Лемминг

— Вы так много делаете для нас! — медсестра, молодая девушка в белоснежном халате, с неподдельной, искренней благодарностью обратила свой взгляд на мрачного пожилого господина в коричневом костюме, чьё присутствие в этом помещении, казалось, было излишним. — Дети так рады, когда вы приходите их навестить, улыбаются, будто...

— Прошу прощения, но я, к сожалению, спешу, — мужчина поднялся с больничного стула, каких много в любых госпиталях, диспансерах, в общем, в любом месте, связанном со здоровьем человека, с его рождением и смертью, и надел на голову шляпу. — Вы ведь понимаете: работа.

Во взгляде девушки мелькнула тень, которая, впрочем, очень быстро скрылась, вновь сделав выражение её лица полностью безмятежным.

— Благодарим за визит, — она согнулась в коротком поклоне, и вновь в её действиях не было никакого притворства, будто она слепо подчинялась всем велениям души и сердца, считая их за лучших судий в нашем мире. — Пожалуйста, приходите ещё.

Уголок рта мужчины едва заметно дёрнулся, выражая его крайнюю степень и недовольство присутствием здесь, и он, поспешно попрощавшись, освободил больничный стул с едва расшатавшейся спинкой от своего присутствия.

Едва утих шорох, оставляемый новой тканью его костюма, как дверь в дальнем конце комнаты распахнулась, впуская маленькую девочку лет семи, одетую в смешную ночную рубашку белого цвета.

— Рина, ты скоро? — черноволосая малышка с трудом держала своей маленькой ручкой огромную железную дверь.

— Уже иду! — медсестра обернулась, привычно возвращаясь к своим ежедневным обязанностям. — Вы уже выбрали сказку, которую я буду сегодня читать?

— Мы хотим про звёзды, — девочка послушно позволила взять себя за руку и повести по длинному коридору. Маленькие ножки мерно стучали по бетонному полу. — Эл сказал, что однажды станет космонавтом, и поэтому мы должны хотя бы выучить названия планет, если хотим, чтобы он взял нас в свой полёт, — голос девочки немного утих. — А Рика сегодня будет слушать сказку с нами?

Рука Рины немного дрогнула на детской доверчивой ладошке, и она в который раз подумала, как тяжело бывает взрослым, потому что они знают гораздо больше, чем дети.

— Наверное, в другой раз, — девушка справилась с нахлынувшими эмоциями. — Когда почувствует себя лучше, мы обязательно расскажем ей все сказки, верно?

— Скорей бы мы с ней увиделись, — малышка запрокинула голову к потолку, отличавшемуся от пола лишь цветом. — Я так и не успела рассказать ей свой сон.

Они вошли в огромную, светлую комнату, с ковром на полу, в которой царил весёлый шум. Дети разного возраста, одетые в стерильную больничную одежду, с марлевыми повязками на лице, дети в инвалидных колясках, дети с костылями — все они мгновенно обратили свои лица к двери, будто вот сейчас им принесут какую-то радостную весть, и именно поэтому их лица светились надеждой.

— Кто хочет услышать сказку? — девушка чуть наклонила голову набок, лукаво прищурив глаза.

— Сказка! — если раньше в игровой было очень шумно, то теперь установилась идеальная тишина, и дети расселись кружком вокруг своей Рины, торжественно посаженной на стул.

— Ну, тогда слушайте, — на лице девушки проявилась задумчивость, и она прикусила губу, пока ещё не заглядывая в книжку. — Давным-давно, когда мир ещё не был таким, как мы привыкли его видеть…

Все взгляды были обращены на девушку, на сказительницу, обладающую удивительным даром — переносить слушателей в далёкий мир, где забывались все болезни, и не было никакой боли. В мир, где можно было на некоторое время забыть обо всём, что и так терзает не по-детски взрослые и осознанные умы.

Когда она закончила читать последнее слово, с придыханием, будто за этим ещё должно было что-то следовать, ещё несколько секунд царила идеальная тишина. Затем раздался скрип двери, и в помещение вошёл парень, тоже одетый в белоснежный халат. В глаза Рины сразу же бросились его непослушные, необычайно светлые волосы, торчавшие во все стороны.

— Что-то у вас сегодня тихо, — опустив руки в карманы, он ногой захлопнул за собой дверь, и в глазах его заиграла насмешка.

