Прочла этот рассказ первым из всего Внеконкурса, поэтому, пожалуй, с него и начну.
Начало мне, как раз-таки, очень понравилось. Такое неспешное и немного ностальгическое описание фарфоровых чашек, такое бережное отношение к деталям. Довольно реалистично прописаны тётушки, довольно типичные, и потому узнаваемые. Да и героиня поначалу кажется довольно жизнерадостной, хотя и несколько закрытой девушкой, готовой отшучиваться в ответ на неудобные вопросы. И вот, судя по этому началу, ждёшь какой-то вполне реалистической истории с романтическим налётом, магического реализма или, может быть, совсем небольшого сказочного элемента. Но рассказ довольно резко виляет в другую сторону.
Первый такой переход — встреча со странным «подростком» ночью (кстати, почему он выглядит подростком, если, как мы потом узнаём, умер как человек он, прожив семь лет с возлюбленной в те времена, когда инкыизиция сжигала ведьм, а люди уже в тридцать пять считались глубокими стариками? Магия?). Здесь начинается явная мистика, но главную героиню почему-то удивляет только чтение мыслей, но не невидимая стена.
Второй скачок в повествовании наступает стремительно, когда воспоминания героини обрушиваются на читалеля безо всякого перехода. И это — словно совершенно другой рассказ. От начала и условной второй части здесь отличается и настроение, и подача, и как будто бы даже авторский стиль. Понятно, что автор хотел показать: это было совсем другое, более счастливое время, но ощущение того, что я читаю просто совершенно другой рассказ, меня не покидало до самого окончания этого отрывка.
И, возможно, я придираюсь, возможно, это только моё личное восприятие, но отношения между главной героиней и Мишкой не показались мне достаточно убедительными. Причину я вижу очень простую: на мой взгляд они выглядят как отношения двух совершенно взрослых людей, а не как первая любовь подростков, один из которых оканчивает 11-ый класс, а второй — 9-ый. Слишком по-взрослому проявляет заботу и ответственность Мишка, которые, в свою очередь, совсем по-взрослому принимает Маруся. Да, я понимаю, что в жизни, скорее всего, такое бывает. В жизни бывает всё. Но иногда, то, что в жизни мы воспринимает как должное, в художественном произведении может казаться надуманным, именно потому, что встречается редко. Лично я таких взаимоотношений между подростками не встречала вообще никогда. Впрочем, это может быть и моей собственной проблемой.
Но вернусь переходу от реального времени к воспоминаниям. По сути — его просто нет, и его нехватает. Возможно, здесь достаточной всего лишь ещё одной связующей фразы или пары предложений, чтобы стало не просто понятно, но и ощутимо, что это — воспоминания, а не какой-то параллельно идущий сюжет, пока с героини буквально сдирают кожу.
Тема войны тоже, на мой взгляд, всплывает слишком неожиданно и резко. Однако, описание ощущения утраты кажется мне более убедительным, этим ощущениям я верю. И, хотя финал несколько скомканный, идея рассказа здесь выражена чётко и внятно.
Всё это время я подводила к тому, что рассказ не ощущается цельным, он словно сшит из лоскутков разной формы, размера и текстуры. При этом, главная его идея по итогу прослеживается ясно. И вот чтобы сделала я, чтобы все три условные части этого рассказа между собой породнить:
1. Упомянуть об ощущении утраты, которое хочется забыть, где-то вначале, во время допроса тётушек. Например, отшучиваясь от их навязчивых вопросов, героиня чувствует, как подавленные воспоминания мешают дышать или колят болью в груди.
2. В части воспоминаний вернуться к тем самым фарфоровым кружкам, из которых, к примеру, так хотелось выпить с Мишкой чаю, но было нельзя, потому что кружки эти — только для взрослых. А значит, чаепитие было отложено на потом. На потом, которе так и не настало.
3. Чуть вычитать финал. Всё таки это — главная точка. Бес увидел в главной героини свою возлюбленную. А кого она увидела в нём?
И, конечно, желаю удачи автору! Рассказ эмоционально сильный и потенциально может нести очень мощный посыл. Осталось привести его к некой цельности.
