1. С точки зрения формы можно поставить под сомнение обоснованность употребления в сонете слов «стихия» и «стихийный». А почему это можно поставить под сомнение и почему к этому нюансу при желании можно придраться — это пусть ответят те критики, которые хорошо разбираются в рифмах, формах и стилях поэзии. Мы тут так, просто мимо проходили и вообще из села в большой город выбрались, нам премудрости литературные современные неведомы… С другой же стороны, я понимаю, что, например, Волошин такими вопросами вообще не заморачивался — ну так у него и критики были другие… Кстати, уважаемые знатоки, а отсылку к Пушкину вы тут тоже проглядели?.. Или её только один я заметил?
С точки зрения содержания похоже на то, как будто лирический герой ищет объяснение своей натуре. Не хочется думать, что он тем самым её пытается оправдать, потому что само это слово вызывает у большинства негативные ассоциации, но если от них отвлечься, то — слово как слово. Может, и вправду оправдания ищет…
Что тут можно подправить, так это пунктуацию. Но это — извечная проблема авторов…
С точки зрения содержания же этот стих — то же самое, что первый, только не столь глобальный; написан в игривом беззаботном тоне и соответственно не претендует на масштабность, а лирический герой в нём, в отличие от ЛГ первого, вполне себе гармоничен и просто констатирует факт: да, мол, я такой. И весь прикол в том, что он счастлив иметь такой характер. Может, этого счастья ему и не могут простить критики? Герой-то ведь должен страдать, мучиться…
3. С точки зрения формы вызывает вопрос вот эта строка — «Чтоб ну хоть кто-то мог сказать.» Во-первых, непонятно, причём тут «чтоб». Складывается ощущение, будто автор искал что-то ради ритма, нашёл и всунул. Во-вторых, глаз поначалу спотыкается на этом «чтоб» и воспринимает это как сбой ритма, а в сочетании с другими словами всё это выглядит очень тяжело. На самом деле сбоя там нет, но пока это осознаешь… В общем, с этим действительно надо что-то сделать.
4. С точки зрения формы… Тут прежде всего обращает на себя внимание способ рифмовки. Автор начинает с кольцевой рифмы, затем почему-то перескакивает на перекрёстную. Ну и писали бы в раз выбранном стиле, какой же смысл было так экспериментировать? На онегинскую строфу замахивались? — так она всё равно не получилась Насчёт рифм — кстати, понравились «смерть — посмел» и «надо — Анна», считаю их хорошими ассонансами (ну, видимо, слух у меня не такой, как у Аривенн...). А вот «борьба — меня» огорчила. Простите, автор, но даже для моего восприятия это сложно назвать рифмой. Я уж скорее признаю за рифму «деля — меня»…
С точки зрения содержания стих очень похож на средневековую лирику трубадуров. Я попытался подобрать какой-нибудь жанр, в котором стих бы смотрелся — не получилось: для кансоны он слишком маленький, для остальных не та тематика. Однако настроение стиха очень похоже на настроение трубадурской лирики, да и сама ассоциация возлюбленной героя со стихией хоть и не нова, но симпатична… Да и вообще — кто может в XXI веке говорить о новизне тем и настроений в поэзии?
Это всё начало. Меня отвлекают, за что прошу прощения, поэтому продолжение следует.
1. С точки зрения формы можно поставить под сомнение обоснованность употребления в сонете слов «стихия» и «стихийный». А почему это можно поставить под сомнение и почему к этому нюансу при желании можно придраться — это пусть ответят те критики, которые хорошо разбираются в рифмах, формах и стилях поэзии
. Мы тут так, просто мимо проходили и вообще из села в большой город выбрались, нам премудрости литературные современные неведомы… С другой же стороны, я понимаю, что, например, Волошин такими вопросами вообще не заморачивался — ну так у него и критики были другие… Кстати, уважаемые знатоки, а отсылку к Пушкину вы тут тоже проглядели?.. Или её только один я заметил?
