованию для него было преподавание.

Но он действительно прекрасно разбирался в высшей математике.

Жан Рэй. Высшая математика.

Нельзя искусственно создать круг, не используя линию, и создать линию, не используя точку. Таким образом, лишь благодаря точке и Монаде все вещи начинают проявлять себя как таковые.

Джон Ди. Иероглифическая монада.

Он шёл по заброшенной дороге, смотря вниз в поисках древних предметов для коллекции. Пока попадались лишь обломки старого кирпича — тут был дом, разбомбленный немцами, обломки кирпича были от него, — и какие-то покорёженные железки. Но е их он искал, не их. Само это место словно излучало древность, её можно было ощутить, как ветер, свет или дождь, но ощущение, понятное дело, иное. Словно стоишь на прозрачном мостике над бездонной пропастью, вокруг и сверху туман, внизу — тоже, но тёмный. И на тебя смотрят, словно просвечивая чем-то холодным до самых внутренностей и глубже. Вот это сейчас он и испытывал, благо знал причину этого «потустороннего взора».

Вот он дошёл до неприметного холмика, заросшего каким-то бурьяном, но посередине зарослей, легко раздвинутых руками, была пустота, словно мёртвая. Ни травинки, ни насекомого. Мёртвая зона, ещё одна, — понял странник. Ещё одна, я нашёл её. Как же Они это делают? Подумал так, он вошёл в неё и… словно попал в жидкий азот, тело онемело, начались судороги. Попытка выйти из эдакого круга смерти увенчалась лишь новыми судорогами, но он знал, что смириться и остаться на милость этой неведомой силе — смерть. А «за чертой» ещё не известно, что будет, и будет ли!

В общем, превозмогая судороги и растущие провалы в памяти, странник выполз через битый час и до ночи приходил в себя. Придя и снова начал связно мыслить, он пошёл домой на негнущихся ногах. Дома ему сразу стало лучше, и он лёг спать, привычно коснувшись нижнего края старинного настенного ковра, который его словно согревал. Ещё бы, в стене была трещина, и ковёр от сквозняка защищал очень неплохо. Но было что-то ещё.

Он уснул, видя снова какой-то хаотические и полный руин с диковинными трамвайными маршрутами город, который был его родным, но стал неузнаваемым, словно стал руинами, а ход событий ещё давно стал иным, чем в жизни. Было в снах и то, что многие дома имели сотни (!) этажей вниз и вверх. И все запылённые, заваленные невесть чем, и всегда была какая-то опасность, невидимая, но от неё надо было бежать. И он шёл, сразу оказываясь в совершенно других местах, и сон проглатывал их, плодя новые, словно матка какого-то ментального муравья. Да-да, ментального муравья, в эти моменты мозг казался маткой и родовыми путями, которые рождали идеи и образы, формировали их в окончательном виде и исторгали наружу, перед ним.

Проснувшись, он решил убрать ковёр и заделать дырку в стене. Что-то говорило ему не делать этого, но, если тебя что-то предупреждает, то зачем это чему-то? Не тебе, а чему-то? Его мотив каков? Если он не ясен ждать добра не стоит.

Как оказалось, если ясен, тоже. Глядя в ковёр, который достался от бабки, он ясно видел словно механизм, центральный элемент словно удерживался в центре невидимой силой, изолируясь от «краёв» ковра. Как будто в центре было что-то, чему нельзя контактировать с материей снаружи. Что за опыты, какой механизм этого требовать может, подумал странник. То, что узоры на ковре были словно схемой какой-то машины, его с детства не удивляло. Вряд ли мы одни во Вселенной, и вряд ли мы первые.

В общем, он задел головой «изолированный центр», и тут началось. Выронив ковёр. Он всё понял, даже то, что эта сущность не хотела рассказывать. Вот, зачем он бродил, где придётся, и искал необычные места. Из-за этого увлечения он лишился друзей и девушки, его считали странным. Так вот, это и правда был механизм! И цели его были для любого живого существа, мягко говоря, неприятны. Этот механизм был нематериален в бытовом плане, состоял из энергетического поля, как и то, с чем он бился посредством… самого странника и его предтеч, о которых не сообщал, чтобы странник не перестал рабски служить ему. А это было именно рабство — неодолимое желание странствовать и находить «места смерти» и ряд других было внушаемо именно машиной-ковром и при отказе странствовать насылало боли и путаницу в мыслях. И неприятности тоже! Ну и методы у машинки, которой миллионы лет — это парень тоже понял. И сила, с которой «ковёр» боролся, была не менее мерзкой. Войны, насилие, само развитие человека как обезьяны-убийцы со слабым и ни на что не годным телом — её исключительно работа, чтоб сделать зависимыми и легче управляемыми, как из волков вывести собачонок. Эта сила была создана древней с точки зрения человека — 1 миллиард лет назад жили! — инопланетной цивилизацией, цель «серых» — не давать развиваться остальным, кроме цивилизации своих создателей. Методы у них самые простые — просто притупить разум и восприятие, внушая в таком состоянии простые идеи так, чтобы жертва считала их своими и родными для себя. Вот, откуда войны и внезапное безумие у целых народов, подумал парень. Он и раньше знал о подобном, но тут наглядное подтверждение. Только раньше это влияние звали божественным или демоническим, а образование помогло ему понять правду!

Вот, какой «бог» на самом деле, и «дьявол» тоже! Зло вселенского масштаба.

Но оппозиция не лыком шита вроде была, против «серых» сделала много чего, но парень знали лишь о «ковре», эта машина заставляла свои живые орудия собирать сведения о действиях «серых», где они губили что-то, и касанием передавать их.

«Ковёр» обрабатывал сведения и через живого исполнителя выпускал сущности, которые мешали «серым» действовать. Когда сущностей было много, и они были сильными, то серые слабели, и тогда развивались цивилизации, войны не губили прогресс, а разум был на голову более развит, чем «обычно». Алкаш и пьяница той эпохи куда рукастее и умнее, нравственнее, чем «святой» иных времён! Конец 19-го — начало 20-го века — прямой тому пример, понял парень. Значит, тогда сущности из «ковров» — вряд ли он один, ха! — их душили, а потом те словно выработали иммунитет и снова опустили мир в деградацию, которую мы и видим все сегодня! Серые-то тоже провоцировали коврики на действия и изучали их как сами коврики изучали серых. С тем же итогом.

Но прошли миллионы лет, и «серые» не уничтожены. Их создатели исчезли или покинули эти участки Вселенной. Но их наследие живо, если бесплотные машины-призраки можно звать живыми. И для них, и для «ковров» все — лишь шестёрки, орудия и мавры, которые выкидываются при малейшем ослабевании и нежелании на их рабских условиях сотрудничать. Или при чисто случайном узнавании «ненужного» о них самих. Вот, откуда столько странных несчастных случаев и убийств словно внезапно обезумевшими людьми или бешеными зверями, болезнями. Это — такие же, как странник, бедолаги!

Вопрос у парня был один. Конкретный и чёткий, из 4 слов. Что ему теперь делать?