Десятый день Рамадана, или Пиррова победа

Десятый день Рамадана, или Пиррова победа

…историю пишут, исходя не из того, что происходило, а из того, что должно было происходить согласно различным партийным «доктринам»

(Джордж Оруэлл, «Вспоминая войну в Испании»)

Пролог

До сих пор в Египте высшей наградой за храбрость для военнослужащих является орден «Синайской звезды», утверждённый 17 февраля 1974 года за победу над Израилем. Сирийская Арабская Республика в честь победы над Израилем также утвердила 15 февраля 1974 года очень почетную медаль «6 октября». Руководители этих стран глубоко убеждены в том, что в 1973 году они действительно разгромили «сионистов» и «развеяли миф» о непобедимости израильской армии. Такое альтернативное видение ситуации стало важной вехой в развитии арабской пропаганды. Надо признать, что звучит это красиво, почти как — победа Красной армии под Москвой, развеявшая миф о непобедимости нацистского вермахта. Арабский официоз гласит: несметные орды израильских оккупантов были якобы разбиты совместными усилиями мужественных египетских и сирийских солдат, которые сумели успешно преодолеть Суэцкий канал и захватить чудовищные по своей мощи израильские укрепленные районы (УРы) на канале и Голанских высотах, разгромить превосходящие силы противника. Важнейшими официальными праздниками в Египте считаются День Синая и День вооруженных сил, а в Сирии — День Октябрьской войны, учрежденные в честь великой победы. В этот выходной день в Дамаске и Каире открыты «музеи Победы», в которых посетители могут полюбоваться на трофейную технику поверженного сионистского врага, величественную Панораму^[1] (копирующуюпанораму битвы на мемориальном холме в Ватерлоо), изображающую трусливых израильтян, драпающих со всех ног от арабских героев. До революции в Египте и свержения режима Мубарака каждый год проводился также военный парад Победы, сейчас же ограничиваются военно-воздушным парадом. В центре Дамаска для проведения важнейших мероприятий был построен целый мемориал «героев Октябрьской войны». Но почему-то при этом в Сирии ввели уголовную ответственность за ведение исторических исследований на тему Октябрьской войны. Хорошую советскую школу прошли сирийские лидеры и их пропагандисты: всё, что мешает официальной интерпретации событий, — прятать за семью печатями, а людей, проявляющих повышенный интерес, — сажать в тюрьму, чтобы умели держать язык за зубами и не задавали лишних вопросов. К их огорчению, сейчас не до парадов, в стране бушует жесточайшая гражданская война и им нужно спешить резать и травить ядовитым газом свой собственный восставший народ. В этом им успешно помогают каратели из «Хизбаллы», костоломы из КСИРа и русские ихтамнеты. Впрочем, ещё Джордж Оруэлл в четвертой главе своей книги «1984» отметил, что руководители стран с диктаторскими режимами даже не утруждают себя идти на подлог, они просто заменяют один вздор другим. Их официальная интерпретация событий «по большей части вообще не имеет отношения к действительному миру — даже такого, какое содержит в себе откровенная ложь».

Другими словами, девиации^[2] от реальности в современном арабском обществе приобретают воистину катастрофические масштабы, рисуя совершенно искажённую картину происходящего. Вместо того чтобы постараться проанализировать проблему и постараться сделать правильные выводы, арабские лидеры очевидное поражение объявляют победой, а собственные просчёты и неудачи списывают на пресловутый «всемирный еврейский заговор».

Каир. Панорама Октябрьской войны 1973 года

Теперь посмотрим не на мифическое, а на действительное соотношение сил противостоящих сторон на 6 октября 1973 года.

С египетской стороны: для форсирования Суэцкого канала были сосредоточены вторая и третья египетские армии, имевшие только в первом эшелоне более 80 000 человек и 850 танков, более 2000 стволов артиллерии, 220 самолетов. (Эти войска и технику небольшими группами перебрасывали на исходные рубежи в режиме абсолютной секретности, только по ночам.)

А с израильской стороны? Сколько солдат было в «несметных полчищах сионистов»? Вот что пишет Хаим Герцог^[3], экс-президент Израиля: «Египетские действия на протяжении 110 миль Суэцкого канала в полной мере почувствовали на себе 436 (!!! — М.Б.) израильских солдат нескольких фортификационных сооружений, расположенных на расстоянии семи-восьми миль одно от другого, и три танка, находившихся на берегу. Солдатами были военнослужащие Иерусалимской бригады, проходящие ежегодную службу резервистов, типичные жители Иерусалима. Поскольку Иерусалим в то время абсорбировал значительную часть новых репатриантов, многие из проходивших службу на фортификационных сооружениях были необученными воинами с незначительным боевым опытом, а то и вовсе без такового».^[4] В глубине Синайского полуострова дислоцировались две бронетанковых бригады, которые в случае возникновения вооружённого конфликта должны были подойти к каналу и контратаковать противника. Конечно, солдаты этих крохотных израильских соединений проявили мужество и героизм самой высшей пробы, они испытали на себе всю ярость первого удара во много раз превосходящих по всем параметрам арабских войск и, не потеряв самообладания в этом кромешном аду, продолжали наносить удары по врагу до конца. Но я сейчас не ставлю перед собой задачу подчеркнуть мужество и героизм израильских войск, а пытаюсь проанализировать ситуацию.

Переправу на другой берег Суэцкого канала египтяне до сих пор считают победой.

Мощный удар по израильским позициям был внезапным и совершенно бесполезным: по полупустым бункерам только за первые двадцать минут с начала боевых действий было выпущено более 100 500 снарядов, а затем вторая и третья египетские армии форсировали Суэцкий канал, окружая немногочисленные израильские гарнизоны. Были наведены понтонные мосты, по которым переправили сотни танков и прочей бронетехники, пехотные дивизии. Я бы лично назвал это ударом кувалдой по муравью. Самое забавное заключается в том, что эти огромные арабские силы так и не смогли полностью захватить даже все опорные пункты на канале (ОП «Будапешт», например, с гарнизоном численностью 42 человека не только сковал крупные силы противника, но и сумел выдержать осаду до конца войны)! Это известный приём в военной стратегии: подставить под удар основной вражеской группировки малые силы, а тем временем нанести концентрированный удар по врагу в другом месте, там, где противник меньше всего этого ожидает. Вольно или невольно, но блокированные гарнизоны «Линии Бар-Лева» отвлекли и оттянули на себя основные силы армий вторжения. Захватив плацдарм шириной в 8-12 миль, египетские армии не смогли развить свой успех и предотвратить мобилизацию израильских резервистов, все их попытки продолжить наступление закончились полным провалом. Так что спустя десять дней с начала боевых действий, 16 октября 1973 года, бои уже шли на африканском берегу Суэцкого канала, когда израильские танки и десантники уничтожили египетские силы ПВО, а затем при поддержке своих господствующих в воздухе ВВС, вырвались на оперативный простор, громя египетский тыл. Неминуемое поражение Египта стало лишь делом времени.

На Голанских высотах ситуация была несколько иная, израильских войск тут было чуть больше, не три танка, как на «Линии Бар-Лева», а целых 170. Всего же сирийское наступление сдерживали две бригады и одиннадцать артиллерийских батарей. Против малочисленных израильских подразделений были сосредоточены силы пяти сирийских дивизий и 188 артиллерийских батарей. Чтобы читателю было лучше разобраться в соотношении сил, скажу лишь, что к началу войны 170 израильским танкам противостояло 1200 сирийских, а против 600 израильских пехотинцев в первой ударной волне наступало более 40 000 сирийских солдат. Это направление считалось более опасным по сравнению с египетским фронтом. Поэтому по личному распоряжению Моше Даяна накануне войны горстку израильских солдат с семьюдесятью танками усилили дополнительной сотней машин. После четырёх дней боевых действий все вторгшиеся сирийские войска были обескровлены и выбиты обратно на исходные позиции, а израильские части, получив подкрепления, начали решительное контрнаступление на сирийской территории.

Израильский флаг с ОП «Будапешт», символ стойкости израильских солдат

Президент Египта Анвар Садат, выступая 16 октября 1973 года с речью, увлечённо врал своему народу: «Египетские вооруженные силы совершили чудо по любым военным стандартам… Эти силы завладели инициативой, захватили врага врасплох и пошатнули сложившуюся ситуацию. Египет восстановил свою честь». К этому времени израильские войска уже успели одержать победу в крупнейшем со времен Второй мировой войны танковом сражении на Синайском полуострове, разгромить превосходящие египетские части в кровопролитных боях возле "Китайской" фермы, успешно форсировать Суэцкий канал. На момент выступления Садата израильские солдаты крушили египетские войска на африканском берегу, уничтожая батареи ПВО и превращая египетские части в лёгкую добычу своих ВВС. Даже много повидавший в своей жизни Моше Даян, инспектируя войска после сражения на Китайской ферме, был поражен степенью разгрома египетских войск.

