…город будет заманивать, зачаровывать, соблазнять – и путнику надо быть к этому готовым. Сначала ему покажут только крепостные стены города, да и то издалека – стены прочные и неприступные. Покажут, чтобы путник поверил, что город и правда существует, что это не легенда, не миф, не слух, не случайная байка, пущенная в безвестном трактире у камина, когда осенний ветер и осенний ветер на улице вступают в свои права. Нет, сначала, конечно, будут легенды, мифы, дивные истории о дивном городе, — в которые трудно поверить, а не поверить еще труднее. Потом однажды человек скажет себе – пора – очень важно, чтобы он сказал себе это сам. И отправился в путь – в никуда, потому что никто наверняка не сможет сказать, где город. Любопытство странника будут подогревать легендами, байками, обрывками разговоров – он еще должен поплутать и несколько раз в отчаянии сказать себе, что никакого города нет, а то и попасть в беду – прежде чем ему покажут крепостные стены города далеко на горизонте.
Город будет соблазнять человека, город долго не подпустит странника дальше, город даст ему время в красках представить себе, что там, за стеной, город будет подогревать его фантазии, город позволит человеку снова и снова рисовать, как, по его мнению, может выглядеть город, если верить легендам и снам.
Только потом человеку будет позволено подняться на холм, откуда видны самые высокие шпили города – здесь неизбежна смесь разочарования и восторга – восторга от увиденного и разочарования, что все оказалось совсем не таким, как было в фантазиях и снах, ведь и фантазии, и сны всегда врут.
Дальше человеку снова позволят домысливать. Сколько будет длиться это домысливание – несколько дней или несколько месяцев, или даже несколько лет – здесь-то как раз и проверяются намерения человека, готов ли он до конца идти за своей мечтой, или отступит в отчаянии. Если видно, что путник выдерживает испытание, ему могут подкинуть пару-тройку книг про город – правда, никто не обещает, что они правдивые – или дать побеседовать с человеком, который, якобы, живет в городе, — но тоже никто не знает, правда это или нет.
Город будет заманивать – как бы невзначай покажет кусочек улицы за крепостной стеной, когда человек будет ехать по скоростной трассе – и очень важно не упустить этот невзначай. И не только не упустить – но и использовать шанс по полной, включить все свое воображение, рассказать о том, что увидел, домечтать, домыслить, увековечить на полотне – и в звенящей мелодии, за право сыграть которую будут сражаться скрипка и фортепьяно.
Чем дальше, тем больше будет показывать себя город – например, позволит пролететь над собой в самолете или увидеть себя проездом в поезде из окна, а может, даже разрешит сделать остановку на вокзале и купить в придорожном киоске какой-нибудь сувенир. Очень важно – что все это будет случайно, незапланированно, человек ни за что не сможет предугадать, когда в следующий раз он встретится с городом.
Будет и такая ночь, когда смертельно уставший путник волей судьбы окажется на целую ночь в ожидании какого-нибудь рейса куда-то там – и ему скажут, что можно пойти в отель, выспаться, и путинк так и сделает – но в последний момент ненароком узнает, что совсем рядом находится город – и поспешит туда, несмотря на усталость, и даже не спохватится, что в этих краях не может быть города, он же совсем в… в… и тут-то человек спохватится, что даже не знает, где город. И поспешит в ночь, чтобы, окончательно заблудившись, наткнуться на какой-то город – то ли тот самый, то ли совсем другой, будет бродить до рассвета по ночным улицам, вглядываться в мерцание фонарей, вслушиваться в обрывки голосов и бесконечно далекую мелодию где-то там, там. Человек так и не узнает до конца своей жизни, была ли эта безумная ночь прожита в городе его мечты, или то был какой-то совсем другой город, или вообще не было никакого города, а только тревожный безумный сон.
Человек до последнего будет ждать чего-то обыденного – что однажды к нему придут люди и скажут – пойдемте, мы покажем вам город. И они выйдут из дома, сядут в машину, поедут куда-то по бесконечной дороге, — а потом остановятся перед городом, и выйдут стражники, и будут что-нибудь проверять, хотя, что тут вообще можно проверить, и так уже все понятно, вернее, ничего не понятно, а потом откроют ворота, покажут главную улицу, да и то не всю – каждый день путнику будут открывать все больше переулков, улиц, площадей, башню за башней, лестницу за лестницей, витраж за витражом.
