Самое лучшее море на свете…

Самое лучшее море на свете…

1

В Туапсе Андрейке не понравилось, и папе с мамой не понравилось. Только Жанночке понравилось. Но Жанночка была маленькая и даже большую лужу, что появлялась после сильных дождей, возле двора называла морем. Ей все нравилось.

В Туапсе было много людей и мало места на пляже.

Когда Андрейка первый раз увидел море, то даже немного огорчился. Так ему море не понравилось. Папа сказал, что оно огромное, голубое и соленое.

Но море не казалось огромным оттого, что много людей находилось в воде и еще больше загорало на пляже.

Море не было голубым, оно было каким-то свинцово-серым и грязным.

Андрейка хотел было попробовать морскую воду на вкус, но передумал, уж больно неаппетитно выглядела морская вода.

Андрейку удивило то, что на пляже много пузатых мужиков в длинных трусах. Такие трусы называли семейными.

Папа с мамой отыскали крошечный участок, свободный от загорающих, и, расстелив полотенце, присели на него. Андрейка в настоящих мужских плавках с маленьким золотым якорем и Жанночка в красном купальнике, осторожно ступая по колючей гальке, подошли к воде.

Жанночка едва намочила ноги и выскочила на берег, отчаянно визжа.

Андрейка умел нырять топориком и немного плавать по-собачьи. Но нырять в незнакомом месте он не стал, а осторожно присел, погружаясь в воду по шею. Вода была теплая и густая.

Андрейка вспомнил о том, что обещал Наташке привезти ракушку и выбрался на берег.

Жанночка сидела прямо на гальке возле самой воды, вытянув ноги, и когда набегавшие волны касались ее пяток, громко визжала и смеялась.

— Ты здесь больших ракушек не видела? — спросил Андрейка.

— Нет, не видела, — ответила сестренка и снова рассмеялась от прикосновения очередной волны.

Андрейка стал бродить по берегу, пристально смотря себе под ноги, но к сожалению, ни одной ракушки не попалось, только разноцветная галька. Галька была красивая, но мальчик не обращал на нее внимания. Ведь он обещал Наташке, что привезет ей ракушку. А Андрейка привык выполнять свои обещания.

— Наверное, все-таки придется нырять, — подумал он.

— Сынок! — папин голос оторвал мальчика от размышлений, — Мы идем кушать.

Кушать Андрейка не хотел, но спорить не стал и присоединился к остальным. Они вошли в душную столовую и присели за единственный свободный столик.

В столовой пахло жареным луком, летали большие мухи.

Папа с мамой подошли к раздаче и вскоре вернулись обратно. Каждый из них в руках держал поднос с тарелками и стаканами, на каждом подносе стояло по бутылке «Пепси-колы».

— Пока не покушаете, — заявил папа, — «Пепси-колы» не получите.

— Я не хочу кушать! — захныкала Жанночка, — Я хочу пить! Хочу «Пепси-колю»!

— Покушай хоть немножко, Жанночка, — папа был непреклонен, — Тогда получишь!

Андрейка понимал, что спорить бесполезно и принялся ковыряться вилкой в тарелке.

Еда была невкусной. Гречневая каша с котлетой, приготовленная бабушкой, было любимым Андрейкиным блюдом. но сейчас каша оказалась сухой, а котлета безвкусной и тягучей словно кусок сырой резины.

Андрейка мужественно съел все со своей тарелки и получил в награду стакан, наполненный ароматным шипучим напитком, от одного запаха которого у мальчика закружилась голова.

Он принялся пить маленькими глотками, прикрыв глаза от удовольствия. Ради таких мгновений можно было вытерпеть даже две невкусные котлеты.

Но Жанночка терпеть не собиралась, поэтому отставила нетронутую тарелку подальше от себя и принялась хныкать.

— Не хочу кушать! Хочу «колю»!

В конце концов, родители сдались и налили ей стакан «коли».

Пообедав, принялись держать семейный совет. Точнее совет держали папа и мама, а Андрейка и Жанночка держали в руках по третьему стакану с «Пепси-колой». Для этого папе пришлось еще раз сходить к раздаче.

