Ваша правда! Одна такая вот любительница примазаться, которая нынче мнит себя пламенной русской патриоткой несколько месяцев подряд выносила мне мозг, завывая денно и нощно: как ужасно! Вы, Ольга, ненавидите нашу великую Россию! Восхищались ли Вы когда-нибудь своей же Родиной? А я восхищалась. Притом, не сейчас, когда это модно, и когда слова: я русский патриот! — верный способ понравиться широкой общественности. А в конце 90-х — начале нулевых, когда всё наше, отечественное, считалось немодным, неинтересным, зато американские фильмы, музыка и образ жизни вызывали у общественности живой интерес. Когда народные массы балдели от голливудских боевиков, я открыто смотрела «Семнадцать мгновений весны», когда мои одноклассники слушали до сих пор неведомые мне суперхиты зарубежной эстрады, я предпочитала Анну Герман. В школе надо мной смеялись и дразнили, а я всё равно не таясь слушала эту великую певицу по плейеру на переменках. Именно тогда я говорила: я русская — и горжусь этим! Где тогда были нынешние «патриоты», хотела б я знать? Впрочем, знаю.
Так теперь эти товарищи повадились заполонять мою страницу (всей стаей на одну — высшая степень смелости!) и обвинять меня… в лицемерии. И за что? За то, что не захотела в угоду им повторять, как попугай: Россия, вперёд! Путину — ура! А ведь если бы и впрямь лицемерила, говорила: мол, за Путина я всей душой! — небось, они бы назвали меня честнейшим человеком. Впрочем, идиотские обвинения — наверное, далеко не самое страшное. Куда хуже было бы услышать от таких вот «флюгеров»: ах, как мы Вас, Ольга, любим и уважаем!
Ваша правда! Одна такая вот любительница примазаться, которая нынче мнит себя пламенной русской патриоткой несколько месяцев подряд выносила мне мозг, завывая денно и нощно: как ужасно! Вы, Ольга, ненавидите нашу великую Россию! Восхищались ли Вы когда-нибудь своей же Родиной? А я восхищалась. Притом, не сейчас, когда это модно, и когда слова: я русский патриот! — верный способ понравиться широкой общественности. А в конце 90-х — начале нулевых, когда всё наше, отечественное, считалось немодным, неинтересным, зато американские фильмы, музыка и образ жизни вызывали у общественности живой интерес. Когда народные массы балдели от голливудских боевиков, я открыто смотрела «Семнадцать мгновений весны», когда мои одноклассники слушали до сих пор неведомые мне суперхиты зарубежной эстрады, я предпочитала Анну Герман. В школе надо мной смеялись и дразнили, а я всё равно не таясь слушала эту великую певицу по плейеру на переменках. Именно тогда я говорила: я русская — и горжусь этим! Где тогда были нынешние «патриоты», хотела б я знать? Впрочем, знаю.
Так теперь эти товарищи повадились заполонять мою страницу (всей стаей на одну — высшая степень смелости!) и обвинять меня… в лицемерии. И за что? За то, что не захотела в угоду им повторять, как попугай: Россия, вперёд! Путину — ура! А ведь если бы и впрямь лицемерила, говорила: мол, за Путина я всей душой! — небось, они бы назвали меня честнейшим человеком. Впрочем, идиотские обвинения — наверное, далеко не самое страшное. Куда хуже было бы услышать от таких вот «флюгеров»: ах, как мы Вас, Ольга, любим и уважаем!