Последний километр

Этот день выдался, наверное, самым жарким за все знойное лето. Всегда зеленая трава, растущая по краям дороги, была выжжена палящим солнцем и выглядела на данный момент желтой и сухой. Дождь не поливал землю уже где-то месяца два. Асфальт был раскален чуть ли не докрасна, воздух, исходящий от него плавился и прозрачными клубами поднимался вверх. Время перевалило за шесть часов, наступил вечер и вокруг начало смеркаться, но прохладнее так и не становилось.

Старый «Мерседес» черного цвета, проехавший по трассе на скорости около восьмидесяти километров в час, нарушил покой опавших листьев, лежавших на дороге, которые вихрем взлетели, а затем, кружась, начали плавно опускаться, уходя обратно в сон.

— Сколько интересно сейчас градусов? — спросила молодая девушка, сидящая на переднем пассажирском сиденье «Мерседеса».

В руке она держала книгу в мягкой обложке, которая в данный момент предназначалась не для чтения, а для размахивания из стороны в сторону перед лицом на подобии веера, чтобы создать хоть какой-то прохладный ветерок, так как открытое окно мало чем помогало.

— Наверное, градусов тридцать, не меньше, — ответил ей Дмитрий, находившийся с лева от нее за рулем.

Казалось, что вопрос он пропустил мимо ушей и ответил, не задумываясь над своими словами, машинально, внимание его было отвлечено на что-то другое. Он, пристально всматривался то на обочину, то на зеркало заднего вида, а затем и вовсе повернулся, чтобы посмотреть назад.

— Что, ты делаешь, а за дорогой кто следить будет?

— Наверное, нужно было остановиться и подвести его.

— Кого подвести? — помотала головой девушка. — Ты о чем вообще?

— Тот мужчина, мимо которого мы только что проехали. Он шел вдоль дороги по обочине. Я о нем говорю, — произнес Дима, глядя в непонимающие глаза девушки. Вид у нее был удивленный и немного испуганный, по выражению ее лица сразу читалось, что она действительно никого не видела и вообще не понимает, о ком он говорит. — Ян, может ты просто не заметила?

После этого он снова посмотрел в зеркало заднего вида, и тут его слегка передернуло, по спине пробежала мелкая дрожь. На том месте, где пару секунд назад, шел мужчина, никого не было.

— Я все время смотрела на дорогу и не могла бы не заметить идущего человека, мимо которого как ты говоришь, мы только что проехали.

— Черт, готов поклясться, что он был там, я его точно видел!

— Наверное, тебе померещилось из-за жары, — с волнением в голосе произнесла Яна, протягивая руку к его голове. — Это не нормально. Давай остановимся.

— Нет, все хорошо. Мы почти приехали, — попытался успокоить девушку Дмитрий, отмахнувшись от ее ладони. — До мотеля осталось совсем чуть-чуть. Остановимся на эту ночь там, а с утра снова двинемся в путь.

Несколько минут спустя инцидент был забыт. По крайней мере разговоры об этом закончились, но Дима все не переставал думать о том действительно ли он видел того мужчину или же, как предположила Яна, во всем виновата эта изнуряющая жара и ему просто показалось. «И во что он был одет? Кажется в черный деловой костюм, — не унимались и крутились мысли в его голове. — Нет, нет, что делать человеку в таком костюме на трассе, да еще и в такой глуши?». Но вскоре они исчезли, сменившись раздумьями о предстоящем отпуске, а точнее о двух неделях в аду. Несколькими днями ранее Яне, в истерике, позвонила мама и сообщила не очень приятные известия: «Дорогая, твоего отца прошлой ночью ударил инфаркт, — чуть выговаривая сквозь слезы слова, произнесла она. — Я не знаю, что мне делать, я не справлюсь одна. Пожалуйста, приезжайте». Дмитрию не очень-то хотелось тащиться туда в такую даль, он говорил Яне, что лучше ей съездить одной, но под натиском недолгих уговоров жены все-таки сдался.

Дорога повела вверх, он плавно выжал сцепление и переключил с четвертой передачи на пониженную третью. Подъем оказался затяжным, стрелка спидометра начала медленно опускаться до 40 километров в час. Переключившись на вторую, машина чуть дернулась, мотор завыл громче.

Доехав до вершины подъема, деревья, растущие по бокам трассы, расступились, дорога выровнялась и по обеим сторонам обочин свои владения заняли золотистые поля усеянные пшеницей.

— Ну, наконец-то за пол дня хотя бы ландшафт местности сменился! — воскликнул Дима, чтобы хоть как то разрядить обстановку. — Ян, ну как тебе?

— Да, конечно, мне очень нравиться, вариться шесть часов подряд, в машине глядя на леса и поля, — ответила она.

— Не волнуйся мы почти приехали.

— Я надеюсь этот отель хотя бы нормальный?

— Ну, вообще-то мы едим не в отель, а в мотель! Это две большие разницы, — с серьезным видом поправил он.

— Ой, ну и чем же они тогда отличаются? — с вредностью в голосе спросила она.

— Ну, мотели находятся невдалеке от дорог и предназначены для отдыха автомобилистов и дальнобойщиков. Остаются в них обычно, на одну ночь, чтобы с утра продолжить свой путь. А отели расположены в пределах города. Останавливаются в отелях, на несколько дней. И чаще всего это туристы.

— Ну ладно. Этот МОТЕЛЬ хотя бы нормальный? — снова задала свой вопрос Яна. — Или какой-то рассадник клопов?

— Я в нем останавливался пару лет назад, когда ездил забирать тебя от родителей. Не такая уж и плохая придорожная гостиница. Ну конечно не пятизвездочный отель, но переночевать одну ночь думаю можно. И не одного клопа там не видел. — Ответил Дмитрий.

Яна положила книгу на место в бардачок и, откинувшись на спинку сиденья, посмотрела через приоткрытое окно на небо, которое в этот день было не естественно синего цвета.

— Сколько времени уже едим, а нам так и не встретилось ни одной машины, — заметила она, повернув голову в сторону Дмитрия. — Странно все это. Если по этой трассе так редко проезжают, то выгодно ли владельцам содержать этот придорожный мотель здесь?

— Когда я там останавливался, у них было полно народу, вся стоянка была заставлена машинами. Не знаю как сейчас. Наверное, из-за этой жары все предпочитают сидеть дома, а не ездить куда-то.

— Возможно, ты и прав.

— Да ладно тебе. Скоро окончательно стемнеет и станет прохладнее.

Пшеничные поля закончились. Их снова сменили деревья, растущие ровной линией параллельно дороге. Впереди уже виднелись два небольших здания. Крыши, покрытые металлом, отсвечивали красно-оранжевыми отблесками, исходящими от уходившего за горизонт солнца. Закат в этот вечер был прекрасен.