— Лемминг! — дети, узнав посетителя, бросились к нему со всех ног, облепили со всех сторон и даже повисли на шее. — Лемминг!

Ничего не понимающая Рина осторожно поднялась со своего стула, остановившись в нескольких шагах от парня, пока дети продолжали висеть на посетителе.

— Надо же, все вместе вы весите больше здорового кита, — усмехнулся Лемминг, делая вид, что едва держится на ногах.

— Не ври! — дети засмеялись, продолжая тянуть его в разные стороны, как какую-то игрушку, и он, казалось, совсем не возражал.

Изумлённо моргнув, медсестра открыла рот, чтобы что-то сказать, но не успела. Дверь вновь приотворилась, впустив другую девушку.

— Регина, вас вызывает главврач.

Хлопнув ресницами, Рина кивнула и покинула игровую, оставив весёлую ватагу позабывших обо всём детей, не в силах избавиться от странных мыслей по поводу неожиданного посетителя.

Через полчаса, неся в руках стопку больничных карточек, девушка ненадолго остановилась у двери в изолятор, в котором вот уже несколько недель лежала Рика — милая рыжеволосая девочка с кудряшками на голове. В памяти всплыл вопрос: «А Рика сегодня будет слушать сказку с нами?» В тот момент она не смогла сказать правды, соврала, чтобы раньше времени не ранить наивную детскую душу.

Вряд ли Рика скоро выйдет из своего изолятора, потому что сейчас даже свежий воздух может быть для неё смертелен. Если в ближайшее время не удастся найти донора, то участь малышки будет решена, а приговор подписан. В её карточке стоит одно единственное слово: лейкемия. Заболевание красного костного мозга.

— Милый ребёнок, не правда ли? — девушка вздрогнула и резко повернулась направо. На подоконнике, лениво болтая ногой, в расстёгнутом белом халате, сидел тот, кого дети называли Леммингом.

— Вы о ком? — страх от неожиданности пропал так же быстро, как и появился, и медсестра выпрямилась.

— О Рике, конечно, — парень пожал плечами, будто это было само собой разумеющееся. — Ведь ты тоже о ней сейчас думала.

Медсестра пропустила его обращение на «ты» мимо своих ушей.

— Вы давно работаете здесь? — в её взгляде засветился искренний интерес, вызвавший у парня улыбку. — Дети так вас обожают, — теперь в её голосе слышалось восхищение.

— Работаю? — Лемминг словно пробовал слово на вкус, и оно явно ему не понравилось.

— Вы же медбрат? — Рина прижала стопку карточек к груди.

— Не совсем, — парень покачал головой.

— Тогда посетитель? — продолжала недоумевать девушка. — Но ведь приёмные часы закончились.

— Значит, я не посетитель, — будто открыл для себя нечто новое парень.

— Но если вы так свободно разгуливаете по больнице, значит, вы хотя бы врач? — она явно сама не понимала, как так могло получиться.

— И не врач, — хмыкнул Лемминг. — Ты работаешь здесь не больше пары недель, если не знаешь, кто я.

Рина нахмурилась, явно не понимая, чего добивается её собеседник, но подколка её не задела.

— Так кто вы?

— Кто я? — парень наклонил голову набок, внимательно рассматривая стоящую перед собой медсестру. — Лемминг.

— Если вы меня разыгрываете, то мне, пожалуй, лучше позвать охрану, — медсестра поджала губы.

— С чего ты решила, что это шутка? — спокойствию Лемминга, казалось, не было конца.

— Я не просила, чтобы вы называли своё имя.

— Это не имя, — парень пожал плечами. — Ты никогда не слышала местную легенду о белоснежной собаке, которая знает всё про каждого человека, от его рождения до даты смерти? Её зовут Лемминг.

— Это неудачная шутка, — продолжала стоять на своём медсестра. — Очень сложно поверить в то, что вы — собака. Разве что вы страдаете каким-нибудь душевным заболеванием.

— Тем не менее, это так, — Лемминг передвинулся в другой угол подоконника, теперь качая уже другой ногой.

Сдержав вздох, Рина подарила шутнику усталый взгляд.

— Мне всё-таки лучше позвать охрану, — отвернувшись от Лемминга, девушка продолжила свой путь, и вздрогнула от неожиданно серьёзного голоса, раздавшегося из-за спины.