И тут самое время задать крамольный вопрос: за что же в Сирии и Египте раздают ордена? Спартанский поэт Симонид Кеосский описал подвиг царя Леонида, который у Фермопил во главе трёхсот воинов сдерживал многотысячное персидское войско царя Ксеркса и пал в бою, благодаря чему основные силы греческой армии сумели отступить, перегруппироваться и затем нанести сокрушительное поражение персам. Горстка еврейских солдат, на мой взгляд, превзошла подвиг царя Леонида: не все защитники «Линии Бар-Лева» погибли и флаг со Звездой царя Давида над ОП «Будапешт» гордо развевался всю войну, несмотря на все отчаянные атаки и шквальный огонь египтян. Все израильские солдаты, попавшие в плен, подверглись нечеловеческим пыткам и унижениям. Но и в этом нет ничего нового — описывая поведение Ксеркса после битвы у Фермопил, современники отмечали, что никогда раньше и никогда позже он не проявлял такой жестокости и ненависти к своим врагам. Почему? Из-за страха: никого раньше он не боялся так, как царя Леонида. И все персы именно по этой причине возненавидели греков. Египтяне и сирийцы пошли проторенной тропинкой истории, пытая безоружных израильтян и издеваясь над поверженными противниками, получая за это медали и ордена. Голда Меир писала: «…зимой 1973 года бывали дни, когда я еле заставляла себя встретиться ещё с одной группой родителей: ведь мне нечего было им сказать, а египтяне и сирийцы не только отказывалась дать Красному Кресту списки пленных израильтян много месяцев после прекращения огня, но даже не позволяли нашим армейским раввинам искать павших евреев на местах сражений… Много есть такого, чего я лично никогда не прощу египтянам и сирийцам, но прежде всего вот этого: так долго, из чистой злобы, они придерживали информацию, стараясь использовать горе родителей как козырную карту в борьбе против нас. После прекращения огня, после переговоров, длившихся месяцами и, наконец, закончившихся разъединением войск, когда наши военнопленные наконец возвратились из Сирии и Египта, мир узнал то, что мы знали уже много лет: никакие тонкости, вроде Женевской конвенции, не принимаются в расчет, когда евреи попадают в руки арабам — особенно сирийцам. Может быть, даже весь страх за судьбу попавших в плен стал, наконец, более понятен. Сколько раз я, слушая этих отчаявшихся родителей, жен и сестер, собравшихся предпринять новую демонстрацию, подать новую петицию, и в который раз отвечая им, что мы делаем всё возможное, чтобы получить списки, думала, что пытки, которым подвергают людей наши враги, — хуже смерти». Арабы игнорировали Женевские конвенции, безжалостно пытали и убивали израильских военнопленных. Например, в декабре 1973 года министр обороны Сирии Мустафа Тлас, выступая перед парламентом (Национальным собранием), радостно поведал собравшимся, что наградил медалью Республики солдата, который зарубил топором 28 израильских пленных. Летом 1974 года из сирийского плена был освобожден израильский военнослужащий Зеэв Феллер, попавший в плен в первые часы войны на горе Хермон (Голанские высоты). Это тот редкий случай, когда крохи информации стали достоянием общественности. Феллер свидетельствует о том, что арабы «убивали на месте всех раненых и тех, кто от изнеможения не мог встать и идти». Те израильские солдаты, которые считаются пропавшими без вести, на самом деле были убиты или замучены до смерти в плену. Воспоминания о судьбе израильтян, побывавших в плену, можно почитать в приложении к этой книге.

* * *

Впрочем, в войне 1973 года ВСЕ участники объявили себя победителями.

Израиль — поскольку в очередной раз продемонстрировал высокую эффективность своих вооружённых сил и способность малыми силами громить многократно превосходящие по всем параметрам арабские армии.

Сирия и особенно Египет гордились тем, что начальный этап войны поверг Израиль в смятение, еврейское государство удалось застать врасплох и нанести чувствительный удар — с ходу форсировать Суэцкий канал. Гордились они мужеством и хорошей военной выучкой своих солдат на поле боя, позор бесславной для них Шестидневной войны был смыт. Лидеры этих стран в своей обычной манере представили почти полный разгром своих войск на поле боя как великую победу.

США — из-за того, что сумели достойно выйти из сложной ситуации: с одной стороны продемонстрировали свою мощь, а с другой — не допустили сползания к Третьей мировой войне с применением термоядерного оружия. Кроме того, было ещё одно реальное достижение: не только удалось помочь своему союзнику Израилю выйти из войны ещё более сильным, чем прежде, но и приобрести нового союзника на Ближнем Востоке — Египет. В политике Египта после войны окончательно наметился крен в сторону Америки: лидер арабского мира сходил с советской орбиты и всё больше входил в сферу американского влияния. Арабские страны Персидского залива ещё в большей степени, чем до этого, стали зависеть от США. Впоследствии это сыграло роковую роль для СССР: президент Р. Рейган договорился о понижении цены на нефть и Советский Союз без притока валюты развалился, словно карточный домик. Разумеется, для краха советской системы имелись и более веские причины, но именно отсутствие свободной валюты для закупки продовольствия явилось той самой соломинкой, которая, образно говоря, ломает хребет верблюда.

СССР — из-за того, что советское оружие, особенно ракетное, оказалось очень эффективным, интенсивная подготовка арабских офицеров в советских военных училищах принесла свои плоды — форсирование Суэцкого канала прошло как по нотам, был нанесен сильный удар по Израилю. Заодно удалось основательно пощекотать нервы США, которые и так переживали на самые лучшие времена из-за Вьетнама. До развала СССР было ещё далеко, а в те годы, несмотря на потерю Египта, СССР получил кое-какие дивиденды: укрепились позиции в Ливии, война привела к повышению цен на нефть, благодаря чему экспорт советской нефти стал приносить огромный доход в долларах. Однако низкая эффективность экономической деятельности (разорительная плановая экономика) и коррупция в Советском Союзе не позволила разумно распорядиться неожиданно возникшими возможностями. (Страна, подсевшая на «нефтяную иглу», замедлила своё научно-техническое развитие, что впоследствии привело к экономическому падению и краху государства. Но всё это произошло позднее, а в те годы поток нефтедолларов обогатил Советский Союз.)

Однако до сих пор никто не сказал главного: для всех сторон это была Пиррова победа.^[5] Для Израиля начало четвёртой по счету войны с арабскими армиями, получившей название Войны Судного дня, явилось неожиданным неприятным сюрпризом и гибелью солдат из передовых частей. И хотя ЦАХАЛ^[6] в конце концов добился решительного перелома в ходе боевых действий и фактически выиграл войну, тем не менее за победу была заплачена высокая цена. Израиль потерял 2552 военнослужащих убитыми, 7500 ранеными и 530 пленными, было подбито 810 танков и уничтожено 115 самолетов. Для маленькой страны, где каждый человек на счету, это серьезные потери. Кроме того, конечная победа на поле боя не была в должной мере закреплена дипломатически.

Доктор Яаков Хасдаи^[7] (יעקב חסדאי), который входил в состав государственной комиссии по расследованию причин неудачного начала войны и больших потерь, во главе которой стоял член Верховного Суда Ш. Агранат, в интервью газете «Israel Hayom» дал такую оценку той войне: …Война Судного дня подорвала веру израильской общественности в свое руководство. Вы знаете, каким уважаемым был Моше Даян? Как популярна была Голда Меир? И после войны все захотели, чтобы они ушли в отставку. То положение, та нехватка веры в руководство всё еще с нами сегодня. Это — прямой результат войны». «Другая (неприятная) вещь — кризис веры, которую мы испытали относительно целостности Государства Израиль».^[8] Доктор Яааков однозначно называет Войну Судного дня неудачей, даже не травмой, а настоящим переворотом.

После войны в стране царило уныние, наметился кризис доверия к традиционному социал-демократическому руководству и даже к армии, особенно разведке. Израиль начал стремительно раскалываться на два политических лагеря с диаметрально противоположной идеологией: «Шалом ахшав» и «Гуш эмуним». Причём сторонников идеи «мир взамен территории» становилось с каждым годом всё больше. Парадоксально, но факт: именно жестко критикуемая Война Судного дня (которая якобы продемонстрировала низкий уровень руководства и слабость армии) убедила сторонников левого лагеря в том, что Армия Обороны Израиля сможет защитить страну при драматическом повороте событий, даже если уступить территории — поскольку армия способна отразить любую агрессию. Находясь под ударом, в самых ужасных условиях, армия это наглядно доказала. Сегодня эта идея привела к ослаблению сдерживающего потенциала страны и росту жесточайшего, бескомпромиссного исламского террора и экспансии со стороны Ирана и прочих государств Оси Зла.

Потери арабских армий были гораздо значительнее израильских: было убито 18 500 человек, более 51 000 ранено, 9 370 солдат попало в плен, Сирия и Египет совокупно потеряли 368 самолетов и вертолетов, 1775 танков и бронемашин. Причем это были безвозвратные потери, поскольку территория была сохранена за Израилем, который смог беспрепятственно отремонтировать свою подбитую технику, а арабы были такой возможности лишены. Тем не менее, в Израиле после войны правительство не смогло удержаться и вскоре пало, в основном из-за жесткой критики на неподготовленность страны к неожиданному нападению и широкого общественного резонанса, связанного с большими потерями.

Сирийцы, несмотря на то, что на их стороне была внезапность, инициатива и значительный численный перевес, были разгромлены и отброшены израильским контрнаступлением на двадцать-тридцать километров от довоенных границ, дорога на Дамаск была открыта, войск для защиты столицы почти не осталось.

Садат хотя и добился повышения своего престижа в стране и в мире, но при этом он отдавал себе отчёт в том, что Египет не был окончательно разгромлен лишь благодаря дипломатическим усилиям. Потери были колоссальны, израильтянам попали в руки целые горы военных трофеев, их невозможно было восполнить в короткий срок. Экономика Египта, и без того слабая, была подорвана, страна стояла перед перспективой голода. Кроме того, генсек Брежнев был страшно недоволен развитием событий. Заместитель заведующего международным отделом ЦК КПСС Анатолий Черняев так описал реакцию советского руководителя на неудачу египетской армии и призывы Садата о советской помощи: «Мы столько лет предлагали им разумный путь. Нет, они хотели повоевать. Пожалуйста, мы дали им технику, новейшую — какой во Вьетнаме не было. Они имели двойное превосходство в танках и авиации, тройное — в артиллерии, а в противовоздушных и противотанковых средствах — абсолютное. И что? Их опять раздолбали… Нет! Мы за них воевать не станем. Народ нас не поймет…». В советско-египетских отношениях наметился очередной кризис. Владимир Марченко^[9] пишет, что «дипломатические отношения Соединенных Штатов с Египтом и с Сирией, разорванные в 1967 году, теперь были не просто восстановлены, но стали почти дружескими. По просьбе Анвара Садата нефтедобывающие страны, к их собственной выгоде, пообещали снять эмбарго против Соединенных Штатов. А что самое главное — влияние Советского Союза в регионе резко ослабло. Советский Союз был полностью исключен из процесса достижения соглашения о разъединении войск, причем не только по желанию Израиля, но по желанию Сирии и Египта — тех самых стран, которым он лишь недавно оказывал поддержку и военную помощь».