— Что будем дальше делать? — спросил папа, — Останемся здесь и будем квартиру искать поближе к морю? Или в Геленджик поедем?

— Мне здесь не нравиться, — сказала мама, которая сама настояла, чтобы сначала ехали в Туапсе.

— Мне самому не нравится, — признался папа, — Геленджик лучше.

— И мне Геленджик больше нравится! — обрадовался Андрейка.

Жанночка ничего не сказала, а быстро вылила оставшийся в бутылке напиток себе в стакан.

Андрейка, рассчитывающий честно разделить этот остаток на двоих, от такого вероломства на мгновение даже лишился дара речи. Но родители ничего не заметили.

— Как же тебе может нравиться Геленджик, — удивилась мама, — если ты там ни разу не был?

— Я чувствую, что понравится, — ответил Андрейка, и обратился к папе, — А там ракушки есть?

— Есть, наверно, — не совсем уверенно ответил папа, — Они везде должны быть. А зачем тебе?

— Он Наташке пообещал, — поябедничала Жанночка и, показав Андрейке язык, сделала большой глоток из полного стакана.

— Ничего не обещал! — краснея, возмутился мальчик, — мне самому надо, говорят, если раковину к уху поднести, можно море услышать! Правда, папа?

— Правда! — подтвердил папа, — Ну, если обещал, надо привезти. Ничего сынок, не волнуйся, найдем раковину и тебе, и Наташке.

— Спасибо, — Андрейка погладил большую и сильную папину руку, — Спасибо, папа!

2

В Геленджике оказалось, что народу ничуть не меньше, чем в Туапсе. Да и вода не голубее.

На центральном пляже им снова пришлось искать свободное место, вместо гальки был насыпан песок, и Андрейка не обнаружил даже намека на то, что здесь могут быть ракушки. Зато мальчик обнаружил много дядек в семейных трусах: и толстых, и тонких.

К тому же сам пляж находился в бухте, так сказал папа, и от этого море было совсем не похоже на то море, которое видел Андрейка по телевизору.

Они несколько раз без особенного удовольствия искупались, и так как время шло к ужину, уселись за столик в ближайшей столовой и снова принялись держать семейный совет.

На этот раз и Андрейке, и Жанночке папа дал по бутылке «Пепси-колы», и теперь каждый наполнял свой стакан из собственной бутылки.

— Нужно где-то квартиру искать, — сказал папа, — или поедем в кемпинг ночевать. Палатка у нас есть. Примус тоже, утром завтрак приготовим.

— Не хочу спать в палатке, — заявила Жанночка, — Хочу спать в машине! В багажнике!

— Хорошо, — согласилась мама, — тебе постелем в багажнике, только не хнычь.

— Я не хнычу, — захныкала Жанночка, — у меня спинка чешется и болит.

Мама посмотрела и обнаружила, что Жанночка обгорела на солнце. Кожа на спине девочки была одного цвета с ее купальником.

— Надо купить сметаны, — сказал папа, — и на ночь намазать спину, наутро все пройдет.

— Не хочу наутро! Не хочу сметаны! — продолжала хныкать Жанночка, — Хочу сейчас! Мне больно!

Андрейка хотел отомстить коварной сестре, вылив остатки ее напитка в свой стакан, но ему вдруг стало ее жалко.

— Не плачь, Жанночка, — ласково сказал он и погладил ее по голове, — Хочешь, я подую на твою спинку и все пройдет?

— Хочу! — сказала девочка, перестав плакать.

Андрейка принялся дуть на малиновые плечи и спину сестренки.

— Щекотно! — засмеялась Жанночка, — И уже почти не болит! Ты волшебник, Андрейка!

Решили все-таки переночевать в кемпинге, а утром поискать квартиру, где-нибудь поближе к морю.

Уже смеркалось, день был тяжелым и все устали. Поэтому папа быстро поставил палатку, и они с Андрейкой расположились там на ночлег.

Жанночка, как и собиралась, забралась в просторный багажник, а мама прикорнула на заднем сидении.