— Вон он. Уже почти приехали, — произнес Дима, глядя на сооружения.

Уже через пару минут Мерседес, изрядно покрывшийся дорожной пылью, свернул с дороги на обочину и покатил на стоянку, где одиноко стояла всего лишь одна машина, да и то кого-то из персонала придорожного мотеля.

— Так вот он какой. Ничего такое милое местечко, но по твоим рассказам ожидала большего, — оценивающе произнесла Яна, выходя из машины.

— Ну, возможно я просто умею очень хорошо рассказывать, — улыбнулся Дмитрий.

— Да. Тебе бы риэлтором идти работать.

Перед ними стояло двухэтажное деревянное здание в форме буквы «П», состоящее только из номеров, двери которых выходили прямо на стоянку, за исключением дверей на втором этаже, те сразу выводили на расположенный по всему периметру мотеля коридор-балкончик. По бокам коридор — балкончика находились две лестницы по одной с каждой стороны так же ведущие на стоянку. Всего в мотеле располагалось двенадцать номеров, шесть на первом этаже и шесть на втором. У каждой двери по правую сторону виднелось окно, завешанное белыми шторами, ни в одном из них не горело света. Это означало только одно, выручка у мотеля за эту ночь будет катастрофически мала.

— Нам сюда, — произнес Дмитрий, показывая на дорожку, вымощенную серой брусчаткой, находившуюся с левой стороны стоянки и ведущую к домику для персонала. — Пошли, сообщим о нашем приезде.

— Я сегодня так устала, — пожаловалась Яна. — В следующий раз, когда поедим к моим родителям, купим билеты на поезд. Ездить так далеко на машине это не мое.

— Знаешь, я не горю желанием еще раз проводить свои драгоценные дни у твоих родителей, — съязвил Дима. — Так что не волнуйся, следующего раза не будет.

— Так вот значит, как ты относишься к моим родителям? — Яна рассмеялась и слегка толкнула его в плечо, но после этого сразу помрачнела. — Хотя знаешь в данной ситуации не так уж это и смешно…

Он посмотрел на нее и произнес:

— Прости… Я не подумал.

— Да все в порядке.

Дойдя до небольшой лестницы, состоящей из трех ступеней и оборудованной металлическими перилами по бокам, они поднялись и оказались перед большими двухстворчатыми дверьми. Дмитрий распахнул одну из них, насмешливо преклонившись, жестом руки приглашая войти Яну, затем последовал за ней. В данный момент он хотел лишь одного — чтобы она забыла грустные мысли хотя бы ненадолго.

Вестибюль оказался просторным. Справа перед окнами стояли кресла, и пару диванов возле старого кирпичного камина, который в такую погоду был без надобности, но в зимнее время, когда становилось очень холодно, он был единственным источником тепла, так как отопление было только в номерах, а о домике для персонала владельцы данного заведения, почему-то забыли позаботиться. Облокотившись на спинки, в креслах сидели пожилая женщина и мужчина средних лет, оба увлеченные разговором. На столике между ними стояли две кружки, наполненные, судя по аромату витавшим в помещении, зеленым чаем, и пепельница с одиноко дымящейся в ней сигаретой. Услышав скрип открывшейся двери, мужчина вскочил и одарил приветливым взглядом вошедшую пару, после чего сразу подбежал к стойке для регистрации.

— Добрый вечер, — вежливо поприветствовал он. — Меня зовут Александр. Хотите снять номер?

— Да. Здравствуйте, я Дмитрий, а это моя жена Яна. Мы бы хотели остановиться до завтрашнего утра. Примерно часов до девяти.

— У нас как вы могли заметить, сегодня «полно народу, почти все номера забиты под завязку», — Александр указал рукой в их сторону. — Но специально для вас мне удалось сохранить отличную комнату.

Все трое рассмеялись шутке консьержа, и только женщина, сидевшая в кресле без единой эмоции на лице, держа в руках почти дотлевшую сигарету, пристально смотрела на вошедшую пару: — За сегодня ни единой души, кроме Вас, разумеется, — затянувшись, хриплым прокуренным голосом, произнесла она и, выдохнув светло-серый дым, затушила бычок, воткнув его в пепельницу. — Даже машины по трассе редко проезжали, всего две или три точно не помню.

— Если сегодня к вам никто не приезжал, то чья же машина стоит на стоянке? — спросила Яна у консьержа.

— А, это моя машина, — ответил ей Александр. После чего смерил сидящую в кресле женщину серьезным взглядом, а затем повернулся лицом к стене, где висел шкафчик с ключами, сняв с крючка маленький ключ с прикрепленным к нему жетоном, он протянул его к стоящей перед ним паре:

— Седьмой номер на втором этаже Вас устроит?

— Вполне устроит, — Улыбнулся консьержу Дмитрий, доставая из кармана портмоне. — Сколько с нас?

***

Дмитрий лежал на кровати в душном номере мотеля. Яна уснула быстро, а вот к нему сон все никак не шел. Может это и к лучшему, в такие моменты выдается хорошая возможность о чем-нибудь поразмыслить, а уже в процессе глядишь, и сон придет. Он думал о родителях Яны. Виктор Сергеевич и Мария Владимировна Андреевы казались милыми и хорошими людьми, но это было только на первый взгляд. Как выяснилось при дальнейшем знакомстве с ними, хорошими они только хотели казаться, а на самом деле все оказалось наоборот: любящие только себя, свою дочь и никого другого, лишь бы у них все было хорошо, а на других людей им было наплевать, вот кем они были на самом деле. «Что ты нашла в этом парне? Ты вообще видела его семью?», — однажды случайно подслушал Дмитрий разговор Яны и ее отца. «Папа я вышла замуж за Диму, а не за его семью и мне без разницы какие у него родители! Для меня важно, какой он человек», — ответила тогда Яна. После этого Дмитрий еще больше полюбил свою жену и еще меньше ее родителей. Наконец-то он понял, с кем имеет дело.

Дима уже давно чувствовал, что ее отец Виктор Сергеевич рано или поздно схватит инфаркт, он то и дело курил, ел жаренное и целыми днями сидел перед телевизором. Не удивительно, что организм не выдержал.

От этих мыслей спать расхотелось еще больше, он тихо встал с кровати, оделся и вышел из номера на коридор-балкончик. Постояв немного, он спустился по лестнице вниз. Запустив руку в карман, Дмитрий извлек пачку сигарет, при Яне он старался не курить, но сейчас пока она спит, выдался хороший момент. Закурив сигарету, он затянулся горьким дымом, продолжая размышлять о своей семье и семье Андреевых: «В принципе Виктор Сергеевич, в каком-то смысле был прав, сказав так о моей семье. Но мой брат и мама, зачем он приплел их? Виноват во всех бедах всегда был только мой отец, а не они».

