И ещё немного стословок, на этот раз — не моих. Автор Пападжо-бабай (https://writercenter.ru/profile/dr45ops/), написано в рамках флешмоба «В ста словах», о котором я как-то уже упоминал.
На мой нескромный взгляд, эти короткие истории о Робинзоне были никак не меньше чем украшением флешмоба. Очень хороши. Жалко, что мало.
Новоселье
Оффтопик
Ночью прошёл тайфун.
Ветром согнуло пальмы, сдуло финики, гуаявы и попугаев. Также сдуло избу вместе со всей утварью и сторожевым вараном.
Робинзон ночевал в бочке из-под соляры, поэтому теперь пах и чесался.
— Беда, — вслух подумал Робинзон (он всё время думал вслух).
От жилища остались несколько кольев, кусок джутовой верёвки и резиновый коврик «Max 2000V». Предстояло всё начинать заново: рубить сушняк, строгать бамбук, стелить накат из остролистной чебуранги.
— Беда, — опять подумал Робинзон.
И вдруг его осенило: новый дом — это ещё и новоселье! Это праздник!
Робинзон посветлел лицом и подумал:
— Ну, тогда за дело.
И пошёл ставить кокосовую брагу.
Коротко и ясно
Оффтопик
— Природа — суть то, что приводит дух в умиротворение и даёт ощущение вселенской сопричастности…
— Чирик! — сказал попугай и почесался.
— И как частица бытия, каждый из нас обретает нужное равновесие, — продолжил Робинзон, подбираясь ближе. — Но природа не храм, а кухня. И человек в ней — повар.
— Ку-ку! — ответил попугай, моргнув.
— Ать!!! — Робинзон схватил его за хвост.
Хвост оторвался и попугай, хлопая крыльями, взмыл на верхушку пальмы.
— Ку-ку, — позвал Робинзон снизу.
— Природа — суть то, что приводит дух в умиротворение и даёт ощущение вселенской сопричастности, — ответил попугай сварливым голосом.
— Чирик твою дивизию, — пробормотал Робинзон.
С дичью не получилось. Оставалось идти на рыбалку. Рыбы — посговорчивее.
Взаперти
Оффтопик
Робинзон поставил опоссума на землю, ласково подтолкнул:
— Беги, Федя, радуйся жизни!
Зверька он подобрал год назад — больного, голодного, печального. Вычесал. Вылечил. Выкормил улитками. Теперь пришло время расставаться…
Отирая скупую слезу, Робинзон побродил по сельве, потом вернулся в хижину.
Опоссум сидел в своей клетке.
Робинзон достал его, отнёс в лес.
Опоссум вернулся.
После четырёх попыток, Робинзон оттащил клетку на взморье, вытряхнул Федю на песок и зашвырнул её в океан.
— Радуйся жизни, сволочь!
Вечером мокрый опоссум приволок клетку в хижину, залез внутрь и угрюмо насупился.
Море периодически выбрасывало предметы кораблекрушений. Так Робинзон нашёл баян.
Долго тренировался в хижине, шёпотом нажимал кнопки. Выступать на публике стеснялся. Мало ли — вдруг не оценят.
Однажды, серым дождливым днём затосковал, не выдержал — вышел с баяном наперевес, врезал аккордами.
Природа замерла.
Пальмы растопырились, попугаи нахохлились дыбом. Опоссума Федю скрутило в бублик.
И вдруг выглянуло солнце!
— Так вот как оно работает, — подумал Робинзон.
И теперь всегда разгонял тучи баяном. Однажды в сезон дождей целую неделю пилил «Полёт шмеля» под струями ливня. Чуть не сдох, но справился — распогодилось.
Всё-таки баян — полезная в хозяйстве вещь. Как ни крути.
Воскресенье
Оффтопик
— А какой сегодня день? — Робинзон отложил прошлогоднюю «Комсомолку».
Мухи на столе удивлённо переглянулись.
— Допустим, воскресенье, — продолжил он. — Отдыхаем. Только приберёмся слегка.
И набросился с газетой на мух. Мухи бежали.
— Не топчите мне тут, — сказал им в окно Робинзон. — Завтра придёте.
Потом он мыл посуду, чесал опоссума (тот кряхтел), гонял попугаев с крыши, стирал опоссума (тот рычал), подвязывал бамбук, поливал мангры, протирал пальмы, стриг опоссума (тот молчал), собирал мусор с пляжа.
Потом хоронил дохлую рыбу, подметал звериные тропы — поймал капибару и долго чистил ей зубы (не отчистил, остались жёлтыми).
— Неплохо оттянулись, — подумал Робинзон вечером. — Вообще, надо чаще отдыхать.
