Лихорадочно припоминаю, ничего не припоминается, какие-то зачеты, какие-то экзамены, всё вылетело из головы, да оно туда и не влетало, честно говоря…
— М-м-м…
— Так сколько?
Сдаюсь:
— Много.
— А если подумать?
— По числу людей… которые здесь жили.
— Ой ли?
Понимаю, что ляпнул что-то не то, очень сильно не то…
— А, нет. Еще те, кто в городе когда-либо был, они тоже каждый свой Лондон оставили.
Ну молодец, хоть это знаете. Так вот и получается в целом циферка вот такая красивая…
Смотрю на красивую циферку. Киваю.
— Вот, а в том месяце лондоны мы посчитали, так оно что получилось-то… циферка больше получилась. Знаешь, насколько?
— Ну… может, за это время еще кто в город приехал…
— Ага, сто миллионов человек так вот взяли и приехали.
Вздрагиваю.
Вот и разберитесь, откуда еще города взялись.
Киваю:
— Есть разобраться.
Выхожу в Лондон – в свой Лондон, Лондон у меня скромный получился, в центре родительский дом, большой дом, и лавочка рождественская, и Харродс. А на отшибе квартирушка, которую снимаю, и контора наша.…
— Я нашел.
— Нашли?
— Ага…
— И что же вы нашли, хотел бы я знать?
— Вот… посмотрите…
Разворачиваю свои записи, гордый собой, в кои-то веки до чего-то додумался.
— Вот, смотрите… сколько человек про Лондон читали? Слышали?
— Да только ленивый не читал…
— Вот именно. А как по-вашему, представляли эти люди себе Лондон?
— Думаете… они?
— Уверен.
Пересчитываю лондоны.
Работа такая.
Лондоны считать дело хлопотное, они же на месте не стоят, порхают туда-сюда. Вот это Лондон премьер-министра, покачивается под велосипедом, извивается улицами. Вот Лондон маленького клерка – вид из окна конторы и уютный паб на углу. Вот Лондон человека, который только что приехал – где-то в центре призрачный Парламент (приезжий его еще не видел), а вокруг бешеный лабиринт скачущих туда-сюда улиц, в которых надо как-то не заблудиться, да уже заблудился, и не выберется отсюда больше никогда, а-а-а-а-а…
Уже знаю, как определить, откуда человек – или всю жизнь в Лондоне прожил или только приехал – у кого по центру Биг Бен с парламентом, тот заезжий, у кого что-то другое, тот давно здесь живет…
— …не сходится.
— А?
— Не сходится. Вы посмотрите-ка, всё равно в десять раз больше цифра получается.
Хочу спросить, сколько у нас бесхозных лондонов – не спрашиваю.
И так понятно.
Много.
Очень много.
Хватаюсь за соломинку.
— А если… а если это не люди на город смотрели?
— Звери? Птицы? Нет, не похоже, тогда бы и Лондона никакого не было…
— Ну, не звери… не птицы…
— Тогда кто?
— М-м-м…
Понимаю, что не знаю, да что не знаю – даже предположить ничего не могу. Бормочу что-то, сам не знаю, что:
— Посмотреть надо, как эти Лондоны выглядят… бесхозные…
— Ах, говорите, посмотреть? Ну, раз такой умный, так сходите и посмотрите сами…
Понимаю, что попался. Крепко попался. Но отступать поздно.
Выхожу в Лондон. В свой Лондон. Лондон у меня скромный получился, в центре родительский дом, большой дом, и лавочка рождественская, и Харродс. А на отшибе квартирушка, которую снимаю, и контора наша.
Оглядываю города, города и города. Лондоны, лондоны и лондоны. Темные, зловещие, и яркие, солнечные, зыбкие, будто разорванные на части, и цельные, стройные, гармоничные…
Оглядываюсь. Это вот Лондон какого-то старожила, это детский Лондон, это Лондон какого-то китайца, который про Лондон один раз в жизни слышал, а вот один Лондон рассыпается на пять…
Это еще что…
…один Лондон рассыпается на пять…
— Я нашел.
— Нашли?
— Ну, да. Вот, посмотрите… живет человек…
— Ну…
— …вот он книжку какую-нибудь открыл и про Лондон прочитал.