Отец Дмитрия часто пил и иногда, когда Дима был еще ребенком, бил его — когда-то за дело, а когда-то не за что — просто так. Умер он семь лет назад в возрасте шестидесяти трех лет от цирроза печени — здесь, кстати, тоже «даже к гадалке не ходи», диагноз был ясен, как и в случае с Виктором Сергеевичем, еще задолго.

Затянувшись еще раз, Дмитрий повернулся в сторону мотеля, и увидел то, отчего сигарета сразу вывалилась из рук, а мысли тут же пропали. В одном из номеров на первом этаже горел свет, а из окна, раздвинув шторы, на него смотрел человек в черном костюме, тот самый мимо которого они проехали на дороге. Дима осмотрел стоянку — по-прежнему только две машины: их и консьержа Александра. Что-то во всем этом ему показалось странным. После чего он тут же бросился к домику для персонала.

Дмитрий раскрыл двери и влетел в вестибюль. Кресла, где сидели консьерж, и женщина с сигаретой одиноко пустовали, за стойкой регистрации так же никого не было.

— Есть здесь кто? — крикнул Дмитрий. Ответа не последовало.

Ждать пока кто-нибудь выйдет к нему он не стал и, пройдя за стойку, сразу направился к открытой двери с надписью «ВХОД ТОЛЬКО ДЛЯ ПЕРСОНАЛА». За ней оказался маленький коридор левое крыло, которого вело к запасному выходу, в конце правого Дима увидел лестницу, ведущую на второй этаж. «Думаю, они не будут против того что я зайду без разрешения», — подумал он и быстрым шагом начал подниматься по лестнице.

На втором этаже так же находился еще один коридор, но вдвое короче нижнего. Пол был выслан старыми коврами, на потолке тускло горело несколько ламп. Дмитрий начал проходить вглубь, осматривая таблички на дверях: «КЛАДОВАЯ», «ТУАЛЕТ», «КОМНАТА №1», «КОМНАТА №2»…

«Черт, ну и куда теперь?»

Но как, оказалось, дальше искать не потребовалось. Дверь в конце коридора, до которой он еще не успел дойти, со скрипом открылась. На пороге с сонным видом стоял консьерж Александр.

— Что Вам здесь нужно? — спросил он. — Сюда нельзя подниматься посторонним.

— Простите, но внизу никого не было.

— Там должна быть Анна, женщина, которую вы видели сегодня вечером, когда зашли.

— Но ее там нет.

— Наверное, вышла, но все равно это не повод, чтобы подниматься туда, куда Вам нельзя, — раздраженно, повысив голос, проговорил Александр.

— Еще раз прошу прощения, но я только хотел спросить. Вы сказали, что кроме нас в номерах никого больше нет. Ведь так?

— Да, никого нет.

— А после никто больше не вселялся?

— Как я уже говорил Вы сегодня единственные из клиентов, — Александр непонимающе посмотрел на Дмитрия. — Так к чему все эти вопросы? Что-то случилось?

— Я вышел на улицу и увидел в одном из номеров свет. — Дима хотел сказать и про мужчину стоящего у окна, но затем что-то заставило его передумать.

Что? — тревожно вскрикнул Александр. — Быть такого не может. Наверное, туда зашла Анна, может, забыла там что-то, когда утром убиралась в номерах.

— Нет, я так не думаю, — отрезал Дмитрий.

Они выбежали на улицу. Консьерж, захватил с собой со стойки регистрации ключ от номера, где предположительно кто-то находился. Что во всем этом было странно так это, то, что запасной ключ висел на своем месте, значит, Анна в номер не заходила.

Ночное небо было ясным. Звезды, словно сотни песчинок, рассыпанные по черному полотну, ярко горели, создавая цепочки созвездий. «Такое не встретишь в городе, жаль, что Яна сейчас не видит этой красоты, — подумал Дмитрий, подняв голову вверх. Затем он перевел взгляд на трассу освещаемую фонарями, стоящими по всему периметру дороги на территории мотеля: «Как этот человек смог добраться сюда пешком? От мотеля до ближайшего населенного пункта несколько сотен километров, а машин, на которых он смог бы доехать, что странно не проезжало, по крайней мере, я не слышал, чтобы к мотелю кто-то подъезжал, за все время нашего пребывания здесь, — крутились мысли в его голове. — И все-таки получается, что он был тогда на дороге, когда мы его проехали, а Яна, наверное, попросту, не заметила его, хотя сама со сто процентной уверенностью это отрицала.

Дмитрий и Александр подошли к номеру, но свет в окне не горел.

— Это что шутка? — удивленно спросил Александр.

— Нет. Я точно видел свет, — не понимая, ответил Дима. — Откройте дверь нужно проверить.

Александр, по которому, наверное, за тысячу километров было видно его волнение, сунул слегка дрожащую руку в карман и вытащил маленький ключ с прикрепленным к нему брелком, на котором виднелась надпись: «№2». Пальцы слегка подрагивали и, не сумев должным образом удержать ключ, он выронил его. Раздался тихий звук, металлического позвякивания по плитке, которой был выложен весь подход к номерам.

— Да что ж ты будешь делать, — воскликнул сам себе Александр и опустился на колено.

Поднявшись, он все той же дрожащей рукой попытался вставить злополучный ключ в дверной замок, но и это у него никак не выходило.

— Ну что ж Вы как долго. Дайте-ка, я открою, — перехватил инициативу Дмитрий, взяв у консьержа ключ и вставив его в замочную скважину. Замок издал щелчок, после чего дверь открылась.

Вдвоем они вошли в темноту. В номере витал слабый, почти выветрившийся за день, запах моющих средств и освежителя воздуха, как показалось Дмитрию, с цитрусовым ароматом. Дмитрий никогда не любил освежители: «Зачем травиться этой химией, если можно просто открыть окно и проветрить комнату?» — всегда говорил он жене, проходя между прилавков в магазине, видя, что та бросила такой баллончик в корзину для покупок. Но тогда речь шла о квартире, а здесь о номерах мотеля. Хоть и перед каждой дверью висит надпись: «В номерах курить запрещено!», люди все равно делают всегда все по-своему ведь это не их собственность, а выйти на улицу так трудно и долго… Одни считают, что приедут и уедут, сразу забыв об этом месте, и неважно кто вселится после них. Другие: что правила для того и нужны чтобы их нарушать. «Вот после, таких эгоистов как они и приходится разбрызгивать эту дрянь», — подумал Дима. — «А может номер, снимет какой-нибудь аллергик?».