— Знаешь, прочитай сегодня Рике какую-нибудь сказку и позволь ей увидеться с ребятами, потому что ей осталось два дня.

— Да что вы себе...

Резко обернувшись, Рина изумлённо застыла.

Подоконник был пуст.

В тот день, так и не понимая, зачем слушает советы странных посетителей, Рина навестила Рику, и позволила детям увидеться с ней, мысленно считая всё это бредом. Состояние девочки было удовлетворительным, ничего её жизни пока что не угрожало, и поэтому слова Лемминга казались призрачной ложью. Это её предположение подтверждало и отсутствие Лемминга в больнице. Не иначе, что он просто навешал ей лапши на уши, чтобы она не позвала охрану, а теперь не показывает носа, опасаясь, что его ложь раскроется.

Действительно, так оно и есть, поэтому в следующий раз ей стоит не медля позвать охрану, чтобы всякие посторонние не разгуливали по больнице, как по мостовой.

Её дежурство заканчивалось через несколько часов, и она вполне спокойно и удовлетворённо ушла домой, чувствуя внутри приятную усталость. Свою работу она считала, по меньшей мере, призванием, и на самом деле чувствовала радость, что может облегчить участь больных детей.

Сутки на отдых, и она, вновь полная сил, готова вернуться к своим обязанностям, забыв о Лемминге и всём, что с ним связано.

Набросив на плечи белый халат, Рина застегнула все пуговицы и взяла в руки первую стопку больничных карточек, которые требовалось отнести на четвёртый этаж. В другое время она бы воспользовалась лифтом, но сейчас он был занят, и девушка совершила восхождение по лестнице, чувствуя, что полна энергии и жажды деятельности. Чтобы окончательно выбросить из головы странного парня, на обратном пути медсестра решилась заглянуть в изолятор к Рике.

Оставив карточки в кабинете, Рина свернула за поворот, отметив, что дверь изолятора открыта. Две девушки-уборщицы как раз мыли полы и наводили порядок, и кровать была пуста.

— Рика уже вернулась к ребятам? — вопрос вырвался сам собой, а внутри всё пело от счастья, потому что страшное предчувствие не оправдалось.

Ближайшая девушка радости, казалось, не разделила, и, подарив Рине тяжёлый взгляд чёрных глаз, вновь вернулась к работе, в то время как другая, наоборот, попыталась неуверенно улыбнуться.

— Девочка умерла несколько часов назад.

Вздрогнув, Рина медленно развернулась на сто восемьдесят градусов и покинула изолятор, не чувствуя под собой ног. Ошибки быть не могло. И это означает, что Лемминг не соврал.

До игровой она дошла в странном состоянии отупения, будто у неё только что выбили почву из под ног, но она по инерции пытается сделать ещё один шаг, не понимая, что на самом деле никакого движения дальше больше никогда не будет.

Перед железной дверью игровой Рина на несколько секунд остановилась, пытаясь отбросить посторонние мысли и хоть как-то улыбнуться. Эти дети, что за дверью, им как никогда нужна её поддержка, потому что любой из них в любой момент может последовать за Рикой. Они все смертельно больны.

Первое, что она увидела, отворив дверь — облепивших Лемминга детей, тянущих его во все стороны с радостным смехом, и от этого зрелища она обомлела, не в состоянии ни войти в игровую, ни покинуть её.

— Лемминг! Лемминг!

— Кто? Кто?

— Лемминг!

— Если вы так хотите знать, тогда слушайте, — парень заговорщически прижал палец к губам, призывая детей к тишине, и они сразу же мгновенно замолчали. — Вы ведь хотите знать, кто это будет?

— Да! Да!

На секунду задержав дыхание, странный посетитель улыбнулся, и его глаза загорелись весёлым огнём.

— Это будет… Эл!

Радостно заверещав, дети бросились к Элу, глаза которого разгорались невиданной до этого момента надеждой.

— Эл! Поздравляем!

Счастье детей немного поубавилось после того, как Рина всё-таки вошла в игровую, громко захлопнув за собой дверь, но сразу же после этого, вновь смеясь, они бросились врассыпную, на этот раз облепив уже Эла. В груди медсестры что-то болезненно шевельнулось.

— Я бы хотела поговорить с вами, — её голос звучал жёстко, как никогда, так что она сама себе удивилась.

— Да, пожалуйста, — Лемминг развёл руками, предоставляя полную свободу действий.

