Как ЭТО бывает 4

ГОРОДСКОЙ РОМАНС

Эпиграф:

— А не выпить ли нам чашечку кофе? — сказал он.

— Отнюдь, — сказала она.

И после этого он часто-часто имел её,

А за окном в это время ковали железо.

Конец производственного романа

молодого автора "Поршень и цилиндр).

Подробно рассказав о курьёзах интима

на селе, я переключился на город и мне удалось

разговорить научную сотрудницу за чашкой кофе,

однако она запретила раскрывать не только её имя и город,

но даже фото представила сзади.Рассказ представлен от

трёх лиц: героиня, герой и автор.

Вот тёща и зять наконец остались одни: тесть

уже месяц где-то в отъезде, жена ушла на первую "пару"

в институт.Проснулись в разных комнатах, он пошёл

в мужскую ванную (квартира генеральская) и затем

на кухню в халате, она выходит из женской ванной после

душа, столкнулись в узком коридорчике.

Когда женщина выходит из ванной, всегда ленится

застегнуть халатик на все пуговки, а тут, о, боже,

она застегнула всего на одну пуговку на талии и всё

снизу и сверху вывалилось наружу. И вместо того, чтобы

разойтись дальше, они на миг тормознули,

и он невольно прихватил её за талию и чуток прижал;

его молодой упругий, мигом вставший, мокрый член упёрся

залупой в её мокрые тёплые ляжки,

они чуть раздвинулись, он провалился в них и они его зажали;

она зашептала: ой-ё-ёй, да что ж ты делаешь, дорогой мой

зятёк, я ж женщина еще молодая, горячая, могу не совладать,

глупостей наделать; и что мы тестю завтра

скажем, когда он вернётся из поездки, если продолжим ЭТО,

и твоя ушла на учёбу.

— А зачем им знать про наш возможный, но прощённый грех,

да и не грех это вовсе, а закон природы, никто ничего никогда не узнает,

об этом не беспокойся, для меня ЭТО не глупости,

а самые важные серьёзности, иной раз накатит, эх, побывать бы

у тебя в самом сокровенном местечке, а потом и

помирать можно, — шепчет он доводы за.

Она, про себя, вона как мальчика страсть-то схватила,

о, боже, он меня кажется уговаривает, как парень девку.

— Да не могу я так сразу, и думать об ЭТОМ не смей, пожалей меня,

несчастную, не вводи во грех, очень уж неожиданно

получаю от тебя такой намёк, давай доставай ЕГО оттуда,

зачем вообще ты ЕГО туда всунул, чего ОН там забыл, ишь чего удумал,

дальше не пущу, да и зачем тебе ЭТО, у меня такая же как у дочки,

ничего нового не познаешь,

да и не принято шашни заводить между зятем и

тёщей, наборот у них всегда тёрки, — шепчет она доводы против.

— Это у других, а ты вон какая красотка,

настоящий цветок, мечта любого мужчины,

мужики оборачиваются вслед, а ты всегда была мужу верна.

Для меня нет ничего неожиданного, ещё на свадьбе

с тобой танцевал и запретная мысль была, тёща-то чудо, как хороша,

неплохо бы её, ой...

а ты так танцевала, что я думал, неужели и она… ой

— Ты неправильно всё понял, я полагала, что

лёгкое кокетство, даже платонический флирт

на свадьбе возможен, но что бы ЭТО, ни за что на свете и не мечтай...

— Ты шутила, а я год по тебе сохну и мечтаю только об однном,

окажется ли когда-нибудь мой несчастный йух, который весь на виду, в твоей счастливой, тайной, волшебной хвизде,

которую никто не видел и потому она так желанна.

Она, про себя, боже, до чего я мальчика довела, материться начал,

придётся простить и вслух.

— Боже, да ты ещё и матерщинник, не смей при мне говорить такие слова-

отчитываю его, но покраснела и мне приятно: как же сильно он меня хочет.