И ещё немного стословок, на этот раз — не моих. Автор Пападжо-бабай (https://writercenter.ru/profile/dr45ops/), написано в рамках флешмоба «В ста словах», о котором я как-то уже упоминал.
На мой нескромный взгляд, эти короткие истории о Робинзоне были никак не меньше чем украшением флешмоба. Очень хороши. Жалко, что мало.
Новоселье
Ночью прошёл тайфун.
Ветром согнуло пальмы, сдуло финики, гуаявы и попугаев. Также сдуло избу вместе со всей утварью и сторожевым вараном.
Робинзон ночевал в бочке из-под соляры, поэтому теперь пах и чесался.
— Беда, — вслух подумал Робинзон (он всё время думал вслух).
От жилища остались несколько кольев, кусок джутовой верёвки и резиновый коврик «Max 2000V». Предстояло всё начинать заново: рубить сушняк, строгать бамбук, стелить накат из остролистной чебуранги.
— Беда, — опять подумал Робинзон.
И вдруг его осенило: новый дом — это ещё и новоселье! Это праздник!
Робинзон посветлел лицом и подумал:
— Ну, тогда за дело.
И пошёл ставить кокосовую брагу.
Коротко и ясно
— Природа — суть то, что приводит дух в умиротворение и даёт ощущение вселенской сопричастности…
— Чирик! — сказал попугай и почесался.
— И как частица бытия, каждый из нас обретает нужное равновесие, — продолжил Робинзон, подбираясь ближе. — Но природа не храм, а кухня. И человек в ней — повар.
— Ку-ку! — ответил попугай, моргнув.
— Ать!!! — Робинзон схватил его за хвост.
Хвост оторвался и попугай, хлопая крыльями, взмыл на верхушку пальмы.
— Ку-ку, — позвал Робинзон снизу.
— Природа — суть то, что приводит дух в умиротворение и даёт ощущение вселенской сопричастности, — ответил попугай сварливым голосом.
— Чирик твою дивизию, — пробормотал Робинзон.
С дичью не получилось. Оставалось идти на рыбалку. Рыбы — посговорчивее.
Взаперти
Робинзон поставил опоссума на землю, ласково подтолкнул:
— Беги, Федя, радуйся жизни!
Зверька он подобрал год назад — больного, голодного, печального. Вычесал. Вылечил. Выкормил улитками. Теперь пришло время расставаться…
Отирая скупую слезу, Робинзон побродил по сельве, потом вернулся в хижину.
Опоссум сидел в своей клетке.
Робинзон достал его, отнёс в лес.
Опоссум вернулся.
После четырёх попыток, Робинзон оттащил клетку на взморье, вытряхнул Федю на песок и зашвырнул её в океан.
— Радуйся жизни, сволочь!
Вечером мокрый опоссум приволок клетку в хижину, залез внутрь и угрюмо насупился.
— Ёхм-ёхм! — выругался Робинзон. — Дурак ты, Федя! Но практичный. Ладно, пойду ловить улиток.
Дебют
Море периодически выбрасывало предметы кораблекрушений. Так Робинзон нашёл баян.
Долго тренировался в хижине, шёпотом нажимал кнопки. Выступать на публике стеснялся. Мало ли — вдруг не оценят.
Однажды, серым дождливым днём затосковал, не выдержал — вышел с баяном наперевес, врезал аккордами.
Природа замерла.
Пальмы растопырились, попугаи нахохлились дыбом. Опоссума Федю скрутило в бублик.
И вдруг выглянуло солнце!
— Так вот как оно работает, — подумал Робинзон.
И теперь всегда разгонял тучи баяном. Однажды в сезон дождей целую неделю пилил «Полёт шмеля» под струями ливня. Чуть не сдох, но справился — распогодилось.
Всё-таки баян — полезная в хозяйстве вещь. Как ни крути.
Воскресенье
— А какой сегодня день? — Робинзон отложил прошлогоднюю «Комсомолку».
Мухи на столе удивлённо переглянулись.
— Допустим, воскресенье, — продолжил он. — Отдыхаем. Только приберёмся слегка.
И набросился с газетой на мух. Мухи бежали.
— Не топчите мне тут, — сказал им в окно Робинзон. — Завтра придёте.
Потом он мыл посуду, чесал опоссума (тот кряхтел), гонял попугаев с крыши, стирал опоссума (тот рычал), подвязывал бамбук, поливал мангры, протирал пальмы, стриг опоссума (тот молчал), собирал мусор с пляжа.
Потом хоронил дохлую рыбу, подметал звериные тропы — поймал капибару и долго чистил ей зубы (не отчистил, остались жёлтыми).
— Неплохо оттянулись, — подумал Робинзон вечером. — Вообще, надо чаще отдыхать.
Рухнул и уснул.