ГАЛАКТИКА - рассказ первый

В карликовой шаровидной галактике все знают друг друга, как жители одной деревни. Расстояния между звёздами минимальные и потому больших звёздных систем в ней нет. Мало того, частенько большие звёзды прихватывают порой планеты у более мелких. В результате этого положение звёзд порой меняется, и галактика пребывает в процессе постоянного вялотекущего «броуновского движения». По причине небольших размеров, галактика перестала воевать вовсе, но последняя война случилась достаточно недавно. Всему виной явилась планета Партена. Впрочем, скорее виновата была планета Гарта, обитатели которой посчитали жителей Партены животными и открыли охоту на них. До этих пор никто не воспринимал Партену всерьёз. Планета «бродяга» на краю звёздной системы не рез захватывалась различными звёздами и постоянной звёздной системы не имела. Казалось бы, ничто разумное не может ужиться на этой планете, ведь при захвате другой звездой, на планете происходят серьёзные катаклизмы, землетрясения и изменение климата. И вот, когда Партена оказалась в одной системе с Гартой, её жители организовали экспедицию на Партену.

Это что за зверь? — удивились члены первой экспедиции.

Дело в том, что сложная судьба планеты привела к выживанию особого вида жителей. Представьте себе картофелину с короткими толстыми ногами и мощными руками. Но самое странное в жителях Партены было полное внешнее отсутствие головы. Черепа, как такового, не наблюдалось вовсе. Рот размещался где-то на уровне живота, а небольшие глаза располагались на небольших подвижных отростках, что позволяло наблюдать окружающее в отсутствие головы. Мозг, а точнее центральный нервный узел, плавал в теле, окружённый жировой буферной прослойкой и не производил впечатление очень развитого. Но жители Партены оказались гораздо умнее, чем показало вскрытие первого убитого партенианина.

— Что же это за зверь? — недоумевали гартанцы.

Убить это создание оказалось очень непросто. Толстая и прочная кожа оказалась прочнее, чем можно было предположить, только ионная пушка пробила его и гартанцы попытались понять, что им делать с этими, как они предполагали, животными.

— Невероятно! — подробный анализ показал, что обитатели Партены были буквально напичканы квантониумом.

Материал сей, чрезвычайно редкий во вселенной¸ даже при небольшой концентрации делал любой материал чрезвычайно прочным. И вот, на жителей Партены открыли настоящую охоту. Но вскоре экспедиции стали пропадать на Партене в полном составе. Тогда на Гарте запустили к Партене целую военную эскадру, имевшую целью выяснить причины исчезновения охотничьих экспедиций. Но навстречу военным кораблям вылетели их же звездолёты, но переоборудованные до неузнаваемости. Захваченные в плен гартанцы поражались, как «эти животные» смогли до такой степени изменить их корабли. А звездолёты преобразовались кардинально. Оружие стало намного мощнее, а сами они стали почти неуязвимыми. Секрет оказался прост, квантониум. Им были буквально покрыты все звездолёты.

— Мы в большой опасности, — решили гартанцы и послали всё, что могли собрать к Партене.

Но и тут их ждал сюрприз, вместо космической битвы, партениане напали на Гарту и практически выбили всё население. На обратном пути они сразились с армадой Гарты и победили, несмотря на потери. С тех пор Гарта почти обезлюдела, а Партену стали воспринимать всерьёз.

— Насыщенная у вас история, — Амотерайя прилетела на Партену, чтобы наладить дипломатические отношения.

Красивая, даже сногсшибательная женщина оказалась ещё и хорошим дипломатом. Не форсируя отношения, она располагала к себе жителей Партены, странных, но в этой галактике привыкли ко всему. На каждой планете существовала своя цивилизация и далеко не всегда это были гуманоиды. Головоногие моллюски с планеты Тынгей, или ящероподобные аураинцы уже никого не удивляли. Вот и партениане вызывали интерес и не более того.

— Ты собираешься покупать у нас квантоний? — спросил сопровождавший Амотерайю партенианец.

— Торгуют купцы, мне интересна ваша история и ваши обычаи, а если быть честными, и ваша биология. — Амотерайя не лукавила, она дипломат, а не купец.