На самом деле все будет так, и в то же время не так – человек все время будет жить в ожидании вожделенной встречи с городом, настоящей встречи – но каждый раз он будет чувствовать себя очарованным и в то же время обманутым, что ему показали лишь кусочек, лишь обрывок, и недопоказали что-то очень важное, самое сокровенное, что есть в городе.
Это чувство не оставит человека даже тогда, когда он спохватится, что уже давно живет в городе, и даже не снимает комнату на каком-то там этаже, а каким-то неведомым образом оказался хозяином целой квартиры в два этажа со спальней на чердаке, откуда видно какую-то самую древнюю часть города, где по ночам летают легенды. Так вот, даже тогда – когда человек поймет, что ему не надо возвращаться домой, что нет никакого домой кроме города – его не оставит чувство, что ему так и не показали что-то самое главное, то, ради чего стоило стремиться к городу все эти годы.
Здесь очень важно быть осторожным и последовательным: если поторопиться, если проникнуть в какой-нибудь закоулок, увидеть то, что еще не позволили увидеть – можно потерять город раз и навсегда. Город не любит нетерпеливых, город не любит тех, кто пройдет по улице – и улица не найдет в душе ни малейшего отклика, город не терпит тех, кто не созерцает его подолгу, перековывая свои впечатления в легенды, мелодии или удивительные живописные полотна.
Но даже если человек сделает все правильно, и город благосклонно примет его – гостя так и не покинет неистребимое чувство, что он все-таки так и остался гостем, не более чем гостем, одним из бесконечной череды гостей, которые были и будут после него, — о, этот горький укол ревности – будут после него – и город, раскрывая день за днем самые сокровенные свои закоулки и тайны, так и не показал самого главного, самого удивительного, того, ради чего стоило терпеливо вожделеть город так долго. И даже когда человек станет еще одним призраком в бесконечной череде духов города, станет частью города, неотъемлемой его частью – его так и не покинет неодолимое чувство, что это все – только бутафория, наваждение, иллюзия, призванные скрыть от человека что-то самое важное, самое драгоценное, что город, возможно, скрывает даже от самого себя…
Свидание с городом
…город будет заманивать, зачаровывать, соблазнять – и путнику надо быть к этому готовым. Сначала ему покажут только крепостные стены города, да и то издалека – стены прочные и неприступные. Покажут, чтобы путник поверил, что город и правда существует, что это не легенда, не миф, не слух, не случайная байка, пущенная в безвестном трактире у камина, когда осенний ветер и осенний ветер на улице вступают в свои права. Нет, сначала, конечно, будут легенды, мифы, дивные истории о дивном городе, — в которые трудно поверить, а не поверить еще труднее. Потом однажды человек скажет себе – пора – очень важно, чтобы он сказал себе это сам. И отправился в путь – в никуда, потому что никто наверняка не сможет сказать, где город. Любопытство странника будут подогревать легендами, байками, обрывками разговоров – он еще должен поплутать и несколько раз в отчаянии сказать себе, что никакого города нет, а то и попасть в беду – прежде чем ему покажут крепостные стены города далеко на горизонте.
Город будет соблазнять человека, город долго не подпустит странника дальше, город даст ему время в красках представить себе, что там, за стеной, город будет подогревать его фантазии, город позволит человеку снова и снова рисовать, как, по его мнению, может выглядеть город, если верить легендам и снам.
Только потом человеку будет позволено подняться на холм, откуда видны самые высокие шпили города – здесь неизбежна смесь разочарования и восторга – восторга от увиденного и разочарования, что все оказалось совсем не таким, как было в фантазиях и снах, ведь и фантазии, и сны всегда врут.
Дальше человеку снова позволят домысливать. Сколько будет длиться это домысливание – несколько дней или несколько месяцев, или даже несколько лет – здесь-то как раз и проверяются намерения человека, готов ли он до конца идти за своей мечтой, или отступит в отчаянии. Если видно, что путник выдерживает испытание, ему могут подкинуть пару-тройку книг про город – правда, никто не обещает, что они правдивые – или дать побеседовать с человеком, который, якобы, живет в городе, — но тоже никто не знает, правда это или нет.
