Глава 5

Полковник сидел у себя в кабинете. На 50 метровой глубине было +15 целый год, разве что зимой некоторые ходили в шапках, наверное, по привычке, пил потихоньку чай с граненого стакана, в который добавил немного вишневой наливки, конечно же для вкуса. Рядом стоял наполовину полный стакан этой самой наливки, к которому он еще не притрагивался. В дверь постучался Соколов, что это майор, Тетерев не сомневался, целый год стучится одинаково, хоть бы сменил рингтон, а то надоел уже порядком, скоро снится будет.

— Входи!- повысил голос Тетерев, чтобы майор услышал из-за двери.

— Здравствуйте Виктор Петрович. Вызывали?- Поздоровался майор входя в помещение.

— Здравствуй Паша. Садись!- Указал полковник на стоящий напротив стола старый кожаный стул.- Чай будешь?

— Не откажусь.- Молвил Соколов, усаживаясь в комфортное, по нынешним временам, кресло.

Тетерев открыл сзади стоящую тумбочку и вынул еще один стакан. Поставил на стол, взяв небольшое полотенце, протер стакан, привычным движением налил из самовара кипяточка, кинул пакетик чая и передал стакан ждущему Соколову.

— Может наливочки?!- Указал он на стоящую за самоваром початую бутылку красной, как кровь, наливки.

— Я же на службе.- Немного неестественно, можно сказать намеренно, приподнял бровь Соколов.

— А на прошлой неделе, когда мы с тобой Паша, выпили вдвоем целый пузырь, ты был не на службе?- Полковник, улыбаясь, достал бутылку и начал откручивать крышку.

— Виктор Петрович! Ну, как я вам могу отказать составить компанию. Вы же мне как отец.

— То-то же.- Сказал Тетерев, наливая не дурно пахнущий алкоголь в еще один стакан.- Ты лучше скажи, что там наши связисты, рацию не починили?- Тетерев, наливши пол стакана, поставил бутылку, не закручивая, назад, за самовар.

— Говорят, ее невозможно починить без… ну… как это они там говорили?… А! Без необходимых радиодеталей для усилителя частоты магнетрона, как-то так, вроде. Мол, у нас такая, мля, система, что без этой херни ничего не работает. Тем более я по ихнему не фирштейн, почти ничего не понимаю, когда разговор доходит до их аппаратуры.- Улыбнулся Соколов, беря стакан с наливкой и немного отпивая.- Так что дозвонится до «Тумана» мы не сможем.

— Ну… Ладно, хрен с ним, это уже не важно.- Полковник непроизвольно махнул рукой.- Я тут, пока сидел, немного подумал про то, что будем делать если не починят связь, и кое что все-таки придумал…

— Дайте я угадаю!?- выдержал театральную паузу Соколов, вглядываясь в верхний угол комнаты.- Я завтра еду на разведку в «Туман»?

— Именно!- Поднял указательный палец вверх Полковник.- Паша, я всегда поражался твоей сообразительностью.- Засмеялся Тетерев.

— Да Виктор Петрович, я такой.- тоже засмеялся майор.

— Знаешь Паша, эта твоя фраза, уже голубизной попахивает.- Полковник уже не мог сдерживаться, и кабинет заполнил зарывистый смех новоиспеченных собутыльников.

Немного посмеявшись, и допивши наливку, полковник дал наставления Соколову, и тот ушел, готовится к завтрашней экспедиции. Все-таки, можно было бы и позже поехать, но отлаживать нельзя было, командование как никак, вдуть могут так, что мало не покажется. Хотя, кому они сейчас вообще могут вдуть? Похоже, страны уже как таковой нет, а выходя из этого – командования как такового тоже… Тетерев еще долго сидел в кресле, раздумывая о чем-то своем медленно погружаясь в объятия морфея…

***

Сердце Артема билось очень сильно, не так от пробежки по лестнице, как от звонящего телефона, который молчал всё время их пребывания в убежище. Почему именно сейчас? Может из-за того, что они вышли на поверхность, и кто-то об этом узнал? Или… так можно думать до бесконечности, а телефон не будет долго ждать. Артем привычным движением руки снял трубку, глубоко вздохнул и приложил ее к уху.

