"Аленка"

Кто смешит нас без конца?

Чьи там песни звонки? —

Разрывают нам сердца

Классные девчонки.

Жила была Алёнка – девочка веселая, бойкая, жизнерадостная и, к сожалению, очень не послушная. Семья у нее была большая и дружная; но, так как папа у нее был не родной, ей все время казалось, что любят ее родители меньше, чем ей бы того хотелось. Ну, подумайте сами, разве любящие родители заставили бы ее коз выгонять на пастбище? Или того хуже: с меньшим братишкой целыми днями маяться? А если вспомнить, что маме надо по дому помогать да в огороде, то казалось: у Золушки жизнь была малиной.

Выгонит Алёнка свое маленькое стадо, сядет на травку и, обняв своего любимого козленка, начинает ему жаловаться на свою тяжелую жизнь: сколько раз ее обидели подруги, сколько раз на нее посмотрели мальчики и, обязательно, по-честному разложит, сколько раз просто так, а сколько раз не без знаков внимания.

Но Алёнке некогда: там, недалеко, подружки должны рыбу ловить. Вдруг что-то важное без нее произойдет! Наскоро поцеловав своего любимчика, Алёнка «несется» к подругам.

Две сестры – Настя и Лиза – ловили по очереди рыбу, карпики с ладошку бойко клевали. Сестры все время соперничали, кто больше поймает. И, чтобы поймать быстрее и покрупнее, меньшая – Настя – подтащила поплавок прямо к кустику в воде, хотя она и знала, что этого нельзя делать: зацеп железный, но крупняк клюет чаще возле кустиков.

Старшая сестра тут же «наехала»:

— Настя, зацепишься!

— Ты мне завидуешь! — недовольно выпалила Настя, тихонечко затаскивая удочку между камышинками.

— Тебе лезть, — неохотно ответила Лиза: она бы так не рисковала, ведь папа очень строго наказывал за зацепы и обрывы крючка.

Поплавок несколько раз дернулся и затонул, Настя подсекла, но не тут-то было: крючок намертво зацепился под водой. Настя с кислой физиономией дергала леску уже минут пять: ей так не хотелось лезть. А старшая с ехидной усмешкой постоянно намекала, что пора раздеваться. Насте же от одной мысли лезть в весеннюю, но пока еще такую холодную воду, становилось плохо, она «тянула резину» и ждала чуда. Говорят, что дуракам везет, и чудо произошло: из-за угла показалась Алёнка и, весело махая руками в знак приветствия, направилась к подругам. Настя очень обрадовалась приходу подруги, так как Алёнка не раз ее уже выручила.

Настя была «бесхитростной» девочкой и поэтому, «не лукавя», навалилась на Алёнку:

— Алёнка, привет! Не хочешь половить?

— Хочу! – обрадовалась Алёнка, с удивлением отметив, что очереди ей ждать почему-то не придется

— Только мы тут немного зацепились, — не унималась Настя. – А у меня насморк еще не прошел, и голова побаливает. — А потом радостно произнесла, найдя гениальное решение. — Кто отцепит крючок, тот ловит без очереди.

Алёнку не надо было долго уговаривать: за подругу она была готова «в огонь и в воду». Она очень ценила дружбу с Настей и на все была готова, чтобы доказать это.

— А можно я достану? – несмело предложила Алёнка.

— Жаль, что мне еще нельзя, — с напускной грустью и нескрываемой горечью проронила «бесхитростная» Настя.

— Пусть сама лезет, — требовала Лиза.

Но Алёнке некогда было думать: она быстро разделась и полезла в воду.

— Молодец, Алёна! Во дает! Ну, еще чуть-чуть! — подбадривали подружки.

Алёнка, ёжась от холодной воды, опустилась по шею и отцепила злополучный крючок.

Тут подошел папа девочек и «набросился» на «бесхитростную» дочь, ругая за то, что позволила Алёне лезть вместо себя.

— Да вода теплая! – радостно кричала Алёнка. – Я с удовольствием скупнулась.

Рыба была распугана, и девчонки засобирались: козам нарвать веток. А так как Алёнкины козы в это время года веток не ели, то она решила помочь девчонкам. На ближних кустах девочки уже давно пообламывали молодые ветки, и надо было идти далеко. Но вот «простая девочка» Настя остановилась и, эдак бесхитростно, глядя на раскидистую пушистую вербу, промолвила:

— Вот если бы кто смог залезть и сбросить нам сверху: смотрите сколько веток! Тогда не придется далеко ходить.