Спустя несколько месяцев после окончания войны, в феврале 1974 года Египет восстановил дипломатические отношения с США. 18 апреля 1974 года Садат провозгласил «инфитах» («политику открытых дверей»), с «арабским социализмом» было покончено.

Тут стоит вспомнить, что Египет находился под безраздельным советским влиянием со второй половины пятидесятых годов XX столетия. Хрущёву было важно показать советским гражданам, что в области внешней политики СССР продолжает экспорт коммунизма и расширяет своё влияние. 29 ноября 1957 года на заседании Президиума ЦК КПСС был утвержден документ «О поставках Египту спец. имущества». В нем отмечалось, что Государственному комитету Совета Министров СССР по внешним экономическим связям и Министерству обороны СССР при переговорах с представителями египетского правительства надлежит руководствоваться следующим: СССР предоставляет Египту кредит в сумме 700 миллионов рублей для оплаты поставок из Советского Союза «машин и оборудования». СССР «дает согласие на поставку вооружения и военного имущества Египту в 1958-1959 годах».

В 1957 году в Москве в Военной академии имени М.В. Фрунзе начала обучение первая группа египетских военнослужащих. Всего (на 1 января 1995 года) в СССР/РФ было подготовлено 7996 человек (в том числе для сухопутных войск — 2200 человек, сил ПВО — 2998 человек, частей ВВС — 1286 человек, флота — 942 человека, тыловых служб — 160 человек и прочих — 410 человек).

Советская военная помощь Египту в период с 1965 по 1972 годы составила 3,2 млрд. долларов, а с декабря 1972 по июнь 1973 года (то есть уже после того, как президент Садат принял решение выслать советских военных специалистов из страны) Египет получил больше советского оружия, чем в 1971 и 1972 годах совокупно.

Хотя точной статистики не существует из-за того, что в Советском Союзе всё было засекречено (практика засекреченных архивов существует и в современной РФ), однако даже по самым скромным данным с 1955 по 1975 годы общий объем военно-технического сотрудничества между двумя странами составил около девяти миллиардов долларов!

11 июня 1967 года руководство СССР заявило, что бесплатно возместит Насеру всё, что было потеряно в боях Шестидневной войны с Израилем. К середине 1968 года египетские ВВС достигли своего предвоенного уровня, а в 1969 году численность танков была уже выше, чем на начало войны. Причем поставлялась более современная техника, самая лучшая из арсенала вооружений, которым обладал на тот момент Советский Союз.

Президент Садат посетил СССР в октябре 1971 года, а также в феврале и апреле 1972 года, заверяя "дорогого" Л.И. Брежнева в верности своим обязательствам и курсу на строительство социализма взамен на увеличение поставок.

И вот на всём этом «долгом и плодотворном сотрудничестве», как любили говорить в брежневском окружении, была поставлена жирная точка. Капитан I ранга Ананьев Владимир Сергеевич, бывший начальник Управления военных сообщений на Черноморском бассейне ВМФ СССР и непосредственный участник тех событий, в своих воспоминаниях «ЗА ГОРИЗОНТАМИ. ОЧЕРКИ СТРАННОГО ВРЕМЕНИ» описал крах советской политики в Египте: «После смерти нашего друга Гамаль Абдель Насера власть в Египте перешла в уверенные руки Анвара Саддата. Натянув на ногу тяжёлый сапог, он в 1976 году денонсировал договор о нашей дружбе и сотрудничестве. Коммунистов в Египте уже не было. Я имею в виду живых и на свободе. Анвар Саддат поэтому начал сажать в тюрьмы офицеров, учившихся в Советском Союзе. Почти одновременно президент предложил всем представителям нашей страны, которые помогали Египту строить и жить, убираться из Египта. Немедленно! До отхода поездов, например, из Каира, оставалось порядка двух-трех часов. Как во время войны, в первую очередь мы эвакуировали женщин и детей, власти разрешили брать с собой только ручную кладь. Посадка в поезда шла ночью. Дети плакали, у женщин тряслись руки. Кто знал, что их ждет впереди? На всем пути от Каира до Александрии, на промежуточных станциях, на перронах стояли солдаты с автоматами. Советскими автоматами, направленными на советских женщин и детей».^[10]

После высылки советских военных специалистов в 1972 году отчетливо наметился процесс переориентации Египта от Советского Союза в сторону США. Его основными вехами на этом пути стали: полная поддержка американской политики отстранения СССР от процесса урегулирования египетско-израильских отношений, заключение в 1975 году за спиной СССР и арабских стран Второго Синайского соглашения, денонсация советско-египетского договора о дружбе и сотрудничестве в 1976 году. Процесс переориентации стал необратимым. В ответ СССР перестал ремонтировать египетские военные самолеты и вообще поставлять запчасти к боевой технике, поток советской помощи теперь пошел во враждебную Египту Ливию. Во время ливийско-египетской войны советские военные советники воевали на стороне Ливии. Шестого марта 1979 года в Вашингтоне после трудных переговоров был торжественно подписан мирный договор между Израилем и Египтом, после чего продолжилось дальнейшее понижение уровня советско-египетских отношений закрытием советских консульств и других учреждений и, наконец, высылкой из страны в сентябре 1981 года советского посла. Для СССР это был тяжелый удар: колоссальные материальные затраты и горы оружия не принесли СССР никакой пользы, были ликвидированы все военные и военно-морские базы, советским военным кораблям даже было запрещено входить в территориальные воды Египта. Влиянию СССР в Египте пришел конец, Садат на 180 градусов изменил политическую ориентацию страны и стал одним из важнейших союзников США.

Это было болезненное поражение в бушевавшей Холодной войне: мало того, что рухнула ещё одна надежда на мировую социалистическую республику и утрачена главная база Советского Союза на Ближнем Востоке, так вдобавок к этому огромных средств, отобранных у народов СССР и затраченных на Египет, было уже не вернуть. Таким образом, именно Советский Союз, безумно и бездарно тративший деньги и усилия в обмен на ничем не покрытое египетское пустословие, на так называемый «социализм с арабским лицом», оказался основным из мировых игроков, проигравшим в войне 1973 года.

«Есть лишь два действенных средства предотвратить фантасмагорию, когда черное завтра объявляют белым, а вчерашнюю погоду изменяют соответственно распоряжению. Первое из них — признание, что истина, как бы ее ни отрицали, тем не менее существует, следит за всеми вашими поступками, поэтому нельзя ее уродовать способами, призванными ослабить ее воздействие. Второе — либеральная традиция, которую можно сохранить, пока на Земле остаются места, не завоеванные ее противниками».

(Джордж Оруэлл, «Вспоминая войну в Испании»)

Глава первая

Концепция

Начиная писать эту главу, прежде всего я хотел бы сразу расставить все точки над «i» и четко обозначить свою собственную позицию: абсолютно уверен в том, что мирный процесс с так называемыми «палестинцами» заведомо невозможен. Древнеримский историк Тацит^[11] в V книге «Истории» писал: «Иудеи считают богопротивным всё, что мы признаём священным, и, наоборот, всё, что у нас запрещено как преступное и безнравственное, у них разрешается». Собственно, если спроецировать эту фразу на сегодняшние отношения между палестинцами и евреями, то, надо признать, что звучит она весьма актуально. В Коране (сура 109 «Неверные») сказано предельно ясно: «У вас — ваша вера, и у меня — моя вера». Найдутся, конечно, люди, которые возразят — мол, подобные цитаты можно найти и в Библии. Проблема заключается в том, что на Западе времена инквизиции и религиозных войн давно миновали и навсегда остались в прошлом. На Востоке же идеи религиозной нетерпимости, а главное, ужасная варварская практика различных непримиримых фанатиков вроде талибов, «Братьев-мусульман» или хамасовцев, актуальны как никогда раньше.

Под маской борцов за свободу скрываются не просто антисемиты, но настоящие отморозки. В 1979 году газета «Maariv (Hebrew: מַעֲרִיב‎)» описала «подвиг» одного из таких борцов, Самира Кунтара, который вместе с несколькими боевиками из группы Палестинского фронта освобождения высадился весенней ночью 1979 года на морском берегу у города Нагария, расположенного неподалеку от границы Израиля с Ливаном. Вот краткое описание «мужественной борьбы» этого героя палестинского народа против «сионистских агрессоров»:

«После того, как Кунтар застрелил отца и утопил его тело на глазах четырехлетней Эйнат («чтобы это было последним, что девочка увидит» — признался потом убийца), он взялся за ребенка. Со всей силы Кунтар ударил девочку прикладом автомата по голове, свалив Эйнат на землю, после чего поволок ее по земле к ближайшему большому камню. Он положил голову ребенка на камень, собираясь разбить ее своим автоматом, но Эйнат инстинктивно прикрыла голову руками. Кунтар боролся с девочкой, пока ему не удалось отвести ее руки. Тогда он несколько раз подряд обрушил на ее голову удары приклада и стал топтаться по телу ребенка, пока кровь не хлынула изо рта и ушей Эйнат. После чего, чтобы удостовериться, что девочка мертва, Кунтар продолжил бить ее по голове до тех пор, пока не проломил череп». Некоторые данные патологоанатомической экспертизы до сих пор частично засекречены и запрещены к публикации из-за невероятной жестокости этого преступления. Самир Кунтар был арестован израильской полицией, осужден судом, который отметил при вынесении приговора, что с «беспрецедентным сатанинским деянием… не сравнится в жестокости ни одно наказание, к которому можно приговорить подсудимого». Кунтар приговорен к пяти пожизненным заключениям и провел много лет в тюрьме. Там, пользуясь либеральной израильской демократией, он женился на арабке — гражданке Израиля и получил высшее образование по социологии. В Палестине он и ему подобные садисты являются эталоном. Официоз ПА^[12], газета «Аль-Хайат аль-Джадида», опубликовала в 2004 году статью о Кунтаре, в которой он был назван «маяком для будущих поколений», «героем Палестины» и «достойным примером для подражания». В 2008 году Кунтар и еще четверо палестинских убийц были освобождены в рамках сделки с «Хизбаллой» в обмен на тела двух предательски убитых террористами израильских солдат. В Ливане его встреча была превращена в настоящий карнавал, а Председатель ПА Абу-Мазан, главный «партнер» Израиля по мирным переговорам, поспешил в Бейрут, чтобы лично поздравить Кунтара с освобождением.^[13]

Можно ли договориться о мире с такими «партнерами»? С нацистами, насколько я помню, тоже пытались договориться: западные державы в Мюнхене в 1938 году, а СССР — в Москве в 1939 году. К чему привели все эти договоренности, думаю, напоминать не надо.