Город будет заманивать – как бы невзначай покажет кусочек улицы за крепостной стеной, когда человек будет ехать по скоростной трассе – и очень важно не упустить этот невзначай. И не только не упустить – но и использовать шанс по полной, включить все свое воображение, рассказать о том, что увидел, домечтать, домыслить, увековечить на полотне – и в звенящей мелодии, за право сыграть которую будут сражаться скрипка и фортепьяно.
Чем дальше, тем больше будет показывать себя город – например, позволит пролететь над собой в самолете или увидеть себя проездом в поезде из окна, а может, даже разрешит сделать остановку на вокзале и купить в придорожном киоске какой-нибудь сувенир. Очень важно – что все это будет случайно, незапланированно, человек ни за что не сможет предугадать, когда в следующий раз он встретится с городом.
Будет и такая ночь, когда смертельно уставший путник волей судьбы окажется на целую ночь в ожидании какого-нибудь рейса куда-то там – и ему скажут, что можно пойти в отель, выспаться, и путинк так и сделает – но в последний момент ненароком узнает, что совсем рядом находится город – и поспешит туда, несмотря на усталость, и даже не спохватится, что в этих краях не может быть города, он же совсем в… в… и тут-то человек спохватится, что даже не знает, где город. И поспешит в ночь, чтобы, окончательно заблудившись, наткнуться на какой-то город – то ли тот самый, то ли совсем другой, будет бродить до рассвета по ночным улицам, вглядываться в мерцание фонарей, вслушиваться в обрывки голосов и бесконечно далекую мелодию где-то там, там. Человек так и не узнает до конца своей жизни, была ли эта безумная ночь прожита в городе его мечты, или то был какой-то совсем другой город, или вообще не было никакого города, а только тревожный безумный сон.
Человек до последнего будет ждать чего-то обыденного – что однажды к нему придут люди и скажут – пойдемте, мы покажем вам город. И они выйдут из дома, сядут в машину, поедут куда-то по бесконечной дороге, — а потом остановятся перед городом, и выйдут стражники, и будут что-нибудь проверять, хотя, что тут вообще можно проверить, и так уже все понятно, вернее, ничего не понятно, а потом откроют ворота, покажут главную улицу, да и то не всю – каждый день путнику будут открывать все больше переулков, улиц, площадей, башню за башней, лестницу за лестницей, витраж за витражом.
На самом деле все будет так, и в то же время не так – человек все время будет жить в ожидании вожделенной встречи с городом, настоящей встречи – но каждый раз он будет чувствовать себя очарованным и в то же время обманутым, что ему показали лишь кусочек, лишь обрывок, и недопоказали что-то очень важное, самое сокровенное, что есть в городе.
Это чувство не оставит человека даже тогда, когда он спохватится, что уже давно живет в городе, и даже не снимает комнату на каком-то там этаже, а каким-то неведомым образом оказался хозяином целой квартиры в два этажа со спальней на чердаке, откуда видно какую-то самую древнюю часть города, где по ночам летают легенды. Так вот, даже тогда – когда человек поймет, что ему не надо возвращаться домой, что нет никакого домой кроме города – его не оставит чувство, что ему так и не показали что-то самое главное, то, ради чего стоило стремиться к городу все эти годы.
Здесь очень важно быть осторожным и последовательным: если поторопиться, если проникнуть в какой-нибудь закоулок, увидеть то, что еще не позволили увидеть – можно потерять город раз и навсегда. Город не любит нетерпеливых, город не любит тех, кто пройдет по улице – и улица не найдет в душе ни малейшего отклика, город не терпит тех, кто не созерцает его подолгу, перековывая свои впечатления в легенды, мелодии или удивительные живописные полотна.
Но даже если человек сделает все правильно, и город благосклонно примет его – гостя так и не покинет неистребимое чувство, что он все-таки так и остался гостем, не более чем гостем, одним из бесконечной череды гостей, которые были и будут после него, — о, этот горький укол ревности – будут после него – и город, раскрывая день за днем самые сокровенные свои закоулки и тайны, так и не показал самого главного, самого удивительного, того, ради чего стоило терпеливо вожделеть город так долго. И даже когда человек станет еще одним призраком в бесконечной череде духов города, станет частью города, неотъемлемой его частью – его так и не покинет неодолимое чувство, что это все – только бутафория, наваждение, иллюзия, призванные скрыть от человека что-то самое важное, самое драгоценное, что город, возможно, скрывает даже от самого себя…