Пожалуй, будем считать, что вторник уже наступил, по крайней мере по Москве.
Вступительная речь Обвинителя
Вступительная речь ОбвинителяИтак, начнём.
Подсудимая Melody обвиняется в написании развлекательной литературы для узкой ЦА, представленной преимущественно не обладающими специальным багажом знаний и не задающимися глубокими вопросами читательницами женского полу: скучающими домохозяйками и экзальтированными девочками.
Отягчающие обстоятельства: развлекательная литература является лёгким источником удовольствия и приводит к потере у читателей всякого стимула к мыслительной деятельности.
Доводы обвинения:
На суд предоставлен фрагмент из романа «Между молотом и наковальней», глава пятая, содержащая биографию героини. Ознакомившись со всем текстом, выложенным на данный момент, могу заверить уважаемых судью, присяжных и адвоката в том, что данная глава даёт вполне достаточное для судебного рассмотрения представление о целом произведении.
Целевая аудитория.
Начну, пожалуй, с того, почему произведение рассчитано на женскую аудиторию и не может претендовать на прочтение читателями мужского пола. Здесь всё достаточно просто: главная героиня романа, от лица которой ведётся повествование – женщина.
(У кого-нибудь этот факт вызывает сомнения? Надо ли его подкреплять цитатами из текста? Или все умеем читать, глаза на месте, увидим сами?)
Поясняю.
Как известно, читатели мужского пола склонны отождествлять себя с главным героем, и в шкуру женщины, как более слабого и подчинённого от природы существа, будучи по своей натуре лидерами, вживаются весьма не охотно. В то время как женщине вжиться в шкуру мужчины намного проще и интереснее, да и вообще женщине не обязательно вживаться в образ героя-мужчины, достаточно просто испытывать к нему симпатию, восхищаться им.
Боюсь, что мужчины, даже если они не вживаются в шкуру героя, а просто симпатизируют ему, никак не могут видеть идеала в женщине, которой приходится страдать (что, собственно, делает героиня в рассматриваемом на суде фрагменте), или которую тянет на приключения. От природы роль женщины – хранение домашнего очага, и это представление зашито в мужчинах на инстинктивном уровне. И если образ женщины не укладывается в инстинктивное представление мужчины, он, скорей всего, вызовет подсознательное отторжение.
Хранительница очага не должна распыляться на страдания, самокопания и жалость к себе, потому что её удел – ведение домашнего хозяйства, а жалеть она должна не себя, а других – прежде всего, своих детей, рождённых от любимого мужчины. И главное, что здесь следует сказать – то, как женщина выполняет свои задачи, большинство мужчин вообще не интересует, главное, чтобы оно было сделано и в лучшем виде. Поэтому любое произведение о хранительнице очага интересно будет тоже в первую очередь девушкам и женщинам, которые решат поучиться у героини премудростям.
Духовным наставником (и уж тем более — лидером) для большинства мужчин женщина быть не может, поскольку по природе своей очень мало какой мужчина способен воспринять женщину как более умного человека, с которого надо брать пример, если только это не его матушка, а на роль таковой героиня претендовать явно не может. Философские изыскания, жизненные мудрости и умозаключения мужчины охотнее воспринимают от других мужчин, но не от женщин, тем более, не от девушек.
Подвиги и приключения для мужчин-читателей будут убедительными и правдоподобными если их участник персонаж-мужчина.
Именно персонаж-мужчина всегда вызывает больше доверия у читателей обоих полов, когда дело касается идейного посыла, потому мужской персонаж можно считать более универсальным.
Таким образом, обвинение считает, что пол героя выбран крайне не удачно не только для передачи идейного послания, и даже просто для создания не обременённого глубокими мыслями развлекательного сюжета.
Дело отягощается тем, что благодаря стараниям современных авторов, женские персонажи на главной роли входят в моду, что способствует тому, что мужчины вообще потихоньку перестают читать, поскольку чувствуют себя в мире литературы чужими.
Стиль.
