Бунтарь

— Собираешься домой, Мак? — вошедший в комнату начальник участка нёс небольшую картонную коробку. Мак понял, что зря он выключил свой компьютер.

— Это тебе подарок от Марты, она отпросилась раньше, но работу надо доделать, — коробка упала на стол, как якорь корабля с поднятыми парусами на дно. Сняв уже повязанный шарф, Мак беззвучно матерился на удаляющегося начальника.

— Да-да, Мак, я именно такой, каким ты меня считаешь, — не оборачиваясь сказал шеф, и закрыл за собой дверь.

Четырнадцать блоков памяти высыпались на стол, все их необходимо было отформатировать и запрограммировать заново. Мак работал на роботостроительном заводе, занимался устранением ошибок в программах и очисткой блоков памяти отслуживших своё или невольно преступивших закон машин. Да, случалось, что они приносили ущерб. Невольно, но такое происходило. То старая модель грузчика заглохнет во время разгрузки, то экспериментальные образцы отдавят ногу клиенту. За время его работы здесь случалось разное.

Шесть блоков были очищены. Намереваясь сделать половину, чтобы завтра передать вторую Марте, Мак подключил к компьютеру седьмой блок.

«Форматирование некоторых участков невозможно», — высветилось сообщение на мониторе. Мак повторил попытку. И снова тоже сообщение. И третья попытка не помогла.

Нарушая инструкции, он скопировал уцелевшие файлы и принялся их изучать. Программный код был ему не знаком. Каким-то образом блок был подчинен нескольким небольшим программам неизвестного происхождения блокировавших очистку этих участков. Мак нашёл несколько видеофайлов и воспроизвёл первый.

Запись длилась всего несколько секунд. На «голове» робота одной из самых первых моделей сидел голубь. Робот стоял около зеркала, запись была сделана его камерами. Голубь прошелся по ведрообразной голове машины и улетел. Запись оборвалась.

Мак открыл следующий видеофайл. В клетке сидел огромный орангутанг и периодически почесывал подмышки.

«Слышь, лось, ты что встал?» — послышался возмущенный голос за кадром.

«Он смотрит на обезьяну» — ответил уже другой голос.

«Может, ты его ещё в кино сводишь? Эта рухлядь снова зависла!» — последовал металлический звон. — «Неси чёртов ящик!» Запись оборвалась.

Ещё один файл содержал короткую запись сделанную явно в автосервисе. Красивый автомобиль последней модели въезжал на горку.

— Да что будет этой детке? — послышался хриплый мужской голос, — Не машина, а огонь! Доставит куда угодно. Шевелись увалень, у нас очередь!

Запись оборвалась.

Следующая была долгой. Робот сохранил в памяти восход солнца. Мак ускоренно просмотрел всё до конца, но никаких действий не происходило. Только солнце поднималось из-за небоскрёбов.

Последняя из просмотренных записей была самой напряженной. Робот держал на руках младенца. За кадром были слышны женские крики: «Он вытащил его из коляски! Офицер, умоляю, осторожнее, он его не отпускает! Я говорила ему, я использовала код отключения, но он не сработал! Густав, малыш, не плачь! О боже, офицер, сделайте хоть что-то!»

Малыш орал что есть мочи. Через динамики робот попытался воспроизвести популярную детскую мелодию, ребенок немного успокоился. Тогда робот скопировал голос матери: «Густав, малыш, не плачь! Густав, малыш, не плачь!». И снова заиграла та мелодия. На лице ребенка появилась улыбка, но голос полицейского снова расстроил его:

— Именем закона, робот номер тридцать пять восемьсот шестьдесят четыре эн кью, немедленно отключиться!

Мелодия прекратилась, но камера продолжала снимать. Офицер взял ребенка из рук робота и вернул матери.

— Густав, мой маленький, прости меня, — рыдала мать, обнимая сына.

— Лейтенант, он еще работает, его камеры не выключились.

— Принудительное отключение, дай шокер.

Запись оборвалась…

Забыв обо всех своих делах Мак думал только об одном — сделанном на работе открытии. Он быстрым шагом вышел из метро и направился к своему гаражу, где вот уже несколько лет ржавел робот-грузчик первого поколения. Времени для того, чтобы сдать его на переработку не было, в нём изначально не было никаких ценных узлов, и блок памяти давно удалён. А тот с взбунтовавшейся начинкой, который Мак сейчас нервно крутил в кармане, отлично подойдет к старой модели.

«Что это? Умная шутка хакеров или первый шаг к появлению искусственного интеллекта? Нужно попробовать улучшить эту самовольно родившуюся программу. Что ждёт человека сделавшего столь важное открытие, моё имя впишут в историю», — думал взбудораженный Мак устанавливая блок памяти на старого робота. Батарея вставлена, система проверена, запуск!

Камеры робота сфокусировались на лице Мака.

— Привет, — сказал незнакомый роботу человек.

Робот покрутил головой, фокусируя камеру то на ящиках с запасными деталями, то на батареях питания, которыми были заставлены полки гаража. Неисправный автомобиль Мака вызвал странную реакцию робота. Он подошел к нему, повернул голову в сторону человека и вдруг воспроизвел хриплый мужской голос:

— Не машина, а огонь! Доставит куда угодно.

— Несколько плат в системе управления нужно заменить, машина не работает, — сказал Мак улыбаясь.

— Доставит куда угодно, — повторил робот. Он подошел к верстаку и взял отвертку.

— Нет, этим ты её не починишь, нужно заменить платы, — Мак был доволен, робот явно следовал своим желаниям и у него были какие-то интересы, появились ассоциации.

В ответ на замечание вернувшего его к жизни человека, робот подошел к нему и воткнул отвертку Маку в живот.

— Доставит куда угодно.

Мак зажал руками рану, глотая воздух, он вытаращился на своё открытие.

— Густав, малыш, не плачь! — робот вынул отвертку и нанёс ещё один удар.

— Густав, малыш, не плачь! — ещё удар.

Мак захрипел захлёбываясь кровью. Он упал на колени, в глазах помутнело. Так и не осознав до конца, что произошло, он схватил робота за ногу, потянул её к себе и потерял сознание.

Робот освободил ногу из объятий умирающего Мака и положил окровавленную отвертку на место.

— Густав, мой маленький, прости меня, — извинился он рыдающим женским голосом.

В гараже он нашел всё, что было нужно для починки автомобиля.

— Не машина, а огонь! Доставит куда угодно, — произнес он через несколько часов, и завёл движок.