Если бы я могла написать письмо кому-нибудь, кто погиб на войне, то отправила бы его – неизвестному солдату. Это не определенный человек… но и не абстрактный собирательный образ. Это сотни, тысячи живших когда-то людей, имена и судьбы которых мы не узнаем.
В нашей семье погибли на войне двое – мой двоюродный дед и прадед, Сергей и Анатолий Петуховы. Прадед мог не идти воевать, он был уже в возрасте и болел серьезно, даже для военного времени забирать его были не должны, он пошел добровольцем. Провоевал год, умер под Ленинградом от болезни. Такая обычная, рядовая, добровольная смерть мне кажется героической. А бабушкин брат закончил школу как раз перед войной, сразу попал на фронт и уже не вернулся. И я думаю, как много людей с обычными, незаметными жизнями погибло на войне. Каждая жертва приближала победу, каждая была не напрасной. Мы знаем о своих погибших родных, а многие там и остались безымянными. Для меня самая святая могила – безымянная… И поэтому хочется написать именно тем, кто не только оставил в страшной военной буре жизнь, но еще и имя, и память о себе. И мне сложно написать письмо – ведь для того, чтобы говорить с кем-то, нужно представлять его – хотя бы по имени, хоть как-то. А мне видится множество людей, самых разных, молодых, как мой дед Сергей, который сейчас в том же возрасте, что сейчас мой сын, уже поживших – как мой прадед, и тысячи других, с разными характерами, разной судьбой, отчаянных, застенчивых, удачливых или тихих, надеявшихся вернуться к детям или внукам, или только мечтавших о семье – но война оборвала все…
… Но если бы я писала такое письмо, то не рассказывала бы о политике или каких-то экономических реалиях нынешней жизни. Просто сказала бы, что сейчас – весна, снова тянется вверх трава, а в ней – желтые одуванчики, все деревья одеты в ярко-зеленый наряд молодой листвы, а небо – то голубое и солнечное, то пронзительно-дождливое – оно мирное. Поэтому всегда День Победы проходит в тихой весенней радости-грусти, в памяти о прошлом и вечной надежде на самое лучшее, небывалое будущее, и эта надежда упряма, как молодая трава, пробивающаяся сквозь асфальт.
Письмо неизвестному солдату
Если бы я могла написать письмо кому-нибудь, кто погиб на войне, то отправила бы его – неизвестному солдату. Это не определенный человек… но и не абстрактный собирательный образ. Это сотни, тысячи живших когда-то людей, имена и судьбы которых мы не узнаем.
В нашей семье погибли на войне двое – мой двоюродный дед и прадед, Сергей и Анатолий Петуховы. Прадед мог не идти воевать, он был уже в возрасте и болел серьезно, даже для военного времени забирать его были не должны, он пошел добровольцем. Провоевал год, умер под Ленинградом от болезни. Такая обычная, рядовая, добровольная смерть мне кажется героической. А бабушкин брат закончил школу как раз перед войной, сразу попал на фронт и уже не вернулся. И я думаю, как много людей с обычными, незаметными жизнями погибло на войне. Каждая жертва приближала победу, каждая была не напрасной. Мы знаем о своих погибших родных, а многие там и остались безымянными. Для меня самая святая могила – безымянная… И поэтому хочется написать именно тем, кто не только оставил в страшной военной буре жизнь, но еще и имя, и память о себе. И мне сложно написать письмо – ведь для того, чтобы говорить с кем-то, нужно представлять его – хотя бы по имени, хоть как-то. А мне видится множество людей, самых разных, молодых, как мой дед Сергей, который сейчас в том же возрасте, что сейчас мой сын, уже поживших – как мой прадед, и тысячи других, с разными характерами, разной судьбой, отчаянных, застенчивых, удачливых или тихих, надеявшихся вернуться к детям или внукам, или только мечтавших о семье – но война оборвала все…
… Но если бы я писала такое письмо, то не рассказывала бы о политике или каких-то экономических реалиях нынешней жизни. Просто сказала бы, что сейчас – весна, снова тянется вверх трава, а в ней – желтые одуванчики, все деревья одеты в ярко-зеленый наряд молодой листвы, а небо – то голубое и солнечное, то пронзительно-дождливое – оно мирное. Поэтому всегда День Победы проходит в тихой весенней радости-грусти, в памяти о прошлом и вечной надежде на самое лучшее, небывалое будущее, и эта надежда упряма, как молодая трава, пробивающаяся сквозь асфальт.