Прочла этот рассказ первым из всего Внеконкурса, поэтому, пожалуй, с него и начну.
Начало мне, как раз-таки, очень понравилось. Такое неспешное и немного ностальгическое описание фарфоровых чашек, такое бережное отношение к деталям. Довольно реалистично прописаны тётушки, довольно типичные, и потому узнаваемые. Да и героиня поначалу кажется довольно жизнерадостной, хотя и несколько закрытой девушкой, готовой отшучиваться в ответ на неудобные вопросы. И вот, судя по этому началу, ждёшь какой-то вполне реалистической истории с романтическим налётом, магического реализма или, может быть, совсем небольшого сказочного элемента. Но рассказ довольно резко виляет в другую сторону.
Первый такой переход — встреча со странным «подростком» ночью (кстати, почему он выглядит подростком, если, как мы потом узнаём, умер как человек он, прожив семь лет с возлюбленной в те времена, когда инкыизиция сжигала ведьм, а люди уже в тридцать пять считались глубокими стариками? Магия?). Здесь начинается явная мистика, но главную героиню почему-то удивляет только чтение мыслей, но не невидимая стена.
Второй скачок в повествовании наступает стремительно, когда воспоминания героини обрушиваются на читалеля безо всякого перехода. И это — словно совершенно другой рассказ. От начала и условной второй части здесь отличается и настроение, и подача, и как будто бы даже авторский стиль. Понятно, что автор хотел показать: это было совсем другое, более счастливое время, но ощущение того, что я читаю просто совершенно другой рассказ, меня не покидало до самого окончания этого отрывка.
И, возможно, я придираюсь, возможно, это только моё личное восприятие, но отношения между главной героиней и Мишкой не показались мне достаточно убедительными. Причину я вижу очень простую: на мой взгляд они выглядят как отношения двух совершенно взрослых людей, а не как первая любовь подростков, один из которых оканчивает 11-ый класс, а второй — 9-ый. Слишком по-взрослому проявляет заботу и ответственность Мишка, которые, в свою очередь, совсем по-взрослому принимает Маруся. Да, я понимаю, что в жизни, скорее всего, такое бывает. В жизни бывает всё. Но иногда, то, что в жизни мы воспринимает как должное, в художественном произведении может казаться надуманным, именно потому, что встречается редко. Лично я таких взаимоотношений между подростками не встречала вообще никогда. Впрочем, это может быть и моей собственной проблемой.
Но вернусь переходу от реального времени к воспоминаниям. По сути — его просто нет, и его нехватает. Возможно, здесь достаточной всего лишь ещё одной связующей фразы или пары предложений, чтобы стало не просто понятно, но и ощутимо, что это — воспоминания, а не какой-то параллельно идущий сюжет, пока с героини буквально сдирают кожу.
Тема войны тоже, на мой взгляд, всплывает слишком неожиданно и резко. Однако, описание ощущения утраты кажется мне более убедительным, этим ощущениям я верю. И, хотя финал несколько скомканный, идея рассказа здесь выражена чётко и внятно.
Всё это время я подводила к тому, что рассказ не ощущается цельным, он словно сшит из лоскутков разной формы, размера и текстуры. При этом, главная его идея по итогу прослеживается ясно. И вот чтобы сделала я, чтобы все три условные части этого рассказа между собой породнить:
1. Упомянуть об ощущении утраты, которое хочется забыть, где-то вначале, во время допроса тётушек. Например, отшучиваясь от их навязчивых вопросов, героиня чувствует, как подавленные воспоминания мешают дышать или колят болью в груди.
2. В части воспоминаний вернуться к тем самым фарфоровым кружкам, из которых, к примеру, так хотелось выпить с Мишкой чаю, но было нельзя, потому что кружки эти — только для взрослых. А значит, чаепитие было отложено на потом. На потом, которе так и не настало.
3. Чуть вычитать финал. Всё таки это — главная точка. Бес увидел в главной героини свою возлюбленную. А кого она увидела в нём?
И, конечно, желаю удачи автору! Рассказ эмоционально сильный и потенциально может нести очень мощный посыл. Осталось привести его к некой цельности.