– Постоянно снится один и тот же эпизод. У деда был красивый огромный конь. Шкура чёрная, лоснящаяся, грива до копыт, а хвост по земле волочился. Я мечтал приручить его. Но дед категорически не разрешал мне к нему подходить. Дед вообще много чего не разрешал, ни гулять по ночам, ни ходить к озеру, ни к обрыву. А в двенадцать хочется нарушать запреты. Однажды я нашёл на чердаке в старом сундуке уздечку, которой никогда не пользовались. Дед водил животное только на веревке. И наконец-то решился.
И вот в глубокую ночь, под стрекот цикад и кваканье лягушек, я выбрался из окна и направился к стойлу. У коня были невероятно большие глаза, словно в них затаилась бездна. Я набросил на него уздечку, животное встрепенулось и согнуло колено, припав к земле, будто приглашая сесть. Я взобрался на него и только заметил, что копыта вывернуты задом наперед. Животное в мгновение ока вынесло меня в поле, и мы оказались у озера.
Зеркальная гладь, отражающая звёздное небо забурлила, когда копыта зверя коснулись воды. Он шёл по воде. Грива стала извиваться, словно сотни гадюк, глаза налились кровью, морда превратилась в облезающий череп. Я отдал бы всё, чтобы спрыгнуть и бежать, бежать прочь — но руки и ноги прилипли к телу чудовища. Зверь завыл, пасть стала расти, обнажая острые клыки, выросла до половины туловища так, что передние копыта стали вроде бороды. Тело удлинилось, задние копыта слиплись в рыбий хвост, на голове выросли оленьи рога. От страха я не мог вскрикнуть, моё тело словно срослось с его туловищем, погружалось в него, как в трясину. Он смотрел на меня и в глазах я видел бездну. Это был келпи, которым пугают детей. Он подпрыгнул и нырнул… и тогда я проснулся.
– И часто вам снится этот сон? – спросила психолог.
– Да, а в последнее время каждый день. Жена посоветовала обратиться к специалисту, и вот я здесь – Девиду не уютно было на кушетке, всё время хотелось видеть лицо собеседника.
– Полагаю дед, ферма и конь реальны?
– Да, дед умер несколько лет назад, а отец сдает ферму в аренду.
– Вы правда оседлали коня?
– Я так и не решился, кроме того, когда я там гостил, дед не спал по ночам.
– Вы не хотели бы туда вернуться?
– Зачем, там живут другие люди, правда дети часто просят показать им ферму, но я не решаюсь…
– Вы боитесь, но чего?
– Я боюсь исчезнуть.
– Это танатофобия, с ней можно бороться. Вы должны понимать, что будете продолжаться в своих детях.
– Да, наверное.
*
– Пап, а мы скоро приедем? – заныл Дон.
– Уже почти, мы проезжаем озеро.
– Давай искупаемся, пап, –попросил Лекс.
– Да, я тоже хочу…
– Милый, может остановимся на полчасика? – присоединилась жена.
– Ладно, – Девид свернул в лес на заросшую дорогу.
Они доехали до озера. Вода была холодная несмотря на июльскую жару, и дети быстро накупались. На берегу их ждали бутерброды.
Девид ходил по каменистому берегу. А тем временем пар, поднимающийся над озером, стал оседать густым туманом над самой водой. Он сполз с озера и опутал берег, спрятал ноги, камни, траву. Девид ходил, воскрешая воспоминания о том, как купался здесь в детстве, и вдруг его окликнула жена:
– Как ты там оказался? Ты нашёл брод?
– Я тоже хочу, –заныл Дон, – пап, я хочу к тебе…
Девид не понимал, о чём они. Туман у его ног стал рассеиваться, и он увидел, что стоит, нет, ходит по воде. Туман рассеивался, обнажая зеркальную гладь. Девид потерял дар речи от ужаса. Вместо своего отражения в воде он видел чудовище с пастью в полтела. К нему плыли его дети, а жена улыбалась.
Туман рассеялся справа, где видением из прошлого стоял дед и причитал:
– Оставь моего внука, забери меня, меняяя…
Девид вновь почувствовал, как его поглощает холодное туловище зверя из сна.
Дети доплыли до Девида, взгромоздились на руки и спину.
Слева на берегу разливался алый закат. Там кричала незнакомая женщина, а её муж с ножом бросился в воду.
Девид чувствовал, как сам становится чудовищем с оленьими рогами и рыбьим хвостом.
Тело покрывалось шерстью, и дети, чужие мальчики прирастали к туловищу. Ночная вода стала мутной и больше ничего не отражала.
Девид нырнул в неё с детьми на спине. Нырнул в беспамятство и бездну.
Прерванная жизнь
Над волной ручья
Ловит, ловит стрекоза
Собственную тень.