И мысли зароились: бедненький, ни разу не выдал себя, кремень

мужик, год ждал момента, как же он меня хочет, что ж во мне

такого, хотя студенты тоже пялятся, да я ноль внимания, а я ведь

не желензная.И начинает оправдывать заранее своё возможное падение:

— не я первая, всяко бывает, рассказывают, один жених не то что

через год, в первую ночь на тёщу залез и уйоп, она пьяненькая, полусонная,

не поймёт, кто её ласкает, думала сват, с которым на свадьбе договорились;

а жениха молодая оттолкнула после первой близости: спать хочу, говорит,

а он только в раж вошёл и думал что это подружка жены, ведь то же

руку жала и заглядывала в глаза; а зять, когда понял, что натворил,

больше на тёщу ни разу не взглянул; вот так всегда, мужики,

получат своё и больше не нужна,

уже на другую заглядываются, хоть и говорят: всю водку не выпьешь,

всех баб не перее.ёшь. И вот зять ласкает тёщу и они обмениваются мыслями:

милочка моя, прекрасная незнакомка, как же с тобой хорошо, какая у тебя

горячая, как ты умно подмахиваешь, можно, я не буду вынимать; а она:

милый сваток, пришёл всё же, а я думала шутишь, какой ты сильный,

какой у тебя толстый, можешь не вынимать, хоть всю ночь епи;

ой, снова начинаешь; дай хоть передохнуть, какой ты, милёнок, ненасытный.

— А если у нас случится, — размышляю, — о чём мы будем думать

во время ЭТОГО, да нет, не случиться, успокаиваю себя,

ну если б сели, поговорили, налил бы стопку другую коньяку,

я б потом хоть могла оправдаться, мол, опьянела, ничего не соображала,

а тут как поросток, увидел голую бабу и начал совать куда попало.

— Ну что ты закручинился, пригорюнился, погрустнел, лица нет;

(как же его пожалеть, покормлю обещаниями, а там, глядишь,

второго случая и не будет), обещаю, — шепчу, —

может быть потом, в другой раз, осознаю неизбежность, буду подобрее,

и я тебе позволю больше, а может и всё,

и получишь мою бесценную награду, побываешь в моём тайном местечке.

Так они перешёптываются, обмениваются словами и мыслями,

а руки их не слушаются:

почему-то оказалась у неё расстёгнута последняя пуговка,

а его халат тоже распахнут, он трётся животом по её животу, грудью

прижался к её белым упругим сиськам, волосы на его

причандалах сплелись с её волосиками на лобке и приятно щекочут.

И она вдруг приобняла его и стала толкать тазом, имитирую подмахивание.

— Намекаю ему, что можно кончить мимо, мне в ляжки и мы будем квиты:

ты меня не домогался, а я тебя не соблазняла,

выходя из ванной полуодетой.Но он не согласился на зту уловку,

чувствую, его уже не остановить.

У меня мысли, уж не хочет ли он

поиметь меня стоя(но ведь я не "Зоя, что всем давала стоя&quot.

— Получается, что я сплелась с ним, он чуть приподнял меня, отнёс

в спальню и положил поперёк кровати.

— Получается в спальню, значит, на юух

её несу(Барковский Порфирий, как известно,

меух гирю поднимал, а я-голую бабу, да из бани

в постель, совсем другое удовольствие, скажу я Вам)

ну нет, конечно, не получается, потомучто

руками за голую жопу её поддерживаю;

она приговаривает: нет-нет, не дам,

выбрось из головы, оскоромиться вздумал

в великий пост..., — а сама прильнула,

голову положила на плечо, в шею чмокает

" и меня её лебяжьи руки обвивали,

словно два крыла".

— Это конец, — подумала, — теперь не отобьюсь.

Немного раздвинула ляжки и выпустила на свободу его член,

ну, думаю, сейчас вставит его, куда надо, без разрешения,

но он не спешит вставить его в правильное место.

— Может ещё всё обойдётся? — надежда умирает последней.

— А он уже одной рукой потискивает мою сиську, а другой рукой

прихватил мою письку и стал нежно ладошкой ТАМ щекотать.

— Я не отталкиваю его,(это-то ещё позволю, но не более того),

я кончаю прямо в его ладонь, ещё бы, мужа месяц не было,

соскучилась по мужчине, завтра он вернётся, изомнет меня

как цвет, а зять должен сорвать эту спелую сладкую ягодку сегодня,

завтра будет поздно.И снова у меня мысли против.