— Алё.- Произнес Артем. В трубке слышалось только шипение и негромкий частый треск.- Алё.- Повторил он, в трубке по-прежнему были слышны только треск и шипение…

— …ать… ка…- неожиданно в трубке раздались обрывки фраз.-… как м… Приём! Как ме… по… главн… авельева… — «Черт ничего не разобрать» подумал Артем.- …пол пути… топлива ма… встре… центр … ядерных раке… адцать … ём! … «Туман» как м… это центр … ракет, как меня… — прошло несколько секунд полной тишины.- вам дви… расчет… ытия восемь часов. Приё…

Артем собирал по крупицам искаженные, но узнаваемые, обрывки слов и целые фразы. Некоторые, отчетливо слышимые, фразы он запоминал. Но в целом картина оставалась неясная. Опять наступила тишина, возможно, они ждут ответа? Или помехи настолько сильные, что происходят постоянные обрывы связи? Артем в этом не понимал, но решил попробовать что-то сказать еще, не зная, услышат ли его там, на другом конце провода, или нет.

— Я вас плохо слышу. Помехи! Повторите еще раз.- Артем говорил в трубку так громко, как 80 летняя бабушка, которая боится, что ее не услышат.- Кто это?

— Рады…ас слышать… тоже на… омехи… азь … вам ле… эки… емя прибытия … осем…. асов. Ждите м…. отом… тринадцать…онец связи.

Дальше настал полный штиль, даже шипение прекратилось. Артем осторожно положил трубку назад, на телефон. Немного постояв, повернулся к Толику, тот смотрел на него широко раскрытыми глазами, с таким выражением лица он был похож скорее на рыбу, нежели на человека, которого распирает нетерпение.

— Ну! Кто это был? Что сказали? Это военные, или кто другой? Нее, точно военные, я тебе говорю…

— Да погоди ты!- Прервал разгорячившегося брата Артем.- Дай сказать! В общем, кто это был, я не знаю, не разобрал…

— Что значит не разобрал? Тёма, давай колись, что слышал, а то я тебе…- Толик поднял Сжатый кулак, показывая, что ему надо сразу все рассказать, но выражение лица сводило на нет его предостережение.

— Из того, что я понял, можно предложить, что с нами попытался связаться какой-то центр ядерных ракет, может быть, и они на пол пути к нам, прибудут же они либо через восемь часов, или в восемь, только не понятно утра или вечера.

— И чё нам теперь делать? Ждать? Я же не засну теперь, всю ночь в потолок смотреть буду. Блин, ну чё ты молчишь?

— А что мне говорить? То что ты сразу же уснешь, как твоя голова коснется подушки? Ну дак! В этом я как раз не сомневаюсь, если бы не я, ты бы Толюсик, наверное, проспал эти 11 месяцев, как мэдвэд в берлоге посасывая консервы.

— Ты это, не съезжай с темы, лады? Что делать теперь то будем?

— А ничё!- Отрезал Артем.- Я лично спать, но перед сном на унитазе офицерском посижу, что-то твоя собачатина наружу просится.- заулыбался Артем.

— А если они бандиты и придут раньше, а мы будем спать,- не обратил внимание на реплику про собаку Толик.- что тогда? Не подумал? А я вот как видишь о нужном думаю, а ты…

— У нас гермодверь, кадр ты ученый,- шутливо прервал его на полуслове Артем.- которую можно заблокировать изнутри, тем самым рычажком, если не помнишь, сам же его нажимал. А она то метровой толщины,- в воздухе показал Артем размер, как рыбаки показывают размер рыбы.- ЯДЕРНЫЙ взрыв выдерживает, что тогда ей бандиты сделают? Они неделю ее пилить автогеном будут, если вообще пропилят. Я,- Артем ткнул себе в грудь указательным пальцем,- больше склоняюсь ко второму Толик.

— Ну да, логично, я даже не подумал...- начал жевать губы Толик, о чем-то думая.

— Ты как хочешь, но я лично, пойду спатоньки. Как говорится, утро вечера мудренее.- Артем повернулся и пошел в сторону лестницы,- А ты, если хочешь, можешь спать возле гермодверей, будешь вместо сторожевой собаки, если будет кто идти погавкай, я прибегу и дам тебе косточку, параноик.- засмеялся Артем заходя на лестницу.

