Лярвы

— Ляярвы, лярвы… проклятые лярвыыыы...

Он ходил одержимый от стены к стене впившись в волосы и содрав ногтями кожу головы до крови. Сочащиеся капли испачкали пальцы. Периодически он хватался за лицо, закрывая глаза и потому вид его был ужасен. Любой нормальный человек увидев это срочно вызвал бы скорую помощь, решив что перед ним сумасшедший или маньяк. Спутавшиеся и запекшиеся уже кое-где от крови волосы, взгляд не человека, а скорее какого-то животного, лицо испачканное кровью...

Примерно в таком виде его и застала Ольга.

— Ты сегодня что-нибудь ел? — ее голос звучал буднично и даже тускло.

— Нет, не знаю, может быть. Думать не могу, лярвы… Я здесь один живу, они поселились со мной...

— Они думают за тебя, отвлекись...

— Ты не знаешь о чем говоришь, ты пока еще можешь думать сама, я уже нет. Круг замкнулся. Хочу...

— Что хочешь?

— Не знаю, все хочу, я ведь столько мог бы!!!

— Знаю, — она грустно улыбнулась, вспомнив как встретилась с ним пару лет назад, когда он первый раз попал к ним в клинику. Тридцатилетний, сильный, большой не физически, но интеллектуально… И что с ним сейчас.

— Зачем я ее отпустил тогда? Почему не пошел за ней? Почему моя и ее реальность так разошлись? Я не думал, что она так быстро найдет мне замену. Как вообще можно найти мне замену, ведь она говорила что любит!

— И она не лгала. Просто она наверное устала и нашла альтернативный путь жизни.

— Но почему не я? Почему когда я потом нашел ее она не пошла со мной, а осталась с ним?

— Она верила ему, а не тебе. Понимаешь, ты видишь все через свое окошко, а она через свое.

— Да, но как мне быть?

— Найти другую.

Это был бесконечный разговор, который начинался как только они встречались и заканчивался, когда Ольга уходила приготовив еду и прибравшись. Близости между ними никогда не было, просто она почему-то чувствовала что это нужно не только ему, но и ей. Ее тянуло к нему, она была зависима от тех историй, которые он иногда рассказывал и много говорили о лярвах, как они постепенно брали власть и силу над его духом. Они жили за его счет, брали силу и сосали соки. Он был уже измотан ими, ведь и во снах они не давали ему покоя. Им удалось замкнуть круг его мыслей и оттого он отдавал им все больше и больше сил, не способный мыслить о чем-то ином, кроме себя и своей потери.

— Они были сначала добры. Они давали мне мечтать о ней, хотеть ее, когда я ухаживал за ней. Потом, когда мы стали близки я хотел все большего и они толкали меня. Мне было мало просто ее любви, я делал ей больно и потом, когда мирился с ней, то лярвы были довольны тому, что в эти моменты забирали у нас. Мы их питали. Я мучил ее. Мои действия были уже не мои. Я жил, чтобы кормить их, думая, что это я хочу скандалов и примирения, но это они провоцировали и вынуждали. Она устала раскачивать наш маятник все больше и шире. Она нашла спокойную любовь. Она права… Но как же я?

Ольга собрала грязные тарелки со стола. Запекшаяся еда. Дней пять, не меньше, прикинула она в уме.

— А давай в клинику? — Ольга любила брать иногда его под присмотр. Ей так было удобнее и спокойнее. Он становился все тяжелее.

— Нееее, ну может потом, через недельку. А сейчас у меня много работы.

— Какой работы?

— Ну вот когда закончу переговоры, то и скажу.

Она знала, что он когда-то был неплохим программистом, пока не встретил свою женщину. Он никогда не называл ее по имени, и Ольга даже не знала как ее зовут. Да и Ольга по имени никогда не звала его, она никого из них не звала по имени. Они все приходили и уходили.

— Хорошо, — хотя она знала что он ей сказал неправду, но значит так ему удобнее. Она подождет, пока сам захочет лечь. — Я на этой неделе теперь только в субботу приду.

— Хорошо, — он был в своих мыслях.

Она убрала, положила в холодильник молоко и кефир и пошла к двери.

— Пока.

— Пока.

Это было их обычное прощание. У нее был свой ключ и она закрыла замок, как всегда на два оборота, большего и не требовалось.

Но в субботу она пришла к опечатанной двери. Добрые бабушки соседки с ехидством сообщили, что женишок ее сиганул с балкона. Сначала все ходил и кричал на кого-то, они аж вызвали милицию, думая, что убивают его, ведь шагов было много, одни тяжелее, другие легче, словно на цыпочках кто крался… А оказалось что дверь закрыта изнутри была на замок и цепочку. Куда делся тот второй… Бабушки отвернулись и вспомнили того, из пятой квартиры, у которого белочка была...

Ольга повернулась и пошла прочь от этого дома. Пятый за этот месяц… Автобус, пересадка. Он ушел, теперь нужно к Нему. Лярвы их всех изводят, и ее ведут, подсовывают ей тех, кто отдает то, что и ей нужно, без них никак.