Ответ последовал тут же:

— Я могу, — предложила Алёнка и, чтобы они не пытались отговаривать, тут же начала карабкаться на дерево.

Сестры не стали ее отговаривать, а наоборот, бросились подсаживать на дерево: вдруг еще передумает. Сбросив пару хороших охапок, Алёнка решила слезать, да не тут-то было: «бесхитростная» Настя высмотрела еще несколько, ну, прямо замечательных веточек и намекнула Алёне, что козы без них большого молока не дадут. Алёнка решительно не могла с этим смириться и потихоньку, медленно подбиралась к молоденьким веточкам. Ветка гнулась, но Алёнка упрямо делала свое дело.

Лиза кричала:

— Слазь, Алёнка! Хватит уже!

Но хозяйственная Настя сказала:

— Еще одну и все.

Ветка прогнулась дугой, и, когда Алёнка уже дотянулась до последней и самой замечательной веточки, предательски треснула. Алёнка с визгом свалилась на сброшенную кучу веток. Пара царапин – пустяк по сравнению с восторгом подруг: те наперебой восхищались смелостью Алёнки и хвалили ее без умолку. Испуг прошел, и девчонки во всю уже дурачились. Разобрав ветки, они собирались уходить, но тут Лиза показала, с каким перекошенным от страха лицом падала Алёнка. Алёнка с Настей попадали, закатившись от смеха: по части посмеяться, они с Настей были мастера, по поводу и без повода.

Алёнка прошлась, как эквилибрист по забору, по газовой трубе, вскарабкалась на дерево, с него на крышу кухни и, свесив ноги, грустно смотрела: не выйдет ли на улицу Настя (она жила напротив – через улицу). Алёнке было грустно: одной трудно во всю развеселиться. Уже несколько дней Насте не разрешали играть с Алёнкой. Настя убиралась в доме и Алёнка решила ей помочь, а так как они не столько убирались, сколько тормошили мамины и бабушкины запасы одежды и покатывались со смеху друг с друга, то их наказали. Погром-то они устроить успели, а вот убраться до прихода родителей – нет. Когда вошли Настины папа и мама, то обомлели: такого погрома они не видели еще. Насте повезло: она все «свалила» на Алёнку, а вот Алёне теперь к Насте нельзя, в школе много не посмеешься, столько дел: надо обо всем узнать и со столькими поболтать.

Алёнка вспомнила, что у нее кончились тени и, быстренько спустившись, отправилась к подружке из старших классов: пополнить запасы. По дороге стоял трансформатор. Алёнка восхищалась этой большой игрушкой и ни разу не могла пройти мимо, чтобы не походить по тонюсеньким перилам, не облазив трансформатор вдоль и поперек. Алёнке было хорошо и с другими подругами, но посмеяться так, как с Настей, до коликов в животе, было не с кем.

Уже середина лета проходит, а Алёнка так и не может насмеяться вволю, и тут, глядя на плохое Алёнкино настроение, мама посоветовала ей:

— А ты пойди и попроси прощения.

Мысль Алёнке понравилась, но идти одной ей не хотелось: они пошли с мамой. Алёнка повинилась во всех «грехах», и девчонкам опять разрешили играть вместе, строго наказав, чтобы они больше не баловались. Они это событие отмечали на речке. Воды было много, и девчонки прыгали, разогнавшись с берега, «бомбочкой» или «головца». Наигравшись в догонялки в воде, они вскарабкивались на дерево и по очереди прыгали с «тарзанки» – палочка на веревке, привязанная к высоким крепким веткам. Но по отдельности прыгать было не так весело, и Настя с Алёной, взявшись за руки, с хохотом «сигали» вместе. Но и этого им показалось мало, и они забрались на самую макушку, где была привязана «тарзанка». Еле держась, на счет – «три», они начали раскачиваться на ветке перед прыжком: раз, два и, когда качнулись – три, — ветка отломилась, и они с визгом рухнули в воду. Насмеявшись вдоволь, девчонки веселой ватагой, щипаясь и толкаясь, смеясь, шли домой: лето — замечательная пора, и мало кто его не любит.