В Библии (Числа 24:3-9) сказано: «Благословляющий тебя [Израиль] благословен, и проклинающий тебя проклят!»

* * *

«Процесс Осло» со стороны Израиля, по моему скромному мнению, является самой крупной ошибкой со дня образования страны, а воспетый Ш. Пересом «новый Ближний Восток» изначально являлся утопией, такой же, как и мнимый процесс демократизации арабских стран. Если бы Израиль заключил мир лишь с Иорданией и передал бы этому королевству бразды правления на Западном берегу с сохранением израильских поселений и военных баз, то, быть может, из этого был бы хоть какой-нибудь толк. Король Хусейн ибн Талал искренне желал достичь мира. Но произошла катастрофа. Со стороны палестинцев это был хитрый шаг, чтобы выйти из международной изоляции с одной-единственной целью — максимально ослабить, а затем уничтожить Израиль. Ведь еще 1 апреля 1977 года в интервью голландской газете «Troum» член исполкома Организации Освобождения Палестины Захир Мухсейн заявил: «Палестинского народа не существует. Создание палестинского государства — это еще одно средство борьбы против Израиля… Сегодня мы заявляем о существовании палестинского народа исходя исключительно из политических и тактических соображений, поскольку арабские национальные интересы требуют, чтобы мы противопоставляли этот самый «палестинский» народ еврейскому сионизму». Но даже он не до конца честен, поскольку не признаёт того очевидного факта, что бренд под названием «палестинский народ» нужен его лидерам лишь для того, чтобы получать со всего земного шара щедрые подачки и беспрепятственно их разворовывать. После того, как Израиль в надежде на постоянное урегулирование конфликта согласился на создание палестинского государства, оно могло быть создано в течение нескольких лет, для этого не существовало никаких препятствий. Однако такое государство не было создано по ряду причин, самой важной из которых, на мой взгляд, является алчность. В марте 2003 года журнал «Forbes» опубликовал информацию о том, что личное состояние «раиса»^[14] Арафата превышает миллиард долларов. Все палестинские лидеры рангом поменьше соответственно и наворовали поменьше. Нынешний официальный статус жертв оккупации и беженцев позволяет извлекать из мирового сообщества огромные деньги, которые при создании государства тут же исчезнут. Какой же вор согласится прикрыть такую бездонную «кормушку»? Из собственного народа столько денег не выжать. Получается замкнутый круг, поскольку палестинские лидеры никогда не согласятся на полное урегулирование с Израилем, поскольку они сразу же перестанут представлять интерес и будут предоставлены самим себе, а не ООН, Америке или Европе. Поэтому ни по одному из ключевых вопросов они до сих пор не пришли к пониманию с израильтянами: ни по вопросу границ, ни по вопросу «беженцев»^[15], Иерусалима и поселений. Главной причиной триумфа «Хамаса»^[16] в Секторе Газа является произвол коррумпированных чиновников ФАТХа. Простые жители предпочитают «Хамас», поскольку эти фанатики меньше угнетают народ и больше пускают пыль в глаза своей благотворительностью, чем банда покойного Арафата.

Голда Меир в свое время вывела простую формулу, когда станет возможно урегулирование на Ближнем Востоке: «Мир у нас будет тогда, когда они будут любить своих детей больше, чем они ненавидят нас». Пока что такого положения вещей не наблюдается.

Вот лишь один пример — у жительницы Газы Мариам Фархат было шесть сыновей. Трое из них погибли при совершении терактов, став «героями палестинского народа», «шахидами», а один сидит в израильской тюрьме за преступную деятельность. Удивительно в этой истории то, что не какие-то фанатики, а сама мать подстрекала своих детей на убийство «неверных», фотографировалась вместе с ними перед уходом на «дело». Узнав о том, что ее сын погиб, устроив кровавую резню в израильской школе, где зверски убил пятерых и ранил десятки детей, она бросилась на улицу и с радостными воплями «Аллах Акбар» раздавала прохожим сладости. Другие ее сыновья не были столь «удачны»: старший сын Нидаль делал ракеты «Кассам» для обстрела израильской территории, но погиб в 2003 году в результате «производственной аварии», производимая им ракета взорвалась прямо в цеху. Третий сын, Рауад, перевозил в своей машине готовые ракеты и был уничтожен израильскими ВВС.

И как же смерть детей повлияла на мать? Вот что она заявила: «Мы полагаемся на исламское религиозное право, когда говорим, что нет запрета на убийство этих людей. Слово «мир» означает не тот мир, который мы переживаем. Этот мир на деле — капитуляция и постыдный позор. Мир означает освобождение всей Палестины от реки Иордан до Средиземного моря. Когда это будет сделано — если они захотят мира, мы будем готовы. Они смогут жить под знаменем исламского государства. Это будущее Палестины».^[17]

* * *

Самое ужасное заключается в том, что не только палестинские лидеры заинтересованы в бесконечном продолжении конфликта на Ближнем Востоке. В нём также кровно заинтересованы ООН (огромное количество чиновников этой организации работает и получает зарплату занимаясь именно «урегулированием конфликта»), США, Россия, Европа, Лига Арабских Государств, Иран и пр. Сложившуюся ситуацию можно охарактеризовать, как систему международной коррупции. Арабо-израильский конфликт используют в своих эгоистических и алчных целях уже несколько поколений людей, а расплачиваются за это своей кровью и жизнью простые, далекие от большой политики мирные люди.

Арабские лидеры ведут войну без правил с Израилем не только из-за особенной ненависти к евреям, но и из-за страха за собственную жизнь. В свое время президент Насер^[18] в конфиденциальной беседе сказал, что если бы он сел за стол переговоров с Израилем, то за несколько часов мог бы договориться о мире. Но, с грустью добавил он, это были бы последние часы моей жизни. Его преемник Садат подтвердил истинность этих слов — за мир с евреями он расплатился собственной жизнью: осенью 1981 года группировки исламских террористов «Египетский исламский джихад» и «Аль-Гамаа аль-Исламия» объединились и организовали успешное покушение на египетского президента, отомстив ему за сближение с Израилем и отказ от дальнейшей «исламизации» общества. Палестинские лидеры никогда не пойдут на достижение настоящего всеобъемлющего мира с Израилем, поскольку в этом случае их ждет смерть от рук непримиримых фанатиков. Даже вынужденные полушаги навстречу миру вызвали раскол в палестинском обществе и триумф «Хамаса», в 2007 году «Хамас» захватил власть в Секторе Газа и репрессировал сотни активистов «ФАТХа»^[19]. Плоды «мирного процесса» — гибель тысяч людей, раскол в палестинском и израильском обществе, неслыханный разгул террора. Уступки Израиля лишь позволили Ирану получить в Газе и Южном Ливане базы вооруженных до зубов террористов, которые способны обстрелять ракетами любую точку страны. Именно из-за «мирного процесса» не улучшились, а лишь ухудшились отношения Израиля со многими странами мира. Для ПА и Израиля, а также всего региона этот политический блеф обернулся трагедией.

* * *

Когда писатель-фантаст Клиффорд Дональд Саймак^[20], чьи замечательные романы завоевали всемирную популярность, писал в 1951 году свою повесть «Time and Again» («Снова и снова»), он, вероятно, и предположить не мог, что это его произведение со временем станет настоящим прототипом современной западной либеральной морали вообще и израильской в частности. Эта небольшая по объему повесть, тем не менее, содержит в себе огромное количество информации для размышления. Сюжет повести таков: астронавт по имени Эшер Саттон, капитан исследовательского звездолета, вернулся из глубин космоса с таинственной миссией от недоступного человеческому пониманию мира. Инопланетяне, с которыми он столкнулся, не уничтожили его, а лишь изменили физическое тело, сделав воистину неуязвимым, одновременно с этим вооружив разрушительной для человеческой цивилизации идеей. Дело в том, что среди роботов-андроидов зреет недовольство своим рабским положением. Убийственная для людей идея инопланетян, которую принес с собой Саттон — это идея сочувствия и сопереживания, безнадежная борьба за якобы правое дело угнетенных роботов. Причем даже не из желания что-то изменить, защитить правых, наказать виноватых, а просто от нежелания жить по-старому. При этом Саттон не осознает, что искусственному разуму он нужен исключительно как сверхоружие в войне, он искренне убежден в том, что действует в интересах людей, чтобы сделать их лучше, наделить высочайшей моралью. У Саттона существует свобода выбора: помогать кому-либо из трех противоборствующих сторон (кроме людей и роботов есть еще и ревизионисты, которые считают, что можно достичь компромисса в этом вопросе) или реализовать свою миссию, не поступившись ни на йоту со своими принципами. В повести задается принципиальный вопрос: что важнее? Бороться за справедливость, но при этом стать предателем всего человеческого рода или закрыть глаза на несправедливость и оставить всё как есть? Компромисс не подходит, поскольку он лишь откладывает окончательное решение проблемы. Главный герой этой повести в конце концов решает пойти против идей и принципов, принятых в человеческом обществе, ради, как ему кажется, справедливости и высшей морали. На самом деле он действует как разрушитель, посланный инопланетянами, вся его борьба за абсолютную справедливость приводит к прямо противоположному результату: исчезновению человеческой расы, которую сменят роботы, которые, в свою очередь, явятся теперь легкой добычей для инопланетян, организовавших весь этот разрушительный процесс.

