История, которую рассказал нам автор, действительно неплоха. Но хорошая история как сюжетная основа для рассказа, увы, вовсе не обязательно означает хороший рассказ. (Кажется, я это уже где-то говорил. Ну и ладно, ещё раз скажу )

Время, время, время — как оно быстротечно! Потоки прожитых лет струятся в бесконечности, исчезая за гранью нашей памяти. Их нельзя замедлить или повернуть назад. Стражники-часы все быстрее и быстрее отбивают ритм пролетающих минут палочками-стрелками, все громче и громче звучит степ безвозвратно уходящего времени. Порой кажется, что стены моего дома пропитались этим ритмом, вторят ему, усиливая многократно.

Автор, вот зачем вы с этого начинаете своё повествование? К чему этот набор банальных красивостей (красивых банальностей?), к чему эта «мелкая философия на глубоких местах»? Почему нельзя сразу перейти к делу: к событиям, к словам или мыслям героя, да к описанию места действия, на худой конец? Ведь этот абзац ровным счётом ни-че-го не добавляет к вашему рассказу. Кроме лишних знаков, естественно.

В один из осенних дней, возвращаясь с работы, открыл почтовый ящик. Взяв газеты, заметил маленький конверт. С удивлением открыл его. Мелким, неровным почерком было написано, что Севастьянова Людмила Вячеславовна скончалась. Ее ребенка — мальчика девяти лет — поскольку в свидетельстве о рождении в графе «отец» стоял прочерк, органы опеки определили в детский дом.

Стоп-стоп, а КТО прислал ему это письмо? Её мать (только она знала, что её дочь с героем что-то связывало, и только у неё мог быть его адрес)? А почему она тогда называет свою дочку по фамилии, имени и отчеству? Письмо пришло из органов опеки? Так им вообще неизвестно, кто отец. А! Кажется, знаю. Письмо приехало на рояле. Большом, белом и красивом. Прямо из придорожных кустов.

Ни тогда, ни потом я не рассказал ему, кто его настоящий отец. Не хватило смелости.

Ну и дурак. Не автор, естественно. Герой. Почему бы и не рассказать, пусть и не сразу? Конечно, надо было дать парню привыкнуть, что у него есть дом и семья, и никто его обратно в детдом не сдаст, а не огорошивать с лёту такими подробностями — но не всю же жизнь это скрывать! Кому герой лучше сделал? Инфантильно как-то с его стороны…

Я увидел, как слеза скатилась по щеке Дениса. Из последних сил сжимая его руку, я облегченно вздохнул и уронил пожелтевший рисунок…

Ну вот и нафига главного героя умертвили под конец? (Я же правильно понял, что он скончался от сердечного приступа?) Чтобы внушить простую мысль: нечего столько времени скрывать от сына, что он твой сын, а то можно и не успеть? Да нет же, это и без того было ясно. А если просто сентиментальности поддать — так её и без того в рассказе получилось многовато. Кстати, несмотря на это, — парадокс! — чувства героя переданы очень поверхностно. И всё потому, что они пересказаны, описаны словами, а не поданы через его состояние, интонацию, поступки.

Я не могу сказать, что рассказ плох, но поработать над ним ещё определённо стоит, и немало.