— И так уже много позволила, — думаю, — и за сиську подержался

и за письку, может отстанет, отложит на потом.Нет, теперь обе груди мнёт,

губы засосал(муж давно уж не целует, а ему, похоже,

нравится, готов допьяна зацеловать)

и у меня лоно откликнулось, я задрожала, захотела, чтобы влил он ТУДА

свою силу и желание, иначе не отстанет.Закрыла глаза.

— Пора, решает он, сейчас или никогда, и раздвигает ей ляжки.

Она вроде бы отталкивает его, отмахивается рукой от члена,

но вдруг хватает член рукой: рассудок ей подсказывает, держи последний

рубеж, не допускай его до своей тайной пещеры с сокровищами,

которые он вмиг разграбит, и завтра придётся говорить мужу,

что разболелась голова, да и не очень он соскучился, поди, перебьётся.

А страсть просит: сил нет терпеть, вставляй его скорей сама в свою кунку,

это твоя добыча, только так утолишь своё желание и страсть,

она открывает один глаз и о, мама моя, вот так размер!

"Рассудок что ж, рассудок уж молчал!"

Мысли, мыслями, а он уже вводит ЕГО ТУДА в правильное место,

медленно, смакует долгожданный миг, а я протяжно постанываю: о-о-о,

как девочка в первый раз.Он начинает медленно, но затем старается втолкнуть

поглубже (грубияны, говорят, чтоб яйца за жопу ушли, вечное желание

мужчин, достать дна).

(Потом уж она оправдывалась: ты овладел мной наполовину силой,

никогда и в мыслях не держала, что ДАМ другому, кроме мужа,

но меня сразил последний довод,

когда ты меня завалил, я приоткрыла глаз, мама моя,

твой член бушует и он больше мужниного вдвое

и я поплыла, имеет ли размер значение,

я привыкла, что мужнин размер меня удовлетворяет,

а у тебя вдвое больше, чем у мужа, как ОН во мне поместится,

не будет ли некомфортно, оказалось сомнения напрасны,

ОНА у меня очень пластична и дело не в размере, а в том

что я впервые впустила в лоно другого мужчину

и отсюда новизна и яркость ощущений).

Вот он, момент истины, которого они ждали целый год, опасаясь

признаться самим себе, что хотят совершить это греховное дело.

И это миг, когда ОН ТАМ, представляется ему важнее всяких диссертаций

и всего; ради этого мига и живут мужики.

И вот уже зять е.ёт тёщу с превеликим удовольствием

и оба молчат, а только наслаждаются запретным совокуплением, наступает

кульминация и она "… торопит миг последних содроганий",

и манда у неё чем-то отличается от жениной, ну более вкусная что ли,

жёнина своя, за год приелась, а ЭТА чужая, хочется ещё и ещё,

так бы и не вынимал,

да ещё она стала головку члена ТАМ "целовать", чего жена

не делала или не умела, так что еть тёщу как

любовницу, оказалось приятнее, чем аспирантку или студентку

— А я любуюсь на перемены его лица, на нём торжество и ликование:

добился такой раскошной женщины.И меня посещают бесстыжие

мысли, права ли я, что ни разу не откликнулась на жадные взгляды

юношей, которые раздевали меня глазами и у них капало с конца.

Как сказал классик:"я смотрю ей в зад, зад её богат,

я смотрю вперёд, дрожь меня берёт".

А он любуется милыми изменениями её лица: блаженство,

умиротворение, радость, счастье, рот приоткрыт, дыхание прерывисто,

ещё чуть поднажму и она закричит от удовольствия.

Вот она — награда, не какая-то студентка, аспирантка,

у которых иногда,(которые "слабы на передок&quot,

удавалось заполучить младой и страстный поцелуй, а жена генерала.

*******

Теперь, если ему не понравится, он успокоится и они сделают

вид, что ничего не было.