Александр поводил рукой по стене в поисках выключателя, после чего раздался чуть слышный щелчок. Свет включился. Он осмотрел комнату: кровать застелена, признаков, что на ней кто-то лежал или сидел, нет; выключенный телевизор стоял на своем месте — на тумбочке, рядом с ним лежал пульт; ковер на полу был чистым; окно зашторено. В общем, никаких следов, что пару минут назад здесь мог кто-то быть.

— Ну и кого вы здесь видели? — раздраженно спросил Александр.

— Я… — Дмитрий замялся, не зная, что ответить. Второй раз за последние сутки он видел того человека в деловом костюме и второй раз тот таинственно куда-то исчезал. — «А был ли он вообще? Или это просто плод моего воображения? Может на мне сказались, как предположила тогда Яна, жара и усталость?» — попытался он найти логический ответ происходящему.

Консьерж не обращая внимания на Дмитрия, прошел к ванной комнате, открыл дверь и заглянул внутрь. Ничего не обнаружив, он повернулся:

— Позвольте спросить, что все это значит? Это какой-то розыгрыш?

— Нет.

— С виду Вы показались мне хорошим человеком, чего не скажешь о Ваших поступках! — Бросил он в сторону Димы и прошел мимо него к выходу.

От того что сказал консьерж, Дмитрию сделалось стыдно, словно он был маленьким ребенком,

«Ну и чего здесь стыдиться? Я хотел лишь помочь. Откуда мне было знать, что здесь никого не окажется. Жаль, что ему этого не объяснишь…», — с сожалением произнес он про себя и тоже вышел из номера на улицу.

Александр не сказав ни слова, запер дверь. За их спинами раздался звук приближающихся шагов. Они резко обернулись. К ним спешила уборщица.

— Анна, где ты была? Я же попросил посидеть внизу, — крикнул ей Александр.

— Мне нужно было позвонить, и я вышла на пару минут. Ты же знаешь, какая у меня плохая связь на телефоне, ни черта не ловит. Только если за домом, — все тем же хриплым голосом произнесла она, приближаясь к ним. — А что это вы тут делаете?

— Да вот Дмитрий утверждает, что видел во втором номере в окне свет.

— Но ведь никто не приезжал? — испуганно спросила Анна, переводя взгляд с одного на другого.

— Я знаю. Наш «дорогой постоялец», — начал консьерж, — просто решил привлечь к себе внимание. В номере никого нет, я проверил.

На втором этаже раскрылась дверь и на коридор-балкончик вышла Яна. Ее разбудили голоса доносившиеся снаружи. Она была по плечи окутана одеялом:

— Что здесь происходит?

Александр хотел было что-то ей сказать, и уже раскрыл для этого рот, как Дима опередил его:

— Дорогая, ничего такого. Просто кто-то оставил ключи в замке, — ответил он первое, что пришло в голову.

Кто может оставить в замке ключ? Ведь когда номер освобождается, ключи сдают на стол регистрации. Их пропажу бы сразу заметили. Но к счастью не успев еще проснуться до конца, Яна этого не поняла.

— Ну ладно, — чуть слышно сказала она и вернулась в комнату.

Александр посмотрел на Дмитрия, взглядом как будто тот был виноват во всех земных бедах, после чего молча, направился к домику персонала. Анна, тоже бросив короткий взгляд, поспешила за консьержем.

Дмитрий еще пару минут постоял на улице обдумывая произошедшее. После чего посмотрев на окно, в котором как ему показалось, горел свет, вернулся в свой номер.

Он думал, что после произошедшего уснуть ему уже точно не удастся, но, не смотря на это, сон быстро вступил в законные права и занял свои владения.

***

Дима не знал, сколько времени он бежал через этот проклятый и в тот же момент, казавшийся ему спасительным лес, где-то около часа не меньше. Не редко его посещали мысли о том, что эти деревья вообще никогда не закончатся, и он будет вечно идти и идти вперед. Но остановиться и повернуть назад он также не мог, потому, что нутром чувствовал, что этот кто-то, нет, это нечто все еще преследует его, идет за ним по пятам.

«От кого, же я бегу?», — подумал Дмитрий. Но остановиться, чтобы тщательнее обдумать эту мысль он не мог, ноги сами несли его вперед, словно были не частью тела, а чем-то большим, чем-то разумным… живым.

Руки его были в царапинах от сухих веток, через которые приходилось пробираться расталкивая их в стороны. Огромные старые сосны выросли на столько, что не давали лунному свету проходить вниз. Но, не смотря на это, глаза Дмитрия окончательно привыкли к темноте, и он мог различать дорогу достаточно хорошо, чтобы бежать дальше и не удариться со всей силой и неожиданностью об ствол дерева или не провалиться ногой в какую-нибудь яму.

Иногда позади из глубины леса слышался треск ломающихся веток. И хотя он не знал, кто послужил причиной этого шума, сердце Дмитрия в эти моменты так и рвалось выпрыгнуть из груди, а его биение становилось настолько громким, что Дима боялся, не услышит ли его тот от кого он так жаждет скрыться. Через пару минут он успокаивался и думал о том, не паранойя ли это? Может его вообще никто не преследует? Но испытывать судьбу и возвращаться обратно не очень-то хотелось, да и живущие своей жизнью ноги вряд ли позволили ему сделать это. Он решил пробираться вперед и будь что будет.

И, в конце концов, Дима увидел там, в дали, впереди себя маленький желтый огонек.

Деревья, наконец-то прекратили свою осаду, и он вышел на огромную поляну, заросшую густой травой, которая доставала почти до самых бедер. Дмитрий почувствовал сырость и запах камышей в воздухе.

По ту сторону поляны стоял одноэтажный деревянный не больших размеров дом с металлическими решетками на окнах. Источник сырости стал ясен — за домом находилось озеро. В ночной темноте Дмитрий почти не видел другого берега, но чувствовал, что озеро достаточно большое. По правую сторону от дома к воде вел небольшой ветхий мостик, к которому была пришвартована лодка, тихо покачиваясь и поскрипывая во тьме. Водная ровная гладь отражала темное небо, усеянное яркими звездами и огромную белую луну одиноко смотрящую вниз.

В округе была тишина, за исключением стрекотания кузнечиков прячущихся где-то в камышах и зарослях густой травы.

В окне горел свет, а это значит, он наконец-то встретил хотя бы одну живую душу. Неосознанно на ум ему пришла сказка братьев Гримм, но прогнав мрачные мысли — страх окончательно оставил Дмитрия. В этом деревянном домике он чувствовал свое спасение.

Постучав в дверь, Дмитрий облокотился на бревенчатую стену. Тишина. Он постучал еще раз. По ту сторону раздались приближающиеся шаги.