Утром Андрейка проснулся первым и, выбравшись из палатки, побрел осматривать кемпинг и его окрестности

Кемпинг находился сразу за городом, в тени развесистых деревьев. Такие деревья не росли в городе, где жил Андрейка, и он видел их впервые. Деревья были какими-то особыми, и почему-то сразу становилось ясно, что это южные деревья, и расти они должны только возле моря.

К морю вела узкая крутая тропинка. Мальчик осторожно спустился по ней, держась руками за торчащие из земли корни. Одни корни были толстые, другие тонкие, они извивались, переплетались между собой и были похожи на змей.

Андрейка змей не очень любил и внимательно осматривал каждый корень, прежде чем взяться за него рукой. Очень уж ему не хотелось ненароком схватить за хвост живую змею. Кто знает, что может быть на уме у змеи, которую схватили за хвост.

Пляж был узкий, не больше десяти метров в ширину и упирался в отвесные скалы. Он был пока почти пуст, только несколько стареньких бабушек, забрели в воду и отважно поплыли вдаль от берега.

Зато море было настоящим: большим и голубым. Как Андрейка не всматривался в горизонт, он не мог увидеть противоположного берега. Папа говорил, что на другом берегу находится Турция.

— Интересно, — подумал Андрейка, — если бы я умел хорошо плавать, я бы смог доплыть до Турции?

Он поискал глазами купающихся бабушек и увидел, что они доплыли почти до горизонта, их головы превратились в крошечные точки, едва различимые на поверхности воды.

— Оттуда наверно уже видно Турцию, — думал Андрейка, — надо будет спросить их об этом, когда они вернутся обратно. А вдруг они не вернутся? Вдруг они шпионы, выполнили какое-нибудь задание и теперь возвращаются к себе домой? Если бы я их поймал, то мне бы обязательно дали медаль или даже орден. Вот в школе бы все удивились! И во дворе тоже! И Димка, и Сашка, и конечно же Наташка! В погоню!

Мальчик попробовал воду босой ногой, вода была холодной, и он передумал пускаться в погоню вплавь.

Тут Андрейка заметил, что по берегу в его сторону идут пограничники. На головах у них были зеленые фуражки. Точно такая же была у Андрейкиного папы, он иногда доставал ее из шкафа и давал померить Андрейке. Фуражка, конечно же, была велика мальчику и все время падала на нос.

— Ничего, сынок, — утешал его папа, — вот подрастешь, пойдешь в армию, там тебе дадут фуражку по размеру.

— Когда это еще будет, — вздыхал Андрейка, — пока я подрасту, может уже и армии не будет.

— Будет, — смеялся папа, — можешь не волноваться.

— И пограничные войска будут? — спрашивал мальчик.

— Конечно, будут! — был уверен папа, — Пограничники — это щит нашей Родины!

И вот теперь настоящие живые пограничники приближались к Андрейке.

Их было трое, но почему-то с ними не было собаки. Андрейка был уверен, что все пограничники ходят с собаками.

Мальчик побежал к ним навстречу.

— Там шпионы! — кричал он и указывал в сторону моря, — Они хотят в Турцию уплыть.

Шедший впереди усатый пограничник поднял руку и все трое остановились.

— Где шпионы? — спросил усатый, который наверно был главным. Андрейка увидел, что на его зеленых погонах пришито по три золотистых полоски.

— Там! — продолжал кричать мальчик, — Там старенькие тетеньки хотят уплыть в Турцию.

— Это мы-то шпионы? — раздался за его спиной звонкий женский голос, — И никакие мы не старенькие.

Занятый своими важными делами, Андрейка не заметил, как тетеньки вернулись на берег и теперь вытирались полотенцами.

Андрейке стало стыдно и захотелось скорее убежать, но усатый пограничник крепко держал его за руку.

Тетеньки, смеясь и отпуская шутки по поводу своего возраста, собрали вещии ушли с пляжа.

Мальчик от стыда и обиды был готов расплакаться.

Усатый пограничник подхватил его под мышки и поставил на большой камень.

— Как тебя зовут? — строго спросил он.