До конца лета Алёнка была в гостях у бабушки с дедушкой, отдохнула, накупалась на море и в школу пошла полная сил и энергии. Все шло хорошо, жизнь была удивительной и замечательной, стройную фигуру Алёнки заметили ребята, и у нее уже появился друг. Время от времени ей стали дарить шоколадки, а предприимчивая и «бесхитростная» Настя и из этого извлекла пользу, «подруливая» каждый раз, как Алёнке перепадала шоколадка. Она так расхваливала Алёнкиного друга и ее шоколадку, что тому ничего не оставалось делать, как ехать и покупать шоколадку и Насте. Заполучив шоколадку, Настя вспоминала про срочные дела и тут же «сматывалась».

В школе девчонки шептались по всем углам, обсуждая прошедшие каникулы. Жизнь опять бурлила и обещала быть веселой и счастливой. Уроков прибавилось, и беззаботного времени у девчонок становилось еще меньше. Но в жизни, кроме радостных и беззаботных дней в силу каких-нибудь обстоятельств или «наездов» судьбы, бывают и дни не очень веселые, а если мы ведем себя еще и глупо, то они могут стать даже грустными.

Грустные дни не всегда начинаются плохо. В один из таких дней у Алёнки все было как обычно, бесшабашно и даже весело. Придя после школы, Алёнка, как всегда, помогла маме по дому и, быстро утомившись (потому что все знают: дома развеселиться, как правило, не дадут), Алёнка отпросилась у мамы попасти коз, и ненадолго в гости к девчонкам. Поболтав со всеми козами в стаде, подурачившись и пободавшись с козлятами, Алёнка поспешила, как всегда, к подружкам. Алёнка узнала, что Настя на пастбище с козами, и заторопилась к ней.

Настя сидела и занималась совершенно несерьезным делом: читала книжку по литературе. Тихонько подкравшись, Алёнка так рявкнула, что чуть не перепугала Настю до смерти: та, ругая Алёнку и чертыхаясь, приходила в себя. Алёнка была довольна: так напугать Настю удавалось не часто. Подружка уже бубнила вслух задание по литературе, но Алёнка все еще не могла прийти в себя. Совсем рядом, в каких-то двадцати шагах, была охранная зона подстанции: огромные трансформаторы величественно гудели и, даже на расстоянии, внушали страх и уважение. По высоченным столбам толстые провода проводили сюда издалека огромное напряжение, эта подстанция была запитана на сто тысяч вольт, а есть и покруче – до пятисот тысяч вольт. Алёнка слышала, что уже, у самих железных мачт опасно находиться: любой случайный пробой провода, и тому, кто будет рядом, крупно не повезет. Но Алёнка была не из пугливых, и взгляд ее с восторгом скользил по всем этим нагромождениям: одна мысль прогуляться по ним вызывала трепет и восторг.

«Вот если бы там полазить! Вон на того серого гудящего толстяка залезть бы и завизжать оттуда, что есть мочи. Вот тогда точно у Насти от удивления глаза повылазили бы!»

Вот тогда бы никто не усомнился, что она смелая девчонка и ничего не боится. От одной мысли становилось приятно, и радостная, счастливая улыбка блуждала по ее лицу. Все было хорошо, только далекая от романтики Настя сидела и бубнила под ухо уроки, мешая мечтать.

В заборе, окружавшем подстанцию, была дыра: «заботливый» колхозник «упёр» ночью сетку с пары секций, и они сиротливо, уже с год, стояли никем не замеченные. Козы и даже коровы периодически заскакивали, чтобы послушать поближе, как гудят великаны, а жители, ругаясь и чертыхаясь на нерадивых электриков, выгоняли животных из запретной зоны. Но месяц назад пролеты заделали, натянули проволоку крест на крест, коровы уже не проходили, но козы и любой желающий запросто могли прошмыгнуть в дыры.

Так вот и в этот раз: козленок бойко прошмыгнул в дыру и понесся по загородке. Алёнка заметила это и тут же сказала подруге. Та, отложив книгу и ругая козленка и электриков, насколько ей позволяло образование, полезла за ним через дыру в запретную зону. Алёнка все еще находилась под впечатлением своих мыслей, жажда подвига не давала ей покоя, поэтому она быстро порхнула в дыру вслед за подругой. Но пока та погналась за козленком, Алёна все-таки решила удивить подругу по-настоящему. К опасно гудящему трансформатору Алёнка не решилась лезть, а вот перед ним было пару возвышений, где кренились провода, спускающиеся с высоких мачт (столбов) – вот туда-то Алёнка и решила вскарабкаться. Благо табличек, что там опасно, не было, ничего пугающе не гудело, а вот перильца, по которым можно прогуляться – были, да еще какие! Алёнка мигом вскарабкалась по лесенке: вид был потрясающий, глаза ее сияли, она была на вершине счастья. И вот уже можно завопить победный клич, но надо было чуток приподняться, перехватить руки, чтобы увидеть подружку. Алёнка ослабила внимание и, качнувшись, машинально протянула руку к главному тоководу.

