— Бог, — сказал однажды Человек, у которого было все. – Я хочу разобраться. Во мне так много всего, многое, уверен, я никогда не увижу воочью. Но я хочу знать себя, и знать хорошо.
— Чтобы узнать и увидеть, надо всего лишь жить, — ответил бог. – Просто попробуй. И, если помнишь, ты уже пробовал, когда был ребенком.
— Это другое, — отмахнулся Человек. — У меня были лишь игрушки. Раскрашенная пластмасса и и ткань. Сейчас все настоящее.
— Интересно, почему ты решил, что во взрослой жизни нет пластмассы? Все зависит от того, кто начинает игру. У одного куклы превращаются в людей, у другого — люди в кукол. Один делает чудо из ерунды, другой чудо — ерундой. Иногда даже мне удивительно, как это у вас получается. Впрочем, каждый познает себя, как умеет, даже занимаясь ерундой.
Человек сначала нахмурился, а потом рассмеялся.
— Что ж, пластмасса тоже бывает нужна — попытаешься откусить пластмассовое яблоко и после него настоящее кажется слаще. Но где мне найти зеркало, и не пластмассовое, в котором я смог бы увидеть настоящего себя?
— В людях, конечно. Вы все зеркала и отражаете друг друга. Но ты прав, пластмассовые тоже будут и не всем стоит верить…
— А ты — ты тоже зеркало? — перебил Человек — тот, у кого есть всё, часто нетерпелив. — А может, ты чудо или ерунда?
— Все зависит от твоей нужды. Когда я не нужен тебе — я ерунда. Если нужен особенно — чудо. А зеркало — да, я и это, но отражаю прошлое, потому что ты придумал меня вчера, и сегодня тебе нужен совсем другой бог. Но выдумка не может меняться. Человек — может. А когда нет — он тоже просто выдумка, вздор.
Человек подумал и кивнул:
— И мне кажется, это даже хуже пластмассы, которая хоть для чего-то бывает нужна.
И так они говорили, бог и его человек, на заре мира или на его закате, ведь разговаривать — тоже способ узнать себя лучше.
Работа шестого дня.
— Бог, — сказал однажды Человек, у которого было все. – Я хочу разобраться. Во мне так много всего, многое, уверен, я никогда не увижу воочью. Но я хочу знать себя, и знать хорошо.
— Чтобы узнать и увидеть, надо всего лишь жить, — ответил бог. – Просто попробуй. И, если помнишь, ты уже пробовал, когда был ребенком.
— Это другое, — отмахнулся Человек. — У меня были лишь игрушки. Раскрашенная пластмасса и и ткань. Сейчас все настоящее.
— Интересно, почему ты решил, что во взрослой жизни нет пластмассы? Все зависит от того, кто начинает игру. У одного куклы превращаются в людей, у другого — люди в кукол. Один делает чудо из ерунды, другой чудо — ерундой. Иногда даже мне удивительно, как это у вас получается. Впрочем, каждый познает себя, как умеет, даже занимаясь ерундой.
Человек сначала нахмурился, а потом рассмеялся.
— Что ж, пластмасса тоже бывает нужна — попытаешься откусить пластмассовое яблоко и после него настоящее кажется слаще. Но где мне найти зеркало, и не пластмассовое, в котором я смог бы увидеть настоящего себя?
— В людях, конечно. Вы все зеркала и отражаете друг друга. Но ты прав, пластмассовые тоже будут и не всем стоит верить…
— А ты — ты тоже зеркало? — перебил Человек — тот, у кого есть всё, часто нетерпелив. — А может, ты чудо или ерунда?
— Все зависит от твоей нужды. Когда я не нужен тебе — я ерунда. Если нужен особенно — чудо. А зеркало — да, я и это, но отражаю прошлое, потому что ты придумал меня вчера, и сегодня тебе нужен совсем другой бог. Но выдумка не может меняться. Человек — может. А когда нет — он тоже просто выдумка, вздор.
Человек подумал и кивнул:
— И мне кажется, это даже хуже пластмассы, которая хоть для чего-то бывает нужна.
И так они говорили, бог и его человек, на заре мира или на его закате, ведь разговаривать — тоже способ узнать себя лучше.