А если понравится, тогда её ждёт доля Агриппины,

но с поправкой, этот не такой ненасытный, да и есть у него

отдушина для ЭТОГО, аспирантка на кафедре, с ней даже

не служебный роман, а приятельский интим, легко откликается

на просьбу в любом месте, в любое время; поэтому

тёще придётся ублажать зятя редко, когда останутся

вдвоём, а значит возможно ни разу, первого раза год ждали,

скоро тесть купит квартиру дочке, тогда точно ни разу, хотя

загадывать так далеко нельзя.Впрочем, если обоим

очень захочется, момент случится.

Это потом, а сейчас оба разошлись по своим комнатам,

он пишет свою диссертацию, она листает журнал Плейбой.

Но что-то плохо пишется, с первого раза не распробовал,

пойду просить ещё, дверь к ней приоткрыта, входит без стука,

отбирает из рук журнал, молча ведёт покорную к кровати, повторили.

Встали, поправила задранную юбку и порванную блузку

и заговорила: растлил ты меня, зятёк; меня, доктора наук,

студенты не раз домогались, ни разу никому

не дала, а сколько было возможностей, но на сегодня

я твоя, до прихода твоей жены, бери меня столько

раз сколько захочешь, но будем считать это

за один первый раз, он же последний.Мой муж очень консервативен,

признаёт только одну позу.Прошу разнообразить позы: я отдамся тебе

в ванной в воде, сидя в кресле, в позе амазонки, можешь

поиметь меня сзади, любая разумная твоя фантазия.

Под старость по пьяни будешь вспоминать: мол, как-то целый день жарил

генеральшу, ох и медовая женщина.

(Она не случайно заказала позу "в воде".

В молодости ей довелось наблюдать буйство

"в воде", когда была по делам в г.Таганроге.

Конечно же у неё нашлось время позагорать

на пляже Таганрогского залива.

К беленькой новенькой тут же подвалил

коричневый плейбой, не наглый, уговорил

продолжить знакомство тут же,

но после захода солнца.Загорающие ушли,

их место заняли парочки, любители

заниматься ЭТИМ в воде.Вода в Таганрогском

заливе очень тёплая, парочка входит в воду голышом,

неглубоко, по грудь, обнимаются, его ноги упираются

на дно, она обхватывает его бёдра ногами и нанизывает

свой женский орган на его мужской.

Как-то они приловчились создавать ритмичные возвратно-поступательные

движения в воде, где опоры для подмахивания нет, но волны от них

идут солидные и кругами.

Партнёр подкидывает её вверх, она опирается

руками на его плечи и подтягивается, а затем падает вниз.

Ну а, если особенности женского органа позволяют купальщице

заниматься любовью стоя, то она и в воде стоит на ногах.

И вот беседа нашей героини с таганрогским плейбоем:

— Хочешь попробовать заняться любовью в воде,

видишь как это красиво?

— А я и на земле-то еще не занималась.

— Это сколько ж тебе?

— ВУЗ только закончила.

— А по лицу даже не поступала, может отойдём

в сторонку и на песочке исправим твою отсталость.

— Не, для мужа берегу.

— И кто этот будущий счастливец.

— Выйду за военного курсанта и сделаю из него генерала.

— Это не ко мне, я слесарь с фирмы "Бериев"

Плейбой быстро переключился на одиночку, которая

наоборот ожидала, кто бы пригласил её "покупаться" на пару.

— Мы бы хотели пригласить Вас "искупаться".

— Что значит "мы", сколько Вас?

— Пятеро.

— Всех обслужу по разу и по очереди, если все

пойдём в воду сразу, Вы меня утопите.

Красные фонари Амстердама отдыхают)

Теперь она ходит по квартире, застёгнутая на все пуговицы и

ни разу не надела тот халатик.

Теперь разве что на даче у него есть шанс, когда будут отдыхать

вчетвером и он заманит её в заросли высокой крапивы:

— пойдём, ёжика тебе покажу, да не бойся ты, тоже мне доктор наук,

этот сорт крапивы не обжигает,

— гляди-ка, какой предусмотрительный, местечко притоптал

и одеяло положил, небось кого-то уже тут имел, девок

приводил? Нет.Только жена знает это укромное местечко?