— Наедине, — повернувшись к парню спиной, Рина покинула игровую и подошла к ближайшему подоконнику. Потягиваясь, Лемминг, как и тогда, расположился на подоконнике. — О чём вы говорили с детьми?

Лемминг секунду смотрел на неё, не моргая, затем на его лице поселилась привычная маска несерьёзности.

— Ты же слышала, — облокотившись о колени, парень нагнулся вперёд, заглядывая медсестре прямо в глаза. — О том, кто будет следующим.

— О том, кто умрёт следующим? — её голос позорно сорвался в конце фразы.

— Кому в ближайшем будущем найдут донора, — пожал плечами Лемминг, и в этом открытом, пусть несерьёзном взгляде, но всё-таки не было никакой скрытности. — Это будет Эл. Правда, замечательно?

— Вы лжёте, — поджав губы, девушка сделала шаг назад. — Никто ничего об этом не знает, а вы вселяете ложные надежды в этих бедных детей. Они сегодня поверили в то, что вы им сказали, но что, если этого не произойдёт? Зачем разбивать их маленькие сердца?

— Я никогда не ошибаюсь, — откровенность её слов его явно не тронула. — Ты ведь в этом уже убедилась, не так ли?

— Это было всего лишь простое совпадение, — медсестра отвернулась, не желая затрагивать болезненную тему. — Так что не приходите больше к этим детям.

— Почему же? — казалось, его ничто не трогало.

— Вы зло, — последнее слово прозвучало резко, как неожиданный удар в болевую точку, но Лемминг даже не шевельнулся. — Самое настоящее зло, потому что вы их обманываете.

— Кажется, всё немного наоборот. Свою ложь вы считаете благом, а мою правду — злом. Не так ли?

Возможно, именно оставшийся в глубине её души осадок после разговора заставил её приступить к активным поискам странного посетителя. Она была уверена, что шутник просто притворяется, и на самом деле является просто каким-нибудь доктором, в распоряжении которого находятся все доступные документы. Если предположить, что смерть Рики просто совпала с его словами, то донор для Эла просто прописан в какой-нибудь бумаге, о чём им сообщат со дня на день.

Да, всё настолько просто, и в этом нет ничего удивительного.

Бумага пришла через три дня, и мгновенно уцепившаяся за неё Рина провела несколько дней в расспросах принёсшей эту бумагу медсестры. Параллельно с этим она днями и ночами проверяла все списки посетителей больницы и докторов, вплоть до описания их внешности.

— Вы кого-то ищете? — пожилой мужчина лет семидесяти, кажется, всю жизнь проработавший в этой больнице охранником, подал ей очередной журнал посещений.

— Да, — девушка тяжело вздохнула, мысленно признавая, что пока что её поиски не принесли никаких результатов. — Ищу одного человека, чтобы доказать, что никакой мистики не существует.

— Мистики? — охранник удивлённо моргнул. — Кто-то пытается над вами подшутить?

— Пожалуй, — она кивнула. "Иначе почему всё это время он не показывается мне на глаза?" — мелькнуло в её голове.

Через неделю она вынуждена была признать, что ни на шаг не продвинулась в своих поисках. Бумага с именем донора Эла появилась в тот же день, в который пришла к ним в регистратуру по почте, а незнакомого посетителя или доктора никто, кроме неё, не видел.

Словно его и не существовало на самом деле. Уверив себя, что парень просто испугался её действий, Рина вернулась к работе, приказав себе выбросить всё из головы.

Забвение длилось не больше месяца.

— Лемминг! Лемминг! — донеслось до неё из-за плотно закрытой двери. Побледнев, медсестра рванула на себя ручку двери и вошла в помещение.

Уже знакомый ей парень в белом халате стоял в окружении счастливых детей.

— Я бы хотела с вами поговорить.

Твёрдо решив, что на этот раз ему не удастся провернуть свой трюк с исчезновением, она вышла за ним в коридор и встала прямо напротив, скрестив руки на груди.

— Ты опять чем-то недовольна, — трагически возвёл парень глаза к потолку, развалившись на диване в коридоре, будто устав от тяжёлого трудового дня.

— Мне бы хотелось узнать ваше полное имя и отчество.

Он окинул её тяжёлым взглядом и вздохнул.

— Меня зовут Лемминг.