— А-а-ндрейка, — дрожащим голосом ответил мальчик.

— Наряд! Равняйсь! Смирно! — скомандовал усатый, — От лица Пограничных Войск объявляю рядовому Андрейке благодарность за проявленную бдительность!

— Служу Советскому Союзу! — громко ответил мальчик и приставил ладонь к голове.

— К пустой голове руку не прикладывают, — сказал усатый и порывшись в кармане, добавил, — Рядовой Андрейка награждается значком «Готов к Труду и Обороне» второй степени.

И приколол к Андрейкиной майке красивый серебристый значок.

— Ура! Ура! Ура! — громко закричали остальные пограничники.

— Ну, давай, Андрейка, беги к родителям! — усатый снял мальчика с камня и крепко пожал ему руку, — Нам пора службу нести, настоящих шпионов ловить. А ты как подрастешь, приходи к нам служить.

— Обязательно приду, — Андрейка встал по стойке смирно и вытянул руки по швам.

Солдаты засмеялись, похлопали мальчика по плечу и пошли дальше. Прибрежная галька шуршала под их сапогами.

3

Андрейка проводил пограничников взглядом, решил поискать ракушку для Наташки. Он шел по берегу и косился глазом на свою грудь, где был приколот значок.

Конечно, это не медаль, но все равно было приятно.

Никому из друзей Андрейки еще не удавалось поговорить с настоящими пограничниками. Они их даже не видели. В Андрейкином городе не было военных частей, лишь иногда появлялись солдаты, которые работали на кирпичном заводе. Взрослые мальчишки говорили, что это «Стройбат». Почти все солдаты были смуглые и плохо разговаривали по-русски. Их командир всегда ходил пьяным и ругался матом.

Ракушки почему-то не попадались и здесь. Андрейка прошел метров сто в одну сторону, потом в другую, но все было бесполезно.

Внезапно что-то привлекло его внимание, мальчик наклонился и поднял небольшой камешек с маленькой дырочкой. Дырочка оказалась сквозной, и мальчик, найдя кусочек рыболовной лески, нанизал на него камешек, и завязал узелок. Получилось, что-то похожее на ожерелья, которые носили индейцы в кино. Правда у индейцев были ожерелья из зубов убитых ими хищников, но Андрейка не знал, водятся ли здесь хищники или нет. К тому же ему было жаль убивать ни в чем не повинных зверюшек, для того чтобы сделать себе ожерелье на шею. Поэтому мальчик решил, что такой камешек будет в самый раз.

Часов у Андрейки не было, но судя потому, что солнце поднялось высоко, мальчик понял, что он гуляет довольно долго. Родители, наверно уже давно проснулись и, теперь очень волнуются, обнаружив, что сын исчез.

Мальчик поспешил к своей палатке. Действительно, все уже давно проснулись, даже Жанночка. Но к удивлению мальчика, его никто не искал.

Папа разжигал дорожный примус с названием «Шмель», мама высыпала из открытых банок на сковородку гречневую кашу с тушенкой.

— Пришел? — спросил папа, не отрываясь от своего занятия.

— Пришел, — подтвердил мальчик, очень удивленный такой реакцией на своё отсутствие.

Жанночка сидела на маленьком складном стульчике и хныкала:

— Я не хочу кушать! Я хочу «колю»

— Жанночка, — уговаривал ее папа, — вот скушаешь немного кашки, а потом я куплю тебе целую бутылку «Пепси-колы». Договорились?

— Хитрый ты, папичка! — ответила девочка, — Я скушаю кашку, а ты ничего не купишь! Ты сначала купи!

В кемпинге «Пепси-кола» не продавалась, но совсем рядом был магазин, и папа решил съездить за напитком.

Мама принялась разогревать на примусе завтрак, и Андрейка, проголодавшись после утренней прогулки, нетерпеливо втягивал ноздрями вкусные запахи, шедшие со сковородки.

— Мам, — спросил он, — а почему вы не спрашиваете, где я был?

— А мы и так знаем, — усмехнулась мама, — папа ходил на берег и видел, как ты попробовал воду и, не решившись купаться, пошел гулять по берегу.

