Глава 7

Библиотека — небольшой дом, отличающийся от жилого только размерами, встречала нас тишиной и уютом. Ряды столов и книжных полок, на стенах — коллекция красных знамен и портретов Ленина. Похоже её оформлял человек с крепкими коммунистическими идеалами ...

За стойкой, положив голову на кипу журналов, мирно дремала девушка с короткими черными волосами. Очки с толстыми линзами сьехали набок, миловидное лицо библиотекарши портил расплывшийся под глазом синяк. Я уже догадалась где она его получила ...

— Женя такая милая когда спит… давай подождем — прошептала Алиса

Я взглянула на её левый глаз и кое что мне показалось странным

— У тебя нет синяков после вчерашнего

Рыжая оттащила меня за стелаж

— Я… генетически усовершенствована. Повышенная мускульная сила, выносливость, скорость регенерации… и с психикой что то намудрили. Еще до войны американские военные пытались создать суперсолдат… И сейчас исследования продолжаются вместе с Медицинской Службой. Это очень важно для человечества — тихо ответила она

— Фига себе ...

Алиса криво улыбнулась

— В общем, я такая, как родилась… Подожди немного, а я за девчонками сбегаю

С этими словами она скрылась за дверью

Побродив по помещению, я принялась разглядывать висевшую на стене карту мира. Коричневый цвет, обозначавший непригодные для жизни радиоктивные пустоши господствовал на большей части Северной Америки, Западной Европы и Центральной России, красный — территории Союза — преобладал в Средиземноморье и Южной Сибири, им была окрашена Австралия, Южная Африка, Япония, часть Китая, россыпи отдельных анклавов были разбросаны по всей карте… пятнами плесени зеленели территории Халифата на Среднем Востоке, яркими кляксами выделялись сохранившиеся с довоенных времен государства типа Бразилии и Индии — отец говорил что это ненадолго ...

Я решила взять почитать книгу, что бы скоротать время. Раньше… у меня были школьные учебники, инструкции и мануалы по электрооборудованию. Наверно я любила читать, но проверить это не было возможности. Нынешнее нелегкое время требует много даже от детей ...

Я взяла первую попавшуюся. Старая, потрепаная, пару раз подклееная… Открыла наугад

Придя в ближайший город, лежавший за лесом, Заратустра нашёл там множество народа, собравшегося на базарной площади: ибо ему обещано было зрелище — плясун на канате. И Заратустра говорил так к народу:

Я учу вас о сверхчеловеке. Человек есть нечто, что до́лжно превзойти. Что сделали вы, чтобы превзойти его?

Все существа до сих пор создавали что-нибудь выше себя; а вы хотите быть отливом этой великой волны и скорее вернуться к состоянию зверя, чем превзойти человека?

Что такое обезьяна в отношении человека? Посмешище или мучительный позор. И тем же самым должен быть человек для сверхчеловека: посмешищем или мучительным позором.

Вы совершили путь от червя к человеку, но многое в вас ещё осталось от червя. Некогда были вы обезьяной, и даже теперь ещё человек больше обезьяны, чем иная из обезьян.

Даже мудрейший среди вас есть только разлад и помесь растения и призрака. Но разве я велю вам стать призраком или растением?

Смотрите, я учу вас о сверхчеловеке!

Сверхчеловек — смысл земли. Пусть же ваша воля говорит: да будет сверхчеловек смыслом земли!

Я заклинаю вас, братья мои, оставайтесь верны земле и не верьте тем, кто говорит вам о надземных надеждах! Они отравители, всё равно, знают ли они это или нет.

Они презирают жизнь, эти умирающие и сами себя отравившие, от которых устала земля: пусть же исчезнут они!

Прежде хула на Бога была величайшей хулой; но Бог умер, и вместе с ним умерли и эти хулители. Теперь хулить землю — самое ужасное преступление, так же как чтить сущность непостижимого выше, чем смысл земли!

Некогда смотрела душа на тело с презрением: и тогда не было ничего выше, чем это презрение, — она хотела видеть тело тощим, отвратительным и голодным. Так думала она бежать от тела и от земли.

О, эта душа сама была ещё тощей, отвратительной и голодной; и жестокость была вожделением этой души!

Но и теперь ещё, братья мои, скажите мне: что говорит ваше тело о вашей душе? Разве ваша душа не есть бедность и грязь и жалкое довольство собою?

Поистине, человек — это грязный поток. Надо быть морем, чтобы принять в себя грязный поток и не сделаться нечистым.

Смотрите, я учу вас о сверхчеловеке: он — это море, где может потонуть ваше великое презрение.

В чём то самое высокое, что можете вы пережить? Это — час великого презрения. Час, когда ваше счастье становится для вас отвратительным, так же как ваш разум и ваша добродетель.

Час, когда вы говорите: «В чём моё счастье! Оно — бедность и грязь и жалкое довольство собою. Моё счастье должно бы было оправдывать само существование!»

Час, когда вы говорите: «В чём мой разум! Добивается ли он знания, как лев своей пищи? Он — бедность и грязь и жалкое довольство собою!»

Час, когда вы говорите: «В чём моя добродетель! Она ещё не заставила меня безумствовать. Как устал я от добра моего и от зла моего! Всё это бедность и грязь и жалкое довольство собою!»

Час, когда вы говорите: «В чём моя справедливость! Я не вижу, чтобы был я пламенем и углем. А справедливый — это пламень и уголь!»

Час, когда вы говорите: «В чём моя жалость! Разве жалость — не крест, к которому пригвождается каждый, кто любит людей? Но моя жалость не есть распятие».

Говорили ли вы уже так? Восклицали ли вы уже так? Ах, если бы я уже слышал вас так восклицающими!

Не ваш грех — ваше самодовольство вопиет к небу; ничтожество ваших грехов вопиет к небу!

Но где же та молния, что лизнёт вас своим языком? Где то безумие, что надо бы привить вам?

Смотрите, я учу вас о сверхчеловеке: он — эта молния, он — это безумие!

Притча о канатоходце, свалившимся в пропасть, мне показалось весьма своевременной. Человечество… оступилось, и теперь поредевшее, жутко израненое, держится за тонкий канат зубами и ногтями, все таки двигаясь вперед… Этот Ницше был неглупым человеком ...

Раздался стук в дверь, в библиотеку ввалились София и Алиса, державшая за талию Оливию

Женя подняла голову и сладко потянулась

— А чего… что надо — проворчала она, как то не слишком дружелюбно

Я протянула ей листок бумаги

— А, новенькая

Она не глядя поставила подпись

— Женя, оторви свою задницу от стула! Мы будем проводить симпосион под платанами, как в античности! — бодро воскликнула София

— Где я вам платанов возьму, извращенки! Одни березы кругом — буркнула библиотекарша и все таки встала из за стола

Слова Жени честно говоря меня задели… хотя какой смысл обижатся? Родилась я такой или моя психика необратимо изменилась из за невеселой окружающей реальности — в любом случае больше нет смысла притворятся нормальной ...

Мы вышли наружу. Рядом с домиком, в выложенном камнями очаге уже горел костер, на решетке жарились отбивные из курицы, рядом — стоял котелок с закипающим кофе ( я с опозданием вспомнила что пропустила завтрак, несомненно это София постаралась )

— Симпосион — это типа пикник? — догадалась я

— Ну вроде того — улыбнулась София и заботливо посадила меня рядом со с собой на полусгнившей колоде