Современные «борцы за справедливость и за мир» в большинстве своем являются носителями разрушительных идей, не несущих в себе ничего конструктивного, которые неизбежно ведут не к миру и процветанию, а лишь к войне и новым катастрофам.

Предпосылки к столь неожиданной трансформации либеральной интеллигенции были заложены давно. Некоторым людям кажется, что это совершенно новый тип мышления, поскольку ничего подобного раньше не наблюдалось. Это не совсем верно. В своё время ещё лидер большевиков В.И. Ленин ласково именовал «полезными идиотами» всех симпатизировавших коммунистам из числа русских, европейских и американских интеллектуалов, политиков и общественных деятелей. А после красного переворота в октябре 1917 года он издевательски писал, что «капиталисты сами купят веревку, на которой мы их повесим». Именно начиная с Владимира Ильича Ленина диктаторы всего мира начали рассматривать всякого рода либеральные движения как своих союзников в лагере демократических стран. Сам Ленин на скрывал своего презрения к этим, как он говорил, «болтунам, боящихся революционного насилия». Он издевательски делился с писателем М. Горьким своим истинным мнением об интеллигентах, мол: «на деле это не мозг, а говно».^[21] Они, словно слепцы, не обращали внимания на чудовищные репрессии в СССР. Их не волновало ни физическое уничтожение всех «буржуев», ни тотальные расстрелы участников Белого движения, ни ликвидация наиболее трудолюбивого крестьянства во время пресловутой «коллективизации», ни становление системы ГУЛАГа, ни даже кровавая вакханалия 1937-38 годов. Например, Лион Фейхтвангер^[22], посетив сталинскую Москву, написал жалкую книжонку, в которой восхвалял тирана и диктатуру. Среди прочего бреда он, например, написал, что «больше всех разницу между беспросветным прошлым и счастливым настоящим чувствуют крестьяне», которые имеют обильную еду и «ведут свое сельское хозяйство разумно и с возрастающим успехом».^[23] А ведь он наверняка слышал о страшном голоде в СССР, когда умирающие от голода крестьяне поедали собственных детей. Все описанные в Библии ужасы просто меркнут в сравнении с тем кошмаром, который устроили большевики во время пресловутой коллективизации и позднее. В 2006 году Парламент Украины (Верховная Рада) признала Голодомор^[24] актом геноцида украинского народа. По моему мнению, красные осуществляли политику геноцида ко всем народам СССР без исключения. Особенность Украины заключается в том, что народ этой великой страны считает Голодомор величайшим преступлением в мировой истории, а прочие страны СНГ продолжают считать коллективизацию великой вехой в развитии страны. Причем преступления происходили не только в 1932-33 годах, а с момента красного переворота в 1917 году. А значительная часть левой либеральной интеллигенции была соучастницей большевистских преступлений, поскольку, за редким исключением, воспевала диктатуру Сталина и проводимую им людоедскую политику. Эта интеллигенция стала настоящим Троянским конём. Гениальный русский писатель И.А.Бунин писал о Маяковском: " В день объявления первой русской войны с немцами Маяковский влезает на пьедестал памятника Скобелеву в Москве и ревёт над толпой патриотическими виршами. Затем, через некоторое время, на нем цилиндр, черное пальто, черные перчатки, в руках трость черного дерева, и он в этом наряде как-то устраивается так, что на войну его не берут. Но вот наконец воцаряется косоглазый, картавый, лысый сифилитик Ленин, начинается та эпоха, о которой Горький, незадолго до своей насильственной смерти брякнул: "Мы в стране, освещенной гением Владимира Ильича Ленина, в стране, где неутомимо и чудодейственно работает железная воля Иосифа Сталина!" … И вот Маяковский становится уже неизменным слугою РКП (Российской Коммунистической Партии), начинает буянить в том же роде, как буянил, будучи футуристом: орать, что "довольно жить законами Адама и Евы", что пора "скинуть с корабля современности Пушкина", затем — меня: твердо сказал на каком-то публичном собрании (по свидетельству Е. Д. Кусковой в её статьях "До и после", напечатанных в прошлом году в "Новом Русском Слове" по поводу моих "Автобиографических заметок&quot: "Искусство для пролетариата не игрушка, а оружие. Долой "Буниновщину" и да здравствуют передовые рабочие круги!"

Что именно требовалось, как "оружие", этим кругам, то есть, проще говоря, Ленину с его РКП, единственной партией, которой он заменил все прочие партийные организации? Требовалась "фабрикация людей с материалистическим мышлением, с материалистическими чувствами", а для этой фабрикации требовалось все наиболее заветное ему, Ленину, и всем его соратникам и наследникам: стереть с лица земли и оплевать всё прошлое, всё, что считалось прекрасным в этом прошлом, разжечь самое окаянное богохульство, — ненависть к религии была у Ленина совершенно патологическая, — и самую зверскую классовую ненависть, перешагнуть все пределы в беспримерно похабном самохвальстве и прославлении РКП, неустанно воспевать "вождей", их палачей, их опричников, — словом как раз всё то, для чего трудно было найти более подходящего певца, "поэта", чем Маяковский с его злобной, бесстыдной, каторжно-бессердечной натурой, с его площадной глоткой, с его поэтичностью ломовой лошади и заборной бездарностью даже в тех дубовых виршах, которые он выдавал за какой-то новый род якобы стиха, а этим стихом выразить всё то гнусное, чему он был столь привержен, и все свои лживые восторги перед РКП и ее главарями, свою преданность им и ей». Лучше о так называемой левой интеллигенции не сказать. Со времён Бунина это "интеллектуалы" не стали лучше, скорее наоборот, превратились в настоящих левацких фашистов, губителей цивилизации. И пропорции стали иными. Если раньше на одного титана Бунина приходилась сотня убожеств вроде Горького, Толстого, Маяковского, Блока, Бедного и прочих большевистских лизоблюдов, то теперь на одного Тило Саррацина или редакцию журнала "Charlie Hebdo" приходится уже целый легион левацких псевдо либералов.

Вот и в Израиле часть интеллектуалов, словно рыба крючок с наживкой, проглотила блеф о «мире в обмен на территории» и о «национально-освободительном движении палестинского народа». В результате они стали интегральным звеном в борьбе с «американским империализмом и мировым сионизмом», а по существу — пособниками террористов. Вместе со своими профессорскими званиями и громкими именами в научном мире они встали в один ряд с террористами и хладнокровными убийцами, добивающимися уничтожения Государства Израиль. Эти интеллигенты, именующие себя либеральными, на деле вписали новую страницу в позорную летопись истории наветов и оголтелого антисемитизма: согласитесь, что когда сами евреи являются патологическими юдофобами, то это, по крайней мере, оригинально. Профессор Вистрих^[25] пишет: «…подобное явление практически отсутствует в других странах, но в Израиле мы имеем дело с прямым следствием патологической ненависти евреев к самим себе. Как правило, это люди, для которых мнение мирового сообщества и коллег за рубежом гораздо важнее, чем собственная страна. Намного проще попасть на зарубежную конференцию, если ты критикуешь родное государство и клевещешь на него. Мы говорим не о тех, кто критикует политику Израиля, а о тех, кто отрицает право еврейского государства на существование, приравнивает Израиль к нацистам, обвиняет в расизме, а также открыто призывает к антиизраильскому бойкоту». Они дали всем мясникам и убийцам детей из числа арабских террористов то, чего им так не хватало раньше — легитимацию. Такие люди становятся желанными гостями в Европарламенте, их "раскручивают" на страницах газет и журналов, на ТВ. Особо ярким примером еврея-юдофоба был покойный израильский писатель Amos Elon (Амос Элон), который называл Израиль «"квазифашистским государством с обезумевшими религиозными фанатиками, которых следует поместить за решетку». Бывший узник нацистского концлагеря Бухенвальд Stéphane Frédéric Hessel (Стефан Фредерик Хессель) обвинил евреев в военных преступлениях. Победителем международной Букеровской премии 2017 года стал израильский писатель и журналист Давид Гроссман. Он стал активным участником так называемой альтернативной церемонии в День памяти павших солдат Армии Обороны Израиля, приравняв защитников Родины к их убийцам, жертв к палачам.

Проживающий в Великобритании профессор Ilan Pappé (Илан Папе) обвиняет Израиль в этнических чистках в 1948 году и без устали сравнивает единственную демократическую страну на Ближнем Востоке с «режимом апартеида». Именно ему принадлежит безумная фраза о том, что «сионизм намного опаснее для безопасности на Ближнем Востоке, чем ислам», а ЦАХАЛ по его мнению, это «машина убийств» («killing machine»). На мой взгляд, в основе такого поведения лежит холуйское желание быть принятым на равных там, где всё равно не примут. Где в самом лучшем случае похлопают по плечу — «Молодец, Мойша, хоть и жид» — а дальше «людской» всё равно не пустят.

Словом, история в их руках превратилась в инструмент, при помощи которого они полностью обелили и оправдали всех диктаторов и военных преступников, убийц и садистов, нацистских выкормышей, противостоящих Израилю. Зато сам Израиль они смешали с грязью и демонизировали, став составной частью глобальной антиизраильской агитации и пропаганды. В своей критике политики Израиля они скатились до уровня авторов пресловутых «Протоколов сионских мудрецов»: топорность подлога и передёргивание фактов превратили этих предубежденных людей в настоящих врагов Еврейского государства. Их мишенью стали не только правительство, армия и полиция, но и вообще любой человек, не согласный с левацким мировоззрением. Именно благодаря их усилиям существует и получает поддержку движение BDS «Бойкот, изоляция и санкции», которое ведёт настоящую необъявленную войну против Израиля. При этом наиболее одиозные диктаторские режимы эти «интеллектуалы» либо поддерживают, либо обходят стороной, поскольку хорошо осознают, что там не шутят — даже за безобидную карикатуру воспеваемые ими «борцы с сионизмом» вполне могут перерезать горло. А вот на Израиль, который они называют государством апартеида фашистского образца, можно абсолютно безопасно повесить любой кровавый навет, поскольку в нем наивысшей ценностью является свобода и демократия, человеческая жизнь, а также здесь свято почитают закон. На очередного ненавистника и лжеца нет управы, максимум возможного — подать в суд по обвинению в клевете. Зато его имя сразу попадет в заголовки газет, он в одночасье станет героем для всех юдофобов. Лучшим аргументом для защиты своих доводов они сочли свое еврейство: мол, по определению не может еврей быть антисемитом. Вот и сидят эти людишки в тель-авивских кафе, злобно разглядывают прохожих и совершенно безнаказанно строчат свою клевету, пользуясь свободой слова в «квазифашистском» Израиле.

