Русские бои

— Мама, мама, смотри! Какой милый панк! Смотри, какая у него здоровская прическа! — маленькая девочка восторженно тыкала пальчиком на парнишу с креативной прической «по-панку». — Пошли с ним познакомимся, мааам?

— Мы торопимся, дорогая, я тебя лучше в зоопарк завтра свожу. Или в цирк! — одернула мамаша ребенка и ускорила шаг.

Было бы мне лет на десять-двенадцать меньше, у меня с моей мамой вполне мог бы состояться такой же разговор. Но меня в детстве ограждали от совсем других вещей.

Панков в округе вообще собралось немало. В клубе неподалеку намечалось какое-то панк-рок-шоу. А моя хорошая подруга До с благой просветительской целью вытащила меня в этот ирокезный ад. На самом деле, ей просто нравился мужик, который играл в одной из групп, а одной идти было стремно.

Не считая музыки, самое интересное на любом концерте — это люди. Сегодня публика была самая разношерстная. Примерно половина, это такие стереотипно выглядевшие мальчики в пестрой одежде и с разноцветными волосами. Закрой глаза и — вот она картинка. Суровые скинхеды, парни с рабочих окраин или мальчики, которые хотят быть на них похожими. Много было и «обычных» пацанов и девчонок.

Своей отдельной тусовкой общались хардкор-ребятки. Я всегда симпатизировал хардкору, но, посмотрев на этих мальчиков, немного разочаровался. Охуеть, какие бунтари, на половине из них кроссовки, которые стоят дороже, чем вся моя одежда! Против чего они бунтуют? Против своего папы, который дал вместо пяти тысяч — одну, на выходные? Против мамы, которая не купила очередную модную футболку? Мой хардкор всегда был немного другим. Он всегда был идеей, а не ее глянцевой обложкой.

Еще были девушки, которые вообще не понятно, как оказываются на таких мероприятиях. Цыпочки-гриль. Им никто не был рад, но они, естественно, плевали на это. Все эти гламурные кисы после пары-тройки пива или чего покрепче, превращались в себя настоящих, а именно — в отборных блядей, это было забавно. Не менее забавно было наблюдать за тем, как их потом цепляли трезвые хардкорщики. Вот он — плюс здорового образа жизни!

— Привет, подруга! — к До подскочил какой-то панкос, обнял, отпил пива из ее бутылки огроменным глотком (будто со вчерашнего дня ничего не пил!) и обратил внимание на меня.

— Я, — говорит, — Иннокентий, здорова, чувак!

— Привет, я, в общем-то, Денис.

— Приятно-приятно, мы сейчас тут будем панк-рок рубить, так что дай пива! — Иннокентий был какой-то гиперактивный, я подумал, что он под амфетаминами, но оказалось, что он всегда такой.

Панк-Иннокентий выпил полбутылки моего пива и пошел дальше здороваться с народом. А что, оригинальный способ нахлобучиться забесплатно. Отпиваешь у всех знакомых и нормально. Дешево и сердито. То есть, весело.

Наконец-то гитары зажужжали, барабаны загрохотали, а вокалисты взревели. Началось шоу. Неподготовленный человек от увиденного просто охуеет, на самом деле. Толпа рубится, в этой толпе ревет вокалист, время от времени музыканты взмывают вверх на руках толпы. Панк-концерт, это единение, на протяжении всего шоу, каждый, кто знал слова песни, абсолютно не запариваясь, мог вырвать у вокалиста микрофон и подпеть кусочек, а во время исполнения особо хитовых треков на микрофоне висело человек по десять-пятнадцать-двадцать-хуй-его-знает-сколько. Эта атмосфера и ощущение принадлежности к какой-то, пусть и локальной, но все же революции, просто окрыляли. Это не просто круто, это пиздец, как круто!

Когда все закончилось, мы с До стояли в вестибюле, ждали какую-то ее подружку и попивали пивко. Но тут неожиданно ко мне подошел паренек с донельзя сурьезным лицом и говорит:

— Я же вижу, ты нормальный пацан. Ты же нормальный пацан?

Вот такие вопросы никогда, слышишь, никогда, ничем хорошим не заканчиваются.

— Конечно, нормальный! А что, проблемы какие-то? — я спросил, прекрасно понимая, что просто так этот чувак не подошел бы.

— Значит, пойдешь с нами фашистов пиздить? Они около входа стоят и собираются мочить всех, кто будет выходить.

На самом деле, я не могу сейчас ответить, даже самому себе, почему я согласился в этом участвовать. Я вообще драться-то не любил, может, подействовало словосочетание «пиздить фашистов?» Во время Великой Отечественной мои дедушки и бабушки с ними сражались, и заговорила кровь предков? Может быть. А может, просто захотелось принадлежности к «Антифа», про которых читал в интернете. Второе даже вероятнее.

