Мама

Моя мама работает в санатории. Она говорит, что к ним приезжают люди со всего СССР, потому что у них очень хороший радон, но я думаю, они приезжают чтобы мама их фотографировала, пела с ними ромашку белую, и задавала свои задания на вечерах отдыха. Мама красивая и ее все очень любят!

Дома, в ванной, она включает красную лампу страсти, (так папа говорит) разливает по ванночкам проявитель, закрепитель, и полощет там фотографии разных людей. На время красных страстей ванная закрывается. Туда стучаться нельзя, потому что мама пашет как проклятая, а мы потерпеть не можем, лучше бы кота покормили.

В мою комнату тоже нельзя — там глянцеватели, а Аркаша с Игорем им непременно свернут шею. Никакой шеи, конечно, нет, но они все равно свернут. Еще в моей комнате теперь много книг про химию, и блокнот где мама записывает формулы. Записывает и сразу черкает, хотя нас за такое ругает.

Все что остается в ванночках, мама сливает в кастрюлю на балконе, а когда та становится полной — разливает по банкам. Она добавляет в них желтый формалин, ставит банки в кастрюлю, что-то еще подливает и варит. На кухне в это время пахнет неприятно, но это не страшно, сначала и мы у мамы пахли неприятно, но от этого никто не умер. Она говорит, что если все получится, то у нас будут серебряные колечки и сережки. Я люблю колечки и жду их с нетерпением.

Когда страсти сварятся и сильно почернеют, их нужно вылить, а банкам, которые стали зеркальными, дать высохнуть. Мама к этому времени совсем чумазая; у нее черные ладошки и щека, а очки немного потемнели — это потому что она очень усердная, но папа говорит, что это классический пример жажды несметных богатств. Мама разрешает тут еще поговорить, но потом она расскажет о судьбе гугенотов в Варфоломеевскую ночь. Папа сразу уходит смотреть телевизор, наверное, знает эту историю. Он пошел бы в гараж, но там мужики все нормальные, и их жены никогда не притащат в дом газовую горелку и огнеупорный кирпич. Потому мужики папу клюют.

Дальше начинается самое интересное, но на это уже смотреть нельзя. Зато на второй день, мама хвастается блестящими капельками размером с монетку и говорит, что это настоящее серебро!

Со временем, я об этом всем забуду. У меня появятся новые хлопоты, монетки исчезнут, а колечки на их место так и не придут. А спустя много лет, когда я стану совсем взрослой, папы не станет, а квартира уже будет не нашей, мне часто будет сниться, что в той ванной снова включается красная лампа страсти, а на кухне, тоже чья-то мама варит серебро.