Он лёгкий, собственно, каким обычно и бывает у развлекательного произведения. А это само по себе плохо, потому что понимание изложенного не требует никаких умственных усилий, зато доставляет удовольствие от процесса, от чего может развиться привыкание и зависимость, в итоге читатель начинает специализироваться исключительно на лёгком чтении, что пагубно сказывается на его мыслительных способностях.
При лёгком изложении и наличии у читателя интереса, все моменты сами собой откладываются где-то на подсознательном уровне и вспоминаются в нужном месте, формируя излишне понятную и зримую картину происходящего. Это окончательно отучает читателя думать и мыслить целенаправленно и осознанно, держать в голове многие факторы, останавливаться и задумываться над моментами, вызывающими вопросы, погружаться в память, или возвращаться назад, чтобы уточнять там то, что было упущено при первом прочтении.
А ведь именно так надо работать с серьёзными и информативными источниками, особенно если цель – чего-то понять, а не просто пропустить буквы через мозг.
Персонаж-проводник и его посыл читателям.
О поле главного действующего лица было сказано достаточно, так что теперь рассмотрим нравственный посыл, который несёт в себе это самое главное действующее лицо. В общем, «нравственный посыл» — это громко сказано, точнее будет сказать «эмоциональный посыл».
Итак, героиня – сирота, лишившаяся родителей и оказавшаяся никому не нужной, однако, не лишившаяся средств к существованию, что само по себе рояль. Однако, рояль может быть оправдан, если создавшуюся ситуацию использовать для идейного послания, например, рассмотрения проблематики духовного и материального. Ведь это удобная ситуация, чтобы проследить, как сказывается на личности недостаток духовного при достатке материального. Можно было сыграть на контрасте, который был между любящими но не слишком богатыми родителями, и равнодушной, но щедрой на деньги тёти.
Но что мы можем видеть? В рассматриваемой главе героиня много жалеет себя (могу заверить, она жалеет себя практически по всему сюжету), позволяет себе раскисать вместо того, чтобы собраться, искать во всём положительные стороны и создать самой себе позитивный настрой. Конечно, понятно, что потеряв родителей любой ребёнок (а в рассматриваемом эпизоде захватывается детство героини) будет чувствовать себя плохо, но зачем уделять столько внимания негативным сторонам бытия? Тем более, банальным и очевидным, которые каждый в состоянии себе представить и домыслить. Так вот зачем так скрупулёзно смаковать этот негатив, расписывать в таких подробностях? Сколько можно эксплуатировать образ несчастной «аднаногай сабачьки»? Думаю, доскональное описание жизненных потерь было бы оправдано в том и только в том случае, если бы нам показали, в полной мере внутренний конфликт осиротевшей девочки, которая получая материальные блага не получает в полной мере любви.
Но конфликта нет. Есть жалость к себе, и полная податливость, податливость и снова жалость к себе, героиня плывёт по течению.
Напомню присутствующим, что конфликт – это столкновение, борьба, противоречие, побуждающее героя к действию, а не к унынию и податливости. Раз действия не возникает, значит, конфликта как такового не было, была констатация малоприятного для героини факта.
Конфликта не было с самого начала. Имея врождённый дар и предвидя предстоящую катастрофу, героиня, тем не менее, ничего не пыталась предпринять, просто пошла в школу. А ведь она могла вкатить истерику, притвориться больной, в общем, сделать что-нибудь, чтобы катастрофы не случилось.
Смирение героини со всем, что происходит вокруг, кажется, одна из главных её черт, по крайней мере, в рассматриваемой главе – так точно.
Далее, героиня делает всё, что от неё требует тётя, она даже по тётиному наставлению отказывается от друзей. Ей запретили общаться со странными людьми, она и не общается, она не пытается найти ответ на вопрос, что значит тётина фраза: «Мы все ходим под мечом». Она страдает от отсутствия внимания и понимания, но при этом сама ни к кому не тянется: «Кем были эти «странные люди» я так и не узнала. Да мне было и все равно. Я ни с кем не связывалась, ни со странными, ни с нестранными.»