С точки зрения содержания похоже на то, как будто лирический герой ищет объяснение своей натуре. Не хочется думать, что он тем самым её пытается оправдать, потому что само это слово вызывает у большинства негативные ассоциации, но если от них отвлечься, то — слово как слово. Может, и вправду оправдания ищет…
2. С точки зрения формы почему-то никто из вышеупомянутых критиков не обратил внимания на то, что стих написан четырёхстопным хореем — тем самым, который у Пушкина («Буря мглою небо кроет»), в «Василии Тёркине» у Твардовского… Если бы те критики, что так круто разбираются в формах и стилях поэзии, что не могут отличить стилизацию под классику от современного стихотворения, вспомнили бы об этом — глядишь, они бы разглядели в стихе что-то большее, нежели произведение «начинающей Агнии Барто» ©. Конечно, стих не без претензий, и глагольные рифмы на взгляд поклонников и ценителей Бродского и Гумилёва — это вообще не рифмы, но… Ладно, Бог с вами, детское так детское. Только для начала покопайтесь-ка у себя в файлах и поищите какое-нибудь «детское» стихотворение, которое не стыдно было бы выдать за стих Агнии Барто, а потом рассуждайте свысока о том, что есть детское или не детское в литературе.
Что тут можно подправить, так это пунктуацию. Но это — извечная проблема авторов…
С точки зрения содержания же этот стих — то же самое, что первый, только не столь глобальный; написан в игривом беззаботном тоне и соответственно не претендует на масштабность, а лирический герой в нём, в отличие от ЛГ первого, вполне себе гармоничен и просто констатирует факт: да, мол, я такой. И весь прикол в том, что он счастлив иметь такой характер. Может, этого счастья ему и не могут простить критики? Герой-то ведь должен страдать, мучиться…
3. С точки зрения формы вызывает вопрос вот эта строка — «Чтоб ну хоть кто-то мог сказать.» Во-первых, непонятно, причём тут «чтоб». Складывается ощущение, будто автор искал что-то ради ритма, нашёл и всунул. Во-вторых, глаз поначалу спотыкается на этом «чтоб» и воспринимает это как сбой ритма, а в сочетании с другими словами всё это выглядит очень тяжело. На самом деле сбоя там нет, но пока это осознаешь… В общем, с этим действительно надо что-то сделать.
С точки зрения содержания… Ну, вроде бы всё понятно: поначалу в мире был «золотой век», а потом все рассорились, потому что стихии заразились человеческими качествами. Стих отражает детско-наивно-прямолинейный взгляд на бытие — но ведь сказано же: «Будьте как дети» ©. А, собственно говоря, любой поэт — это ребёнок. Просто дети вот, увы, бывают разными. Вроде и улыбается какой-нибудь вот такой ребёнок — а потом камнем в лицо запустит, потому что ему интересно и он таким способом мир для себя открывает…
4. С точки зрения формы… Тут прежде всего обращает на себя внимание способ рифмовки. Автор начинает с кольцевой рифмы, затем почему-то перескакивает на перекрёстную. Ну и писали бы в раз выбранном стиле, какой же смысл было так экспериментировать? На онегинскую строфу замахивались? — так она всё равно не получилась
Насчёт рифм — кстати, понравились «смерть — посмел» и «надо — Анна», считаю их хорошими ассонансами (ну, видимо, слух у меня не такой, как у Аривенн...). А вот «борьба — меня» огорчила. Простите, автор, но даже для моего восприятия это сложно назвать рифмой. Я уж скорее признаю за рифму «деля — меня»…
С точки зрения содержания стих очень похож на средневековую лирику трубадуров. Я попытался подобрать какой-нибудь жанр, в котором стих бы смотрелся — не получилось: для кансоны он слишком маленький, для остальных не та тематика. Однако настроение стиха очень похоже на настроение трубадурской лирики, да и сама ассоциация возлюбленной героя со стихией хоть и не нова, но симпатична… Да и вообще — кто может в XXI веке говорить о новизне тем и настроений в поэзии?
Это всё начало. Меня отвлекают, за что прошу прощения, поэтому продолжение следует.