С глаз долой, из сердца - вон!

У Сереги Малиновского была просто образцовая семья советского периода. Батя — дядя Валера — работал на шахте, хорошо зарабатывал. Имел обыкновения ходить по дому в семейных трусах, никого не стесняясь. Пивное пузо прятал за поношенной и застиранной майкой, потерявшей свой изначальный цвет.

На его дурацкие шутки мы уже не велись, а ему все время хотелось нас, пацанов, как-то приколоть. Я помню, когда первый раз пришёл к Сереге, его батя вышел из кухни, отрыгнул, жуя спичку, а потом, улыбаясь, сказал:

— Давай знакомиться. Я — дядя Валера! — И протянул мне палец с просьбой дернуть его. Ну я и дернул, а он так смачно «дал газу», что аж занавески на кухне заволновались. После чего спокойно пошёл курить на балкон. У дяди Валеры был мотоцикл «Урал» с коляской и, когда была возможность, он пропадал в гараже. Возвращаясь из гаража, обычно кричал из коридора:

— Ленка!!! Жрать хочу!!!

И тетя Лена, всё своё время проводившая на кухне, отвечала всегда одно и тоже:

— Да уже все на столе…

И правда, к приходу дяди Валеры стол был уже накрыт. Тетя Лена, мать Сереги, готовила очень-очень вкусно. Я с удовольствием ел голубцы и котлетки её приготовления. У них всегда была еда и ходить к Сереге в гости было одно удовольствие. Хлебосольная семья. Еще была сестренка Мила. Жили они в большой трёх комнатной квартире и мне, после нашей с мамой однушки, эта квартира казалась хоромами.

Тетя Лена работала продавцом в кулинарии, что находилась на площади рядом с Дворцом Культуры. Там же был Горком, и, понятно, памятник Ленину.

Знакомых у тети Лены было полгорода и, зайдя в кулинарию, можно было наблюдать, как она с кем-то все время болтала. Все сплетни города стекались к ней, а потом от неё растекались, дополненные её — тети Лениными — умозаключениями. Особенно смешно, когда ей чуть позже рассказывали её собственную интерпретацию.

Был такой случай, что некая Валька, якобы, влюбилась в какого-то женатого мужика, сама будучи замужем. Так вот, они эту Вальку полоскали, как только могли. Понятно, что и мужику тоже досталось, дай, бог!

«Ну вот что не жилось бабе, все же у неё было и муж-то у неё порядочный человек, работает в ремонте телевизоров. Тоже мне, удумали любовь какую-то. Да блажь это все! — не унимались товарки — С жиру бесятся!» И все в таком духе. Тетя Лена была первая из осуждающих подобное поведения, порочащее гражданина СССР. Ведь все же просто — вон: муж есть, дети, работа, дача. Что ещё надо? Живи и радуйся!

Но случилось то, чего тетя Лена никак не ожидала.

В самом начале зимы директор Дворца культуры «Современник», только ему одному известным способом, заманил в их городок на должность оформителя афиш, художника аж из самого Ленинграда.

Понятно, что тетя Лена узнала об этом одна из первых. Ведь её подружка-секретарша директора и по совместительству любовница, женатого, между прочим, мужчины. Ну, своим подружкам можно, жизнь-то штука сложная! Но другим ни-ни!

Так вот, эта подружка и рассказала про нового художника!

Тот день, когда тетя Лена увидела его в первый раз, запомнился ей на всю жизнь!

Было утро. В кулинарии никого. Дети в школе, взрослые на работе. Жизнь начинается, когда дети младших классов возвращаются из школы. И вот тут-то томатный сок и язычки, да заварные пирожные идут на ура! А часов в десять — никого. И вот, дверь отворяется и входит… Он. Высокий, в сером драповом пальто в елочку, чёрном берете и длинном шарфе. Вместе с ним в кулинарию вошло ещё что-то незримое, моментально заполнив всё пространство. Художник, а это был он, очень плавно подошёл и, улыбаясь, вежливо попросил кофе.

Такого в ее жизни не было никогда! Чтобы мужчина, утром, у них в кулинарии пил кофе! Да ещё и улыбался, и вежливо говорил!? Все в одном флаконе! Внутри у тети Лены всё поднялось, ей казалось, что она задыхается.

Когда же он, допив, свой кофе с молоком, сказал ей спасибо и пожелал хорошего дня, у неё слёзы сами собой потекли. Ей в жизни никто не говорил спасибо, а тут — такой мужчина!!! Выйдя из кулинарии, он ушёл вместе с сердцем тети Лены.

С этого дня она только и жила тем, чтобы он зашёл к ним, а когда он заходил, она не знала куда девать руки и вообще не понимала, что с ней происходит.

Однажды, дядя Валера, придя из гаража и крикнув «Ленка жрать хочу», ничего не услышал в ответ. Войдя на кухню, он увидел, что тетя Лена стоит у окна и как будто его не замечает.

— Мать, ты че, замёрзла?

— А… — вздрогнула тетя Лена. — Да, задумалась я что-то…

Дядя Валера сильно шлепнул ее.

— Ну-ка! Не тормози! — и уселся за стол.

Первый раз в жизни тете Лене он был противен. Скрыв это чувство, она засуетилась и уже через пару минут дядя Валера был доволен, а тетя Лена вышла из кухни, сжимая кулаки.

Жизнь перестала быть обычной! Тетя Лена стала какой-то рассеянной, то одно забудет, то другое. Подружки заметили перемены и, не получив внятного ответа, предположили, что это, наверное, климакс. Но тетя Лена знала, кто был причиной такого её состояния.

Её в нём зачаровывало абсолютно все: как он снимает перчатки зубами, когда одна рука занята, как он пользуется салфеткой, как он пропускает кого-то на выходе. При этом всегда тактичен, вежлив и улыбчив.

Все, что ей хотелось — так это бросить все и отдать себя этому миру, который его сопровождал повсюду. И вдруг до неё дошло! Она влюбилась, по-настоящему! И не найдя выхода решила, избавится от него… Как говорится, с глаз долой, из сердца вон.

Тетя Лена в гараже у мужа нашла газовый ключ. Через неделю после нового года, когда он рано утром, пока город спал, вывешивал афиши, тетя Лена, влекомая нерастраченной страстью, забила его этим ключом насмерть. После чего положила окровавленную голову к себе на колени, стала обнимать и гладить его.

Так их и нашли на площади возле дворца культуры, Горкома и памятника Ленину.