Можно было дать настрой на позитив, показать не унывающего человека, который блестяще справляется со всеми навалившимися на него трудностями, как он при всех неудобствах и лишениях находит положительные стороны, на худой конец делает для себя выводы и наблюдения.
Но вместо этого мы видим одну сплошную слезодавиловку и уныние, на протяжении всех тех лет, пока сирота живёт за счёт средств, выделяемых тётей.
Когда героиня в день своего совершеннолетия попадает в квартиру, похожую на ту, в которой она жила с родителями, специально найденную тётей, она не может по достоинству оценить этот подарок, вместо того, чтобы сказать себе, что благодаря знакомой обстановке будет помнить папу и маму, героиня просто плачет.
В сцене этих переживаний, пожалуй, можно выделить лишь один положительный момент: наконец-то появляется конфликт, героиня начинает задумываться о своих корнях и пытается узнать, кем были её прародители. Интерес к своей истории и генеалогии – это похвально, как любая тяга к знаниям и уважение к старшим. Однако, при внимательном прочтении, мы можем видеть, что этот элемент введён вовсе не для передачи идеи, а как костыль, поворачивающий русло сюжета в нужном автору направлении, а именно, благодаря ему героиня должна оказаться в нужном месте в нужное время, где, та-дам, заиграет чёрный лакированный авторский рояль: появится таинственный благодетель и предложит интересную работу, к которой у героини, согласно содержанию главы, врождённый дар. Тот самый дар, который в начале главы не помог спасти родителей, но теперь, видимо, сыграл-таки свою роль.
Собственно говоря – дар – это отдельная тема, он означает, что героине не придётся учиться и устраиваться в жизни, как это пришлось бы делать любому нормальному повзрослевшему человеку. Возможно, магическая академия прилагается, но обучение в ней – это вовсе не те трудности, которые испытывают рядовые студенты с поступлением, а потом со сдачей первой сессии. Понятно, что из-за дара героиню будут тянуть и делать ей поблажки.
Это один из моментов, который работает на оболванивание читательской аудитории, создания у неё представления, что всё даётся легко и само собой, что если нет на этом свете никого несчастнее тебя, то обязательно найдётся добрый дядя и таинственный благодетель, который в один мах решит все твои проблемы. Этот крайне неудачный сюжетный ход обесценивает известную истину «спасение утопающего – дело рук самого утопающего», развеивает всякое представление о том, что рассчитывать всегда можно только на себя, даже если тебе плохо, особенно, если ты никому не нужный сирота.
Прочее.
Есть ещё один момент, намеренно упущенный мной из виду ранее: роман попадает под категорию Женского Юмористического Фэнтези (ЖЮФ).
Так заявлено в аннотации, да и признаки ЖЮФ можно найти при желании в тексте произведения.
Главный признак ЖЮФ – это как раз трудное детство никому не нужной, совершенно несчастной и всеми брошенной главной героини (что мы и имеем в рассмотренной главе), а далее — резкая перемена в её судьбе, после которой героиня становится центром внимания, незаменимой персоной, без которой ветер не дует, деревья не качаются, Земля не вертится, Солнце не встаёт.
Здесь же, при желании, можно найти и другие опознавательные знаки – дар и профессия главной героини – ведьма (нормальное дело для ЖЮФ), грозная чёрная зверушка, непростая наследственность, о чём свидетельствуют зацепки, тщательно разбросанные автором по тексту, которые, к слову, не надо искать, напрягая мозг, они лежат на виду.
Однако, даже авторы ЖЮФ прекрасно знают, что любое нытьё надо прятать за едким сарказмом, ехидством и иронией, чего автор данного произведения, к сожалению, не делает. Вместо того, чтобы поиронизировать над всем пережитым и скорее его выкинуть из головы и из сердца, героиня помнит, и жалеет о своих потерях и упущениях, вместо того, чтобы с оптимизмом идти по жизни дальше. А её настроение, видимо, передаётся и читательницам – домохозяйкам и экзальтированным девочкам. Вероятно, над романом предполагается не смеяться, а охать, плакать и вздыхать, как над мыльными операми, которые в своё время были достаточно популярны, и целиком и полностью занимали внимание впечатлительной женской аудитории.