— А я чуть шпионов не поймал, — гордо заявил Андрейка, — и меня начальник пограничников наградил значком.

— Папа это тоже видел, — рассмеялась мама, — И нам уже доложил!

— Вот папа! — восхищенно пробормотал Андрейка, — Настоящий пограничник! И я таким буду!

— Андрейка, — попросила Жанночка, — Можно твой значок поносить? Он такой красивый!

Андрейка осторожно приколол значок к Жанночкиной маечке с Микки-Маусом.

— Спасибо, братик! — засмеялась девочка и чмокнула его в шеку.

4

Папа вернулся в тот момент, когда мама ставила на маленький складной столик сковороду с горячим завтраком. В руках он держал две бутылки «Пепси-колы».

— Видишь, Жанночка, — сказал он, — я свое обещание выполнил, теперь ты выполняй своё.

— Хитрый ты, папичка! — вздохнула девочка и подхватив вилкой микроскопическую частицу каши, отправила ее в рот.

— У меня хорошая новость! — заявил папа, усаживаясь за столик, — Я нашел нам квартиру, точнее не квартиру, а маленький домик. Здесь рядом на Тонком мысу по улице Десантная. Море совсем рядом, сто метров всего пройти. Газовая печка, душ и очень недорого. Хозяина зовут Жора, я его в магазине встретил. Поедем?

— Я не хочу жить на тонком носу! — снова захныкала Жанночка, — И не хочу ходить до моря сто километров! И у Жоры — обжоры не хочу жить!

Услышав про Жору-обжору, Андрейка рассмеялся, дело в том, что у них дома была собачка, которую звали Жора. Несмотря на свои небольшие размеры, Жора совершенно не знал меры в еде и мог съесть целую большую кастрюлю за один раз. Поэтому его и стали называть — Жора-обжора. Андрейке стало смешно, что взрослый человек носит собачье имя.

Следом за Андрейкой рассмеялись и взрослые. Потом собрались, сели в машину и, еще посмеиваясь над хныкающей Жанночкой, поехали по адресу, который Жора-обжора написал папе на бумажке.

Когда машина свернула в живой коридор, образованный переплетенными вверху ветками изогнутых деревьев, Андрейке показалось, что они оказались в каком-то тропическом лесу, такие он видел по телевизору в передаче «Клуб кинопутешествий». Жанночка даже перестала хныкать, и смотрела в окно широко раскрытыми глазами.

— Красота! — восхищенно прошептала мама.

Но вот коридор закончился, и прямо перед ними возникли невысокие деревянные ворота из почерневшего и перекосившегося от времени штакетника.

К воротам шустро подбежал невысокий дядька с круглым пузом, нависающим над цветастыми, семейными трусами.

— Это и есть наш хозяин — Жора, — сказал шепотом папа, — для вас, дети — дядя Жора, и Жанночка, пожалуйста, не вздумай назвать его обжорой. Хорошо?

— Хорошо, — согласилась девочка, — ведь он совсем не похож на нашего Жору-обжору.

Дядя Жора показал домик, вернее половину домика, в котором целых две недели предстояло жить Андрейке и его семье.

Небольшой фанерный домик был разделен на две половины, и каждая половина имела свой отдельный вход. Вторая половина домика пока пустовала, но дядя Жора сказал, что вечером должны приехать постояльцы из Ростова, которые приезжают сюда каждое лето вот уже пять лет.

— Хорошие люди! — сказал про них дядя Жора.

Андрейка собрался сразу бежать на море, но мама остановила его, сказала, что сначала надо разложить вещи, застелить постели, а потом уже можно будет идти на море.

Папа принялся помогать маме, Жанночка достала свою любимую куклу и стала натягивать на нее купальник, который специально для куклы сшила бабушка. А Андрейка изнывал от нетерпения, не зная, чем занять себя. Он пытался читать, но буквы прыгали перед глазами и никак не хотели складываться в слова. Тогда мальчик хотел поиграть в ковбойцев, но маленькие фигурки отважных американских пастухов показались ему скучными и неинтересными.