Тиё Фукуда
– Постоянно снится один и тот же эпизод. У деда был красивый огромный конь. Шкура чёрная, лоснящаяся, грива до копыт, а хвост по земле волочился. Я мечтал приручить его. Но дед категорически не разрешал мне к нему подходить. Дед вообще много чего не разрешал, ни гулять по ночам, ни ходить к озеру, ни к обрыву. А в двенадцать хочется нарушать запреты. Однажды я нашёл на чердаке в старом сундуке уздечку, которой никогда не пользовались. Дед водил животное только на веревке. И наконец-то решился.
И вот в глубокую ночь, под стрекот цикад и кваканье лягушек, я выбрался из окна и направился к стойлу. У коня были невероятно большие глаза, словно в них затаилась бездна. Я набросил на него уздечку, животное встрепенулось и согнуло колено, припав к земле, будто приглашая сесть. Я взобрался на него и только заметил, что копыта вывернуты задом наперед. Животное в мгновение ока вынесло меня в поле, и мы оказались у озера.
Зеркальная гладь, отражающая звёздное небо забурлила, когда копыта зверя коснулись воды. Он шёл по воде. Грива стала извиваться, словно сотни гадюк, глаза налились кровью, морда превратилась в облезающий череп. Я отдал бы всё, чтобы спрыгнуть и бежать, бежать прочь — но руки и ноги прилипли к телу чудовища. Зверь завыл, пасть стала расти, обнажая острые клыки, выросла до половины туловища так, что передние копыта стали вроде бороды. Тело удлинилось, задние копыта слиплись в рыбий хвост, на голове выросли оленьи рога. От страха я не мог вскрикнуть, моё тело словно срослось с его туловищем, погружалось в него, как в трясину. Он смотрел на меня и в глазах я видел бездну. Это был келпи, которым пугают детей. Он подпрыгнул и нырнул… и тогда я проснулся.
– И часто вам снится этот сон? – спросила психолог.
– Да, а в последнее время каждый день. Жена посоветовала обратиться к специалисту, и вот я здесь – Девиду не уютно было на кушетке, всё время хотелось видеть лицо собеседника.
– Полагаю дед, ферма и конь реальны?
– Да, дед умер несколько лет назад, а отец сдает ферму в аренду.
– Вы правда оседлали коня?
– Я так и не решился, кроме того, когда я там гостил, дед не спал по ночам.
– Вы не хотели бы туда вернуться?
– Зачем, там живут другие люди, правда дети часто просят показать им ферму, но я не решаюсь…
– Вы боитесь, но чего?
– Я боюсь исчезнуть.
– Это танатофобия, с ней можно бороться. Вы должны понимать, что будете продолжаться в своих детях.
– Да, наверное.
*
– Пап, а мы скоро приедем? – заныл Дон.
– Уже почти, мы проезжаем озеро.
– Давай искупаемся, пап, –попросил Лекс.
– Да, я тоже хочу…
– Милый, может остановимся на полчасика? – присоединилась жена.
– Ладно, – Девид свернул в лес на заросшую дорогу.
Они доехали до озера. Вода была холодная несмотря на июльскую жару, и дети быстро накупались. На берегу их ждали бутерброды.
Девид ходил по каменистому берегу. А тем временем пар, поднимающийся над озером, стал оседать густым туманом над самой водой. Он сполз с озера и опутал берег, спрятал ноги, камни, траву. Девид ходил, воскрешая воспоминания о том, как купался здесь в детстве, и вдруг его окликнула жена:
– Как ты там оказался? Ты нашёл брод?
– Я тоже хочу, –заныл Дон, – пап, я хочу к тебе…
Девид не понимал, о чём они. Туман у его ног стал рассеиваться, и он увидел, что стоит, нет, ходит по воде. Туман рассеивался, обнажая зеркальную гладь. Девид потерял дар речи от ужаса. Вместо своего отражения в воде он видел чудовище с пастью в полтела. К нему плыли его дети, а жена улыбалась.
Туман рассеялся справа, где видением из прошлого стоял дед и причитал:
– Оставь моего внука, забери меня, меняяя…
Девид вновь почувствовал, как его поглощает холодное туловище зверя из сна.
Дети доплыли до Девида, взгромоздились на руки и спину.
Слева на берегу разливался алый закат. Там кричала незнакомая женщина, а её муж с ножом бросился в воду.
Девид чувствовал, как сам становится чудовищем с оленьими рогами и рыбьим хвостом.
Тело покрывалось шерстью, и дети, чужие мальчики прирастали к туловищу. Ночная вода стала мутной и больше ничего не отражала.
Девид нырнул в неё с детьми на спине. Нырнул в беспамятство и бездну.