ЖЮФ подразумевает наличие юмора, но здесь этот юмор имеет явно трагическую окраску.
Страдание тоже может принести наслаждение, но в отличие от смеха, продлевающего жизнь, это наслаждение не приносит организму пользы, скорее, наоборот, вредит. Таким образом, ввиду лёгкости этого вредного для здоровья наслаждения, мы получаем вредную привычку (как известно: посеешь привычку — пожнёшь характер, посеешь характер — пожнёшь судьбу).
В целом – автор довольно долго муссирует простые и банальные, очевидные вещи, не несущие в себе каких-либо глубоких идей или мудростей, то есть, не вкладывает в текст то, что можно было бы считать пищей для ума. К тому же, одним из явных недостатков текста следует считать то, что для его прочтения не требуется никакой начальной подготовки, что отбивает у всякого читателя желания развиваться. Зачем, если удовольствие можно получить и так, будучи не эрудированным и не начитанным?
Роман можно читать совершенно не представляя себе о том, кто такие Толкиен и Урсула Ле Гуин, а из знания по фэнтезийным существам за глаза и за уши хватит самых начальных представлений, а именно — исконных мифических, которые можно получить из детских сказок, вообще не читая никакого фэнтези. Кроме того, для чтения романа в целом и предоставленной на суд главы в частности совершенно не требуется обладания даже основами каких-либо специальных знаний, вроде истории, экономики, политологии, социологии, биологии. Здесь всё слишком просто и для среднего ума.
Таким образом, автор, фактически, предлагает читателю лёгкое удовольствие на блюдечке, за которым только протяни руку – и оно твоё, для получения его совершенно не надо сколь-нибудь потрудиться, чего-нибудь запомнить или выучить, что и есть развлечение в чистом виде и не в лучшем его смысле.
Подсудимая Melody обвиняется в написании развлекательной литературы для узкой ЦА, представленной преимущественно не обладающими специальным багажом знаний и не задающимися глубокими вопросами читательницами женского полу: скучающими домохозяйками и экзальтированными девочками.
Отягчающие обстоятельства: развлекательная литература является лёгким источником удовольствия и приводит к потере у читателей всякого стимула к мыслительной деятельности.
Доводы обвинения:
На суд предоставлен фрагмент из романа «Между молотом и наковальней», глава пятая, содержащая биографию героини. Ознакомившись со всем текстом, выложенным на данный момент, могу заверить уважаемых судью, присяжных и адвоката в том, что данная глава даёт вполне достаточное для судебного рассмотрения представление о целом произведении.
Целевая аудитория.
Начну, пожалуй, с того, почему произведение рассчитано на женскую аудиторию и не может претендовать на прочтение читателями мужского пола. Здесь всё достаточно просто: главная героиня романа, от лица которой ведётся повествование – женщина.
(У кого-нибудь этот факт вызывает сомнения? Надо ли его подкреплять цитатами из текста? Или все умеем читать, глаза на месте, увидим сами?)
Поясняю.
Как известно, читатели мужского пола склонны отождествлять себя с главным героем, и в шкуру женщины, как более слабого и подчинённого от природы существа, будучи по своей натуре лидерами, вживаются весьма не охотно. В то время как женщине вжиться в шкуру мужчины намного проще и интереснее, да и вообще женщине не обязательно вживаться в образ героя-мужчины, достаточно просто испытывать к нему симпатию, восхищаться им.
Боюсь, что мужчины, даже если они не вживаются в шкуру героя, а просто симпатизируют ему, никак не могут видеть идеала в женщине, которой приходится страдать (что, собственно, делает героиня в рассматриваемом на суде фрагменте), или которую тянет на приключения. От природы роль женщины – хранение домашнего очага, и это представление зашито в мужчинах на инстинктивном уровне. И если образ женщины не укладывается в инстинктивное представление мужчины, он, скорей всего, вызовет подсознательное отторжение.