— Тогда полетели, я покажу тебе нашу планету, партенианина звали Энк, и впечатление он производил странное.

Только последующие события показали, что за грубой внешностью скрывается натура, способная на поступок.

Партену изрядно «помяло» за её историю. Когда каждые пять-десять тысяч лет твоя планеты меняет звёздную систему, то ландшафт меняется радикально. Высокие горы и глубокие ущелья сменялись буро-зелёными долинами, даже большое море, которое с натяжкой можно было назвать океаном. Реки текли так замысловато, что сверху всё выглядело весьма живописно. Растительность почти полностью представлена мхами, редкие деревца не достигали даже роста партениан. Стихии так искорежили их стволы, что любой бонсай позавидует.

— Очень интересно, — оценила планету Амотерайя, — а что вы едите, я совсем не видела ни плодов, ни животных.

— Мы питаемся только мхами, надо спуститься и я покажу, — Энк повёл аппарат на снижение и приземлился на живописной полянке.

На берегу небольшой реки прямо на камнях росли мхи необычайной расцветки. Это сверху казалось, что мхи буро-зелёные, а вблизи они представляли собой довольно пёстрый ковёр.

— Вот этот мох прекрасно заживляет раны, — показывал он фиолетовые подушечки мха, — а вот этот лучше не есть вовсе, потом впадаешь в такую эйфорию, что можно натворить немало бед. А вот этот уже можно есть, — Энк протянул Амотерайе голубоватый мох. — Он похож на тебя, но ты намного красивее.

Глаза на ножках склонились вниз, показывая, что Энк смутился. Амотерайя сделала вид, что ничего не произошло и рассматривала странный мох. Её голубая кожа почти сливалась с цветом мха. Она, конечно, красавица, стройная и аппетитная, с роскошной фигурой, но Амотерайя спокойно относилась к своей внешности. Она заинтересовалась деревцем, вычурно изогнувшим свой ствол и сделала несколько шагов к нему, чтобы рассмотреть поближе. Неожиданно под ногой что-то щёлкнуло, а в следующую секунду Амотерайя получила от Энка мощный удар, от которого она пролетела вперёд и рухнула на мох. А вот потом над головой пролетело что-то ужасное, вспышка больно била через закрытые веки, а чудовищный жар едва не сжёг её тело. Спас Амотерайю Энк, он закрыл её от жара и принял на себя удар.

— Что это было? — Амотерайя с трудом поднялась, место удара болело, но больше всего досталось Энку.

Его спина представляла собой ужасный ожёг, а глаза на ножках просто исчезли, сожжённые ужасающим пламенем.

— Гартанская ионная мина, — с трудом произнёс Энк. — мы собрали их, но видно не все.

— Так ты спас меня? — удивилась Амотерайя.

— Ты бы умерла, а я буду жить, правда, видеть мне теперь нечем, — говорил Энк внешне спокойно, но чувствовалась напряжение. — Сорви тот мох, который лечит, накрой мне спину.

Амотерайя рвала мох и укладывала на спину Энку, а тот уже и стоять не мог. Мох буквально врастал в кожу Энка. Вскоре он смог подняться и подошёл к своему аппарату.

— Нужен пилот, я ослеп, — доложил он по связи и снова лёг на живот.

— Я отвезу тебя, — Амотерайя умная и вполне изучила местную технику.

— Ты не знаешь, где наши больницы, теперь уже всё прошло, спешить нет нужды. Вот глаза жалко, но зато ты живая.

Амотерайя прониклась благодарностью к этому несуразному обитателю Партены. Настоящий мужчина, хотя странный до предела. Она сопровождала его по пути в больницу и потом сидела и ждала, когда ему станет легче. Поправился Энк через месяц, к этому времени Амотерайя наладила дипломатические отношения между Эулом и Партеной, всё свободное время проводя в больнице возле Энка.

— Вот и я, — Энка вели под руку, но выглядел он уже довольно бодро. — Обними меня, — обратился Энк к сопровождающему.

Тот обнял крепко Энка, а его глаза повернулись на ножках в сторону Амотерайи.