* * *

С течением времени предсказания о том, что невозможно натянуть на палестинского волка овечью шкуру, полностью нашли своё подтверждение. Ещё в 1972 году (то есть за год до начала Войны Судного дня) на конференции в Ливане, в которой приняли участие члены различных террористических организаций стран т.н. «третьего мира» и Европы под патронажем советских и арабских спецслужб, выступил руководитель левого крыла «Народного Фронта Освобождения Палестины» (НФОП, Popular Front for the Liberation of Palestine) Джордж Хаббаш и высказал идею: убийство одного еврея в мирной обстановке более эффективно, чем ликвидация сотни солдат в ходе сражения, поскольку это привлечёт больше внимания мировых СМИ. В результате международный терроризм стал головной болью во всём мире, а израильские и еврейские объекты — целью для нападения номер один.

Палестинский террор после соглашений в Осло вышел на качественно новый уровень, число жертв среди мирного израильского населения многократно выросло по сравнению с первой «интифадой».^[26] Провал «мирного процесса» привёл к еще большей эскалации напряженности. Палестинские террористы закладывали взрывные устройства, расстреливали израильтян из автоматического оружия, подрывали начиненные взрывчаткой автомобили, совершали нападения с использованием холодного оружия. Они становились «живыми бомбами», приводя в действие «пояс смертника» в людных местах: ресторанах, дискотеках, торговых центрах и автобусах. Забивали заблудившихся детей камнями. Разные террористические группировки устроили настоящее соревнование друг с другом — кто убьет больше израильтян. Впрочем, не только их, любой турист из стран Запада может стать их жертвой за ношение креста, например. «Мирный процесс» и «арабская весна» привели к преследованию «крестоносцев», как глумливо кличут христиан поднявшие голову исламисты. В конце концов на территории Сектора Газа было построено настоящее царство фанатизма и террора, на смену поясам смертника пришли ракеты, способные долететь до Тель-Авива и Иерусалима. Причем руководство «ХАМАСа» абсолютно лишено элементарного понятия чести и достоинства. «Арабская весна» показала, как легко они предают даже своих бывших союзников и покровителей. Например «Хизбаллу», которая поддержала сирийского диктатора Б. Асада в гражданской войне в Сирии и своих бывших патронов — иранских аятолл. А спустя недолгий срок у них произошёл очередной поворот на 180 градусов. Неизменной величиной остается лишь их ненависть к Израилю и «неверным», готовность к войне и убийствам.

На каждое действие есть противодействие. Злая и откровенно лживая интерпретация истории израильскими ультралевыми вызвала не менее жесткую контратаку со стороны интеллектуалов правого лагеря, причём не всегда обоснованную, аргументированную. Кровавый палестинский бандитизм привёл к озлоблению некоторых представителей правого лагеря не только по отношению к террористам, но по отношению к лидерам израильского левого лагеря, которые, по их мнению, привели страну к такому плачевному результату. Например, израильский историк и писатель доктор Ури Мильштейн,^[27] участвовавший в качестве военного медика в Шестидневной войне, Войне на истощение и Войне Судного дня, выступил с беспрецедентной критикой политического и военного руководства Израиля. Книги Мильштейна содержат скандальные разоблачения высшего руководства страны. Про первого премьер-министра страны: в книге «Кровавый навет в Дейр-Ясине: «Черная книга» Мильштейн пишет, что «Бен-Гурион и его друзья «промывали мозги» гражданам Эрец-Исраэль». Про жертву политического убийства И. Рабина: в книге «Рабин: рождение мифа» он пишет о покойном премьер-министре, что якобы «он бежал с поля боя после нервного срыва». Про Эхуда Барака (в интервью Александру Лихтикману из газеты «Время») он сказал, что «Барак ничего не понимает в вопросах обеспечения безопасности» и т.д. С одной стороны, публикации такого рода сделали автора изгоем в израильских научных кругах, а с другой превратили в звезду интернета. Его книги стали бестселлерами и породили множество дискуссий и жарких споров, как в Израиле, так и за рубежом. Признаюсь, что поначалу мне самому понравилась бескомпромиссность Мильштейна и новизна его идей. Однако когда я начал вникать в суть дела, вчитываться в его книги, анализировать приводимые факты, то стало понятно: автор вовсе не ищет исторической истины.

Насторожиться меня заставила статья, в которой он цинично обвиняет израильских солдат в расстрелах военнопленных, хотя дело обстоит ровным счетом наоборот: именно арабы пытали и расстреливали военнопленных. (Historians: Israeli troops killed many Egyptian POWs. Another Israeli historian, Uri Milstein, said there were many incidents in the 1967 war in which Egyptian soldiers were killed by Israeli troops after they had raised hands in surrender. «It was not an official policy, but there was an atmosphere that it was OK to do it», said Milstein, a member of the New York Academy of Sciences. «Some commanders decided to do it, others refused. But everyone knew about it»).^[28]

(Историки: Израильские войска убили много египетских военнопленных. Другой израильский историк, Ури Мильштейн, сказал, что во время войны 1967 года было много инцидентов, когда египетские солдаты были убиты израильскими войсками уже после того, как подняли руки и сдались. «Это не было официальной политикой, но существовала такая атмосфера, при которой было нормально это делать», — сказал Мильштейн, член Нью-йоркской Академии наук. «Некоторые командиры решали это делать, другие отказывались. Но все знали об этом»).

Задача книг Мильштейна, на мой взгляд, заключается в том, чтобы вбить в головы читателей идею о том, что Государством Израиль правит некая ультралевая элита, кучка алчных властолюбцев, которые с момента создания страны только и делают, что разрушают государство ради собственной выгоды, этакая «пятая колонна». Доктор Мильштейн видит вокруг себялишь недостатки и злой умысел. Достается от него и АОИ: «Израильская армия не совсем даже армия. Скорее, это — вооруженная милиция, лишенная стратегического мышления, слепо выполняющая приказы политического руководства». Это он пишет про одну из величайших армий современности, которая неоднократно демонстрировала свое подавляющее превосходство на поле боя и несокрушимую мощь. Ознакомившись с его произведениями, читатель неизбежно должен сделать вывод: всё израильское общество тяжело больно«левизной», все властные структуры незримо управляются неким теневым правительством предателей. Разрушают страну интеллектуалы и судьи, генералы и политики, журналисты и редакторы — в силу левой идеологии и в угоду заправляющим всем социалистическим руководством. Но так ли это на самом деле? Ведь уже давным-давно не существует социал-демократической партии МАПАЙ, уже в 1977 году к власти в стране пришли «правые»,«ЛИКУД». Разве «левые» вступили в переговоры с Египтом и отдали Садату весь Синай до последнего сантиметра, против чего столь резко возражали ранее? Это сделал Менахем Бегин^[29] и его партия, именно они сделали легитимной позорную практику изгнания еврейских поселенцев из своих домов, которую уже в XXI веке продолжил А. Шарон, которого тоже трудно причислить к левым. В прямые переговоры с палестинскими террористами в Мадриде вступил И. Шамир, который тоже никогда не был замечен в «левых» взглядах.

Нужно быть слепым, чтобы не видеть тлетворного влияния левацкой идеологии на западную цивилизацию. Либерализм, например, не убивает рыночную систему, не подавляет свободу слова. Зачастую мы видим в современном западном мире не либерализм, а кривое зеркало, настоящую подмену понятий: ложь и лицемерие левых кругов, доведенную до абсурда политкорректность. Однако стоит ли делать вывод, исходя из действий отдельных маргиналов, о всеобщем засилии левых сил в Израиле? Это уже нонсенс.

С трудом верится в то, что мотивы, побудившие Мильштейна написать книгу о Рабине, лежат исключительно в плоскости чистой исторической науки. Уж слишком предвзято она написана, да и все последующие книги тоже. Всегда легче опорочить честное имя человека, чем составить о нём объективное мнение. Можно отыскать материалы, которые будут противоречить официальной версии событий. Даже у простых людей есть друзья, но при этом существуют и враги, недоброжелатели, завистники и соперники. А уж у политиков и общественных деятелей их ещё больше, просто пруд пруди! В случае И. Рабина число таких людей было огромно, особенно когда он стал премьер-министром и на улицы израильских городов вместо обещанного мира пришел террор. В конце концов, негодование и ненависть, раскол в обществе привели к трагедии: политическому убийству еврея И. Рабина евреем И. Амиром.

Если запастись терпением и желанием, то можно «накопать» компромат даже из абсолютно открытых источников, доступных широкому читателю материалов, в любой библиотеке. Всегда есть люди обиженные, недовольные и жаждущие свалить собственные ошибки на кого-то другого. У многих не состоялась карьера и они жаждут мести, хотя бы на страницах газет, экранах телевизоров или своих мемуаров. Пользуясь воспоминаниями и размышлениями такого рода, можно легко составить альтернативную биографию любому политику. И тогда из незаурядного человека перед нами предстанет законченный идиот, из талантливого политика — честолюбивый интриган, из заслуженного дипломата — предатель государственных интересов, из талантливого офицера — трус и посредственность. Вероятно, такая книга будет пользоваться спросом в определенных кругах, ведь еще М. Булгаков в «Мастере и Маргарите» отметил, насколько обывателям нравятся «разоблачения». Но только вот рассчитывать на то, что к ней будут относиться как объективному и непредвзятому труду, не стоит.