Он достал из багажника мяч и принялся чеканить, но как назло больше двух раз не получалось. Кроме того, мяч все время старался укатиться как можно дальше, и Андрейке приходилось за ним бегать.

Побежав за мячом в очередной раз, мальчик сам не заметил, как врезался головой в твердый живот дяди Жоры. Удар был такой сильный, а живот такой твердый, что Андрейка не устоял на ногах.

— Ты, это, поосторожней! — предупредил дядя Жора, помогая ему встать на ноги, — Ведь в другой раз можешь в стену врезаться, голову разобьешь или шею свернешь. Оно тебе надо?

— Я буду поосторожней, — пообещал Андрейка и, набравшись смелости, спросил, — дядя Жора, а здесь ракушки есть?

— А что, очень надо? — в свою очередь спросил дядя Жора.

— Очень! — вздохнул Андрейка и провел ладонью по шее, — Во как надо1

— Ну, пойдем, — усмехнулся дядя Жора и толкнул дверь перекосившегося сарая.

В сарае стояла полутьма, и сначала ничего не было видно, но когда глаза немного привыкли, Андрейка ахнул, увидев какое богатство лежит на большом деревянном столе. Весь стол был завален ракушками. здесь были и большие, и маленькие, и средние, и одна просто огромная, больше чем Андрейкина голова.

— Ух, ты! — не сдержал своего восхищения мальчик.

— Нравится? — глаза дяди Жоры хитро поблескивали в полумраке сарая.

— Угу! — Андрейка не мог найти слов.

— Бери любую, кроме этой, самой большой, — великодушно разрешил дядя Жора, — самая большая — подарок.

— Мне большую не надо! — быстро проговорил мальчик, схватил первую попавшуюся раковину, а потом спросил, — А можно две взять?

— Бери, — рассмеялся дядя Жора, — Папку попросишь, он лаком вскроет, вообще красота будет.

— Спасибо! — сказал Андрейка, — Мне и без лака сойдет!

И он побежал к домику, бережно прижимая к груди своё богатство.

— Хороший человек этот дядя Жора! — думал Андрейка по дороге, — И ничего что у него пузо большое и имя собачье! Все равно он хороший!

— Сынок! — донесся до него голос папы, — Идем на море!

Андрейка спрятал драгоценные раковины в свой ранец, натянул плавки и выскочил во двор.

И снова врезался в живот дяди Жоры, который разговаривал с папой.

— Ты точно или шею свернешь, — рассмеялся дядя Жора, — или мне живот пробьешь своим лбом. А что это у тебя на шее.

Он указал на камешек который Андрейка нашел утром.

— Это я на пляже нашел, — смущенно ответил мальчик.

— Такой камень называется — куриный бог! — объяснил дядя Жора, — очень редкий, между прочим. Некоторые месяцами ищут и не могут найти. А ты в первое же утро нашел! Счастливчик!

Он громко и заливисто захохотал.

Дорога заняла менее пяти минут, тропинка нырнула в кусты, за которыми открылось бескрайнее голубое-голубое, чистое-чистое море.

Людей было совсем немного. Осторожно ступая по горячим камням, они подошли к самой воде, мама расстелила большое цветастое покрывало.

— Хорошая водичка, — сказал папа, пробуя воду рукой, — теплая, как парное молоко.

Андрейка и Жанночка тут же залезли в воду. Жанночка принялась барахтаться у самого берега, колотя по воде руками и ногами, при этом громко смеясь и визжа.

Андрейка зашел подальше и, когда вода достигла пояса, нырнул, сложив руки над головой.

Двигая руками и ногами, он проплыл под водой несколько метров, а когда запас воздуха в легких закончился, пробкой выскочил на поверхность, при этом сделав несколько глотков морской воды. Вода действительно оказалась соленой-соленой.

— Ну, что, сынок, нравится море? — спросил мальчика папа, когда тот, устав плескаться, выбрался на берег и устало рухнул на покрывало.

— Еще как! — переводя дух ответил Андрейка, — Это самое лучшее море на свете! Самое-самое!

Иванов Андрей 16.05.2019