— Кого там еще принесло? — послышался хриплый мужской голос.

Дверной засов дернулся, и дверь резко распахнулась…

***

Из сна его вырвал звук льющейся воды. Он перевернулся на спину и увидел, что правая половина кровати свободна. Яна принимала душ. Дмитрий попытался встать, но мигом навалившаяся усталость и головная боль не позволили этого сделать. Организм его еще не успел восстановиться до конца после вчерашней поездки.

«Лучше бы вообще спать не ложился», — подумал он.

Дмитрий решил дать себе еще пару минут поваляться в кровати. Слушая шум воды, идущий из ванной, он попытался вспомнить то, что ему приснилось. Сон был отрывчатым: ночь, лес, Дмитрий хотел от кого-то убежать, спрятаться. «Кто же меня преследовал?». А затем он выбежал к Дому стоящему возле большого озера. Этот дом показался ему знакомым, где-то он уже видел его. Сон оборвался, когда раскрылась дверь. Голос человека, который ее открыл, также был очень знаком…

«Ну, конечно же! — воскликнул про себя Дмитрий. — Старый загородный дом моей семьи. Сколько же мне тогда было лет? Лет пять не больше. — На мгновенье он задумался: — И этот голос… Как же я давно его не слышал… Такой родной и в тоже время такой жестокий — голос отца».

Воспоминания — тени из прошлого, разом нахлынули на него. Дмитрий вскочил с кровати, чувствуя, что больше не может лежать, да и вообще находится в этом душном номере мотеля.

— Дорогая, можно немножко быстрее, — крикнул он через дверь, ведущую в ванную комнату. — Мы скоро уезжаем.

— Хорошо, еще пару минут, — послышался голос Яны.

Собравшись, Дмитрий вышел на улицу. Казалось, что сегодняшняя жара гораздо сильнее, чем была вчера. Притом, что время еще не дошло и до девяти утра. На небе не было ни единого облачка, горячее солнце, светило издевательски — ярко, словно пыталось выжечь землю дотла.

Не успев дойти даже до лестницы, воспоминания, подобно цунами, снова обрушились на него. Разрушительной волной в его голову влетело то, что он большую часть жизни пытался забыть — свое детство.

Дима помнил, как вбежал тогда на кухню, как раз в тот момент, когда его мама поставила последнюю тарелку на стол. В воздухе витал аромат утреннего кофе, который стал в их семье за многие годы уже традицией.

— Сынок, ты как раз вовремя, — произнесла она, разбивая яйца над сковородкой. — Иди, вымой руки и зови отца завтракать. Он опять копается со своей машиной в гараже.

— Хорошо мамочка, — ответил Дима и быстрым шагом вышел из кухни в гостиную.

Дойдя до ванной, он открыл кран и вымыл руки, как велела ему мама, которую Дима очень любил впрочем, так же как и отца. (Даже спустя 20 с лишним лет, стоя на втором этаже мотеля, он помнил это беззаботное детское чувство). Закрыв воду, он вытер руки полотенцем и, переступив порог, подбежал к коридору ведущий в гараж.

В то время они жили в частном доме в 130 километрах от города в поселке расположенном вокруг большого озера. (Но вскоре после инцидента произошедшего в тот день они продали дом и купили двухкомнатную квартиру в старом пятиэтажном доме в черте города, после чего дела их пошли намного хуже). Дом и маленький гараж на одну машину были соединены небольшим коридором, через который можно было спокойно пройти.

Открыв дверь, Дима прокричал, на столько на сколько позволял детский голос:

— ПАПА, ЗАВТРАК ГОТОВ, — после чего вернулся на кухню и сел за стол.

Через минуту подошел отец. Одет он был в темно-синий рабочий комбинезон поверх белой футболки. Пододвинув стул, он сел рядом с сыном.

В последнее время Сергей, отец Димы, слишком часто проводил время в гараже, он вставал рано утром и ложился глубокой ночью, а все дни безвылазно пытался починить свою старую машину.

— Ну как там дела? — спросила его жена. — Ты с самого утра не вылезаешь из гаража.

— Да все, так же как и вчера. Ну, никак я не могу найти причину поломки, — произнес он с жутким раздражением в голосе, ударив кулаком по столу. — Наверное, придется опять в сервис везти…

— Сереж, не злись ты так. Все будет хорошо.

— Да как тут не злиться? Скажи мне Марина? — голос его начинал набирать обороты и переходить на крик: — Это старье ломается, чуть ли не каждый месяц, а у этих гадов в сервисе одна обдираловка, я и без них вложил уже в эту херню больше денег чем она того стоит. Новую машину бы купить, но на нее так, же денег не хватает… — Закончив фразу Сергей, резко вспомнил о присутствии сына. Ему вдруг стало стыдно за то, что он так выражался в его присутствии, вдобавок еще и кричал, но повернувшись к Диме, чтобы извиниться за свое поведение он увидел, что его сын откусил и жует хлеб. Стыд и чувство вины тут же пропали, сменившись гневом, ведь главное чего Сергей не любил так это, то когда члены его семьи начинали, есть без него, этим они выказывали свое неуважение к нему, как к главе семьи ведь только глава семьи вправе указывать, когда кому есть, а когда не есть. Выхватив у жены, паломник он с размаху влепил сыну по лбу, тот от неожиданности и от сильного удара, задев рукой тарелку, упал на пол. Тарелка с грохотом разбилась.

Несколько секунд на кухне стояла гробовая тишина. Все трое были в шоке. Дима зажал ладонью лоб, на глаза навернулись слезы. Марина, осознав случившееся, с криком и с какими-то не связными ругательствами в адрес мужа бросилась к сыну. Сергей молча, сидел, смотря на обоих, он хотел что-то сказать, но слова застряли в горле. Гнев все еще распирал его изнутри, голова была затуманена, но, не смотря на это, он осознавал, что натворил — ударил собственного сына…

Воспоминание начало уходить обратно. Дмитрий с силой сжал горячий, от солнечных лучей, поручень балкона:

— Как же я ненавижу тот день! — стиснув зубы, произнес он вслух.

С того момента Сергей начал пить. Его уволили с работы, и он влез в большие долги, а всю злость срывал на своем сыне. Вскоре им пришлось продать земельный участок возле озера и уехать в город, где они купили дешевую квартиру.

«Я помню, как был удивлен, когда увидел эти огромные многоэтажные дома и толпы людей все куда-то спешащих по серым просторным улицам. Тогда мне показалось, что город похож на огромный потревоженный муравейник. Муравьи, так же как и все эти люди, выбегали из своих нор и носились в хаотичном порядке по земле, вокруг своего разрушенного жилища» — с улыбкой вспомнил Дмитрий.

