Лагерь отдыха «Зеленый», 1 отряд, 1987 год
15 июля
Привет, дневник! У меня новость — кажется, я влюбилась!
Все началось на день Нептуна. Есть тут один рыжий, вечно меня задирает, дразнит, короче дебил полный.
Стащил меня при всех в воду, сдернул бюстик и со все дури заорал:
— Пацаны, глянь, какие у Симоновой сиськи классные!
Я от стыда под землю ушла, точнее под воду. Так и стояла по горлышко, пока не появился Он. Вмазал рыжему, отобрал верх, прикрыл меня ого-го какой широкой спиной и сказал:
— Ничего не бойся, Кэт!
Так и сказал. Я серьезно в шоке.
С тех пор на линейках и столовке та-ак на меня смотрит, что я улетаю. Конкретно. Глаза прячу, за версту обхожу!
Машка, подруга, сказала — он меня «клеит». Ну не знаю — нравлюсь, так и скажи!
16 июля.
Он очень красивый. И имя мне его нравится. Кирилл. Кира…
Хожу и повторяю его. Сегодня у нас дискач, вот и посмотрим. Волнуюсь реально. Попросила девчонок меня накрутить и одолжить косметичку.
Ну вот, рассказываю. Поставили мега древний медляк, Квины, что то там про «чемпионов» поют. Стою с Машкой, болтаю — не наша шняга. А тут Он. Подругу лишь взглядом окинул, а меня за руку взял и у всех на виду в центр зала повел.
Честно скажу — я приторчала. Услышала в спину ехидный смешок Машки, а потом все затихли и начали нас есть глазами.
Прикольно. Шла и ног под собой не чуяла. Руки ему на плечи положила, а вроде и не я это. Когда он меня за талию обнял, искра случилась, короткое замыкание, не шучу. Словно ток по телу пробежался. Кирилл прижал меня к себе слишком сильно, щека к щеке. Я так раньше не танцевала, стеснялась, но сейчас понравилось. Только он странный был, хотя и горячий весь, а дрожал, колотился.
Я потом Машку спросила:
— Может, припадочный?
Она мне:
— Дура, он «хочет» тебя.
Я, конечно, не дура, знаю, о чем она, но покраснела до ушей.
Спросила:
— У тебя «это» было? И как?
— Фигня полная, сначала больно, потом смешно.
Что-то я не догоняю, как это совместить…
17 июля
Мне сегодня Кира записку прислал — « Кэт, приходи после полдника к клубу, поговорить надо»
Машки рядом не было, в столовой дневалила, посоветоваться не с кем. Пошла неподготовленной.
Он уже ждал меня. Красивый, как тот принц из Бьюти и Бист, да нет, еще круче. Прижался спиной к стене клуба, травинку во рту гоняет, смотрит так, что я как воск таю. За руку взял, к себе притянул и спрашивает:
— Ты целоваться умеешь?
А я не знаю, что ответить. Стыдно! До таких лет дожила, а еще ни разу…
Но с ним мне ничего не страшно. Я глаза закрыла, шею вытянула, приготовилась. И тут…
Даже не знаю, как это описать…
Губы его такими мокрыми, горячими оказались.
А еще язык… словно сам по себе…
У меня в крови откуда не возьмись пузырьки образовались, по венкам вверх побежали, и лопаются, лопаются в ушах, как фейерверки. Я думала раньше — в «животе бабочки заводятся», так нет, газировка бурлит.
Кира мне говорит:
— Рот открой, не бойся!
Не боюсь я, только коленки мягкие, пластилиновые, прижалась к нему, задрожала, заколотилась, сама припадочной стала.
Чувствую, у него в джинсах впереди все окаменело.
Шепчет:
— Потрогай меня.
И руку мою прямо «туда» кладет.
Я трухнула, но виду не показала. Тем более губы его все слаще становились.
Он меня целовал, я его гладила «там», сначала осторожно, потом все смелее. Поняла, ему очень нравится.
Сколько времени прошло — без понятия.
Малышня в клуб пошла, нас спугнула, иначе…
18 июля.
Ужас!!! Случилось такое!!! Мама узнает — убьет!
Короче.
После вечерней линейки Кирилл меня за кувшинками на лодочную станцию позвал. Вечер теплый, слепни угомонились, комаров мало. Лягушки в озере квакочат.
Мы на разогретый песочек сели, разговариваем. А я в глаза ему смотреть боюсь — таю. Темные как ночь, а в середках звездочки плавают.
Вдруг Кира напрягся, даже повзрослел. Рукой щеку мою тронул, нежно-нежно. Смотрит в упор и молчит, а у самого слезы под ресницам копятся.
Жалко мне его стало, поближе придвинулась. Сама его губы нашла, язычком раздвинула, как вчера учил. Ура! Ожил мой принц!
Руку мне на грудь положил и начал тихонько поглаживать.
Так необычно!!!
Пока я его целовала, он меня трогал везде, робко, осторожно, словно конструкцию изучал.
Потом попросил футболку снять. Я послушалась, я бы все для него сделала!
— Какая ты красивая, Симонова.
Медленно, одну за другой опустил бретельки. Его пальцы обжигали кожу.
— Можно я поцелую тебя туда?
Я уже отключилась от реала, молчала.
Его губы обхватили сосок, до того приятно стало, я вскрикнула. А в голове, кроме газировки ничего не осталось.
— Грудь у тебя правда классная, Кать.
Когда руки его скользили по телу, дрожала от страха, что ему наскучит. Живот налился приятным теплом. Кирилл гладил меня между ног, а я боялась, он заметит, как намокли мои трусики.
Прикусил тихонько ухо, попросил:
— Расстегни мне джинсы сама.
Не сразу получилось. Руки дрожали, еле с молнией справилась.
А потом произошло такое… Пальцы Киры проникли внутрь, дотронулись до меня «там», сердце екнуло, я застонала от удовольствия, ноги сама раздвинула, только бы продолжал.
Кирилл становился все смелее и я тоже.
— У тебя был кто?
— Нет.
— Ты боишься?
— Немного.
Откуда появился спасатель Михалыч — черт знает!!! Да только заорал он как умалишенный:
— Сейчас я вам дам «немного», малолетки сопливые! Под статью подвести решили? Пошли на …, разъе…
Я не поняла его последние слова, летела стрелой, прижав к груди бюстик и футболку, думала, что теперь будет…
21 июля.
Кирилл меня третий день не замечает. Почему? Ведь Михалыч виноват, не я …
23 июля
Ура! Получила записку от него, но почему то печатными буквами. «Жду у клуба». Пошла.
24 июля.
Я не хочу жить! До конца смены еще три дня, а я каждую минуту мечтаю умереть…
Ту записку написала подлая Машка!
Теперь я точно знаю, что значит — делать «это». Стоять со спущенными джинсами в неудобных позах, прижимаясь к стене клуба.
Именно так прижимал папа тетю Зою, после чего мама его прогнала навсегда!
«Это» действительно больно и смешно, потому что предательница подруга стонала и тут же смеялась, глядя мне в лицо. А мой Кирилл стоял спиной и ничего не знал, только тяжело дышал и некрасиво елозил по Машке.
….Глаза опухли от слез. Я больше не напишу ни слова. Спрячу тебя подальше от мамы. А может вообще сожгу — ритуально, за забором лагеря!
Теперь я знаю точно, любовь — это всегда больно и совсем не смешно.
Нафига она вообще нужна — любовь эта?
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
Если вы используете ВКонтакте, Facebook, Twitter, Google или Яндекс, то регистрация займет у вас несколько секунд, а никаких дополнительных логинов и паролей запоминать не потребуется.