— Ну-ну.
— А вот он другую книжку про Лондон открыл, прочитал.
— Так.
— А там Лондон совсем другой. Скажем, в первой книге мрачно всё так, готично, а во второй книге Лондон романтичный, мягкий, уютный…
— Ага, понятно, так вы думаете…
— …а потом человек в Лондон приехал, своими глазами увидел. А то и не один раз приехал, первый раз летом приехал, потом зимой на Рождество, потом еще когда, один раз по работе, весь в делах, второй раз развлекаться поехал, третий раз влюбился там в кого-нибудь, у него вообще весь Лондон красками расцвел…
— Слушайте, ну голова у вас…
— …да что голова, я тут посмотрел, один город на четыре, на пять распадается… вот и проверил…
— …вы молодец. Всё сходится.
Откашливаюсь:
— Всё, да не всё… я тут лондоны посмотрел…
— …а кто это вам разрешил чужие лондоны вот так просто смотреть?
Теряюсь, тут же спохватываюсь:
— И хорошо, что посмотрел, не посмотрел, хуже бы было… А тут есть такие лондоны… гхм… как бы это сказать-то… ну вот человек в Лондон попадает – он чему удивляется?
— Гхм… ну, вы меня прям огорошили… чему… я вот первый раз попал, как-то и не впечатлило ничего… ну, Биг Бен и Биг Бен, ну и что… а нет, по улице прохожу, а там перед баром Шалтай-Болтай на стене сидит, уж не помню, из чего его там сделали… прикольно так…
— Ну вот. Каждый человек в Лондон попадает, он чему-то удивляется, а что-то для него дело привычное, вот видели вы, чтобы человек смотрел на асфальт – и восхищался? А на деревья? А на камни?
— Ну, может, на ферме на какой жил, где асфальта отродясь не было. Или в Африке в какой, где деревья совсем другие, а тут первый раз березу увидел…
Бесхозные Лондоны
— Вот вы мне скажите, сколько у нас лондонов?
Вздрагиваю. Не ожидал такого вопроса.
Лихорадочно припоминаю, ничего не припоминается, какие-то зачеты, какие-то экзамены, всё вылетело из головы, да оно туда и не влетало, честно говоря…
— М-м-м…
— Так сколько?
Сдаюсь:
— Много.
— А если подумать?
— По числу людей… которые здесь жили.
— Ой ли?
Понимаю, что ляпнул что-то не то, очень сильно не то…
— А, нет. Еще те, кто в городе когда-либо был, они тоже каждый свой Лондон оставили.
Ну молодец, хоть это знаете. Так вот и получается в целом циферка вот такая красивая…
Смотрю на красивую циферку. Киваю.
— Вот, а в том месяце лондоны мы посчитали, так оно что получилось-то… циферка больше получилась. Знаешь, насколько?
— Ну… может, за это время еще кто в город приехал…
— Ага, сто миллионов человек так вот взяли и приехали.
Вздрагиваю.
Вот и разберитесь, откуда еще города взялись.
Киваю:
— Есть разобраться.
Выхожу в Лондон – в свой Лондон, Лондон у меня скромный получился, в центре родительский дом, большой дом, и лавочка рождественская, и Харродс. А на отшибе квартирушка, которую снимаю, и контора наша.…
— Я нашел.
— Нашли?
— Ага…
— И что же вы нашли, хотел бы я знать?
— Вот… посмотрите…
Разворачиваю свои записи, гордый собой, в кои-то веки до чего-то додумался.
— Вот, смотрите… сколько человек про Лондон читали? Слышали?
— Да только ленивый не читал…
— Вот именно. А как по-вашему, представляли эти люди себе Лондон?
— Думаете… они?
— Уверен.
Пересчитываю лондоны.
Работа такая.
Лондоны считать дело хлопотное, они же на месте не стоят, порхают туда-сюда. Вот это Лондон премьер-министра, покачивается под велосипедом, извивается улицами. Вот Лондон маленького клерка – вид из окна конторы и уютный паб на углу. Вот Лондон человека, который только что приехал – где-то в центре призрачный Парламент (приезжий его еще не видел), а вокруг бешеный лабиринт скачущих туда-сюда улиц, в которых надо как-то не заблудиться, да уже заблудился, и не выберется отсюда больше никогда, а-а-а-а-а…
Уже знаю, как определить, откуда человек – или всю жизнь в Лондоне прожил или только приехал – у кого по центру Биг Бен с парламентом, тот заезжий, у кого что-то другое, тот давно здесь живет…
— …не сходится.