Прогремел выстрел, как из пушки. Со стороны было видно, как зажглась после пробоя воздушной изоляции Вольтова дуга, как на сварочном электроде, только высотой с метр и шириной сантиметров семьдесят. Жуткий, страшный крик разорвал тишину маленького хуторка. Такого ужасного крика многие не слышали в своей жизни, и не дай бог его кому-нибудь услышать. Это кричала Настя. Она «неслась», не разбирая дороги к огороду, где работали родители, и кричала навзрыд.

Отец еще издалека набросился на Настю:

— Что ж ты так орешь, дура! Да, черт с ними, с этими козами! Разве можно так кричать?

Еле справившись с рыданиями, Настя крикнула, что убило Алёнку, и она черная висит на проводах.

Много народу бежало к подстанции, но Настин отец немного опередил их. Первая к подстанции вернулась Настя и опять громко закричала:

— Она жива! Скорей, она живая!

Пока люди спешили к Алёнке, она, как щенок, которого треснули огромной колотушкой, тихонько шатаясь из стороны в сторону, ползла в направлении забора. Одежда на ней испарилась: от джинсов остался один пояс и штанины ниже колен, их срочно сняли и затушили. Алёнка приходила в себя, но была еще в шоке, увидев, что с ней стало, ей стало страшно. Ничего не понимая, она плакала и пыталась отцарапать обгоревшую и висящую кое-где кожу.

Прибежала Алёнкина мама. Она, как увидела, какой стала ее доченька, едва не лишилась чувств. Алёнкина мама рыдала и причитала, очень быстро и не громко, ничего еще не понимала, но уже видела, что беда пришла в ее дом.

Алёнка сама дошла до автомобиля, ей помогли с мамой сесть в него.

По дороге Алёнка разглядывала обуглившуюся кожу и, плача, говорила:

 Мама, посмотри, какая я. Как же я буду жить дальше?

Мама отвечала только сотрясающими ее рыданиями.

Алёнка сама зашла в больницу, сама прошла в реанимацию.

Да, одно чудо Алёнке удалось сделать: ее не убило напряжение, каким-то образом она поляризовала воздух возле себя, со взрывом произошел пробой изоляции и зажглась дуга, огромная и яркая с невероянто высокой температурой. Да вот только крепко эта дуга обожгла Алёнку – восемьдесят процентов кожи сгорело, а сейчас еще нет таких мазей, чтобы человеку удалось исцелять после таких ожогов.

Рыдают родители, опечалены родственники и друзья, все от Алёнки ждут самого главного, самого настоящего чуда: только бы она выжила.

Веселая Алёнка, жизнерадостная девчонка, но она не волшебница: не может она делать чудо за чудом. А медицина помочь ей в этом, пока, к сожалению, бессильна: нет ни оборудования, ни препаратов, которые бы помогли выжить живому человеку, потерявшему больше семидесяти процентов кожного покрова. Очень много денег тратится на новое вооружение, на новые способы убийства, а на медицину выделяется гораздо меньше.

Не повезло Алёнке, не повезло ее родителям, родственникам, друзьям: с болью в душе и со слезами на глазах проводили они ее в последний путь.

Как невеста, вся в цвету…

В жизни это драма.

Хоронить свою мечту

Шла, рыдая, мама.

Хорошая была Алёнка девчонка. Много вокруг нас еще хороших мальчишек и девчонок, много у них радости и веселья, очень они хотят поделиться ими с окружающим их миром и людьми. Хорошо, если они будут помнить об Алёнке, о том, какие беды и страдания они принесут к себе домой, если не будут послушны, внимательны и осторожны. Хорошо, если беда, случившаяся с Алёнкой, обойдет другие дома стороной, если многие и многие ребята поймут, как дороги они своим родителям, друзьям и близким. Эта трагедия должна научить одних быть прилежными в вопросах, опасных для жизни, других – быть внимательными и осторожными, ведь так много игр и шалостей, с виду безобидных, кончаются так печально. Берегите себя, пощадите своих родных и близких, которые так любят вас. А если кого-то эта история удержит от глупых поступков, опасных для жизни, значит смерть Алёнки окажется не напрасной.