Хранительница очага не должна распыляться на страдания, самокопания и жалость к себе, потому что её удел – ведение домашнего хозяйства, а жалеть она должна не себя, а других – прежде всего, своих детей, рождённых от любимого мужчины. И главное, что здесь следует сказать – то, как женщина выполняет свои задачи, большинство мужчин вообще не интересует, главное, чтобы оно было сделано и в лучшем виде. Поэтому любое произведение о хранительнице очага интересно будет тоже в первую очередь девушкам и женщинам, которые решат поучиться у героини премудростям.
Духовным наставником (и уж тем более — лидером) для большинства мужчин женщина быть не может, поскольку по природе своей очень мало какой мужчина способен воспринять женщину как более умного человека, с которого надо брать пример, если только это не его матушка, а на роль таковой героиня претендовать явно не может. Философские изыскания, жизненные мудрости и умозаключения мужчины охотнее воспринимают от других мужчин, но не от женщин, тем более, не от девушек.
Подвиги и приключения для мужчин-читателей будут убедительными и правдоподобными если их участник персонаж-мужчина.
Именно персонаж-мужчина всегда вызывает больше доверия у читателей обоих полов, когда дело касается идейного посыла, потому мужской персонаж можно считать более универсальным.
Таким образом, обвинение считает, что пол героя выбран крайне не удачно не только для передачи идейного послания, и даже просто для создания не обременённого глубокими мыслями развлекательного сюжета.
Дело отягощается тем, что благодаря стараниям современных авторов, женские персонажи на главной роли входят в моду, что способствует тому, что мужчины вообще потихоньку перестают читать, поскольку чувствуют себя в мире литературы чужими.
Стиль.
Он лёгкий, собственно, каким обычно и бывает у развлекательного произведения. А это само по себе плохо, потому что понимание изложенного не требует никаких умственных усилий, зато доставляет удовольствие от процесса, от чего может развиться привыкание и зависимость, в итоге читатель начинает специализироваться исключительно на лёгком чтении, что пагубно сказывается на его мыслительных способностях.
При лёгком изложении и наличии у читателя интереса, все моменты сами собой откладываются где-то на подсознательном уровне и вспоминаются в нужном месте, формируя излишне понятную и зримую картину происходящего. Это окончательно отучает читателя думать и мыслить целенаправленно и осознанно, держать в голове многие факторы, останавливаться и задумываться над моментами, вызывающими вопросы, погружаться в память, или возвращаться назад, чтобы уточнять там то, что было упущено при первом прочтении.
А ведь именно так надо работать с серьёзными и информативными источниками, особенно если цель – чего-то понять, а не просто пропустить буквы через мозг.
Персонаж-проводник и его посыл читателям.
О поле главного действующего лица было сказано достаточно, так что теперь рассмотрим нравственный посыл, который несёт в себе это самое главное действующее лицо. В общем, «нравственный посыл» — это громко сказано, точнее будет сказать «эмоциональный посыл».
Итак, героиня – сирота, лишившаяся родителей и оказавшаяся никому не нужной, однако, не лишившаяся средств к существованию, что само по себе рояль. Однако, рояль может быть оправдан, если создавшуюся ситуацию использовать для идейного послания, например, рассмотрения проблематики духовного и материального. Ведь это удобная ситуация, чтобы проследить, как сказывается на личности недостаток духовного при достатке материального. Можно было сыграть на контрасте, который был между любящими но не слишком богатыми родителями, и равнодушной, но щедрой на деньги тёти.