На мой взгляд, в последние десятилетия самым известным «разоблачителем» является, пожалуй, бывший офицер ГРУ В.Б. Резун. Под псевдонимом «Виктор Суворов» написал целую серию книг, в которых утверждает, что в агрессии Гитлер опередил Сталина лишь на две недели, а главное — СССР в гораздо большей степени виновен в развязывании Второй мировой войны, чем нацистская Германия. В главном его аргументация более чем убедительна: большевистский режим был направлен на войну и на включение в орбиту своего влияния всего мира. Однако по частностям его книги зачастую не выдерживают критики…

Виктор Суворов (Резун)

Поясню: в настоящее время существует две основных точки зрения относительно того, кто является основным виновником развязывания Второй мировой войны. Первое мнение было озвучено на Нюрнбергском (1945-46) и Токийском^[30](1946-48) процессах: нацистская Германия, поработившая большую часть Европы, Японская империя и фашистская Италия, а также их союзники, которые также являются военными преступниками и агрессорами. Политика этих стран была ориентирована на войну, захват чужой территории и на порабощение других народов. Нацистским преступникам инкриминировались следующие преступления: развязывание Германией агрессивной войны, применяемый как государственная идеология геноцид и поставленная на поток технология массового уничтожения людей в лагерях смерти, бесчеловечное отношение к военнопленным, а также их убийство. Подсудимым на Токийском процессе было предъявлено обвинение в заговоре совместно с Германией и Италией с целью «обеспечить господство агрессивных стран над остальным миром и эксплуатацию его этими странами». С этим мнением согласны практически все в мире, и оно звучит почти как аксиома. Второе мнение: СССР, руководимый большевиками во главе со Сталиным, также стремился к новой мировой войне и переделу мира. Заключив Договор о ненападении между Германией и Советским Союзом от 23 августа 1939 года с секретными протоколами, известном как "Пакт Молотова-Риббентропа" и приняв участие в разделе Польши, советское руководство несет ответственность за начало войны, по крайней мере, в равной степени с нацистской Германией. Большевистская идеология, точно так же, как и идеология национал-социализма, требовала экспансии и распространения своего влияния, захвата территорий и порабощения народов. Только свои планы большевики хранили в тайне, а следы преступлений тщательно заметали. Кроме того они нагло врали и называли черное белым. Приведу яркий пример: 2 сентября 1939 года газета «Правда» опубликовала статью «Историческая Сессия Верховного Совета СССР». В этой статье утверждалось, заключение "Пакта Молотова-Риббентропа" это исторический момент, «означающей поворот в истории Европы и не только Европы, а сам договор является могущественным оружием в борьбе за мир». На самом же деле этот Пакт сделал неизбежным начало Второй мировой войны.

В последние годы вторая теория получила ещё большее распространение благодаря книгам Суворова. Рассмотрим некоторые его тезисы.

Основной идеей этих произведений является мысль о том, что якобы Гитлер являлся не более чем «ледоколом» в руках Сталина, который должен был разрушить весь мировой порядок и начать войну в Европе. Лишь для того, чтобы Красная армия смогла нанести внезапный удар в спину Германии и беспрепятственно войти в Европу в качестве освободителя от нацистского ига. Развивая тему, он дошел до того, что написал так: «два первых в мире социалистических государства (национал-социалистическое — с одной стороны, и феодально-социалистическое — с другой) рвались к мировому господству. Они были похожи друг на друга как два яловых сапога. Только у одного сапога кончик носка, как и положено, развернут влево, а у другого — вправо. Интересно, что фюреры обоих этих государств ходили только в сапогах. Может быть, когда-нибудь кто-нибудь придумает более точное название (как в примере с Великой Октябрьской Социалистической революцией), но пока, за неимением лучшего, предлагаю эту войну назвать ПЕРВОЙ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ». Так Великая Отечественная война стала Первой Социалистической: вождь против фюрера, НСДАП против ВКП(б), СС против НКВД, лагеря уничтожения и концлагеря против ГУЛАГа и т.д.

Звучит очень логично и красиво, но при этом надо отдать себе отчёт в том, что такая постановка вопроса полностью нивелировала подвиг народов СССР, победивших нацизм. Поскольку, исходя из такой логики неизбежен вывод: какая разница, какой диктатор победил, чей преступный режим взял верх? Однако я думаю, что все здравомыслящие люди согласятся со мной: разница есть, из двух зол выбирают меньшее и победа сталинского СССР в войне была все-таки предпочтительней триумфа кровавого гитлеровского «Третьего рейха».

Кроме того, нельзя не признать, что Суворова, словно судно на высокой океанской волне, болтает из стороны в сторону. То он с воодушевлением пишет, что маршал Жуков был величайшим полководцем всех времен и гениальным стратегом, не знавшим поражений, который не боялся спорить с самим Сталиным. А потом он вдруг выпускает книгу под названием «Беру свои слова обратно», в которой меняет своё прежнее мнение на полностью противоположное: мол, Жуков был палачом и преступником, неграмотным хамом и ничтожеством, который только и делал, что пресмыкался перед Сталиным. И так из книги в книгу: то Сталин был умнейшим человеком, то кровавым и коварным чудовищем, то у него был режим хуже гитлеровского, то в стране был порядок и народ трудился, создавая своим гением мощную промышленность и шедевры военной техники.

Достаётся от него и гитлеровцам: в книге «Самоубийство. Зачем Гитлер напал на Советский Союз?» он выставляет нацистское руководство и генералов полными идиотами.

Иногда он пытается объективно взглянуть на ситуацию, но, похоже, никогда не доводит дела до конца. Против Суворова написан целый пласт критических книг, большинство, к сожалению, не только злобных, но и совершенно безграмотных. Однако есть и очень серьезные исследования! Например, Алексей Исаев написал книгу «Антисуворов. Десять мифов Второй мировой», в которой от многих аргументов Суворова не оставляет камня на камне. Суворов же упрямо продолжает твердить, что у него нет достойных оппонентов, а есть лишь продажные «кремлевские историки» и «красвоенисты»^[31]. В своих новых книгах он даже пишет, например, такие строки о Марке Солонине: «… Солонин совершил научный подвиг, и то, что он пишет, это золотой кирпич в фундамент той истории войны, которая когда-то будет написана…». При этом сам Солонин довольно резок в своих оценках книг В. Суворова: «Разрушив старые мифы, В. Суворов поспешил заменить их новым». И далее он не оставляет камня на камне от большей части умозаключений В. Суворова. Суворов, например, утверждает, что Сталин поставил перед Красной Армией в ходе Финской войны практически невыполнимую задачу, которую она, тем не менее, выполнила и это явилось доказательством её высоких боевых качеств. А Марк Солонин убедительно доказывает, что Зимняя война продемонстрировала абсолютную неготовность Красной Армии к войне, так как на командных постах находились исключительно необученные и некомпетентные офицеры-приспособленцы, после кровавого вала репрессий неспособные эффективно командовать войсками.

К сожалению, ситуация в путинской России настолько изменилась к худшему, что никакой диалог стал просто невозможен и это отчасти объясняет позицию В. Суворова. Тем не менее, если человек не обращает внимания на серьезную критику в свой адрес и не приводит в доказательство своей правоты весомых контраргументов, то это вызывает серьезные сомнения в его компетентности.

Отмечу, что на парламентской ассамблее ОБСЕ, в частности, на 18-й ежегодной сессии, была одобрена Вильнюсская декларация, состоящая из 28 резолюций. Одна из принятых резолюций, названная «Воссоединение разделенной Европы», приравняла преступления сталинского режима к нацизму. Было заявлено также, что парламентская ассамблея ОБСЕ «напоминает об инициативе Европарламента объявить 23 августа, т.е. день подписания «пакта Риббентропа-Молотова», Общеевропейским днем памяти жертв сталинизма и нацизма во имя сохранения памяти о жертвах массовых депортаций и казней. Глава российской делегации на сессии депутат Александр Козловский отреагировал немедленно, заявив, что «уравнение «Третьего рейха» и СССР, внесшего решающий вклад в разгром фашизма, является надругательством над историей». В России, считающей себя преемницей СССР, резолюция была воспринята с негодованием, как провокация и попытка пересмотра итогов ВМВ. Россия не на шутку испугалась того, что в этой области истории могут одержать верх те, кто желает ревизии и пересмотра итогов Второй мировой войны, поэтому в руководстве РФ предпочли откат к старой, полной мифов версии войны. Эта политика, обращённая в прошлое, даже получила название — «табуированное победобесие». Все смехотворные мифы советской историографии получили второе дыхание, а малейшая критика немедленно пресекается. Не знаю, рассчитывал ли В. Суворов на подобный результат, но после «разоблачений» ситуация на постсоветском пространстве (за исключением Украины и Прибалтики) стала не лучше, а намного хуже! Вместо поиска исторической правды спор относительно истинных причин, приведших к войне, перешагнул порог кабинета историков и явился дополнительным элементом напряженности и отчуждения между Россией и странами Запада.

Словом, принцип «Кто управляет прошлым, тот управляет будущим;

кто управляет настоящим, управляет прошлым», описанный Джорджем Оруэллом в книге «1984», хотя и считается неприемлемым в наши дни, но, к сожалению, слишком многим он кажется разумным и актуальным, поэтому его активно применяют — нам всем на горе.