Сдержав раздражение, Регина решила не обращать на упрямство собеседника никакого внимания.

— Вы медбрат? Вы ведь работаете здесь?

— Сомневаюсь, что смог бы точно так же, как и ты, благодарить людей, жертвующих свои деньги ради собственной выгоды, пусть и больным детям, — покачал головой Лемминг.

У неё в горле мгновенно пересохло.

— Вы это видели?

— Нет, — он отвернулся в сторону, качая левой ногой в воздухе. — Просто знаю.

— Как и всё остальное? — с каким-то торжеством заключила она. — Вот что я вам скажу. Несмотря на то, что вы не желаете отвечать на мои вопросы, я могу заключить, что вы человек с явными отклонениями в психике, — он слушал явным интересом. — Не понимаю, как вас вообще взяли на работу в больницу.

После окончания её гневной тирады он некоторое время сидел неподвижно, как бы ожидая продолжения.

— Можешь мне верить или нет, но я Лемминг.

Она тяжело выдохнула, рассмеявшись почти до слёз.

— Как вы сказали? Вы знаете судьбу человека? — она подавила в себе очередной тяжёлый вздох. — Работая в больнице и спасая жизни людей, как я могу верить в подобную чепуху? Это невозможно, никто не может знать будущего!

Сцепив руки в замок под подбородком, парень серьёзно её слушал.

— Но месяц назад ты серьёзно мне верила и называла меня злом.

— Вы сошли с ума, — её глаза расширились от столь явной уверенности, прозвучавшей в её голосе. — Вам опасно находиться рядом с детьми, поэтому я прошу вас с сегодняшнего дня больше не посещать стены этой больницы.

— Ты мне не веришь?

— Нет, — девушка покачала головой.

— Тогда мне придётся доказать тебе, что я Лемминг, — парень встал и двинулся по коридору, и она, поколебавшись мгновение, проводила его до самого выхода из больницы.

— Надеюсь, что я вас больше не увижу.

Остановившись, он на мгновение обернулся.

— В эту пятницу, ровно в 13.00.

Она опять позорно пропустила тот момент, когда он исчез.

Пятницы она ждала со странным замиранием сердца, и, несмотря на то, что это была не её смена, она всё же пришла на работу, переоделась в белый халат и уселась в регистратуре напротив часов, потягивая терпкий чай. По мере того, как стрелки часов медленно приближались к нужному времени, внутри Рины нарастало напряжение.

Но вот пробило час, потом час тридцать, и ничего не произошло.

"В конце концов, я оказалась права, — покачав головой, девушка с сожалением поняла, что просто потеряла своё время и начала собираться домой. — Он ничто более, как обычный сумасшедший".

Когда она проходила мимо охранника, то приветливо кивнула, узнав за стеклом семидесятилетнего мужчину.

— Разве у вас сегодня не выходной? — мужчина поставил штамп на её пропуске.

— Был, — Рина кивнула. — Просто один сумасшедший обещал мне сегодня доказать, что он Лемминг, но не пришёл.

— Лемминг? — глаза мужчины удивленно расширились.

— Да, — девушка ещё раз кивнула. — Что-то не так?

— Я покажу вам Лемминга, — поднявшись из-за стола, мужчина провёл удивлённую девушку в свою каморку, и затем ещё дальше, к маленькой двери в стене.

Они вошли совсем в крошечное помещение, где у стены на лавке что-то лежало под тёмной тканью. Протянув руку, мужчина сдёрнул ткань, показав странную белоснежную собаку, лежащую на животе с открытыми глазами.

— Это Лемминг?

— Я раньше был механиком, — мужчина погладил животное по голове, но оно не шевелилось. — Кое-какие детали остались, вот я и собрал её. Робот, конечно, но детям нравится, поэтому я её иногда включаю и отпускаю побегать по коридорам больницы. А назвал её Лемминг просто так, имя красивое. Подождите, сейчас включу.

Мужчина завозился где-то в шерсти собаки, а медсестра стояла неподвижно, чувствуя, как бешено бьётся её сердце в районе горла.

Наконец что-то загудело, потом стихло, и странное животное соскочило на пол, потягиваясь. Увидев людей, собака завиляла хвостом и высунула язык, так что её нельзя было отличить от настоящей.

В соседней комнате громко пробили часы. Час дня.

— У вас часы идут неправильно, — с трудом сглотнув, произнесла девушка.