— ну давай, не тяни, вводи меня во грех, пока муж мой на рыбалке,

а жена твоя ушла в магазин, понимаю, зачем позвал, да и я не прочь,

чтоб меня обманули на природе, прямо в крапиве или я уж тебе не мила?..

...................................

— ну ты, старлей, не промах, генеральшу отЪ.бал

второй раз за погода, а ведь клялась я, что больше тебе не дам,

не буду испытывать судьбу,

теперь не могу зарекаться от третьего и четвёртого раза, чем

реже муж обо мне вспоминает, тем, чаще думаю о тебе, запретный плод слаще...

приговаривала она, застёгивая тот самый халатик, и ведь специально надела.

— а может успеем повторить, все равно посчитаю это за второй раз.

СЕЛЬСКИЙ РОМАНС

Вернёмся однако к Генкиному рассказу.

На другой раз, когда мне опять захотелось, внизу томление,

мочи нет, бегу, не обувшиись,

к Дуняшке: спасай, прошу, становись скорее на коленки.

— Не спеши, говорит, потерпи,

сегодн обучу тебя как можно по-другому:

вот я на спине, ты становись на колени передо мной,

да не трясись ты, не торопить вдуть,

успешь, не сбегу я никуда, навеки твоя в любое время,

пока не надоем и ты захочешь с девочкой,

а меня надо подготовить, разорви мной сарафан на груди,

разомни мои титьки, видишь они напряглись,

тугие, как у целки, ноги мои положи на плечи и вперёд.

И учти, не каждую тётю можно поиметь и спередии и сзади,

как меня, а меня можно: у меня

кунка-ладушка, по-книжному, мутовка, муж объяснил,

грамотный был, царствие небесное.

Вот такая педофилия.

Генка ещё раз повторил, что Дуняшка и меня приглашает.

Я снова промолчал, и Генка перестал со мной дружить.

Понятно, теперь у него есть подружка Дуняшка, с которой ему интереснее.

Тётя Клава и Генка

В пятый класс я и остальные пошли в село Личадеево,

жили в интернате, девочки в одной

комнате, мальчики в другой, ни о каких шашнях с девочками

и речи быть не могло.

Но Генка как-то подрос за лето и не жил с нами мелкотой,

родители пристроили его

на постой к одинокой вдове тёте Клаве.Вскоре по школе шептали:

пятиклассник-то с тётей Клавой

живёт, но свечку никто не держал, а он молчал.

И всё же вот его рассказ в моей литературной обработке.Нет, вы

не поймали меня на вранье: как же он мог тебе рассказать,

коли не общались?

По окончании десятилетки Генка оказался в г.Красноярске и встретил

там земляка, моего старшего брата Сергея, который был туда

распределён по окончании РУ(ремеслухи): ну а о чём

могут беседовать земляки под бутылку водки, конечно о бабах.

— Первую неделю я вёл себя тихо, даже и не помышлял тётю Клаву совратить,

не в моём вкусе, полновата супротив тёти Дуни, да и Дуняшка меня измотала,

передышка нужна, да и рисковано лезть к хозяйке, враз выставит на улицу.

Сидел за столиком у окна, делал домашки и зубрил басню "Волк на псарне".

Хозяйка хлопотала по дому, я иногда зыркал, ходит тут по избе

в коротком халате, верхняя и нижняя пуговки

не застёгнуты, дебелые ляжки видны, сиськи вываливаются; моет пол, пышной

попой играет, подол высоко подоткнула.Мелькала мыслишка, а не завалить ли

её прямо на мокрый пол, тянет нас, мужиков, не вовремя не к месту, кровать-

уж очень пресно.Но чур меня, не глупи.А она стирку затеяла в большом

тазу, опять в той же позе, опять мыслишка, деревенскую припевку вспомнил:

Я иду, она стирает,

Я помог намыливать,

Повалил её в корыто,

Начал запузыривать.

Понятно, не считает меня за мужика, не стесняется или, — мелькала мысль, — дразнится.Я замечал, есть такое у девок: и не надо им

и давать не собираются, а дразнятся.

В субботу тётя Клава истопила баню, собрала банные

причандалы, собралась идти мыться.Я набрался наглости, будь что будет,

была не была, встал

на пути, вперил глаза в её глаза и ляпнул: тётя Клава, дай вдуть.