— Не смешно, я спать буду на мягкой кровати, во всех удобствах, а сон мой будет как у меленца, т.е. младенца.- быстро выправился Толик, но это уже не помогло, Артем надрывал себе живот стоя на площадке. Видимо заснуть сегодня действительно будет трудно…

***

Из иллюминатора уже проникали первые лучики восходящего солнца, ослепляя и заставляя, зажмурится Ивана. Они летели уже шесть часов, смертельно хотелось в туалет, плохо, что не разрешали вставать, а мочится под себя, ни у кого не возникало желания. Чёрт, сколько же еще сидеть в этой консервной банке? Еще шесть часов, или же больше? Ивану хотелось встать и размять затёкшие ноги, спина страшно садила из-за неудобных сидений. Все отделение проклинало пилотов, которые вели машину, мягко говоря, не аккуратно. Все время сильно трясло, но ходящий вдоль самолета капитан казалось, не ощущал тряски. Вот он в очередной раз вошел в кабину пилотов, наверное узнать обстановку и время прибытия.

Все произошло год назад, когда Иван только вернулся из отпуска. Был теплый, обычный летний день, он только и успел, что разложить в шкафчик свои маленькие пожитки, как прозвучал сигнал боевой тревоги. Организм за многие годы службы уже привык к постоянным учебным, все-таки стратегически важный объект, так что он на автомате? быстро надел летнюю форму и через две минуты уже получил свой автомат с боекомплектом, а также шлем с бронежилетом. Его отправили на сторожевую вышку с северной стороны, где он и просидел шесть часов, наблюдая за безлюдным лесом внутреннего периметра. Потом его сменили, и прибывши в казарму, он первым делом лег спать, простоять шесть часов занятие не легкое, и требуется восстановление сил, особенно для военного. Проснулся он как раз к ужину, поевши и немного поболтав со своим взводом, он задумался. Возникли подозрения, что тревога совсем не учебная, но узнать больше не получалось, только Батя мог сказать что-то на разводе. Когда вечером все построились, хотя все сказать нельзя было, половина личного состава была в наряде, Батя рассказал, что произошло. А произошло страшное, ядерная война непонятно против кого, а может и понятно, только Батя не хочет об этом говорить. Все стояли на плацу, боясь даже вздохнуть во время речи. Генералу, командовавшему центром, было уже давно за 50, но даже командование не решалось отправить его на пенсию, ведь человека с такими заслугами, влиянием и боевым опытом найти оказалось просто невозможно. Никто не мог поверить в то, что рассказывал им Батя, ведь в последнее время ни с кем не происходило вооруженных конфликтов, и тем более не была объявлена война, все больше походило на розыгрыш. С краткого рассказа стало ясно, что им очень повезло, все ракеты, нацеленные на «центр», были сбиты доблестными войсками противовоздушной обороты, от которых, наверное, ничего уже и не осталось, вечная им память. Весь остров оказался отрезанным от большой земли, радиосвязь не работала, точнее, работала, но только на 500 километров, и поймать хоть какую-то частоту, кроме аварийного оповещения не получалось. Оставались только старый паром, ржавеющий сейчас в порту, и десантный самолет находящийся на консервации, возле аэродрома, в 40 километрах от центра, чтобы привести его в порядок потребуется несколько недель, если не месяцев, все-таки машина 20 лет простояла не тронутая. Генерал сразу отмел идею, сто процентов появившуюся у некоторых солдат, путешествия через океан на БТР и БМД, «лаконично» объяснив невозможность в принципе этого крестового похода. Объяснил, что пока они не наладят связь, никто никуда не ринется, а дезертировать не получится, так как до земли около ста километров сурового океана. Дальше последовали приказы командирам подразделений, коих насчитывалось аж 12 штук, из них 2 полноценные роты обычных срочников и 10 отделений специально обученных контрактников, куда входило отделение Ивана, каким он и командовал в чине лейтенанта. Батя только усилил наряды и чуть больше загрузил личный состав работой. Отделению Ивана же приказали патрулировать внешний периметр, а это без малого 100 квадратных километров, конечно, ему это не понравилось, пол дня бродить по острову занятие не из легких, но приказ есть приказ. Так, каждый пятый день, они патрулировали периметр, не находя абсолютно ничего, только раз, ближе к зиме, натолкнулись на белого медведя, который завидев людей сразу ретировался в неизвестном направлении. Больше ничего не происходило, только в первых числах весны к берегам прибило катер береговой охраны весь покрытый пулевыми отверстиями и измазанном изнутри запекшейся кровью. После этого, Батя приказал установить на берегах, с нескольких сторон, укрепленные огневые точки, для предотвращения внезапного нападения вероятного противника. Ближе к лету, эскимосы выловили из воды труп американского пилота, с множеством пулевых отверстий, даже странно, как его так могло изрешетить в сверхзвуковом самолете? Пилота похоронили со всеми почестями, ведь пока не известно, враг это или нет. Может даже США здесь не причем?- пронеслось тогда в голове у Ивана. Вот так, ничего особенного, кроме патрулирования и несения нарядов, взвод Ивана не делал. Но ни тут-то было!