* * *

Позиционируя себя представителем правого лагеря, Мильштейн, на мой взгляд, оказывает этому лагерю медвежью услугу, поскольку его идеи являются чересчур радикальными: последовательно очерняя руководителей страны, которые являются её гордостью, он вольно или невольно способствует еще большему разделению и без того разобщенного израильского общества. Несомненно, И. Рабин был выдающимся государственным и политическим деятелем. Рисуя его портрет исключительно в отрицательном аспекте, Мильштейн на самом деле не разрушает символ, а укрепляет его. Поскольку, как и отсидевший в израильской тюрьме за экстремизм «известный израильский публицист и политолог», частый гость на путинском TV Авигдор Эскин и прочие одиозные фигуры, которые своим фальшивым ультраправым патриотизмом лишь внушают отвращение у людей к правому лагерю. В предисловии к книге «Рабин: рождение мифа» Мильштейн пишет: «Наши знания о войне вообще и о войнах Израиля в частности ограничены, в основном, мифами. Мифы дают слишком общую картину, только конечный результат: как правило, победный. Их польза для интеллектуального анализа — минимальна. Требуется обратиться к эмпирическому материалу, причем в первую очередь нас будут интересовать собственные ошибки и неудачи как материал для изучения и обдумывания». То есть четко обозначил своё место под солнцем: писать только лишь нелицеприятную правду и разоблачать мифы, срывать маски с бессовестных и «преступных» политиков и военных. Звучит недурно, но когда доходим до сути дела, но всё не так однозначно хорошо. В своей оценке современного государственного устройства Израиля Мильштейн вывел страшную формулу: «Власть — аппарату, послушание — массам, мифы — всем, знание — никому». Позвольте, но ведь это звучит почти по Оруэллу, где всем заправляет всесильный Big Brother (Большой Брат)! О какой власти аппарата может идти речь в Израиле?! О каком послушании масс?! Это в одной из самых образованных стран мира нет знаний?! Подобные нелепые обвинения Израилю бросают лишь самые злые враги с целью дискредитации. В США, крупнейшей демократической стране мира, слышна лишь заслуженная похвала израильскому государственному устройству. Например, один из высших чинов НАТО, глава европейского командования вооруженных сил США (EUCOM) Джон Крэддок назвал Израиль «образцовым демократическим государством, стоящим на страже западных ценностей и идеалов». С ЕС у Израиля отношения далеко не безоблачные, но и там никто не сомневается в том, что Еврейское государство является интегральной частью свободного мира. Израиль является единственной настоящей демократией на Ближнем Востоке, во многом образцовой. Отрицать это бессмысленно, однако ради привлечения внимания к своей персоне некоторые люди сознательно идут на искажение фактов. Когда Игаль Амир хладнокровно застрелил Рабина, Мильштейн не захотел пересмотреть даже части своих «разоблачений». Вместо серьёзного анализа трагедии, он принялся громить «наследие» Рабина, доказывая, что «Рабин был пуделем Бейлина» и «жестокие теракты палестинских самоубийц… — это и есть настоящее, главное наследие Ицхака Рабина»^[32]. Более того, он стал писать новые книги, в которых обрушился с ещё большим размахом на других политических деятелей «левого» лагеря. Если бы кто-нибудь вдруг написал книгу под названием «Бегин: рождение мифа», в которой обрушился с беспрецедентной критикой на покойного премьера, то разве такое произведение можно назвать конструктивным? Упомянутые мной ультралевые интеллектуалы, которые называют квазифашистами всех, кто позволяет себе мыслить иначе, чем они, разве могут претендовать на объективность? Почему тогда не обратить взор и на ультраправых? Впрочем, в последние годы с не меньшим гневом Мильштейн начал «обличать» и руководителей правого лагеря! Но даже этого ему показалось мало, в книге «Кровавый навет в Дир-Ясине» он ставит диагноз вообще всему государству в целом: «Государству, основатели которого столь ужасны, а продолжатели их дела с каждым годом становятся ещё мельче и хуже, едва ли удастся идти куда бы то ни было». ^[33] Что тут сказать, человек просто не осознаёт, что является свидетелем чуда, когда из небольшого куска богом забытой пустыни вырос сказочный оазис.

Кто-то, глядя на наполненный наполовину стакан, обратит внимание лишь на то, что он наполовину пуст. Пусть так, но к чему утрировать и навязывать всем своё мнение?

Однако вернемся к нашей теме: в 1993 году Мильштейн опубликовал книгу «Crisis and Its Conclusion», а затем — целый ряд других трудов, в которых высказывается против концепции Израиля. По его мнению, эта основная концепция, породившая многие другие, гласит: у системы обороны Израиля нет возможности военным путем победить.Он пишет, что одной из причин начала Войны Судного дня была «Война на истощение».Через два года после ее начала, в августе 1970 года, израильтяне вступили с египтянами в переговоры, а потом заключили договор о перемирии.

Мильштейн подчеркивает, что военное командование, в частности начальник генштаба Хаим Бар-Лев и министр обороны Моше Даян, заявляло, что перемирие является нашей огромной победой, и египтянам не удалось «довести нас до истощения». А на самом деле, утверждает историк, египтянам не только удалось истощить израильские силы, но и подорвать боевой дух в обществе: именно в этот период начали возникать всевозможные «миротворческие» организации типа «Шалом Ахшав»^[34], которые требовали немедленного прекращения всех военных действий. Начало этому движению положило так называемое «письмо восьмерых», написавших главе правительства Голде Меир, что они не хотят больше воевать. В тот период уходит корнями современный отказ от службы в израильской армии.

Но главное, по мнению Мильштейна, заключается в том, что это соглашение позволило египтянам тщательно подготовиться к предстоящей войне. Они не выполнили ни одного своего обещания, хотя обязались не выдвигать ракеты к Суэцкому каналу. И именно ракеты, которые они подвели вплотную к каналу (в нарушение соглашений), послужили надежным прикрытием для высадки пехоты на восточный берег Суэцкого канала.

Египтяне, согласно Мильштейну, не скрывали своих агрессивных намерений. Наблюдая за их действиями, можно было безошибочно прийти к выводу, что они готовятся к войне, но израильтяне предпочитали это не видеть из-за «концепции».«Какова основная задача любой войны?», — спрашивает Ури Мильштейн и отвечает, что в нашем случае «главной задачей является сломить дух врага и его желание уничтожить государство Израиль, но за 55 лет нам так и не удалось сломить желание арабов уничтожить нас».

Такая точка зрения не нова, еще фон Клаузевиц^[35] писал, что: «введение… в философию войны принципа ограничения и умеренности представляет полнейший абсурд». Другими словами, он культивировал применение силы без всякого ограничения и без учета того, во что это обойдется. «Война — дело опасное, и заблуждения, имеющие своим источником добродушие, для неё самые пагубные». Вопрос заключается в том, проявило ли руководство Израиля «добродушие» или, быть может, правительство действовало исходя из каких-нибудь иных соображений? Ведь тот же фон Клаузевиц писал, что война является лишь продолжением политики! Правительство Израиля, на мой взгляд, вело себя в высшей степени ответственно и до, и после войны: несмотря на тяжелые военные потери, гражданское население страны не пострадало и государство вышло из войны не истощенным, а гораздо более сильным. Законы военной стратегии говорят, что если государство добивается не завоеваний, а лишь обеспечения своей безопасности, то в этом случае победой является устранение угрозы, когда противник будет вынужден отказаться от своих агрессивных намерений. Разбитые арабские армии убедились в бесперспективности войн с Израилем. В чем же тогда заключается вина политического и военного руководства Израиля тех дней?

Наверное, только ленивый не бросил камень в сторону Голды Меир и Моше Даяна после Войны Судного дня. К примеру, известный израильский общественный деятель доктор Иехуда Бен-Меир дал весьма нелицеприятную оценку состоянию дел в высших эшелонах власти Израиля накануне войны: «Война Судного дня в октябре 1973 года выявила ряд дефектов в отношениях между военной и гражданской властями. В первый раз были остро осознаны и вызвали тревогу скудость законов, регламентирующих жизнь армии, отсутствие формального конституционного определения гражданского контроля, неясность в вопросе о том, кому принадлежит верховная власть над вооруженными силами, и запутанность отношений между государственными структурами, облеченными полномочиями в сфере национальной безопасности. Комиссия Аграната^[36], учрежденная правительством для расследования ошибок, совершенных в этой войне и в предшествовавший ей период, подвергла такое положение дел суровой критике. Согласно ее выводам, «не существовало ясного установления о том, как должны распределяться полномочия, ответственность и обязанности в вопросах безопасности»^[37]. Во многом в результате критики, высказанной в отчете Комиссии Аграната, и был принят Основной закон об армии, который должен был устранить выявленные ею серьезные недостатки».

Самое интересное заключается в том, что Голда Меир не знала жалости к самой себе. До конца жизни она казнила себя за просчеты. 6 февраля 1974 года она дала показанияГосударственной Комиссии: «Я думаю, что наше поведение накануне войны можно озаглавить одним словом — ошибки. Нет ни одного человека, будь то политика или военного, который может заявить, что он не ошибся».

 Голда Меир

Вот так общественное мнение может повлиять на человека, сломать его! Ведь это слова женщины, которая в ужасных условиях непрекращающейся войны с терроризмом и конфликта с сопредельными государствами, испытывая последствия многолетнего бойкота мусульманских (и не только) стран, находясь на грани прямого военного конфликта с СССР, смогла обеспечить абсолютную безопасность страны созданием ядерного оружия и могущественной военной авиации!

Впрочем, государственная комиссия оправдала премьер-министра Голду Меир и министра обороны Моше Даяна, поскольку для членов комиссии в свете открывшихся фактов стало совершенно очевидным, что в сложившейся ситуации политическое руководство не могло принять иных решений! Вина за просчеты в войне была возложена на трех генералов: руководителя военной разведки, командующего Южным фронтом и начальника Генерального штаба Давида Элазара (Дадо).Несмотря на это, 11 апреля 1974 года Голда Меир объявила о своей отставке, а вскоре из политики ушел и Моше Даян. Это произошло из-за явного кризиса доверия по отношению к ним в обществе и спонтанно возникшего движения протеста, которое парадоксальным образом переросло в два враждующих политических течения: «Гуш эмуним» и «Шалом ахшав».Начался раскол общества, правительство не было в состоянии справиться с разразившимся кризисом. В одном сходились все: правительство, безусловно, виновно и при этом еще пытается «перевести стрелки» на армейское руководство и разведку, обвинив их в собственных ошибках. Однако хотя бы спустя сорок лет давайте зададим хотя бы самим себе вопрос: так ли уж была виновата Голда Меир в разгроме передовых частей и потерях первых дней войны? В любой другой стране её бы чествовали как победительницу, как триумфатора, чья государственная мудрость, прозорливость и твердость сумели предотвратить надвигающуюся катастрофу и надвигающееся поражение превратить в убедительную победу. В Израиле же вместо триумфа её подвергли обструкции. Воистину, нет пророка в своем отечестве.