Она оторопела, вытаращила глаза, уронила

банные штуки, наконец вымолвила:-Генка, ты чего, сдурел, ты ж ещё маленький,

думать тебе об этом рано,

тем более заниматься ЭТИМ, взрослые-то далеко не все ЭТО могут?

Откуда такие слова знаешь?

— Не только знаю, но и умею уже полгода. — И как же так? — А тётя Дуня обучила, дальняя родня.

— Уж не Мокрова ли? — Она.

— Вот б.ядина, здесь в нашем селе половину мужиков охмурила, то-то вижу,

уже год как не появляется,

а она оказывается мальцов обучает.Но мне ЭТОГО не надо,

двадцать лет как мужа схоронила,

не спала больше с мужиками, нечего и начинать.Впрочем, можешь мне

сгодится, пойдём в баню, спинку мне потрёшь.И не воображай чего,

начнёшь лапать, банным веником отхлестаю

и голым выставлю.

— Тётя Клава, вот те крест, и близко не подойду и пальцем не трону, прости

за плохие слова, не подумавши, ляпнул.

Помылись, обходим друг друга, даже не смотрим друг на друга.

Но тут она как-то нагнулась и её пышная

распаренная розовая попа оказалась рядом с моими причандаплами.

Писун среагировал мгновенно,

щёлк и вот уже торчит, гад, колом, но я успел отвернуться

и спрятать его, но залупа всё же

успела чиркнуть по распаренным ягодицам.Думаю, пронесло, не заметила.

Куда там, заметила, но не стала искать веник, чтоб меня отхлестать,

лёгкого касания залупы по ягодицам оказалось достаточно

чтобы она потеряла контроль, опустилась на колени— на локти

и дрожащим голосом попросила:

— Геночка, мальчик мой, теперь потри мне спинку.

— Но мне почему-то послышалось: милый, отЪ.би меня.

Каждый слышит, что хочет.И я с размаху

засадил ей до упора.Она протяжно охнула, ойкнула и замерла.

А я обхватил её сзади руками,

ухватил за сиськи, мало ли что, — начнёт вырываться.

Но она лишь тихонько причитала:

что ты со мной делаешь, обещал же не трогать, не губи, прекрати, пожалей,

а я от этих слов сильннее

возбуждался и дрючил её, только яйца стучали.Она застонала,

потом заорала, но я уже знал,

что это означает.Сели на мокрую банную скамейку и она ударилась

в воспоминания.

— рано ты возмужал, но и я в такие годы честь потеряла.

Уже титьки появились,

на кунке пушок, выглядела не по годам рано созревшей и уже подумывала,

кто же сорвёт эту спелую вишенку.

Как-то купалась в укромном местечке на речке Тёша.Никого.И тут на тебе,

конюх дядя Вася коня привёл купать, мужик он тихий, живёт один,

с нашими разведёнками в шашнях не замечен, видно бабами не интересуется,

чего его боятся, уж точно не ему достанется моё сокровище.

Он на меня взглянул равнодушно и говорит:-слышь, красотка, приходи завтра на конюшню,

на коне покатаю.Я зарделась и прям выросла, никто так меня не называл, может ему виднее.

Пришла: дядь Вась, на каком будем кататься? (Он в лёгких шароварах, белая рубашка

расстёгнута, грудь волосатая, я залюбовалась и не старый оказывается)

А он швырь меня на копну сена.

— Дядь Вась, ты чего? — Не спеши, красавица ты моя, сначала проведём подготовку, иначе конь

тебя сбросит.Деловито задрал мой новый сарафан, — трусы снимай. — Дядь Вась, в трусах нельзя

что ли на коня? — Нельзя, нельзя, ножки раздвинь. Трусы сняла, ноги раздвинула,

мелькнула мысль, как бы он не сделал чего с моей кункой. Да нет, не сделает,

у него даже ширинки нет.

А он немного опустил шаровары и вывалился

здоровенный писун, залупа красная и уже тычет его в моё сокровище. — Дядь Вась, я этого

боюсь, девочки говорили, будет больно.Не бойся, красавица, не дёргайся, а я осторожно.