Вчера вечером командование словно взбесилось, всех поставили на штыки, в том числе и гражданских. Взводу Ивана приказали готовиться к длительному перелету с усиленным боекомплектом в точку начала маршрута; не задавая лишних вопросов, он принялся выполнять приказ. Бойцы уложились за час, каждый был одет в новенькие бронежилеты, закрывающие горло и пах, в шлемах полусферах, с поднятым, сейчас, забралом, у пятерых бойцов были новенькие «Абаканы», которых на складе имелось несколько сот штук. Три бойца были вооружены автоматами AЕK – 971, у каждого также имелся АПС на поясе. Снайпер по прозвищу «Штык», был вооружен комплексом ВССК «Выхлоп», а один боец, огромный бык под два метра ростом, держал на плече «Печенег», а еще три короба с патронами висели сзади. Этому здоровому вояке, Иван лично присвоил позывной «Кабан», на что он даже не обижался, скорее наоборот, немного был рад, по понятным только ему причинам. У одного солдата, с полностью «подходящим» ему позывным — «Тюльпан», имелся револьверный гранатомёт РГ-6 и автомат «Тис». Иван же был вооружен «Валом», с магазином на 30 патронов, специально переделанным из 20 емкого, а на груди, на манер американских коммандос, у него висел «Грач». Все стояли возле казармы и ждали, когда их заберут. Примерно через пять минут за ними приехал автобус с затемненными стеклами. Когда некоторые солдаты из группы Ивана докурили, все сели в машину, автобус еще немного постоял, водитель с кем-то говорил по рации, и еще через 10 минут автобус уже проезжал через КПП части, в сторону аэропорта. К аэропорту ехали молча, каждый думал о чем-то своем. Возле самолета, их лично провожал Батя. Генерал дал последние установки, и отделение принялось усаживаться в десантном отсеке самолета.

Как же хотелось посмотреть в иллюминатор! Увидеть, что случилось с землей. Сильно ли изменился ландшафт, всё-таки год просидели на этом чертовом острове, не ведая, что творится вокруг. Даже сходить некуда, в свободное время от службы. Что возьмешь от нескольких десятков эскимосов, или кто там они, живших в небольшом поселке недалеко от базы? В общем, была полная скукотень, хорошо, что прапор смастерил самогонный аппарат, хоть какая-то радость для души. У Ивана даже возникло подозрение, что Батя, закрывает глаза на попои личного состава. На прапора, похоже, полностью забил, давая делать ему свое чёрное дело.

Капитан наконец-то вышел из кабины, и удовлетворенно сказал, что через четыре часа они прибудут на место посадки, на старую взлетную полосу, оставшуюся еще с 70-х и чудом сохранившуюся, по крайней мере, год назад она была.

— Товарищ капитан! Разрешите обратится!- Созрел наконец-то Иван.

— Спрашивай «Буран». — Обратился капитан к Ивану за его позывным.

— Товарищ капитан, можете хоть вы объяснить, куда мы летим? А то нам вчера так никто ничего не сказал. Приказали подготовится, потом приехали и отвезли к самолету, по прежнему ничего не говоря, а для успешного проведения операции, будь то боевая или хирургическая, нужна информация, и побольше.- Иван выжидающе посмотрел на капитана.

— Странно. – Еле слышно прогудел капитан.- Вам должны были донести всю нужную вам информацию.

— Как видите, этого не произошло.

— Взвод! Слушай вводную!- Прокричал капитан чтобы услышали все, грохот от двигателей был немаленьким.- Вчера, в Центр поступил сигнал из одного объекта, считавшегося уничтоженным. Ваша задача – незаметно проникнуть на территорию объекта, если таковой сохранился, и постараться разузнать обстановку, по возможности наладить контакт. Возможно жесткое вооруженное сопротивление, будьте готовы ко всему. Вас высадят в 40 километрах дабы не привлекать лишнего внимания. По нашим подсчетам, эта зона должна быть свободна от радиации, но радиометрами не пренебрегать. Дальше, после Успешного проведения операции, или провала миссии, точка эвакуации все тот же аэропорт. Если дойти до аэропорта представится невозможным, вы должны добраться до местного шоссе, в 100 километрах от объекта. Там можно будет посадить самолет. Вопросы!