Мы вышли из клуба, нас было человек тридцать. Их примерно столько же. Я никого из них не знал. Я видел их первый раз в жизни. Но, я их уже презирал. Я их ненавидел всем сердцем. Я готов был затоптать в асфальт каждого из них, только за то, что он фашист. Я не за пацанов каких-то плохознакомых драться вышел. Не перед девочками покрасоваться. Ни культуру какую-то защищать. Просто мое понимание слова фашизм вызывало во мне такую жгучую ненависть, что я был готов, пусть не убивать, но калечить точно. С самого детства я был воспитан так, что все фашисты должны и будут гореть в аду. Медленно-медленно и мучительно поджариваться. За все свои грехи, за все свои даже неосуществленные гадкие мысли. Им всем пиздец и им нужно помочь в этом.

Стенка на стенку выстроились. Чей-то вопрос:

— Без говна?

Ответ с противоположной стороны:

— Без говна. — для тех, кто не шарит, поясню, что «говном» в драке называются подручные средства.

Кто-то, со стороны наших оппонентов зарядил: «Зиг хайль, ублюдки!» Кто-то из наших в ответку прокричал: «Вали говно!» И мы побежали мочить друг друга.

Ударом с ноги я сразу свалил одного из оппонентов, но тут же на меня налетел другой, мы с ним сцепились и упали на бетон. Лежа мы как-то неловко раздавали друг другу по морде, но, тут мне удалось оседлать противника и я начал месить его из удобной позиции, он уже даже не сопротивлялся, просто пытался смягчить удары. Тут я на миг поднял лицо и увидел, что какой-то утырок бежит прямо на меня. Среагировать я не успел — пенальти в голову. Я в нокдауне.

Уже не было речи о честной драке, слышался звон разбитых бутылок, летящих друг в друга, прозвучал выстрел. «Травмат, подумал я, или газовый». Потом, по запаху я понял, что газовик был. Послышался вой ментовских сирен, фашня начала отступать, ну кому нужны проблемы с мусорами?

Ко мне подошел паренек с разбитым лицом и спросил, все ли со мной нормально. Я ответил, что мол, да, я в норме. Мы пошли в туалет, чтобы умыться, тут я увидел До, она смотрела на происходящее ошалевшими глазами, сейчас не помню, но кажется, она плакала. В туалете я увидел парня в окровавленной футболке, ему в бок всадили нож, визуально в район печени, но не попали, иначе он бы уже сдох, наверное.

В вестибюле какие-то умники орали: «Антифа! Антифа!» Причем орали здоровые пацаны, которые в драке участия не принимали. «Вот ублюдки, — подумал я — если бы все, кто тут сейчас стоит и рвет глотку, вышли, мы бы просто затоптали этих фашей!» Меня тошнило от лицемерных уродов, которые теперь не одну неделю будут смаковать эту драку, которую наблюдали со стороны и говорить, какие они крутые антифашисты.

— Додик, пошли, пожалуйста, отсюда, — сказал я своей подруге, — а не то я сейчас еще с кем-нибудь подерусь.

— Ппп-пошли, Ден, — она до сих пор была в шоке.

Мы двинулись к выходу и тут наткнулись на парня, который сагитировал меня махаться. У него было подбитое, но не сильно, лицо, взгляд серьезный.

— Нехило тебе попало, дружище, — говорит мне и смотрит на опухший глазище, — но держался молодцом, я видел. Уходите уже?

— Да, надо бы. А то от клоунов этих тошнит, — я посмотрел в сторону трусов-радикалов.

— Не обращай внимания, это трюкачи-полупокеры, на них никогда надежды не было. Кстати, я — Енотыч, — наконец-то представился парень и протянул мне руку.

— Я — Денис.

— Оставь мне номер свой, Дениска, я вижу, ты ровный пацик, я таких уважаю. Как все рассосется, затусим вместе где-нибудь.

— Не вопрос, записывай.

Мы распрощались с Енотычем, и пошли к Диме, у которого я по факту жил уже, наверное, месяц.

По дороге мы зашли в круглосуточный магазин и затарились алкоголем, который в моем состоянии был просто необходим, да и Додику тоже — шок снять. Я, конечно же, попутно напугал продавщиц своей физиономией, все-таки мне очень нехило подрихтовали лицо. Расстроился. Теперь долго с девчушками не пофлиртуешь.

Когда мы пришли, единственное, что Дима смог сказать:

— Кажется, очень хорошо, что я не пошел с вами.

Я возразил:

— Ты что, такой концерт пропустил крутой. И не менее крутой цирк после концерта. Русские бои, прямо.

И я захохотал дурным голосом. Ну, не плакать же мне было.