Задумавшись о том, почему же его отец превратился из порядочного человека в завзятого пьяницу, он неосознанно спустился по лестнице вниз и пройдя через стоянку побрел к домику для персонала, словно как в том сне — наги сами вели его.

Дмитрий помнил много случаев, когда отец избивал его, но больше всего ему запомнился один. Дмитрию было тогда двенадцать лет. Через год после того как они переехали в город у его родителей родился еще один сын. Марина думала, что после рождения ребенка Сергей одумается, перестанет пить, начнет работать, но нет, все стало еще хуже. К тому времени брату Дмитрия исполнилось уже шесть. В тот вечер они пошли играть в футбол и пробыли там больше, чем им было разрешено. Денис слишком заигрался, и Дима пытался уговорить его уйти:

— Нам пора домой, иначе отец опять разозлится на нас, — крикнул он на брата.

— Нет, я хочу еще поиграть, — чуть ли не плача ответил тот. — Почему всем можно, а нам нельзя? — после этих слов Денис убежал на поле.

Дима смотрел ему в след, но не побежал за ним, потому что знал — увести младшего брата домой против его воли ему вряд ли удастся. Он сел на лавочку и посмотрел на бегающих по футбольному полю за мячом мальчишек. Глядя на них его, охватила тревога: «Что же мне делать? Уже начало смеркаться и отцу то, что мы придем домой так поздно, вряд ли понравится».

Их отец Сергей редко поднимал руку на Дениса. В большинстве случаев, Дима брал всю вину на себя, и доставалось ему, хотя младший брат всегда баловался больше. Он рос озорным ребенком: не слушался; всегда все отнимал у старшего брата; капризничал и был очень эгоистичным, хотя, наверное, все дети в этом возрасте эгоисты.

Дима посмотрел на мальчика, который чеканил футбольный мяч на одной ноге, затем его взгляд упал на маленькую девочку, играющую в песочнице, ее мама сидела рядом и помогала ей что-то строить. Он подумал о своей маме. Она редко выходила с ними на улицу. На это у нее просто не было времени, целыми днями она пропадала на работе пытаясь прокормить семью. Отец тоже не ходил с ними гулять, чаще всего он был слишком пьян и даже не мог самостоятельно добраться из комнаты на кухню, не говоря уже о том, чтобы выйти из квартиры на улицу, а в другом случае, когда не был пьян, где-то пропадал весь день. Дима и Денис были полностью предоставлены сами себе. И хоть родители не уделяли им должного внимания, Дима все равно любил их, он чувствовал, что по-другому и быть не может.

Смотря на этих детей, играющих в парке, ему сделалось грустно, на глаза навернулись слезы, но, не успев, они упасть он вытер их рукавом, осмотревшись при этом по сторонам, чтобы удостовериться в том, что никто этого не видел.

И тут к нему подбежал Денис:

— Все. Пошли домой, — сказал он.

— Что уже наигрался? — спросил Дима, удивившись и не веря своим глазам, что его брат, передумав, вернулся. Он думал, что будет сидеть здесь, пока не разойдутся все дети, и Денису не с кем будет играть.

— Нет, но все равно пошли, эти мальчишки мне не нравятся, я не хочу с ними играть, — он посмотрел на старшего брата: — А мама уже пришла домой?

— Я не знаю, наверное, уже пришла.

Дима поднялся со скамейки и, обняв своего младшего брата, еще раз окинул взглядом парк, где радостно крича, бегали дети, после чего направился к выходу.

За то время пока они шли до дома, солнце зашло за горизонт и на улице успело стемнеть. Поднявшись на свой этаж, Дима позвонил в дверь, но, не успев убрать палец со звонка, дверь распахнулась — за ней стоял Сергей. На нем висели серые джинсы и белая майка, заляпанная желтыми пятнами. Вид у него был сонный, густые волосы торчали в разные стороны, от него жутко воняло перегаром. За свои одиннадцать лет Дима уже знал, что обозначает это случайно услышанное от мамы слово «перегар». Схватив Диму за шиворот, отец поволок его в прихожую. «А ты дверь закрой», — рявкнул он, злобно посмотрев на Дениса.

— Где вы мотались столько времени? — взревел на своих детей Александр. — Когда вам сказано было вернуться?

— Это я виноват. Я заигрался в парке и совсем забыл про время… — попытался отговориться Дима.

Лицо отца окрасилось крестным, одним резким движением он вырвал кожаный ремень из своих джинсов и, размахнувшись, ударил по Диме. Затем замахнулся еще раз и еще: — Никогда не смей мне врать, ты понял меня сукин ты сын? — заорал он.

От неожиданности Дима успел только на половину отвернуться от ударов, благодаря чему большинство из них пришлись на спину.

После этого Александр развернулся и пошел в комнату туда, куда убежал Денис, завидев происходящее. Из комнаты послышался свист рассекающего воздух ремня и визг младшего брата. Дима упал на пол и заплакал. То место, куда пришлись удары, сильно жгло, завтра появятся синяки — на его теле они всегда появлялись. Отец вышел из комнаты и посмотрел пьяным взглядом на своего старшего сына:

— Если об этом узнает ваша мать, я сделаю тебе в два раза больнее, чем сейчас, — сказал он тогда.

«В-ДВА-РАЗА-БОЛЬНЕЕ-ЧЕМ-СЕЙЧАС» — эти слова навсегда врезались в память Дмитрия. Он всю свою сознательную жизнь боялся своего отца, боялся, но все, же уважал и любил.

Поднявшись на ступени, он открыл дверь и вошел внутрь. Как и прошлым вечером, в вестибюле ни кого не было. Дмитрий поднял голову, взгляд его упал на нечто необъяснимое. От того что он увидел, мысли тут же вылетели из головы. Сердце замерло в груди, по спине медленно пробежал легкий холодок.

— Это что еще за черт? — сам того не осознавая произнес он.

Прямо посередине вестибюля на двух потрескавшихся от старости стульях стоял гроб — самый настоящий гроб.

Дмитрий начал медленно подходить.

Стойка для регистрации исчезла — растворилась в воздухе. Ее примеру последовала вся мебель, стоявшая в помещении, а затем исчез и камин. Для Дмитрия в вестибюле находился лишь он и то, что лежало в «красном ящике». Как будто в мире кроме них ничего больше и не существовало — такие условия диктовало ему его сознание.

Дмитрий медленно приблизился на достаточное расстояние, чтобы можно было разглядеть содержимое. Его худшие опасения сбылись, в гробу лежал человек. Взгляд Дмитрия обогнул покрытое белым саваном тело и скользнул по лицу покойника. Мертвенно бледное лицо было ему очень знакомо… Черт, да это лицо он видел каждое утро, смотрясь в отражение зеркала. В гробу лежало тело самого Дмитрия.