— Неужели такой большой там поместится, не успела подумать, а он уже весь там и по всему

телу истома и начал он туда-сюда-обратно, а я начала его царапать и кусать, а он

и не замечает.Потом уж надела трусы, отряхнула сарафан от сена и бежать.

На другой день, прихожу на конюшню, тянет меня туда:-дядь Вась, подготовку я прошла,

давай катай. — Нет ещё, нужен второй урок, снимай трусы. — Чего снимать-то, я и не надевала,

ты же сказал, нельзя на коня в трусах. — Тогда стань на четвереньки.Стала, юбку задрал, воткнул

в мой зад свою залупу и опять всё повторил, я уже не боялась и было очень приятно.

Закончили:-Я пошла, говорю, — Не торопись ты, погуляй по конюшне,

лошадок погладь, вон они как на тебя смотрят уважительно.Погуляла, подошла вплотную и

что-то на меня нашло, одной рукой погладила дядю по щеке, впилась в губы,

а другую сунула под резинку

шаровар и ухватила его писун, он мгновенно напрягся, стал твёрдый и вылетел из шаровар,

я падаю на сено и тащу за собой милого за писун и сама вставляю его в моё сокровище,

так мне хотелось скорее повторить.Поняла я, что значит покатаю на коне, все мужики вруны.

А может не все?

Прошли годы, вышла замуж, муж помер и вот отдалась юныму постояльцу.

Я не слушал и спросил: а можно тебя лицом к лицу? — Да ты, милёнок, всё прослушал, у меня

такая же манда, как у Дуньки, а зачем тебе, у тебя же висит, а — поняла, хочешь, но не можешь.

Но это поправимо, ты же месяц говел, значит накопил силёнок, теперь назвался груздем, будешь

еб.ть меня пока всё, а потом ешё три раза.Она поиграла с моим заснувшим писуном и он ожил,

она, не мешкая, улеглась на спину и приняла классическую позу.Увидев такую красоту,

кто б устоял.Вернулись в избу, легли вечером на разных кроватях, она быстро заснула,

а я ворочаюсь, что такое, опять встал.На цыпочках к её кровати и шмыг под одеяло.Прильнул

губами к её губам, потискал титьки, постукал залупой по ляжкам и лобку, мол, впусти, очень надо,

спит, но вот ножки раздвинулись, согнулись, прижались к животу, даже во сне знают, что делать.

Поимел сонную, не подмахивала, но очень призывно постанывала и что-то, бормотала:

а кто это там меня еб.т, я же сплю, перестань, ой нет продолжай, поглубже вводи, недоёбыв.ешь,

пореже, теперь ускоряй, ну закачивай, я уже; вроде спала, наяву так подсказывать стеснялась,

а может притворялась.

Вернулся на свою кровать, пора засыпать, а тут она: шлёп-шлёп и в своей короткой ночнушке,

титьки вывалились, шмыг ко мне под одеяло; целовать, ласкать не стала, сняла мои трусы и уселась

на меня, и стала своей лохматкой тереться о мои причандалы и имитировать подмахивание.

У меня не встал, но она кончила, а я нет.Ну и дела, все дамы так умеют или она всё же б… ина?

А мне без разницы, кунка у неё тесная, отдаётся класно, подмахивает с умом, попусту не частит,

в баню приглашает, чего ещё нужно бедному школяру.

Эпилог

После пятого я уехал в город Кулебаки, где закончил семилетку

и больше никогда не бывал на реке Тёша в Личадееве.

Генка закончил в Личадееве десятилетку, жил у тёти Клавы, поёбыв.л её всё ленивее

всё реже, в десятом уже только раз, в субботу, в бане.Закончив десятый оказался

в городе Красноярске, встретился там с моим братом Сергеем.Дальше следы его

затерялись.А тёте Клаве стукнуло 45, в самом соку, только разохотилась в плане интима.

Присматривается к школярам, кого бы пустить на постой.

А я жалею, что отказался поступать в школу интима к тёте Дуне, и мне потом пришлось

учиться интиму всю жизнь, но так и остался дураком.07.08.2019

щенн