Это история о змее Уроборосе, укусившем свой собственный хвост, или, скорее, о фениксе, который, одряхлев, сгорает в прах, чтобы после снова юным возродиться из пепла. Правда, непосредственно в тексте возрождения пока не произошло, но предчувствие его открыто звучит в последней главе. Скажем так: пепел уже начал шевелиться и обретать некие пока не особо ясные, но привлекательный очертания. Быть может, еще и от этого история, грустная в общем-то, кажется очень светлой. Гнойник вскрыт, теперь больной пойдет на поправку. Хотя… если Дремчуга поры былого великолепия стала той Дремчугой, чья могильная атмосфера нагнетается по ходу всего текста, то и Глушину, рано или поздно, ожидает та же судьба. Но это будет еще очень нескоро.

С точки зрения структуры текст стал интересным открытием в моей читательской практике. По сути, три из пяти глав сами по себе структурно неполноценны, сюжетной схемы «завязка — развитие действия — кульминация — развязка» в них практически не наблюдается. Словно фотографии вышли, если б фотографии могли передавать всю ту гамму чувств, которую испытывают персонажи, и каждая из этих фотографий могла бы стать завязкой для самостоятельных сюжетных линий, которые жадный автор не стал развивать дальше)). Исключения — «Молодой перепелятник» и особенно «Волшебство Среброгорящей» — самая, на мой взгляд, удачная глава с балансом внешнего и внутреннего действия.

А вот если брать не каждую из глав по отдельности, а весь текст в целом, то окажется, что со структурой в нем все в порядке. Есть и завязка («Светлана»...), и развитие действия в двух последующих главах, и предкульминация в «Волшебстве...», и кульминация плюс развязка в последней главе. Любопытный получился эффект.

Еще одна особенность истории — полное отсутствие отрицательных персонажей. Всех героев понимаешь, всем им сочувствуешь и все они, в общем-то, хорошие люди. И хотя психологического развития героев нет, зато интересно наблюдать за тем, как раскрываются их образы, преломляясь сквозь призму восприятия других персонажей. Мне больше всех понравились Житька и Ярослав. Хотя для инициатора перемен Ярослав все-таки безбожно много рефлексирует)).

Вообще, преобладание внутреннего действия над внешним — еще одна характерная черта этого текста. Здесь в фокусе не события (они, по большей части, будничны и камерны), а мысли, чувства и воспоминания персонажей, их реакции на текущую обстановку и на другие, более важные, события, которые показываются опять-таки через мысли и воспоминания. Внутреннего действия так много, что местами текст переходит в прямой поток сознания. По-видимому, такой перекос был сделан сознательно, в «Сказке о востоке и западе...» его не было, и сложно сказать, насколько он удачен. Все-таки, по-моему, в результате появляется в тексте некоторая монотонность, а акценты несколько смазываются. Мне, пожалуй, легче было бы воспринимать текст, будь в ней внешних событий больше, а рефлексии — меньше.

И последнее — атмосфера. Здесь — просто здорово, будто попадаешь внутрь текста и живешь в нем. И очень много потрясающих, поэтических описаний природы.

И совсем последнее. Мне понравилось, вот.