«Но это не возможно, — подумал он, пытаясь освободиться от оков страха сковавшего его голову. — Этого не может быть».

Ноги подкосились, и чтобы не упасть, он попятился назад, но отступив лишь на шаг, Дмитрий наткнулся спиной на препятствие. Подскочив на месте от неожиданности, он резко развернулся и увидел стоящую перед собой уборщицу Анну, кажется, так ее звал консьерж.

На мгновение взгляды их встретились друг с другом. Дмитрий посмотрел в ее карие глаза, и как ему показалось, не увидел в них ничего кроме пустоты и безразличия. Он уже видел этот взгляд прежде, взгляд человека потерявшего в жизни все, что когда-то любил и винящий в своих бедах всех, но только не себя. Такой же взгляд был у его отца.

Время не пощадило ее лицо: щеки и лоб изрезаны глубокими морщинами покрывающими дряблую кожу. Волосы с проступающей в некоторых прядях сединой были небрежно заделаны в пучок. Зеленая униформа с пятнами на рукавах висела на ней так, словно была на два размера больше.

— Что Вам здесь нужно? — затянула она своим хриплым, резавшим уши, прокуренным голосом.

Похоже, Дмитрий не ошибся, связав ее взгляд со взглядом отца: дыхание Анны слегка отдавало нотками алкоголя.

Я… — он повернулся обратно в сторону стоявшего гроба, но обнаружил на его месте пустоту. Страшная находка исчезла. Дима почувствовал необыкновенное облегчение, а вслед за ним и недоумение: — Я… — снова повторил он, не зная, что ответить в свое оправдание, как будто находился на допросе в зале суда.

Дмитрий не мог больше терпеть ее сверлящего взгляда, ему хотелось просто взять и убежать, скрыться навсегда от этих ужасных глаз. И поддавшись своим инстинктам, он выбежал прочь из вестибюля, случайно задев своим плечом плечо Анны.

— У ТЕБЯ ВООБЩЕ, ВСЕ ДОМА? — крикнула она ему вслед, но Дмитрий ее не слышал, он думал лишь об одном — как бы побыстрее уехать из этого проклятого мотеля.

Добежав до стоянки, он достал из кармана джинс ключи от машины, открыв дверь своего «Мерседеса» нервно вставил ключ в замок зажигания и завел машину. Двигатель равномерно загудел. На звук заведенной машины из номера выбежала Яна. Волосы ее были еще мокрыми, но собраться за прошедшее время она уже успела.

— Что ты делаешь? — спросила Яна со второго этажа, глядя на Дмитрия, так словно у него были «не все дома». То, что вытворяет ее муж, она не понимала.

— Бери вещи и спускайся, — сказал он.

— Но…

— БЫСТРЕЕ, — крикнул на нее Дмитрий.

Не помедлив и секунды, она скрылась в дверном проеме седьмого номера, и через мгновенье, выбежав на балкон с двумя спортивными сумками начала спускаться по лестнице.

— Что происходит? — потребовала она объяснений, отдавая мужу сумки, чтобы он закинул их в багажник. — Скажи мне!

Дмитрий посмотрел на нее: выглядела она очень испуганной и в недоумении стояла в ожидании ответа.

— Мы уезжаем, — бросил ей он. — Садись в машину.

— А как же номер? Нужно отдать ключи…

— К ЧЕРТУ НОМЕР, К ЧЕРТУ КЛЮЧИ. САДИСЬ В МАШИНУ Я СКАЗАЛ!

Дмитрий не мог себя контролировать. Он хотел лишь как можно быстрее уехать от этого места куда подальше, а Яна лишь тормозила его, задавая глупые вопросы. Конечно, он понимал, что и сам бы спрашивал то же самое, будь он на месте Яны, но крайние ситуации требуют крайних мер! Дима сам не знал, что произошло с ним в том вестибюле. Эти глюки… теперь он наконец то понял, все что он видел: идущего мужчину вдоль дороги, а затем его же в окне второго номера мотеля, самого себя лежащим в гробу… Это все не на самом деле, ничего не было, а если и было то только в его голове. «Что же со мной происходит, неужели я схожу с ума? — подумал он. — А может тепловой удар? Бывают ли при этом галлюцинации? Вполне возможно…». Происходящее его пугало, пугало очень сильно, но рассказывать обо всем этом Яне он не собирался, на нее и так много всего навалилось за эти дни и лишний раз волновать ее ему не хотелось.

«Но что, же мать твою со мной творится?»

В дороге время летело незаметно. Дмитрий точно не знал, сколько они уже едут: час, два, три… Он давил на педаль газа, стараясь быстрее скрыться от злополучного места. Дмитрий решил списать вину во всем, не на себя, не на свой «поехавший» разум, а на придорожный мотель, подобно тому, что было в романе Стивена Кинга «Сияние», наверное, так было намного легче.

Стрелка спидометра слегка превысила отметку в сто километров в час и стабильно держалась так на всем протяжении пути. Яна всю дорогу сидела, не проронив ни слова и даже скорость автомобиля с которой несся ее муж, ничуть не пугала ее. Хотя раньше скорость превыше 80 километров уже вызывала стрессовые ощущения и панику. Поначалу она смотрела на мелькающие деревья, отвернувшись от Дмитрия, разговаривать с ним ей не хотелось, а затем и вовсе уснула. Разбудило ее неприятное ощущение в мышцах: ноги и шея ужасно затекли.

— Послушай, извини меня, — произнес Дима, увидев, что Яна открыла глаза. — Я не хотел…

— Почему мы так резко уехали? — прервала она его.

— Я… Я не знаю. Не могу тебе сказать…

— Так ты не знаешь или не можешь? — давила Яна.

— Не могу объяснить, что произошло со мной. Эта внезапная поездка, и твой отец… думая о нем, я вспомнил своего отца. Ты же знаешь, какие у меня были с ним отношения. Я просто сорвался, вот и все.

— Просто сорвался, — выдохнула она.

Горячее солнце светило прямо в лобовое стекло, отчего в машине становилось все жарче и жарче. Покалывание в ногах прошло, и теперь Яна заметила, что сидит в холодном поту, ее одежда неприятно прилипала к влажному телу. Она опустила дверное стекло еще ниже, прохладный ветерок играючи залетел в душный салон, внеся с собой свежесть хвойных деревьев растущих по обочинам трассы.

— Где мы сейчас едим? — спросила Яна, поняв, что их разговор зашел в тупик. — Сколько еще осталось до города?