Но что мы можем видеть? В рассматриваемой главе героиня много жалеет себя (могу заверить, она жалеет себя практически по всему сюжету), позволяет себе раскисать вместо того, чтобы собраться, искать во всём положительные стороны и создать самой себе позитивный настрой. Конечно, понятно, что потеряв родителей любой ребёнок (а в рассматриваемом эпизоде захватывается детство героини) будет чувствовать себя плохо, но зачем уделять столько внимания негативным сторонам бытия? Тем более, банальным и очевидным, которые каждый в состоянии себе представить и домыслить. Так вот зачем так скрупулёзно смаковать этот негатив, расписывать в таких подробностях? Сколько можно эксплуатировать образ несчастной «аднаногай сабачьки»? Думаю, доскональное описание жизненных потерь было бы оправдано в том и только в том случае, если бы нам показали, в полной мере внутренний конфликт осиротевшей девочки, которая получая материальные блага не получает в полной мере любви.
Но конфликта нет. Есть жалость к себе, и полная податливость, податливость и снова жалость к себе, героиня плывёт по течению.
Напомню присутствующим, что конфликт – это столкновение, борьба, противоречие, побуждающее героя к действию, а не к унынию и податливости. Раз действия не возникает, значит, конфликта как такового не было, была констатация малоприятного для героини факта.
Конфликта не было с самого начала. Имея врождённый дар и предвидя предстоящую катастрофу, героиня, тем не менее, ничего не пыталась предпринять, просто пошла в школу. А ведь она могла вкатить истерику, притвориться больной, в общем, сделать что-нибудь, чтобы катастрофы не случилось.
Смирение героини со всем, что происходит вокруг, кажется, одна из главных её черт, по крайней мере, в рассматриваемой главе – так точно.
Далее, героиня делает всё, что от неё требует тётя, она даже по тётиному наставлению отказывается от друзей. Ей запретили общаться со странными людьми, она и не общается, она не пытается найти ответ на вопрос, что значит тётина фраза: «Мы все ходим под мечом». Она страдает от отсутствия внимания и понимания, но при этом сама ни к кому не тянется: «Кем были эти «странные люди» я так и не узнала. Да мне было и все равно. Я ни с кем не связывалась, ни со странными, ни с нестранными.»
Можно было дать настрой на позитив, показать не унывающего человека, который блестяще справляется со всеми навалившимися на него трудностями, как он при всех неудобствах и лишениях находит положительные стороны, на худой конец делает для себя выводы и наблюдения.
Но вместо этого мы видим одну сплошную слезодавиловку и уныние, на протяжении всех тех лет, пока сирота живёт за счёт средств, выделяемых тётей.
Когда героиня в день своего совершеннолетия попадает в квартиру, похожую на ту, в которой она жила с родителями, специально найденную тётей, она не может по достоинству оценить этот подарок, вместо того, чтобы сказать себе, что благодаря знакомой обстановке будет помнить папу и маму, героиня просто плачет.
В сцене этих переживаний, пожалуй, можно выделить лишь один положительный момент: наконец-то появляется конфликт, героиня начинает задумываться о своих корнях и пытается узнать, кем были её прародители. Интерес к своей истории и генеалогии – это похвально, как любая тяга к знаниям и уважение к старшим. Однако, при внимательном прочтении, мы можем видеть, что этот элемент введён вовсе не для передачи идеи, а как костыль, поворачивающий русло сюжета в нужном автору направлении, а именно, благодаря ему героиня должна оказаться в нужном месте в нужное время, где, та-дам, заиграет чёрный лакированный авторский рояль: появится таинственный благодетель и предложит интересную работу, к которой у героини, согласно содержанию главы, врождённый дар. Тот самый дар, который в начале главы не помог спасти родителей, но теперь, видимо, сыграл-таки свою роль.
Собственно говоря – дар – это отдельная тема, он означает, что героине не придётся учиться и устраиваться в жизни, как это пришлось бы делать любому нормальному повзрослевшему человеку. Возможно, магическая академия прилагается, но обучение в ней – это вовсе не те трудности, которые испытывают рядовые студенты с поступлением, а потом со сдачей первой сессии. Понятно, что из-за дара героиню будут тянуть и делать ей поблажки.