— А?
— Не сходится. Вы посмотрите-ка, всё равно в десять раз больше цифра получается.
Хочу спросить, сколько у нас бесхозных лондонов – не спрашиваю.
И так понятно.
Много.
Очень много.
Хватаюсь за соломинку.
— А если… а если это не люди на город смотрели?
— Звери? Птицы? Нет, не похоже, тогда бы и Лондона никакого не было…
— Ну, не звери… не птицы…
— Тогда кто?
— М-м-м…
Понимаю, что не знаю, да что не знаю – даже предположить ничего не могу. Бормочу что-то, сам не знаю, что:
— Посмотреть надо, как эти Лондоны выглядят… бесхозные…
— Ах, говорите, посмотреть? Ну, раз такой умный, так сходите и посмотрите сами…
Понимаю, что попался. Крепко попался. Но отступать поздно.
Выхожу в Лондон. В свой Лондон. Лондон у меня скромный получился, в центре родительский дом, большой дом, и лавочка рождественская, и Харродс. А на отшибе квартирушка, которую снимаю, и контора наша.
Оглядываю города, города и города. Лондоны, лондоны и лондоны. Темные, зловещие, и яркие, солнечные, зыбкие, будто разорванные на части, и цельные, стройные, гармоничные…
Оглядываюсь. Это вот Лондон какого-то старожила, это детский Лондон, это Лондон какого-то китайца, который про Лондон один раз в жизни слышал, а вот один Лондон рассыпается на пять…
Это еще что…
…один Лондон рассыпается на пять…
— Я нашел.
— Нашли?
— Ну, да. Вот, посмотрите… живет человек…
— Ну…
— …вот он книжку какую-нибудь открыл и про Лондон прочитал.
— Ну-ну.
— А вот он другую книжку про Лондон открыл, прочитал.
— Так.
— А там Лондон совсем другой. Скажем, в первой книге мрачно всё так, готично, а во второй книге Лондон романтичный, мягкий, уютный…
— Ага, понятно, так вы думаете…
— …а потом человек в Лондон приехал, своими глазами увидел. А то и не один раз приехал, первый раз летом приехал, потом зимой на Рождество, потом еще когда, один раз по работе, весь в делах, второй раз развлекаться поехал, третий раз влюбился там в кого-нибудь, у него вообще весь Лондон красками расцвел…
— Слушайте, ну голова у вас…
— …да что голова, я тут посмотрел, один город на четыре, на пять распадается… вот и проверил…
— …вы молодец. Всё сходится.
Откашливаюсь:
— Всё, да не всё… я тут лондоны посмотрел…
— …а кто это вам разрешил чужие лондоны вот так просто смотреть?
Теряюсь, тут же спохватываюсь:
— И хорошо, что посмотрел, не посмотрел, хуже бы было… А тут есть такие лондоны… гхм… как бы это сказать-то… ну вот человек в Лондон попадает – он чему удивляется?
— Гхм… ну, вы меня прям огорошили… чему… я вот первый раз попал, как-то и не впечатлило ничего… ну, Биг Бен и Биг Бен, ну и что… а нет, по улице прохожу, а там перед баром Шалтай-Болтай на стене сидит, уж не помню, из чего его там сделали… прикольно так…
— Ну вот. Каждый человек в Лондон попадает, он чему-то удивляется, а что-то для него дело привычное, вот видели вы, чтобы человек смотрел на асфальт – и восхищался? А на деревья? А на камни?
— Ну, может, на ферме на какой жил, где асфальта отродясь не было. Или в Африке в какой, где деревья совсем другие, а тут первый раз березу увидел…
…а если всему удивляется, откуда приехал?
— А что, есть такие?
— Имеются.
— И… много?
Называю цифру.
— Нехило… А вы с нулями не ошиблись?
— Точно, ошибся… там еще два нуля…
— Ничего себе… и кто это может быть, по-вашему?
Молчу.
Понимаю, что мне сказать нечего.