— Откуда эта информация?- спросил Миша — «Тюльпан», сидевший рядом с Иваном.

— У вас нет доступа к данной информации.- Отрезал капитан.

— Вот те на!- Миша хлопнул себя по колену.- Иногда создается впечатление что нас за стукачей держат.- Сказал он на ухо Ивану.

— Еще вопросы есть?- после некоторой паузы проорал капитан.

— Вопросов нет.- За всех ответил «Буран».

Капитан, удовлетворенный ответом, пошел обратно в кабину пилотов.

— И что ты обо всем этом думаешь?- Спросил Ивана «тюльпан» указывая головой в сторону кабины.

— Ничего не думаю. Нужно выполнить поставленную задачу и вернуться домой, то есть на базу.- Быстро выправился Иван.

— Я тоже домой хочу, только, наверное, нет уже дома.- Опустил голову Тюльпан. Достал из внутреннего кармана маленькую помятую фотографию с изображение красивой девушки с маленькой девочкой на руках. Немного подержав в руках и поцеловав, засунул обратно в карман, ближе к сердцу.

— Может они еще живы!- Подбодрил его Иван.- Вот закончим операцию…

Договорить Иван не успел. Взрыв с огромной силой дал по барабанным перепонкам. С правой стороны, где сидели несколько его людей, раздались крики боли. Повернувши голову он увидел несколько человек, неестественно изогнувшихся, а позади них, фюзеляж самолета был похож на решето. Осколки сразу убили троих ребят, а «Тюльпан» держался за кровоточащую руку, видимо задело осколками. Тут же садануло по ушам второй раз, гораздо больнее предыдущего. Вторая ракета превратила хвост самолета в дырявый носок, начало сильно торохтеть, через несколько секунд хвост со свистом оторвало и самолет начало клонить вперед, а Иван почувствовал некое облегчение, как бы он стал легче на 10-20 килограммов. Сразу стало понятно – они падают. Капитан резко выполз, и тут же упал на пол, возле входа в кабину.

— Спрыгиваем!- прокричал он пытаясь встать, что ему удалось с трудом.

Так как планировали садится на полосу, то парашюты находились под сидениями и одеть их можно было за 20 секунд. Все начали шарить под сидениями и одевать парашюты. Управились где-то за минуту, самолет сильно трясло и невозможно было постоять, не то, что быстро одеть парашют. Иван посмотрел на всех, убедившись, что его люди уже стоят и ждут его указаний, он подошел и зацепил карабин за планку. Все последовали его примеру, только «Кабан» возился возле ящика с боеприпасами, набивая карманы гранатами. И как он умудрялся сохранять равновесие? Иван позвал его «литературным» языком с примесью анатомии, на что Кабан отреагировал, и сразу зацепил карабин. Капитан снова пошел к пилотам, пытавшимся выровнять самолет, держа два парашюта в руках. Иван повернул голову в сторону хвоста. Посмотрев немного через дыру, он резко сорвался с места и выпрыгнул из этого гроба с крыльями. Небольшой толчок просигналил о выходе парашюта. Подняв голову вверх, он с удовлетворением заметил начавший «надуваться» парашют. Еще один толчок, на этот раз намного сильней, просигналил о полном открытии купола. Он посмотрел на уже видимый самолет. Правое крыло оказалось полностью изрешеченным, двигатель горел и жутко дымил. Из дыры в хвосте продолжали выпрыгивать, с интервалом 3-4 секунды, его люди, последним выпрыгнул грузный Кабан. Расстояние до земли оказалось около километра, еще бы 30 секунд и все, собирай разноцветные котлеты. Вот выпрыгнул один из пилотов, за ним зразу второй и… стропу заклинило и пилот повис в паре метров сзади, болтаясь как кукла. Он сразу начал шарить рукой у себя на поясе, что-то блеснуло, нож, в этом не было сомнений. Пилот несколькими движениями отрезал стропу и начал падать, он выпустил запасной парашют, когда до земли осталось сотни две метров. Иван перевел свой взгляд обратно на самолет, в дырке показался капитан, последний выпрыгивает, настоящий командир, не какая небудь штабная крыса. Он выпрыгнул когда до земли оставалось около ста метров, на раскрытие парашюта же нужно двести. Купол капитана только начал раскрываться, как самолет на всей скорости почти плашмя упал на землю. Не было никаких голливудских ярких и красочных взрывов, просто поднялось немного земли в воздух, но даже через нее было видно, как капитан с наполовину раскрытым куполом врезается в твердую землю…