— Немного не то, но ты по-прежнему красивая, — сказал Энк. — Мы можем обмениваться образами, если плотно прижаться друг к другу, так нам даже говорить не надо, — пояснил Энк для Амотерайи.

— Давай полетим на нашу планету, — вдруг предложила Амотерайя, — эулианская медицина серьёзно продвинулась, возможно, мы что-то придумаем с твоим зрением.

— У нас очень необычный организм, вам будет сложно, — возразил Энк.

— Моя подруга прекрасный биолог, она творит чудеса, полетели, заодно наладишь дипломатические отношения. А квантониум мы будем покупать, надо же наладить торговлю с вашим миром, заодно узнаешь, что интересного у нас. — Амотерайя хороший дипломат и в итоге уговорила Энка. Пришлось набрать мох на дорогу для Энка, но гравилёт у Амотерайи быстрый.

— Извини, я поем, — оправдывался Энк, — только я потом отключусь. Это особенность нашей биологии, организм требует всех сил для усвоения мха.

Уже на Эуле с удивлением узнали, что нервная система партенианцев тесно связана со всеми частями тела. При необходимости они и думают всем телом, каждой нервной клеточкой. Гартанцев они просто захватили, а потом изучили их звездолёты и усовершенствовали их. Для этого они плотно стали вместе и несколько дней не ели и не пили, и вообще только думали. Эта способность коллективно думать и позволила им так быстро освоить звездолёты гартанцев.

— Ладно, изучайте, — согласился Энк, — препарировать же вы меня не будете?

Отейя оказалась на самом деле прекрасным биологом. Энка она изучила вдоль и поперёк, а потом решилась на операцию. Глаза взяли у болотного линьока, подобия саламандры, живущей в болотах Эула. Они тоже вращались в разные стороны, хотя полностью идентичными и не были, но уж лучше видеть в таком цвете, чем не видеть вообще.

— Ты стала ещё красивее, — первое, что произнёс Энк, увидев Амотерайю после операции.

— Это глаза видят в ином спектре, — смутилась Амотерайя, — я осталась прежней.

— Ты самая красива во вселенной, — Энк опустил вниз глаза.

Новые глаза плохо слушались его, но смущение получилось очевидным. Этот несуразный житель Партены влюбился в Амотерайю, что только доказывает, что чувство прекрасного свойственно всем разумным существам во вселенной.

— Отейя, — подруги шептались в кабинете, — у меня с ним есть какие-то шансы?

— Ни одного, слишком различно ваше устройство. К тому же, его организм буквально пропитан квантониумом, видимо они получают его с едой. А ты разве любишь его?

— Понимаешь, не всякий мужчина способен заслонить собой от верной гибели, — смутилась Амотерайя. — Но раз шансов нет, значит будем любить друг друга на дистанции. Энку будет непросто принять это.

— Он знает, что между нашими расами не может быть браков, но это не смутило его, он готов просто любоваться тобой и восхищаться. Но мой тебе совет, заведи ребёнка, я могу сделать искусственное оплодотворение.

— Пока рано об этом, мне надо познакомить Энка с нашей планетой, он же с дипломатической миссией к нам прилетел.

Эул может многое дать Партене, хотя самое дорогое, это знания. Но товары для обмена есть и на Эуле.

— Ты навсегда останешься самой красивой во вселенной, — Энк сидел в их общем доме, сферическом куполе.

Голубенькие дочки Амотерайи бегали по ковру из цветного мха, а Энк любовался своей любимой.

— Скоро вам придётся лететь домой, — с тревогой произнёс Энк. — Звезда Феб приближается к нам, она большая и нам снова придётся менять звёздную систему.

— Я хотела бы остаться с тобой, — возразила Амотерайя.

— Такое можем пережить только мы, ваш организм не перенесёт такого.

— А если я просто буду на орбите?

— Это ещё хуже, планета в этот время несётся по такой траектории, что вас просто расплющит о планету, лучше я прилечу за вами, теперь мы тоже умеем строить гравилёты.

Феб уже ярко сиял на небе, у них осталось меньше года, а где потом окажется Партена, не знает никто во вселенной. Зато пока всё время принадлежит им, можно держаться за руки и смотреть в глаза, а ради этого стоит жить.