В кармане куртки оказалась горстка семечек, два рубля мелочи, несвежий носовой платок и сложенный пополам старый билет в кино. Я вспомнил, как ходил с Ленкой на «Кинг-Конга» и весь сеанс тискал её на последнем ряду, и мне стало ещё тоскливее. Мне что, до утра торчать в этом сыром подъезде?

Я взглянул на билет и собрался его выбросить, но передумал. Билет оказался не в кино, а… в филармонию!

В целом стиль гладкий, читается хорошо, но описание классической музыки на втором концерте уже начинает утомлять. Автор хорошо рисует образы, их представляешь себе, в них даже начинаешь верить. Хотя на самом деле, я не верю в то, что человек способен так резко проникнуться тем, от чего всю жизнь воротил нос. Если только не списать всё это на феромоны и внезапно появившееся влечение главгера к Лизе. В этом плане и внезапный приступ слёз уже во время служения в армии — нечто из области иррационального, ну бывает, ну накатило, но так и хочется просить — и что?

Герой — большой-большой оболтус, хоть и пытается уверить себя, что это не так, что в ВУЗ он не поступил потому, что гормоны виноваты. Похоже, в этой истории они виноваты во всём, и, судя по всему, у героя это наследственное, отец так же показан явным маразматиком. То, что герой — оболтус подтверждает его безответственное отношение и к учёбе (что он в себе не признаёт), и к женщинам — и Ленка, которую то лапают на пару с приятелем, то не приходит к ней в общагу, хотя назначил встречу, надо ещё к Лизке подкатывать. Хотя Лизе он ничего не обещал, кроме как прийти на концерт. И не пришёл! Зачем обещал? Почему не сказать правду, что — не смогу? Можно было, в конце концов, оставить адрес, чтобы писала, если захочет. Но герой, сам не понимая, что им движет, просто поразвлёкся, попробовал новое для себя ощущение, внёс немного разнообразия в свой мир тяжёлого рока, ленкиных кинг-конгов и ночных клубов с групповыми кувырканиями прямо в такси.

Вернувшись из армии, герой попытался найти Лизу, не нашёл, плюнул, решив, что ему так даже лучше, и пристрастился к тому, чтобы иногда ходить в филармонию и брать абонемент только с номером два.

Способен ли герой на что-то ответственное и настоящее? Не похоже. Похоже он так и собирается забивать свою жизнь чем-то поверхностным, то ли подражая другим людям не понимая в сущности, что именно они делают, то ли создавая себе какую-то иллюзию причастности к чему-то настоящему?

человек настроения, человек необъяснимого минутного порыва, не задумывающийся о том, что он хочет, почему, и к чему это всё приведёт.

Несомненным плюсом произведения является его язык, после рассказов, через которые с трудом продираешься, тут хочется отдельно поблагодарить автора за то, что по максимуму облегчил мне задачу прочтения его произведения и постижения замысла. И ещё — как ни крути, автор очень хорошо рисует словесные портреты героев, повторю — что в них хочется поверить, даже если что-то и вызывает сомнения и вопросы. В разгильдяйство героя, его ветреность и несознательность верится без всяких проблем. В общем, и в то, что он пристрастился посещать филармонию — тоже можно поверить, как и в то, что героя однажды пробрало до слёз. Он весь такой неожиданный, сам для себя большая загадка.

Но вот заложенную в произведении мысль я, по-видимому, упустил, да и не могу сказать, что тут есть скелеты в шкафу. Думаю, к скелетам в шкафу люди подходят сознательно и опасаются их, а тут этого как-то не чувствуется. Скорее, дрова, которых герой поналомал, а не скелеты, героя ведь эти наломанные дрова особо не заботят.