Это один из моментов, который работает на оболванивание читательской аудитории, создания у неё представления, что всё даётся легко и само собой, что если нет на этом свете никого несчастнее тебя, то обязательно найдётся добрый дядя и таинственный благодетель, который в один мах решит все твои проблемы. Этот крайне неудачный сюжетный ход обесценивает известную истину «спасение утопающего – дело рук самого утопающего», развеивает всякое представление о том, что рассчитывать всегда можно только на себя, даже если тебе плохо, особенно, если ты никому не нужный сирота.
Прочее.
Есть ещё один момент, намеренно упущенный мной из виду ранее: роман попадает под категорию Женского Юмористического Фэнтези (ЖЮФ).
Так заявлено в аннотации, да и признаки ЖЮФ можно найти при желании в тексте произведения.
Главный признак ЖЮФ – это как раз трудное детство никому не нужной, совершенно несчастной и всеми брошенной главной героини (что мы и имеем в рассмотренной главе), а далее — резкая перемена в её судьбе, после которой героиня становится центром внимания, незаменимой персоной, без которой ветер не дует, деревья не качаются, Земля не вертится, Солнце не встаёт.
Здесь же, при желании, можно найти и другие опознавательные знаки – дар и профессия главной героини – ведьма (нормальное дело для ЖЮФ), грозная чёрная зверушка, непростая наследственность, о чём свидетельствуют зацепки, тщательно разбросанные автором по тексту, которые, к слову, не надо искать, напрягая мозг, они лежат на виду.
Однако, даже авторы ЖЮФ прекрасно знают, что любое нытьё надо прятать за едким сарказмом, ехидством и иронией, чего автор данного произведения, к сожалению, не делает. Вместо того, чтобы поиронизировать над всем пережитым и скорее его выкинуть из головы и из сердца, героиня помнит, и жалеет о своих потерях и упущениях, вместо того, чтобы с оптимизмом идти по жизни дальше. А её настроение, видимо, передаётся и читательницам – домохозяйкам и экзальтированным девочкам. Вероятно, над романом предполагается не смеяться, а охать, плакать и вздыхать, как над мыльными операми, которые в своё время были достаточно популярны, и целиком и полностью занимали внимание впечатлительной женской аудитории.
ЖЮФ подразумевает наличие юмора, но здесь этот юмор имеет явно трагическую окраску.
Страдание тоже может принести наслаждение, но в отличие от смеха, продлевающего жизнь, это наслаждение не приносит организму пользы, скорее, наоборот, вредит. Таким образом, ввиду лёгкости этого вредного для здоровья наслаждения, мы получаем вредную привычку (как известно: посеешь привычку — пожнёшь характер, посеешь характер — пожнёшь судьбу).
В целом – автор довольно долго муссирует простые и банальные, очевидные вещи, не несущие в себе каких-либо глубоких идей или мудростей, то есть, не вкладывает в текст то, что можно было бы считать пищей для ума. К тому же, одним из явных недостатков текста следует считать то, что для его прочтения не требуется никакой начальной подготовки, что отбивает у всякого читателя желания развиваться. Зачем, если удовольствие можно получить и так, будучи не эрудированным и не начитанным?
Роман можно читать совершенно не представляя себе о том, кто такие Толкиен и Урсула Ле Гуин, а из знания по фэнтезийным существам за глаза и за уши хватит самых начальных представлений, а именно — исконных мифических, которые можно получить из детских сказок, вообще не читая никакого фэнтези. Кроме того, для чтения романа в целом и предоставленной на суд главы в частности совершенно не требуется обладания даже основами каких-либо специальных знаний, вроде истории, экономики, политологии, социологии, биологии. Здесь всё слишком просто и для среднего ума.
Таким образом, автор, фактически, предлагает читателю лёгкое удовольствие на блюдечке, за которым только протяни руку – и оно твоё, для получения его совершенно не надо сколь-нибудь потрудиться, чего-нибудь запомнить или выучить, что и есть развлечение в чистом виде и не в лучшем его смысле.