— Прямо перед тобой в бардачке лежит карта, возьми да посмотри.

— Очень остроумно — съязвила она.

Дима с силой сжал руль, чувствуя, что еще пару фраз сказанных друг другу и назреет ссора. А этого Дмитрий совсем не хотел, но мозг яростно заставлял в данный момент послать жену куда подальше. Дима всего-то лишь хотел попросить прощения, а она начала язвить ему в ответ, всегда, когда она это делала, дело доходило до конфликта: с криками, со слезами и иногда с угрозами развода. Но что уж тут поделать такова семейная жизнь. Он попытался успокоиться и дабы избежать размолвки повернулся к жене и сказал:

— Послушай…

— Тормози!.. — вскрикнула Яна, глядя огромными, как шары глазами куда-то вперед.

Он посмотрел на дорогу и, вдавив педаль тормоза до отказа, резко дернул руль вправо, чтобы уйти от столкновения. Впереди прямо перед ними стоял человек, как успел заметить Дмитрий — мужчина. Но было уже поздно машина со свистом стирающихся об асфальт шин, задела его краем капота. Он скользнул по лобовому стеклу, оставив на нем трещину, а затем ушел из поля зрения, упав на раскаленный асфальт. «Мерседес» слетел с дороги и с грохотом врезался в дерево.

***

Дмитрий медленно открыл глаза.

В машине тускло мерцал свет. В салоне повсюду лежали осколки, выбитых окон передних дверей. В воздухе резко пахло бензином. Из смятого капота клубами шел пар и в сильно треснутое, но не разбитое насквозь лобовое стекло упирались сломанные ветви деревьев.

Дмитрий поднял голову, вокруг все поплыло, к горлу стал подкатывать приступ тошноты.

«Что произошло?» — эта мысль, влетевшая в голову, в еще не восстановившееся, не пришедшее до конца в себя сознание, как, будто оно находилось в тумане, словно током прошлась по всему телу, заставив тут же понять весь страшный смысл произошедшего.

Адреналин хлынул в кровь, заставив тут же мозг работать с повышенной силой. Сердце бешено заколотилось, все тело охватила ноющая боль. Найдя на ощупь ручку двери, он дернул за нее, дверь открылась, и Дмитрий упал на холодную сырую землю. Падение дало о себе знать, голова закружилась и его вырвало. Перевернувшись на спину, он закрыл глаза и пару раз вдохнул, пытаясь успокоиться.

За то время пока он был без сознания, наступила ночь.

«Сколько прошло времени?», — подумал Дмитрий, все еще лежа на сырой холодной земле.

Собрав в себе все последние силы, он поднялся с земли. Он был в шоке от того что с ним случилось и едва стоял на ногах. Только сейчас до него дошло, что рядом с ним в машине ехала жена, но в салоне в данный момент ее не было. Он глубоко вдохнул и что было сил, прокричал:

— ЯНА… — Крик эхом разнесся по лесу, уходя по ветвям деревьев куда-то вдаль. Ответа не было.

ЯНА… — снова закричал Дима. И вновь ничего. Тишина.

«Где же ты? Возможно, она вышла на трассу. Главное чтобы с ней все было в порядке».

Дмитрий вышел на дорогу, но и там он ее не обнаружил. Лишь темнота и только полная луна тускло освещала дорогу. Ни единой души.

На асфальте черным виднелись следы от шин, оставленные во время торможения, резко уходящие с дороги к обочине, в то место где был разбитый автомобиль. Дмитрий присел и провел рукой по оставленному следу протектора. Пальцы обожгло холодом от асфальта.

«Как такое может быть? — Дмитрий на секунду задумался. — Ведь целый день стояла сильная жара, асфальт не мог остыть так быстро».

Огромные тучи заслонили единственный источник света, сделалось еще темнее. Дмитрий перевел взгляд с асфальта на небо.

«Только этого еще не хватало, — подумал он и, собираясь обернуться назад, чтобы посмотреть, когда пройдут тучи, его взгляд неожиданно упал на фигуру человека, стоящего около… Дима прищурился: — Около машины!».

Яна? — спросил Дмитрий, всматриваясь в силуэт. — Это ты?

Ответа не последовало, человек молча, стоял без единого движения.

Дмитрий начал медленно подходить.

«Нет, это точно не Яна, она не такая высокая, да и телосложение похоже мужское».

— Кто вы? — снова спросил он, подходя все ближе и ближе. — Вы можете мне помочь? — Дима указал рукой на разбитый автомобиль.

Неизвестный все стоял на месте, словно находился в кататоническом ступоре. Отчего Дмитрию сделалось не по себе. Тучи постепенно уходили, и свет луны снова возвращался на дорогу, осветив незнакомца.

Увидев его, Дмитрий вздрогнул. Во мраке леса, что окружал их, Дима опознал стоящего перед ним незнакомца: мужчина лет сорока, крупного телосложения, в черном деловом костюме. Именно его он видел сначала идущего по обочине, а затем в окне номера придорожного мотеля. Мужчина все стоял и смотрел на свою машину, словно не замечая подошедшего к нему Дмитрия.

— Кто вы? — спросил Дима. Неожиданно страх отпустил его, ушла и боль, чувствовалась лишь необычайная легкость.

Незнакомец дернул головой и спокойным голосом произнес:

— У меня есть много имен, — на секунду он помедлил. — Но больше всего я известен как — смерть, но если быть точным, то ее воплощение.

Любой на месте Дмитрия счел бы его сумасшедшим, но он понял, что тот не врет и говорит на полном серьезе.

— Ты, наверное, хочешь спросить, как ты можешь меня видеть и почему видел раньше? — продолжил человек в черном костюме. — Говорят, что перед тем как уйти в мир иной люди чувствуют приближение своей смерти, в твоем случае ты ее видел, а не чувствовал.

— Я что умер?

— Умирает тело, а душа остается. Моя задача проводить тебя, указать путь…

— Путь куда? — удивился Дмитрий.

— Я не вправе говорить, со временем ты сам все узнаешь!

— А где моя жена?

— С ней все в порядке.

Услышав эти слова, Дима почувствовал умиротворенность. Он понимал, что больше никогда не увидит ее, не прикоснется к ней, но все, же он чувствовал радость, от того что она жива.

Человек в черном костюме указал на заднюю дверь своего автомобиля:

— Садись, нам предстоит долгий путь.

Дмитрий посмотрел на машину и понял, что на ней нет ни номера, ни каких либо других опознавательных знаков, определить марку машины он так же не смог.

— Куда мы поедим?

— Туда, где тебя кое-кто ждет. Он уже давно хочет попросить у тебя прощения, за все что сделал.

«Отец», — понял Дмитрий, садясь в автомобиль.